Читать книгу Новая Зона. Излом судьбы - Ольга Крамер - Страница 4

Фролов не помнил, как заснул.

Вроде девушка ему что-то вколола, и от этого всякая боль и страх ушли.

Ему даже снился самолет и что Вадим вопреки их договору отдал Жене посадку в Хельсинкском аэропорту.

Он уже спускался по трапу – чистый, пахнущий одеколоном и кофе, как оказалось, что позади самолета прямо на взлетно-посадочной полосе вертикально стоит отломанный двигатель. А возле него – Василиса Владимировна, перекрикивая аэродромный шум, ругает Женю на чем свет стоит. Он попытался спорить с ней, начал бормотать, что не виноват и они бы просто не сели без двигателя. Но Василиса была непреклонна, и в итоге Фролов проснулся.

Под утро, когда ночные монстры и опасные тени растворились в отчаянно пробивающихся сквозь облака первых лучах солнца, Женя уже потерял интерес ко всему, кроме боли в теле.

Квартира, в которой они расположились, при утреннем свете не казалась столь мрачной и опасной, но все же нагоняла невероятную тоску. Некогда здесь жили люди советской закалки, те самые, которые покрывали телевизоры кружевными салфетками, складывали большие и мягкие подушки в пирамиду и наотрез отказывались избавляться от ковров на стенах, не веря, что в двадцать первом веке они уже не являются предметом роскоши.

Женя, не вставая с пола, повернул голову влево и встретился взглядом с серой облезлой крысой, которая своими глазами-бусинками рассматривала гостя опасливо, но уже думая, можно ли что-нибудь отгрызть двуногому. Однако как только пилот на нее шикнул, та, развернувшись и ударив длинным лысым хвостом по лицу Фролова, скрылась за тумбой.

По правую руку, свернувшись от холода калачиком, спала его выжившая пассажирка. Титова дышала тихо и ровно, но стоило Жене пошевелиться, как она раскрыла глаза, в которых не было и намека на сонливость. Женя скупо улыбнулся девушке и присел, потерев замерзшие ладони.

– Я схожу проверить машину, – сказал он Василисе, медленно поднимаясь и чувствуя боль в спине.

Бесшумно покинув квартиру, пилот спустился по лестнице и, широко раскрыв подъездную дверь, услышал хлопок. Машинально отпрянув назад, Женя поздно понял, что хлопнула аномалия. Теперь, взяв себя в руки, он выходил аккуратно и только после этого заметил завихрение рядом со входом. Как они вчера не вляпались в него – знает только Зона.

За ночь машину никто не тронул. Она вся покрылась росой, а покрытые дерматином сиденья заполнили лужицы. Еще раз потерев ладони, Фролов обследовал машину со скрупулезностью авиатехника, осматривающего борт перед вылетом. В бардачке завалялся десяток автоматных патронов и столько же пистолетных разных калибров. Он выгреб их себе в карман в надежде, что какие-то подойдут к пистолету Василисы. Ощутив тяжесть в кармане, Евгений подумал, что неплохо бы поинтересоваться, как Василиса умудрилась пронести оружие в самолет. Ведь это точно было против всех законов Российской Федерации и Финляндии.

Изогнувшись, Женя добрался до ящиков под сиденьем, рядом с одним из них лежал желтый пластиковый контейнер с медикаментами (судя по всему, именно из него Василиса вытащила морфин). Протянув руку дальше, пилот заметил хитроумную ловушку в виде охотничьего капкана. Все правильно: граната разнесла бы автомобиль, а вот капкан – только кисть воришки.

Ящик оправдал его надежды лишь частично: в нем лежали пистолет Макарова, судя по гравировке – наградной, большой моток проволоки, несколько блистеров трамадола и пара брезентовых мешочков, затянутых бечевкой. Они-то и оказались самыми интересными в этом кладе головорезов.

В первом болтался небольшой, поразительной красоты красный шар. Чем-то напоминающий гибрид стеклянной елочной игрушки с резиновым детским мячиком, он не соприкасался ни с чем – просто висел в воздухе в миллиметре над кожей ладони, неприятно подсушивая ее. А вот вторая находка не порадовала совсем – из мешка высыпалась россыпь человеческих пальцев… Отпрянув на миг, Женя собрал их назад в мешок, а потом швырнул его на дорогу – Василисе на это смотреть точно не надо. Хотя…

Посмотрев снова на дом, пилот вспомнил, как вчера девушка держала целый фланг врагов одной только «розочкой». Как она лихо, не зная, что такое страх, била по тем, кто мешал ей покинуть злополучный бар. Уверенная в себе, не знающая преград, она рвалась на волю и была готова ради своей жизни пожертвовать чужой. Глядя на Василису, Женя пытался понять: кто сказал, что бизнес-леди стервозные дуры, знающие только толк в своих сумочках. Наверное, такие же сухие и стервозные бизнесмены.

– Еды в нашем распоряжении нет, – сказал Фролов, когда вернулся обратно в квартиру, – но это не беда, в аварийном запасе есть сухой паек. Воды в машине – канистра. Рации не нашел. Наверное, успели унести, пока мы были в том баре.

Евгений выложил все свои находки на стол и принялся разворачивать еду из аварийного рациона. Аппетита не было, но поесть было необходимо. Пусть и через силу.

– Я замерил уровень топлива, – продолжал говорить Фролов под аккомпанемент немого взгляда девушки. – Осталась одна пятая бака. Не знаю, сколько жрет эта тачка и сколько это в километрах. Но думаю, около сорока. Может, меньше, может, больше. Водитель из меня не ахти, уж простите. А в этом динозавре даже приборов нет. Кстати, чтобы машину было меньше видно, я загнал ее в заросли кустарника и забросал ветками.

Неспешно пережевывая свою долю скромного завтрака и старясь не думать ни о крушении, ни о пальцах в машине, ни о своем прискорбном положении, Женя смотрел на Василису. За ночь она осунулась, но вместе с тем приобрела хищные черты, которые вскрываются в некоторых женщинах только в экстремальных ситуациях.

К Василисе Женя ощущал странную смесь чувств: от своей вины до какого-то тепла и даже трепета. Она была единственной его спутницей здесь, а вчера еще и без малого спасшей им жизни, при этом оставаясь большой загадкой для Фролова.

Чем и кому могла насолить эта девушка? Да и какого размаха человек, способный из-за Титовой уничтожить дорогущий самолет? Пожертвовать случайными участниками, пилотами, бортпроводником…

А что сейчас происходит в офисе Титовой? Может, там, на Большой земле, сейчас кого-нибудь убивают в уютном офисе, совершая дворцовый переворот в рамках отдельно взятой компании.

– Давайте поступим так, – не выдержал и прервал молчание Женя. – Я вам расскажу свои мысли по поводу того, как можно отсюда выбраться. А вы мне в ответ на это расскажите, что за могущественные люди хотят вашей гибели. И каким же образом ни одна служба безопасности не смогла обнаружить ваш «кольт»? Кстати, посмотрите, – Фролов указал на горсть патронов, вынутых из кармана. – Что-то должно подойти к вашему пистолету.

Молча, без каких либо эмоций, девушка взяла патроны и положила их на пол. За утро Титова не произнесла ни слова, и Женя не на шутку перепугался за свою спутницу. Пилот боялся, что у Василисы, бодро размахивающей кулаками вчера, посттравматическое стрессовое расстройство.

– Если мыслить логически, – уже сомневаясь в том, что Василиса его слушает и понимает, робко продолжил Женя, – эти уроды что-то говорили о группировке «Оникс», куда нас и привезли. Скорее всего, сейчас мы там персоны нон грата. Для поисковой группы мы теперь без вести пропавшие, и искать нас не будут, а если и отправят кого за нами, то исключительно для галочки в отчете. Чтобы выбраться отсюда, нам надо добраться до Кордона и наших войск. Московская зона, как ни крути, это полтысячи квадратных километров.

– Тысяча сто квадратных километров примерно, – подала голос Василиса, когда снарядила магазин «кольта» подходящими патронами. – Это не считая области.

– Когда мы падали, я видел большую стену. Она, правда, сплошная. Но должна же быть у них какая-нибудь система наблюдения.

Фролов осекся, посмотрев Василисе в глаза. Та, прямая, бледная и строгая, сидела прямо и неподвижно. Порванный китель бортпроводника был ей велик, потому уцелевший рукав она закатала, тем самым открыв взгляду татуировку на правой руке. По ее кисти полз какой-то вымышленный черно-белый зверь из семейства кошачьих. Татуировка явно свежая, ей не больше трех лет, она смотрелась на теле этой девушке немного чуждо.

– Конечно есть. – Василиса равнодушно пожала плечами, как если бы разговор шел о погоде. – Я знаю всю их систему безопасности как свои пять пальцев. Но, как только мы будем в поле зрения, нас пристрелят, словно мишень в тире. У них приказ такой – стрелять на поражение во все, что лезет и в Зону, и из Зоны. Они руководствуются рефлексами. Еще жадностью, но предложить нам им нечего. А даже если и было бы, не факт, что нас не пристрелили бы сразу.

– Есть второй вариант. Насколько я помню из курсов, в Зоне должны быть научные лаборатории. Нам нужно просто добраться до одной из них и попросить помощи. Но искать такую лабораторию без карт, как мне кажется, не очень целесообразно. И есть еще одно большое НО.

Пилот снова замялся. Некоторые догадки лучше не высказывать, но не в том случае, когда Василиса – единственный близкий человек на всей этой проклятой земле со своими законами.

– Не надо снимать со счетов тех, кто охотится на вас. Если им хватило умений и связей устроить крушение гражданского самолета прямо над Зоной, то и в этой грязи, узнав о том, что мы живы, они смогут отыскать ниточку. И я очень сомневаюсь, что местные обитатели за нас собираются заступаться, случись что. У вас есть хоть какие-то предположения, кто хочет вашей смерти?

Повисло тяжелое молчание.

Слушая подозрительный шум за окном, Женя ждал от Василисы хоть какой-то реакции. Губы ее сжались в тонкую полосу, взгляд был направлен куда-то сквозь стену. Она размышляла, и пилот почти физически чувствовал, как тяжело ей принять правильное решение. Тем более когда его не существует вовсе.

– Во-первых, давай перейдем на «ты». Можешь называть меня просто Васей, так быстрей. Во-вторых, нас действительно никто не будет искать. Недавно был выброс аномальной энергии; по всем правилам военной науки им необходимо составить новые карты, а на это может уйти несколько дней. Но хуже всего другое – у нас нет связи. У меня был ноутбук, – она кивнула на свой небольшой рюкзак, – но он не пережил падения. Реанимировать мне его здесь нечем. Было бы здорово достать коммуникатор. Тем более КПК в Зоне имеет ряд специфичных примочек, которые созданы чисто для местных условий.

Девушка снова замолчала. Такие люди, как она, не любят пустых разговоров. Они люди действия, а не слова. Это ее профессиональная черта – формулировать четко, емко и без лишней «воды». Но сейчас выразить все свои мысли ей было невероятно тяжело. Василисе было страшно. Попав в агрессивную среду, где вокруг одни враги, она не знала, как себя вести.

– Я не знаю, кому я помешала. Тем более на таком уровне. Проще было перерезать в машине тормозной шланг, нанять киллера, подстроить несчастный случай… Что угодно было бы проще. Я не знаю своих врагов на таком уровне. Я даже не исключаю, что мы стали случайными жертвами. А с оружием, – она кивнула на «кольт», – все было проще. Никуда я его не проносила, а вытащила из кобуры юнца, пока тот меня лапал. Ты разве не видел его растерянный вид, когда мы сдавали стволы? Расчет был простым – он побоится сказать своим старшим товарищам о потере оружия. А стрелять меня научили давно. Мой друг часто водил меня в тир. Пригодилось.

Титова нахмурилась, плавным движением поправила очки и, посмотрев на Женю, уверенно произнесла:

– Нам необходимо уходить отсюда и найти любые средства связи. Но вот так, – она указала на свой внешний вид, – нам долго не протянуть.

– Значит, придется немного заняться мародерством, – криво улыбнулся Фролов, бросив взгляд в окно. – Сомневаюсь, что тут можно с кем-то говорить по-человечески…

– Ну, – пожала плечами Титова, – или найти жертв слабее нас.

От произнесенных Титовой слов Жене не стало ни хуже, ни грустнее. После вчерашних событий что-то очень важное внутри изменилось, четко разделив мир на две части, одна из которых их с Васей и другая всех остальных. К остальным не обязательно применять законы и совесть. К ним вообще ничего не надо применять. «Придется – буду стрелять, – настраивал себя Женя, глядя на Василису. – Надо – и убивать буду. Всегда найдется за что. Никого не жалко». В конце концов, не так давно он был военным летчиком. И хоть самолет и нес эмблему Красного Креста, оружие Фролову полагалось. Первый же день в Зоне научил Евгения верить только самому ближнему и полагаться только на силу. Василису особенно нужно беречь. Одним только фактом своего существования здесь она представляет собой редкий и дорогой товар. И она это тоже успела хорошо понять. Женя осознал, что вернуться из Зоны без нее он не сможет. Просто не сможет жить как раньше, если не сбережет этого человека. Еще не знакомого до конца, но уже близкого. Возможно, единственного во всей этой Зоне Человека вообще.

– Можно кому-нибудь попробовать загнать машину, – начал рассуждать вслух Фролов, – но она слишком приметная. Смогут через покупателей выйти на нас. Но еще можно продать эту штуку, – он показал на ярко-красный шар, который нашел в ящике.

Сейчас он отдал бы многое, чтобы иметь доступ к Сети и прочитать хоть какие-нибудь сведения о Зоне и ее обитателях. Узнать о том, как называется этот шар и опасен ли он. А может, полезен? Единственное, что немного усыпляло бдительность относительно этого артефакта, – способ его хранения. Если прошлые хозяева держали его у себя под задницами в простом деревянном ящике, то наверняка эта штука не радиоактивна. Этими рассуждениями он поделился с Титовой, напомнив о том, что сбрасывать со счетов ученых все же не стоит.

– И зря ты машин боишься, – вспомнив вчерашние слова девушки, вырвалось у него само собой. – Я второй раз с неба падаю, а за штурвал все равно бы сел. Вот небо сейчас все в облаках, серое. А там, чуть выше, всегда солнце. Даже ночью светлее, чем здесь. Если выберемся живыми и меня не спишут – обязательно покажу. Нарушу эту дурацкую инструкцию, открою дверь в кабину пилота и покажу. Тебе понравится, Вася…

БУХ! БУХ! БУХ!

Донеслось откуда-то с лестничной площадки и быстро стихло.

Молодые люди одновременно, забыв о боли, вскочили на ноги. Женя снял с предохранителя «макаров», найденный ранее в ящике, а Титова двумя руками держала перед собой «кольт». Они отошли от прохода, прижались к стене, перестали даже дышать, слушая тихие, похожие на кошачьи, шаги.

– Может, собака? – тихо предположила Василиса.

Перед открытой дверью в квартиру кто-то простонал. Звук этот был похож на собачий вой и детский плач одновременно. Их передернуло от душераздирающих звуков, сперло от страха дыхание. С людьми они сталкивались, знали, чего ждать и как прятаться. А вот чего ждать от местной фауны? Женя даже не мог представить, какое зверье здесь может водиться, только воображение услужливо рисовало образы страшных тварей: с тремя головами, острыми клыками, когтистыми лапами. Чудовищ, способных разрубить человека пополам только одним взмахом своей мощной лапы.

Прошло секунд тридцать, растянувшихся в бесконечность, а зверь (или что бы там ни было) себя никак не проявлял. «Неужели ушел?» – промелькнуло в голове у Фролова, но он так и не успел обдумать эту мысль до конца. В проеме появилась тень.

Высокое, анорексичного телосложения существо покачнулось, стоя в дверях. Урод слепо покрутил головой по сторонам, принюхиваясь, словно ищейка. Длинные пальцы на передних лапах, руками это назвать не поворачивался язык, едва касались когтями пола. Жесткая серая шерсть покрывала мускулистое тело, чуть согнутые в коленях задние лапы однозначно давали понять – такая тварина одним прыжком может преодолеть тройку метров. Мутанта нельзя было отнести ни к бывшим псовым, ни даже к бывшему человеку. Это было безумное творение Зоны.

Только что Женя заметил, что глаза у мутанта закрыты и сильно гноятся. Это и отсрочило смерть пассажирки злополучного рейса и пилота. Кем и чем бы это существо ни было, она вызвало у Жени ужас. Скованный страхом, он боялся что-то предпринять, потому только ждал.

И вот оборотень в короткий миг, поймать который Женя не успел, встал на четвереньки и прыгнул на Василису.

Девушка упала на спину, больно ударилась головой о пол, а сверху, выбив из ее легких весь кислород, навалился мутант. Он взмахнул своей сильной лапой, но Титова успела уклониться. Когти вспороли паркет, как открывашка консервную банку, щедро осыпав лицо Васи щепками.

С каким бы врагом ты ни столкнулся – страшно лишь до первого выстрела. Направляй оружие куда хочешь – хоть во врага, хоть в стену. Хоть себе в висок, если вариантов больше нет. Потом обязательно станет легче. Ты просто перестанешь бояться происходящего, отдавая себя на волю Судьбе и бурлящего в крови адреналина. И, возможно, смерть смилуется над тобой и уйдет искать жертву посговорчивей. Так учили Фролова.

Существо же, в которое Женя выпустил пулю, оказалось куда более опасней обычной смерти. Оно было хитрым и ловким, быстрым и жадным до свежей крови. Второй выстрел, последовавший через несколько секунд, уже не нашел своей цели. Но своего Женя добился – мутант слез с девушки, оставив ее в покое. Теперь у него был новый обидчик. Существо с уверенностью бывалого спецназовца преодолело расстояние до пилота и сбило его с ног, сразу же отскочив в сторону. Вася должна была выстрелить, но секунда, которая ей понадобилась, для твари была слишком долгой. Мутант словно рассчитывал все на несколько ходов вперед, потому пуля, уготованная для него, пробила только стену.

Передвигаясь по небольшой комнате скачкообразно, Оно не позволяло прицелиться, а промахнуться для молодых людей с малым боезапасом – непозволительная роскошь. Василиса подхватила табуретку, запустив ее в мутанта. Но существо, небрежно махнув лапой, рассекло дерево на части. И Оно уже было в другом месте, перло на Фролова, пялясь на него пустым взглядом.

Пуля, выпущенная из «кольта» Василисы, послужила катализатором для дальнейших действий.

Мутант оказался за Жениной спиной, и пилот почувствовал дыхание – теплое и влажное, пахнущее чем-то подозрительно знакомым. Он обмяк, зная, что ему, человеку, не хватит скорости обернуться так же быстро, как на это был способен монстр.

Вот и все.

Смерть снова изготовилась и в этот раз идти на компромисс была не готова. Да и предложить ей взамен Жене было нечего.

– Падай! – крикнула Василиса.

Пилот, заслонявший своим телом мутанта, не позволял девушке прицелиться, закрывая линию огня.

И он подчинился, не задумываясь ни на секунду.

Выстрел, второй – все они нашли свою цель.

Сухой щелчок.

Женя отскочил в самый дальний угол, обернулся, открывая огонь из пистолета. Тварь, прыгая на него, не рассчитала и проломила старый комод. Она снова поднялась из неожиданной западни, совершенно невзирая на раны и выстрелы из «макарова». Пилот целился мутанту в голову, но тот ловил все пули своим сильным и гибким телом, готовясь выиграть эту игру окончательно. До этого дня Евгений не встречал ни одного существа, способного получить с десяток пуль и выжить.

Оставшись с бесполезным пистолетом, девушка схватила с пола кирпич и бросила в голову уроду.

И вот Оно, отвлекшись от Фролова, поворачивает свою слепую морду к Василисе, медленно выпрямляется, становясь на полторы головы выше самой Титовой. Чудовище скалится, будто бы знает, что пистолет в руках Васи больше не произведет выстрелов.

– Вася!!!

Зная, что сейчас настанет конец, Женя в мощном прыжке налетел на девушку, пытаясь если не закрыть, то хотя бы оттолкнуть ее с невидимой грани атаки монстра. Вася вскрикнула, кажется, хрустнули кости.

Плевать!

Тварь сейчас откинет его с девушки одной лапой, как салфетку с ужина в провинциальном ресторане.

Не нужно смотреть!

Просто подождать еще несколько секунд. Все равно они проиграли. Вдыхай запах дорогих женских духов, сырости и жди…

Женя закрыл глаза, чувствуя, как цепко пальцами впилась в его ладони девушка.

Он ждал когтей, рвущих горло (непременно горло!), режущих, словно скальпель, вены и артерии – сначала его, затем беззащитной Василисы.

– Валькадавь канец!

«Оно еще и говорить умеет», – подумал Женя и только сейчас ощутил, что всей своей массой вдавил Титову в пол, а та лежала, словно неживая. Он робко открыл один глаз.

В дверном проеме, закрывая собой вид на коридор, стоял человек в странных очках. Скорее это были даже не очки, а черная повязка на глазах.

– Вставать! Валькадавь канец! – повторил человек, и Женя открыл второй глаз.

В руках гость держал оружие, судя по толстому и гладкому стволу – с прибором для бесшумной стрельбы. Дорогостоящая экипировка пришедшего, которую Титова сразу признала – «Ратник», резонировала с ножом у голени и древним на вид поясом на талии. На поясе было с десяток небольших карманов, из которых торчали скляночки. И этот предмет сильно выделялся из всей крутой формы солдата будущего. Это как прийти на деловую встречу в костюме и бейсболке – невероятно нелепо.

– Длузьба! – торжественно произнес тот. – Мэйк лав, нот вар!

– Это уж точно, – пробормотал Женя, опасливо поднимаясь и помогая встать Василисе. – Ты цела?

Но перекинуться даже парой слов им не дали. В комнате, отстранив первого, появился второй гость.

И только теперь Женя понял, почему они так странно говорили. Это были китайцы. Вернее, он не мог наверняка сказать, китайцы это или корейцы, например. Сработала вбитая в психику ассоциация – узкие глаза, значит, китаец. Второй боец, поправив свое оружие, схватил Василису за плечи и пролепетал ей что-то абсолютно непонятное.

– Я не понимаю! – ответил за Василису Женя, вспоминая, что людям здесь доверять нельзя.

– Он сказаль, что валькадавь остывать. Сельдце лезать надо, – пояснил первый воин.

– Зачем сердце резать?! Кому?! – опешил Фролов, начиная вспоминать, где он выронил пистолет.

– Валькадавь сильный! – провозгласил один из китайцев. – Сельдце сильный! Кто есть сельдце, тот тоже сильный!

Не ожидая ответа ни от него, ни от Василисы, боец вытащил из ножен у голени нож и склонился над поверженным мутантом.

Женя отвернулся.

Просто потому, что не может на это смотреть.

Что дальше? Какие еще психи наведаются в эту квартиру? Что вообще не так с этим проклятым местом? За вторые сутки они встретили несколько десятков человек – и среди них ни одного нормального. С азартом сумасшедшего мясника китаец с легкостью разделывал тушу, словно курицу на ужин.

– Вы валькадавь заманить! Сельдце нам, почки вам!

– Забирайте все, – отмахнулся Женя, уже не оборачиваясь в сторону этих странных охотников за внутренностями.

– Холосе! – радостно произнес азиат, вытаскивая из рюкзака контейнер.

Прошло, наверное, полчаса, не меньше, прежде чем все внутренности были вырезаны и упакованы в контейнер с сухим льдом. Тогда китайцы развели перед домом костер, разложили сухие пайки и начали завтракать, поглядывая на трясущихся от утихающего напряжения Фролова и Титову. Из нескольких брошенных вопросов, заданных Женей, завязался разговор. Да, это не были диалоги в привычном понимании, но что-то все же удалось понять. Правда, не без помощи типично женской Васиной интуиции. Звали напарников Ганг и Лей, и они действительно прибыли из Китая попытать счастья в Зоне. Правда, кто из них кто, Фролов так и не понял. Жили они тем, что охотились на местных диковинных зверей, переправляя отдельные органы к себе на родину спецрейсами. Когда трофеи переправить не удавалось, продавали местным торговцам. Не так выгодно, но и в минус они не уходили. Иногда просто брались за отстрел тех мутантов, за которых хорошо платили. Сколько что стоило в этом бизнесе, спрашивать было зазорно, да и не было это особо интересно ни Жене, ни Василисе. На ломаном английском и на еще более ломаном русском Ганг и Лей рассказали, на что влияют те или иные органы и как их правильно употреблять. Впрочем, наукой в их рассказе и не пахло – все это было шарлатанство и знахарство. Удивительно только было, что в двадцать первом веке люди за это готовы платить просто сумасшедшие деньги.

Китайцы говорили много и очень охотно, но и половины молодым людям было не разобрать. Когда трапеза была окончена, охотники начали спешно собираться, надевая на плечи рюкзаки с тяжелыми контейнерами.

– Мы идти! – сказал охотник со странным ремнем.

– Эй, погоди, а мы? – спросил Женя.

– Почки хочешь? – просил его китаец и скривился в недовольной улыбке. Было очевидно, что с почками он расставаться не хотел.

– Нет! Нам они не нужны! Как выбраться отсюда?

Похоже, охотники вопроса не поняли, переглянувшись друг с другом.

– Нам нужно к ученым. На базу ученых. Понимаешь? – Он попытался вспомнить хоть один жест, означающий науку, но не смог. – Ну, исследователи… Наука!

– Ботаники? – Китаец поразил Женю знанием жаргонизмов. – Яйцо-голова?

– Да-да! К ним. Куда нам идти? – В душе Жени загорелся огонек надежды.

– Осень далеко, – скептически покачал головой охотник. – Так не идти. Радиация!

– А где одежду взять? Купить? – спросил Женя, не будучи уверенным, что его поймут. Стоит ли вообще спрашивать о таких вещах, как дозиметр и патроны?

– Туда, – неопределенно махнул китаец в сторону разбитой дороги. – Там купить и продать все. Торговец есть.

Вчера Женя этой дороги не заметил. Да и сегодня на изучение местности времени не было. Петляя, дорога уходила в какой-то лесопарк. Кое-где даже виднелись ржавеющие таблички – явно с каким-то запретом или предупреждением.

– Мы идти! До свидания!

Китаец завернул напоследок какой-то совсем уж русский мат, скорее всего будучи уверенным, что именно так должны прощаться жители Восточной Европы.

Они застегнули карабины на рюкзаках и уже собрались двигаться по маршруту, когда Титова, все это время стоявшая молча и не встревавшая в разговор, махнула рукой и громко произнесла:

– Hey, Mister!

Держа одну руку в кармане, она сделала несколько широких шагов навстречу охотникам.

– S’il vous plait![1] – Ее голос предательски дрожал. – Gib mir eine Zigarette?[2]

Охотники замерли, а затем синхронно обернулись, положив руки на свое оружие.

– Natürlich, Frau Titova![3] Juste une minute[4]. But I thought you quit smoking[5].

– Ich konnte es nicht. Meine Arbeit ist sehr nervös[6].

Лицо Фролова исказилось в недоумении и испуге. Он просто не знал, как себя вести и к чему приведет весь этот странный и пугающий диалог. Женя не знал, о чем они говорят, но краем сознания понимал – о чем-то невероятно важном, решающем – пожить им еще или умереть.

Он продолжал сидеть у разведенного охотниками костра, с ужасом и недоумением наблюдая за этим загадочным разговором на множестве языков.

– Один вопрос. – Сейчас акцент уже не был так ощутим. – Как ты догадалась?

– Господи!

Титова засмеялась: задорно и громко, утирая слезы. У девушки начиналась истерика. Она вытирала мокрые от слез глаза и никак не могла успокоиться. Все это время охотники смотрели на нее и, кажется, даже не дышали.

– К двадцати восьми годам я построила целую IT-империю! Мой мозг работает в режиме двадцать четыре на семь. Такие люди, как я, рождаются один на миллион. Я сама боюсь своих знаний и порой саму себя.

Титова уже не была похожа на человека. Сейчас – она тот самый охотник, нашедший свою добычу и загнавший ее в угол.

Она неуловимым для Жениного взгляда движением достала «кольт», который она к тому времени успела зарядить оставшимися патронами, и выстрелила.

«Кольт» – это не бесшумный пистолет «гроза» в руках одного из китайцев.

Смерть от выстрела из «грозы» будет сопровождаться только щелчком от удара бойка по капсюлю. Но смерть из «кольта» будет громкой. Хлопок от резкого расширения пороховых газов, звук, который породила ударная волна, и металлический лязг.

Второй выстрел последовал незамедлительно.

Охотники с прострелянными головами рухнули на землю почти синхронно, даже не успев поднять своего оружия.

Какое-то время Титова стояла неподвижно, сжимая обеими руками пистолет, а после словно ошпаренная отбросила его в сторону и вскрикнула.

– Женя! – Не в силах взять себя в руки, Титова заливисто и задорно захохотала.

Фролов дернулся к девушке, но так и замер в нескольких метрах от нее.

– Какого черта?! – недоуменно выкрикнул пилот, поняв, что все уже произошло и стало необратимым.

– Женя, никакие это не китайцы! Посмотри на их лица! Это японцы. У китайцев лица другие, более вытянутые, нос другой, да ты на глаза только посмотри! У японцев они больше, чем у китайцев или корейцев. Черт возьми, Женя, – девушка не могла остановиться, – ты столько людей повидал. Ты видел, как они вскрывали мутанта? – Титова не говорила, она почти кричала. – Ты наблюдал за этим? Они повредили все органы, едва отличая почки от сердца. Они даже транспортируют неправильно! Какая, к черту, народная медицина! Японцы живут в двадцать втором веке! Господи…

Василиса вся тряслась, голос ее то и дело срывался на высокие ноты. Она сделала несколько шагов к телам и упала перед ними на колени, заглядывая в глаза мертвецов, словно до конца не веря в происходящее.

– Я убила двух человек. Я их убила.

Титова онемевшими пальцами коснулась лица мертвого охотника и легким движением закрыла ему глаза.

Ополоумевшая от этой мысли, она отползла в сторону, натолкнулась на Женю, который попытался взять ее под руки и поднять.

Титова оказалась неожиданно легкой. В его крови бурлил адреналин, он не чувствовал ни тяжести, ни боли, ни холода. Сейчас хотелось бежать, действовать, драться, сносить преграды и прыгать выше своей головы.

Девушка вырвалась из его хватки и снова бросилась к телам, расстегивая многочисленные подсумки. Еще недолгое время она негромко всхлипывала и причитала, а после резко успокоилась. У таких, как Титова, нервов в привычном понимании этого слова нет.

Пилот, остановив свой взгляд на двух трупах и на мародерствующей девушке, казалось, потерял всякий страх и мысли. Осталось только странное, совсем не к месту разочарование и недоверие.