Читать книгу Сказки Саломаньи. Самоцветы Чудоля - Ольга Карсо - Страница 3

На следующее утро Ярофей и Саломанья сидели в своём укромном уголке.

– По-моему пора идти к Чудолю, – видно было, что домовёнку просто не терпится послушать гнома о самоцветах.

– Я тоже очень хочу с ним встретиться. А что он вчера про яшму сказал? Величайший художник в мире… это как? – Саломанья с вопросом смотрела на Ярофея.

– Так кто знает? Только Чудоль и знает. Давай сходим к нему и спросим.

Они поднялись со своего диванчика чтобы идти, но Ярофей вдруг остановился.

– Так! Идём как вчера: как разведчики!

Саломанья сделала непонимающее лицо, но домовёнок не дал ей ничего сказать:

– Так надо! – и приложил палец к губам. Потом махнул рукой, предлагая идти за ним. Он пошёл, высоко поднимая ноги, словно крадучись.

В глазах Саломаньи появилась лёгкая усмешка, но всё же копируя походку Ярофея, она отправилась за ним.

В квартире Егора было тихо. В углу прихожей так же лежал большой рюкзак.

Друзья подошли к рюкзаку, постояли некоторое время. Тихо. Ни звука, ни движения.

– Чудо-о-ль, – тихим голосом позвал Ярофей.

Гном появился тут же, словно ждал.

– Привет! – сказал он, высунув голову из рюкзака. Друзья радостно заулыбались и Чудоль тоже улыбнулся.

Сегодня это было совсем другой Чудоль. Не тот хмурый и закрытый гном, который вообще не хотел с ними разговаривать. Теперь его глаза смотрели по-доброму и даже весело.

– И куда это вы вчера испарились? – хихикнул Чудоль, выбираясь из рюкзака.

– Как куда? Егор же домой пришёл!

– И что? Я так понял, вас никто из людей не видит. Или это не так? – он уселся на край рюкзака, а гости расположились на коробке с инструментами напротив Чудоля.

– Не видят, конечно. Но иногда бывают такие люди, что догадываются. Думаешь, вот-вот и что-то произойдёт. Тогда лучше поскорее уйти с глаз долой. Совсем это ни к чему, – Ярофей словно о чем-то вспомнил, встряхнул головой, как будто хотел избавиться от этих мыслей и быстро продолжил, – Ну ладно. Ты вчера не договорил про величайшего художника. Расскажи, пожалуйста.

– А-а-а, про яшму, – Чудоль охотно поддержал разговор с Ярофеем, – Ну как тебе объяснить? Самоцветов очень много на Земле. Есть похожие между собой, а есть просто исключительные! У нас в горах огромная полоса далеко-далеко идёт, её так и зовут самоцветной полосой. На ней много разных самоцветов находят, и яшмы много, очень красивой. Вот пойдёшь ты в горах по лесу, иной раз увидишь, обычный камень, а если бы знал, поднял, да разрезал и взглянул изнутри, кто знает какие бы чудеса тебе открылись.

– Как это разрезал? – Саломанья выглядела растерянной, – Это ж не яблоко, чтобы резать его.

– Не яблоко. Но есть такие инструменты, которыми можно и камни резать. Для этого особое умение и особые знания нужны.

Я был знаком с одним таким мастером. Расскажу вам, – Чудоль внимательно посмотрел на друзей, сделал паузу, словно размышляя, и продолжил:

– Он жил с семьёй у нас в горах. Была у него жена и ребятишек двое. Хорошие люди, добрые и весёлые. У мастера была своя мастерская, в стороне от дома. В ней всякие инструменты были. Мастер камни мог резать, пилить и отполировать до блеска. И такие у него руки золотые, что вот вроде берёт камень, а сделает из него такую вещь, глаз не оторвать! Знал он в самоцветах толк, и они его любили. И особенно он яшму привечал. Пойдёт, бывало, в горы, я с ним. И так он яшму быстро находил, словно она ему сигнал посылала. И камень-то берёт самый красивый. А ведь поначалу вроде и не видно, какой он внутри будет. Другие вообще не заметят красоты каменной. Как те туристы, что на огромной яшме обедали, да так и ушли. А этот мастер выберет камень, принесёт к себе в мастерскую и давай с ним работать. Нарежет яшму пластинами, отполирует. Глядь, а там пейзажи – и горы, и реки, и цветы, и солнце, чего только ни увидишь!

Вот одна картина была, я наглядеться не мог. Как будто там море, скалы, а над ними две белые птицы летают. Я ведь моря никогда не видел. И как сяду на эту картину смотреть, так и замечтаюсь. Редкая картина. В яшме много всяких цветов. Я слышал, в других странах её так и называли: пёстрая. Но вот голубого цвета немного, редко встречается, потому и моря на картинах яшмы редко увидишь.

А ещё было картина, так на ней девушка смотрит, и ветер ей волосы раздувает. Я когда смотрел, у меня аж мурашки по коже бежали.

А ты спрашиваешь, почему яшма художник. Вот потому! Такие картины рисует, какие и не видывал никогда! Я, на самом деле, иногда думаю, что, когда Земля появилась, природа сначала рисунок на яшме делала, а потом по этому рисунку на поверхности всё создавала, уж очень похоже. А иначе как объяснить то, что из глубины гор в камне выходит. Да, загадка! – Чудоль задумчиво почесал затылок, слегка сдвинув на лоб свою чудо-шапку.

– Только вот пёс у них был, – продолжал гном, – Эх, доставалось мне от него! Собаки ведь и кошки отлично нас, гномов видят. Разгавкается на меня: «Чё пришёл! Иди отсюда!». Я ему: «Сам иди!»

Гляжу, хозяин начинал беспокоиться, приходилось уйти. Но однажды я с псом всё-таки справился. Хозяин его, ну мастер тот, свой любимый брусок потерял. Это инструмент такой для работы с камнем. Я потерю обнаружил. Мастер его за домом оставил. Так вот. Сел я на этот брусок, а пёс лает на меня. Надрывается! Хозяин к нему подошёл, я прыг в сторону, мастер и увидел брусок. Уж и хвалил он своего пса и гладил его и вкусным угощал. А пёс с тех пор лаять на меня перестал.

Долго я с мастером дружил; мне порой кажется, он тоже со мной дружил. Однажды работает он, а я в уголке сижу среди камней, наблюдаю за ним. Он меня, конечно, не видел. Но вдруг посмотрел в мою сторону так внимательно, улыбнулся и подмигнул. Я оробел! Частенько я думаю, дружил он со мной или показалось мне?

– А почему дружил? Уже не дружит? – осторожно поинтересовалась Саломанья.

–Так уехали они. Всей семьёй уехали куда-то, в другое место. А в их дом другие люди приехали, тоже неплохие. Но самоцветами совсем не интересуются. На великах катаются, в речке купаются. А в мастерской у них только старые вещи лежат.