Читать книгу Папа из другого мира, или Замок в стиле лофт - Ольга Коротаева, Борис Тюрин, Литагент ИДДК - Страница 9

Что чувствует бабочка, которую закрыли в банке?

Теперь я знаю.

Когда появился скелет, я не видел, зато ощутил, будто внезапно пропал внешний мир. Звуки смолкли, опора подо мной исчезла, запахов тоже не осталось. Я оказался в странном ничто. Благо находился в этом прекрасно-ужасном состоянии лишь минуту или две. И отчаянно надеялся, что этого больше не повторится, потому что сердце колотилось как безумное и грозило выскочить из груди. И это у меня нет клаустрофобии!

Я рухнул на что-то твёрдое и сразу услышал радостный голосок Джессики:

– А теперь лечить!

И я пожалел, что снова не могу скрыться в том ничто. Почему-то энтузиазм девочки пугал… Но ещё больше я леденел, когда я слышал комментарии её брата.

– Это трава от запора, Джесс. А этот корень вызывает активный рост волос…

Хотелось сбежать и спрятаться, но я не мог и пошевелиться. Ох как не хотелось становиться волосатым засранцем!

– Так, вроде готово, – прозвучало будто приговор. – Джонатан, подержи его.

– С чего вдруг? – хмыкнул парень.

– Мама говорила, что от противоядия бывают судороги, – важно ответила девочка.

– Ну хоть что-то из её слов ты услышала, – ехидно порадовался он. – Нет, я не прикоснусь к душе. Потом пахнуть буду, не хочу магический гнус привлекать.

Я удивился – вроде гадкими запахами никогда не отличался. Да и с утра успел искупаться. Одежда чистая. И чего Джонатан так настаивает на запахе? Или у него повышенная чувствительность? Надо запомнить на будущее, пригодится, когда буду заботиться о детях… Если сам выживу, конечно.

– Тогда я его привяжу, – придумала Джессика.

Некоторое время ничего не происходило, а затем в теле вдруг появились первые ощущения…

И какие!

Меня будто выкручивали изнутри, всё заныло так, словно из жил и вен некто плёл косички. Выгнувшись, я застонал, но легче не стало. На колено легла детская ладонь, и от одного прикосновения меня будто током пронзило. Я хотел сбросить руку девочки, которая причиняла столько боли, но почувствовал, что снова не в силах пошевелиться.

Теперь из-за верёвок, которыми я был накрепко прикручен к столу. Мотков пять ушло, не меньше! Да этой верёвки бы хватило, чтобы спуститься с пятого этажа! Ощущая себя куколкой, которой вот-вот предстоит превратиться в бабочку, я рвался и пытался освободиться, чтобы хоть как-то уменьшить жуткую боль.

– Что-то его сильно плющит, – лениво заметил Джонатан. – Ты точно не перепутала зелья, Джесс?

Сердце ухнуло в желудок холодным камнем, а перед внутренним взором встало видение снежного человека на толчке. И внезапно приспичило в туалет…

Зараза!

– Разв-в-вяжите! – получилось выговорить, хотя я едва себе язык при этом не откусил. – Нем-м-медлен-н-но!

– Рано ещё, – похлопала меня Джессика по плечу. И каждое её движение пронизывало меня злым током на грёбаных шестнадцать ампер. – Подожди чуточку…

– Через чуточку будет поздно, – прошипел я, сдерживаясь изо всех сил. – И я очень надеюсь, что туалет у вас не на улице… Впрочем, пусть хоть и на улице! Главное – отпустите!

– Ты точно что-то перепутала, – саркастично заявил Джонатан, пока его сестра спешно разматывала меня.

Я же, подвывая, схватился за живот и метнулся сначала в одну сторону… Потом в другую… Плюнув на всё, сиганул в окно и горным козликом поскакал в кусты. Там, ругая себя на чём свет стоит, шептал:

– Прибыл на новое место, Сокол, сначала уточни все жизненно важные объекты и дислокации предметов первой необходимости. Ты о себе позаботиться не в силах, папа хренов! И как ты собрался воспитывать троих детей?

И тут я забыл, как дышать…

Трое! Их трое, но с самого утра я не видел Агнесс. Надо немедленно найти малышку!

Когда страшная угроза осталась позади, я выпрямился и только понял, что, прыгая в окно, содрал занавеску. И теперь она болталась на мне, будто белый плащ. Я перекинул ткань через плечо, чтобы не цеплялась за кусты, и спешно отправился на поиски ребёнка.

В гостиной увидел Пёселя Лаврентьевича… Да так и застыл. Не сдержав смеха, просипел:

– Теперь я понимаю, о чём шла речь!

Несчастная собака была вся в красивых блестящих завитках шерсти. Такие я видел на фотографии моей бабули. Выглядел Пёсель невероятно гламурно и был похож на собачку некой дивы, которую только что выпустили из салона собачьей красоты. Для полной картины не хватало лишь розового бантика и ошейника со стразами…

– Очень стильно получилось! – поддел я пса, из-за которого свалился с лестницы.

Тот явно был не в восторге от нового имиджа и активно вылизывался, пытаясь вернуть себе гордость и достойный вид. Но упругие завитки, вытягиваясь, скручивались вновь, стоило собаке убрать язык.

– На себя посмотри, – обиделся Пёсель Лаврентьевич и мотнул головой в сторону зеркала. – А потом гогочи, гусь кудрявый!

Я повернулся и при виде бабулиной мечты на своей голове подавился воздухом. Кашляя, постарался пятернёй придать своей причёске что-то приличное, но результат был тот же, что и у пса. Да ещё занавеска, похожая на тогу, придавала мне такой вид, будто я был натурой для всех лучших художников Древней Греции.

– Ты теперь Аполлон Бельведерский, Сокол! – проворчал я.

Оставив попытки привести голову в порядок, я опустил руки…

И тут мне прямо в них упала Агнесс.