Читать книгу По ту сторону зеркала - Ольга Константиновна Царёва - Страница 6

Маша приехала в аэропорт в назначенное время. Ольга уже ждала её у входа в терминал. Это была стройная женщина средних лет с богатой копной ярко-рыжих волос и веснушчатой кожей.

– Уйми свое ретивое сердечко девочка, – сказала Ольга, когда они пришли в зал прилета. – Ничего волшебного в этих иностранцах нет. И запомни, для тебя это языковая практика, ну, а для меня – работа.

Они смешались с толпой встречающих и стали ждать объявления посадки. Рейс из Москвы благополучно приземлился и пассажиры, получив багаж, начали протискиваться один за другим через стеклянные двери.

– А, вот и наши, – шепнула Ольга и призывно помахала группе пожилых людей, находившихся по другую сторону стеклянной стены.

– И как вы их различаете? Как вы определили, что это «наши»?

– Да очень просто. Вон видишь того высокого шатена в коричневом замшевом пиджаке? Типичный англичанин. Чопорный, напыщенный, на лбу так и написано «я хозяин мира».

Маша повернула голову и уставилась на «типичного».

– Боже, какой мужчина! – вырвалось у нее.

Незнакомец стоял в дверном проеме и осматривал толпу встречающих. Наконец, он нашел глазами того, кого искал и двинулся вперед неторопливой гордой походкой. Из вещей у него был только черный кожаный кейс, перекинутый через плечо.

– А этот коротышка, вон тот, который тащит за собой клетчатый чемодан? – Спросила Маша, указывая на маленького человечка, с оттопыренными ушами и длинным носом, следующего за англичанином. – Он что, тоже типичный представитель?

– Вряд ли, скорее всего русский, сопровождающий. Ну, все пошли, пора работать, – и Ольга потянула Машу за руку, увлекая ее за собой.

Высокий шатен неторопливо подошел к худощавому, сутулому мужчине, державшему табличку с надписью «Bryan Cumming». Следовавший за ним коротышка, вынырнул из-за спины хозяина и протянул крохотную, словно высохшая ветка, руку для приветствия.

– Вы должно быть Григорий? Я так и подумал. Меня зовут Борис Яцкевич. Господин Кемминг очень устал и желает сразу поехать в отель. Так же он предлагает встретиться с господином Фельдманом в три часа по полудню, в номере отеля.

Яцкевич говорил с легким акцентом, слегка наклонив голову на бок и фальшиво улыбаясь. Его хозяин не проронил ни слова. Григорий кивнул в знак согласия и мужчины направились к машине.

Маша оглянулась, поискала глазами высокого шатена и заметила его, удалявшегося в сопровождении двух мужчин. «И почему мы не его встречаем? Вот бы с таким познакомиться!» – мечтательно подумала она.

***

Гриша открыл двери своими ключами и прошел в гостиную. Семен Маркович нервно шагал по комнате, зажав в зубах трубку и прищурив один глаз. Увидев ученика, он остановился и вынул трубку изо рта.

– Ну как все прошло?

– Все в порядке, Семен Маркович. Я их встретил и отвез в отель. Встреча в три в его номере.

– Погоди-ка, ты сказал «их»? Кто второй?

– Второй – переводчик. Гнусный тип. Сказал, что дело очень щекотливое и Кемминг никому не доверяет.

Старик облегченно вздохнул и уселся поудобней на кушетку, подложив под спину и локоть плоские подушки.

– Ну, это не беда. Мальчик мой, у нас другая проблема. Звонила Эллочка. Она не смогла добыть нам комод. Хотя божится, что знает, где он. Нам придется уладить это самим. Ну да ладно, не будем забегать вперед лошади. Посмотрим, что скажет Кемминг.

Через несколько часов Семен Маркович в сопровождении Гриши вошел в холл гостиницы «Центральная». На нем был безупречно выглаженный костюм-тройка, глубокого синего цвета. Тощую, похожую на индюшачью, старческую шею он кокетливо прикрыл сиреневым шелковым платком. Они поднялись в лифте на девятый этаж и, пройдя немного по длинному коридору, подошли к номеру 919. Ровно в три часа дверь открыл коротышка и впустил гостей внутрь.

Кемминг кивнул в знак приветствия и пожал Фельдману руку. Мужчины расселись на диваны вокруг низкого столика. Яцкевич поставил бокалы, бутылку шотландского виски и тоже присел.

– Господин Кемминг хотел бы еще раз взглянуть на интересующие его предметы, – обратился он к Фельдману. Семен Маркович подал знак, и Григорий выложил на стол фотографии гарнитура.

Кемминг подался вперед и стал внимательно разглядывать снимки. Затем он откинулся на спинку кресла и отрицательно покачал головой.

– That is not exactly what I want.

– Мистер Кемминг сказал, что это не совсем то, что его интересует, – перевел Борис.

Фельдман сдвинул очки на нос. – Да я знаю, здесь не хватает комода, но мы работаем над этим. И поверьте….

– I need the mirror? – спросил Кемминг и кивнул коротышке.

– Его интересует зеркало! – сказал он, склонив голову на бок.

– Какое зеркало? – Фельдман опешил. – Ни о каком зеркале мы не договаривались.

– Не волнуйтесь Семен Маркович. Мистер Кемминг не посвящал вас в суть этого дела до сего момента. Поверьте, он очень ценит, все, что вы для него сделали и, обязательно приобретет эти предметы за оговоренную ранее сумму, но это не основная цель нашего визита. Сейчас я все объясню, – Борис встал и разлил виски по бокалам. – Для того чтобы вы поняли всю важность нашей миссии, я уполномочен посвятить вас во все детали этого дела. Сначала немного истории. Далекий предок нынешнего сэра Кемминга привез это зеркало из своего последнего путешествия по Восточным колониям. До начала девятнадцатого столетия оно оставалось в родовом замке в Эдинбурге. В 1815 году сэр Чарльз Кемминг подарил его в знак своей любви и преданности, некой русской красавице, госпоже Елене Боневской, гостившей у своих друзей в Эдинбурге. Дабы оно отражало ее нетленную красоту. Надо сказать, что сэр Чарльз считался в обществе, как это лучше сказать, «весьма странным» из-за пренебрежения к традициям и страсти к женщинам. Боневская отказалась выйти за него замуж и покинула Англию. А сэр Чарльз вскоре женился на другой женщине, которая родила ему двух сыновей. После он скончался, неудачно упав с лошади. Но оставил после себя дневники и некоторые документы, которые и нашел сэр Брайан. Он обратился в русский сыскной отдел в Лондоне с целью найти и вернуть фамильную вещь. Я провел самое тщательное расследование и узнал, что Боневская, вернувшись в Петербург, вышла замуж за некоего помещика Федорова, который впоследствии разорился и вынужден был переехать с семьей в провинцию. Также мне удалось установить, что все его имущество было завещано в 1865 году его осиротевшей племяннице, некой Варваре Ларионовой. К сожалению, далее след обрывается, и мы не смогли установить, что сталось с наследством. По счастливой случайности я обнаружил в интернете, выставленный вами на аукцион гарнитур, принадлежавший когда-то тому самому Федорову. И мы надеемся, что этот след приведет нас к зеркалу. Тот факт, что оно действительно существовало и представляет историческую и культурную ценность доказывает запись о нем, сделанная в описи имущества рода Кемминг и вот эта фотография фамильного портрета Леди Евы, матери сэра Чарльза. – Яцкевич открыл лежащую на столе папку с документами и достал оттуда фото портрета молодой миловидной женщины. На заднем плане, прямо за ее спиной было изображено, висящее на стене зеркало прямоугольной формы. Яцкевич сделал паузу и отхлебнул из бокала. – Далее я обратился к антиквару, господину Давиду Купельману. и он рекомендовал нам вас Семен Маркович, как человека в высшей степени профессионального и заслуживающего высокого доверия.

Фельдман удовлетворенно кивнул в знак согласия.

– Поэтому мы решили приехать сюда, обратиться к вам напрямую и просить содействия в розыске этой вещи, тем более, что вы уже связаны с этим делом. Вы согласны?

– Каковы будут условия? – спросил старик, раскуривая трубку.

– Если вы найдете и доставите интересующий нас предмет, то мистер Кемминг заплатит вам сто тысяч фунтов стерлингов.

– Сто пятьдесят, плюс деньги на текущие расходы, – сказал Фельдман, выпуская облако дыма.

Яцкевич быстро написал что-то на бумаге и протянул это хозяину, тот кивнул в знак согласия.

– Мы согласны. Только вы должны подписать этот контракт, – коротышка достал из той же папки, стопку бумаг, вынул из внутреннего кармана пиджака ручку и протянул все это Фельдману. – А также, вы должны написать расписку в получении десяти тысяч евро на текущие расходы, – с этими словами он выложил на стол белый, пухлый конверт.

Дождавшись пока старик прочтет и подпишет контракт, Яцкевич поднялся и пожал ему руку в знак заключения сделки.

– И последнее, в этом конверте лежит подробное описание предмета. Мы надеемся на ваш профессионализм и огромный опыт.

Мужчины поднялись, попрощались, и Фельдман с Гришей вышли из номера.

– Поверь старику, мой мальчик. Этот сэр Кемминг что-то не договаривает. Мой старый еврейский нос подсказывает мне, что он таки притащился сюда не для того, чтобы вернуть фамильную ценность и просто повесить дома на стенку. На эту мысль меня навел тот факт, что он таки, не торгуясь, согласился на мои условия. С этим зеркалом что-то связано. Только вот что? Мы должны это выяснить, Гриша. Я очень на тебя рассчитываю, мой мальчик. После завершения этого дела, я уйду на покой, а ты станешь богатым человеком.

Они спустились на лифте в холл и покинули здание гостиницы.

***

Вечером этого же дня Маша позвонила Лере и напросилась в гости. Ей нужно было срочно поделиться впечатлениями.

– Лерка, я влюбилась, – заявила она с порога.

– Что, опять?

– Нет не опять! Это то, самое, что я ждала. Настоящее! Гром грянул, молния сверкнула. Он такой, каким должен быть настоящий мужчина моей мечты. Представь себе высокого шатена с темно-карими глазами и гордой осанкой. Ну, прямо Колин Фёрт в фильме «Гордость и предубеждение». Смотрела? Как бы с ним познакомиться?

– Так вы даже не знакомы? Где ты его нашла?

– Да в аэропорту же. Мы с Ольгой стояли, ждали, когда выйдут, наконец, её туристы и тут появился ОН. У меня даже желудок свело. Представляешь? Я смотрю не него, и вдруг весь мир стал черно-белым и только Он – цветной! А Он идет такой, важный, даже не взглянул на меня.

– Ну и зачем тебе ТАКОЙ?

– Ты не понимаешь и не слушаешь! Я же тебе говорю, что у меня живот свело. Со мной раньше такого никогда не случалась. Смотрю не него, а в голове где-то проносится мысль «Вот ОН! Это ОН!» Мне нужно его найти. Срочно! И тогда Лерка ….. – Маша мечтательно закрыла глаза. – Давай выйдем на балкон, а то я вся горю. Мне нужен свежий воздух.

Девушки вышли на лоджию и удобно расположились на мягких подушках.

– Да, Маша, а как ты собираешься его искать, – спросила Лера. – Что, обзвонишь все гостиницы и спросишь, не останавливался ли у них высокий шатен, английского происхождения?

– Идея неплохая, но нет. Мне Ольга поможет. Она все их повадки знает. Где они едят, где гуляют и главное – в какой гостинице останавливаются. И кстати, она его видела тоже. Назвала «типичным», «чопорным» и еще как-то, не помню. Это не важно. Главное, что есть за что зацепиться. – Тут Маша вспомнила о странном человечке, сопровождавшем англичанина.

– Лерка, он был не один. Следом шел такой маленький, противный, ушастый старикашка. Я даже вспомнила «Гарри Поттера».

– Он был похож на … не помню, того чье имя не называют?

– Нет, – Маша рассмеялась. – На Доби! – Лера непонимающе пожала плечами. – Да бог с ним. Главное Лерка, это то, что я влюблена по уши.

Девушки еще немного задержались на лоджии. Поглощенные беседой, они не заметили человека, который спрятался в кустах палисадника прямо под балконом и слышал каждое их слово.

«О ком это она говорит? Уж не о наших ли клиентах? Вот это совпадение! Воистину мир тесен!» – подумал Григорий, прислушиваясь к разговору подруг.

За пару часов до этого, он позвонил Элле и, заверив ее, что он сам все уладит с комодом, выудил у нее адрес сестры. Вооружившись фотоаппаратом, он отправился на разведку.

Зная номер квартиры, Гриша легко определил, где располагаются окна и лоджия. Он присел во дворе на скамейку и стал ждать. Наконец, в окнах загорелся свет, и спустя некоторое время, на лоджию вышли две девушки. Гриша встал, сделал несколько снимков, незаметно скользнул по узкой дорожке в палисадник и спрятался в кустах.

Когда девушки вернулись в комнату, он вылез из своего убежища и поспешил к припаркованной за углом машине. Через полчаса он уже входил в гостиную Фельдмана.

– Семен Маркович, вы не поверите, – Гриша схватил со стола стакан воды и залпом выпил до дна.

– Да боже ж мой! Что ты тянешь? Поставь стакан и рассказывай, – Фельдман бросил трубку на блюдо и в волнении начал растирать костлявые пальцы. Гриша повиновался и рассказал все что видел и слышал, сидя под окнами.

– Вот что я подумал, – сказал он в конце. – В сложившихся обстоятельствах медлить нельзя. Квартира на втором этаже. Попасть туда не составит труда. Если зеркало там, я его заберу и дело с концом.

– Да ты в своем уме? Семен Фельдман прожил честную жизнь, и я не собираюсь на старости лет запятнать себя криминалом. Запомни Гриша, лучшая подушка на свете – это чистая совесть…. Хотя в одном ты прав, нам надо поспешить. Эта влюбленная девица может оказаться настойчивой особой и, познакомившись с Кеммингом вывести его прямо на зеркало без нашей помощи. Если оно, конечно, там….

– Оно там. Я это чувствую.

– Ты Гриша, чувства оставь для девушек. Иди, напечатай фотографии и приезжай с утра, набросаем план. Устал я сегодня. Спокойной ночи. Да, еще позвони Элле. Эта глупая женщина написала на сестру заявление в милицию. Это может нам помешать. Скажи ей, чтобы забрала, или мы расторгаем сделку.

– А как вы об этом узнали? – удивился Гриша.

– Она сама мне позвонила и долго орала в ухо о том, что она заставит сестру отдать комод, о каком-то нападении, заявлении и прочее. Я слишком стар для этого … и просто повесил трубку. Так что ты позвони ей и все уладь.

Фельдман махнул на прощание рукой и удалился в спальню. «Сынок, сынок и откуда в тебе эти наклонности?» – подумал Семен Маркович, поправляя подушки и вспоминая предложение Гриши похитить зеркало. Он взял с ночного столика белый конверт и достал оттуда исписанный лист бумаги и фотографию портрета Леди Евы.

– Так, так, пройдемся еще раз. Зеркало настенное, прямоугольной формы. Примерно метр на полтора. Оправлено в раму из красного дерева, инкрустированного с четырех сторон металлическими стрелами, напоминающими компас. По всему периметру оправы вырезаны иероглифы, напоминающие китайские, а сверху располагается знак бесконечности, в виде лежащей на боку восьмерки, – старик снял очки и откинулся на подушки.

– Китайские, говоришь? – он прикрыл глаза и через минуту захрапел.