Читать книгу Пьяная вишня - Ольга Лазорева, Ярослава Лазарева - Страница 4

Депрессии необходимо научиться вовремя распознавать. И если работа над собой не приносит успеха, то следует не стесняться лишний раз обратиться к врачу-психиатру или психотерапевту. Нужно знать, что затяжные депрессии часто приводят человека к злоупотреблению алкоголем и наркотиками, а в тяжелых случаях – к самоубийству.

Когда мы вышли из кафе, Ириска начала уговаривать меня пойти с ней в гости.

– Тут недалеко, – увещевающе говорила она. – Это мой двоюродный дядя, доктор наук, очень интересный человек. Недавно развелся, вам будет о чем поговорить.

Но я категорически отказалась. Мне хотелось побыть одной.

– И чем займешься? – настороженно спросила она, когда мы подошли к метро. – Опять будешь одна дома сидеть и грустить по своему солдату? Оля! Так дальше продолжаться не может! К тому же не забывай, что завтра мы с тобой едем на следующее собеседование.

– Там видно будет, – уклончиво ответила я, чмокнула ее в щеку и быстро начала спускаться в метро.

Когда я оказалась в вестибюле, мне почему-то расхотелось ехать домой, и я решила просто погулять по городу.

«Доеду до «Третьяковской», – думала я, – а там пройдусь пешком до «Полянки».

Я села в вагоне в уголок, хорошо, народу было не так много, и закрыла глаза. Сразу вспомнила лицо Ника, его нежный взгляд.

«Милый, где ты? – думала я. – Что ж ты не пишешь? Или уже забыл меня? Действительно, девочки правы! Мне нужно постараться все это выбросить из головы раз и навсегда. Ни к чему хорошему все это не приведет».

Я почувствовала, как кто-то сел рядом, и машинально открыла глаза. Меня в упор разглядывал мужчина, на вид мой ровесник. Его светло-серые глаза, прикрытые очками, как-то непозволительно пристально уставились в мои. Затем он перевел взгляд на губы, кашлянул и глухо, но решительно произнес:

– Я вас люблю!

Я опешила, потом строго сказала:

– Прекратите!

Мужчина заулыбался, заерзал и радостно поинтересовался:

– Что прекратить? Любить вас?

Его узкое интеллигентное лицо, тонкая линия русых усов и бородки, короткие волосы более светлого оттенка, большие серые глаза в принципе мне понравились. Губы были полными и чувственными, улыбка милой.

– Сударыня, – торопливо начал он, – да вы меня не пугайтесь! Я не маньяк, не извращенец какой– нибудь. Я художник, – довольно гордо произнес он. – И привык открыто восхищаться тем, что мне с первого взгляда нравится. А вы сразу, как только я вошел в этот вагон и вас увидел, мне необычайно понравились. Вы сидите тут с таким милым и печальным видом, словно озябшая птичка на осенней ветке. Сергей, – сказал он после паузы, во время которой смотрел на меня так, словно я была долгожданной игрушкой, а он ребенком, замершим перед ней в восхищении и не верящим своим глазам, и добавил: – Сергей Русаков.

Он торопливо достал из карманов какие-то документы и положил их мне на колени. Его пальцы сильно тряслись. И тут только я почувствовала, что от него пахнет алкоголем.

– Вот паспорт, – говорил он, касаясь пальцами моих колен, – видите, тут пометка, что я разведен. Вот водительское удостоверение, а вот, видите, написано, что я член Союза художников России. Сергей Русаков меня зовут, – вновь представился он.

Я удивленно смотрела на документы. По правде говоря, я сильно растерялась. Сергей мне в принципе понравился, но не могла же я вот так запросто познакомиться в метро с совершенно незнакомым мужчиной. Мало ли!

– А вас как звать-величать? – не унимался он.

– Оля, – тихо и отчего-то сильно смутившись, – ответила я.

– О! Это прекрасное имя! И означает «святая». Надеюсь, это касается лишь добрых качеств вашей души, но никак не плотских желаний. А вы необычайно соблазнительно выглядите!

– О господи, – пробормотала я и попыталась отодвинуться.

Но это мне не удалось, так как я сидела в углу. Сергей вновь придвинулся и чуть ли не навалился на меня.

– Так как? – зашептал он, дыша мне в нос явным перегаром. – Будем считать, что познакомились? И когда увидимся?

– Понятия не имею, – недовольно ответила я и встала. – Извините, мне пора выходить.

Я двинулась к открывшейся двери. Сергей последовал за мной. Выйдя на улицу, я беспомощно посмотрела на него. Но он и не думал отставать. Я медленно пошла по направлению к Большой Ордынке. Сергей шел рядом и улыбался необычайно довольно.

– А вы куда сейчас? – поинтересовалась я, не зная, как быть дальше.

Не звать же было милиционера!

– Куда вы, туда и я, – ни на секунду не задумавшись, ответил он.

– Я в сторону «Полянки», – пробормотала я и перешла дорогу, направляясь в узкий переулок, ведущий к Третьяковской галерее.

– А давайте, Оленька, прогуляемся до набережной, – предложил с жаром Сергей и схватил меня за руку. – Тут совсем рядом. Сейчас перейдем Якиманку, обогнем здание «Президент-отеля», пересечем парк, потом мимо Дома художников, и мы на набережной!

– Зачем? – хмуро поинтересовалась я.

– Так там мои полотна продаются, – немного хвастливо сообщил он. – Вот увидите, какой я талантище!

Я искоса глянула на Сергея. Он широко улыбался, но походка была нетвердой.

«Да он, по-моему, прилично пьян, – подумала я, отодвигаясь и пытаясь вырвать руку, за которую он вновь ухватился. – Как бы отвязаться?»

Я ускорила шаг, но Сергей не отставал. К тому же периодически начинал громко, на всю улицу, читать стихи. Когда он возле перехода через Якиманку с жаром возвестил: «Алина, сжальтесь надо мною! Не смею требовать любви. Быть может, за грехи мои, мой ангел, я любви не стою! Но притворитесь!..», рядом раздался громкий смех. Сергей тут же обернулся с весьма грозным видом. Возле нас стояли парень и девушка, на вид подростки. Парень сплюнул себе под ноги и сказал:

– Ну ты даешь, папаша! Ну любишь эту телку, чего орать на всю улицу?

– Я не ору, как вы изволили выразиться, – с достоинством ответил Сергей, – а декламирую. Почитайте Пушкина вашей девушке и увидите, как ей будет приятно.

– Ага, щас! – ухмыльнулся парень.

В этот момент, на мое счастье, зажегся зеленый свет, и мы быстро пошли на другую сторону улицы. Парочка двинулась за нами, посмеиваясь и о чем-то весело переговариваясь.

– Ну никакой культуры, – неожиданно ворчливо заметил Сергей. – Телка, девка, ебацца, вот и все, что они знают. Ужас!

Я глянула на его огорченное лицо и отчего-то ощутила желание утешить. У Сергея даже слезы на глазах выступили. Такая чувствительность меня удивила.

«Хотя, – тут же подумала я, – он ведь художник, творческая натура, а значит, тонко чувствует и все воспринимает близко к сердцу. К тому же в настоящий момент пьян».

Это меня как раз смущало больше всего. И я не знала, что предпринять. Но то, что я перестала думать о Нике, а мою грусть вытеснило любопытство, являлось хорошим признаком. И я пока ничего не предпринимала. К тому же Сергей мне нравился.

Мы обогнули «Президент-отель» и направились по узкому переулку. Там стояла небольшая и очень интересная церквушка. Ее купола напоминали разноцветные шишки, и Сергей остановился и задрал голову.

– Интересное сочетание цветов, – бормотал он, изучая церковь. – И очень контрастно на фоне такого чистого неба. Все-таки старые мастера понимали гармонию цвета. Эти оттенки охры…

Я не стала дослушивать и тихо начала удаляться. Решила отчего-то, что самая пора исчезнуть. Но Сергей скоро очнулся и догнал меня. Он упал передо мной на колени на тротуар и закричал:

– Не уходи, Надежда! Не покидай, Любовь!

– Меня вообще-то Ольгой зовут, – заметила я и быстро пошла прочь.

Сергей вскочил, пошатнулся, но удержался на ногах. Догнав меня, пошел рядом, крепко вцепившись в мой локоть.

Когда мы пришли на набережную, он сразу потащил меня между рядами выставленных картин. Многие продавцы с ним здоровались и с любопытством смотрели на меня. Я чувствовала себя все более неловко. Скоро Сергей резко остановился, развернул меня и показал рукой на две картины, находившиеся на подставке прямо перед нами.

– Вот, это я! – гордо сказал он.

– Серега, здорово! – услышала я за спиной и обернулась.

К нам спешил молодой улыбающийся парень.

– Привет, Стас, – ответил Сергей и нахмурился. – Ты же вчера сказал, что этот натюрморт какой-то японец берет.

– Да-да, это точно. Сегодня машину подошлет и сразу расплатится.

– А ты, это… сам видишь, я же с дамой, – тихо начал Сергей и отвел парня в сторону, что-то зашептав ему на ухо.

Парень глянул на меня, ухмыльнулся и закивал. Я увидела, как он достает из бумажника деньги, отчего-то разозлилась и быстро зашла за картины. И бросилась прочь, ловко лавируя между выставленных полотен. Добежав до палатки, где продавались багеты, я спряталась за нее и перевела дух. Скоро появился Сергей. Он нервно оглядывался по сторонам и расспрашивал у всех подряд обо мне. Когда он скрылся из виду, я вышла и быстро направилась к ближайшему метро.

Вечером все произошедшее стало казаться мне смешным. Я вспоминала растерянное лицо Сергея, когда он искал меня, то, как он снимал очки и протирал их, его обиженно надутые губы, и вновь начинала улыбаться.

«Даже картины его толком не успела рассмотреть», – с запоздалым сожалением подумала я.

Потом достала из сумочки визитку, которую он сунул мне еще в метро, и задумчиво посмотрела на номер телефона. Возникло вполне определенное желание позвонить. И я набрала номер. Сергей ответил сразу и довольно бодрым голосом.

– Добрый вечер! – официальным тоном произнесла я. – Это Ольга. Мы сегодня в метро познакомились.

– Куда же вы пропали? – грустно поинтересовался он. – Я потом по набережной час бегал, но так вас и не нашел! Ужасно! «Я вас любил, – без перехода начал он декламировать, – любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем. Но пусть она вас больше не тревожит. Я не хочу печалить вас ничем!»

– А моя подруга тоже пишет стихи, – зачем-то сообщила я.

– И лучше Пушкина? – с легким сарказмом поинтересовался Сергей.

– Нет, конечно, что вы! – рассмеялась я.

– Я люблю Пушкина и Моцарта, – сказал он после паузы. – Их гении равноценны, только в разных областях. Хотя… кто знает, из чего проистекают поэзия и музыка. Мне кажется, из одного источника.

– А живопись? – спросила я. – К сожалению, не успела оценить ваши картины.

– Так приезжай! – с жаром воскликнул Сергей. – Я немедленно такси закажу, и тебя привезут прямо ко мне в мастерскую. Я сейчас здесь, кое-какую работу доделываю.

– На ночь глядя? – засмеялась я. – К незнакомому мужчине? Да за кого вы меня принимаете?

– Почему незнакомому? – искренне удивился Сергей. – Я же тебя люблю!

– Как-нибудь в другой раз, – неуверенно ответила я.

– Тогда жду завтра, – спокойно сказал он. – Запиши адрес. Это на Кутузовском, совсем рядом с метро. Можешь приехать в любое время. Я буду весь день здесь. Взял халтуру на «Мультфильме». Рисую фон для полнометражной сказки, всякие там березки, теремки. Ох, Русаков, Русаков, как ты измельчал! – пробормотал он. – Но кушать хоцца всегда.

Я невольно заулыбалась и начала записывать адрес.

«Быть мужчиной» всегда и во все времена означало скрытность чувств, умение бороться за выживание, желание всегда выходить победителем из любых игр. Мужчинами движут эти навыки, которые передаются им из поколения в поколение и закрепляются родителями и обществом. И именно эти навыки закрывают для них сферу интимности.

Мой бывший муж полностью подпадал под этот стереотип. И даже когда мы были наедине и мне хотелось ласковых слов, нежности, выражения чувств, он оставался замкнутым и внешне холодным. Я говорила: «Ну скажи мне что-нибудь нежное! Мне так этого хочется!» На что получала незамедлительный ответ: «Меня отец всегда учил, что мужчина должен быть сдержанным». «Но ведь мы сейчас одни, – не унималась я. – И кто увидит твою якобы слабость?»

«Мужчина должен быть сдержанным», – упрямо твердил он. Нам тогда было чуть больше двадцати, мы только поженились, и я не понимала, что происходит. Мне стало казаться, что мой муж просто не любит меня.

А дело лишь в том, что общество учит их всегда оставаться «настоящими мужчинами». И они стремятся воплотить в себе все те качества, которые делают невозможным для них откровенность и подлинную близость с женщиной, которую любят. Если сопоставить то, каким мужчину учили быть, и чего мы требуем от них, то становится понятно, какие дискомфортные ситуации мы, женщины, невольно создаем мужчинам.

1. Его учили быть подозрительным, недоверчивым, жить по принципу «Семь раз отмерь и один отрежь». Мы же требуем открытости, полного доверия к нам, спонтанности в чувствах.

2. Его учили узнавать внешний мир и хорошо ориентироваться в нем. Мы просим, чтобы он, вслед за нами, погружался во внутренний мир и становился знатоком всех тончайших движений души.

3. Его учили постоянной конкуренции, в которой побеждает сильнейший. Мы хотим только сотрудничества, причем с равноправным партнером.

4. Его учили быть независимым, самостоятельным. Мы хотим, чтобы он нуждался в нас, не мог прожить без нас ни минуты.

Если понять все эти противоречия, то построить отношения с любимым мужчиной станет немного проще.

Исключения из этого правила составляют мужчины творческого склада. Они устроены совершенно по-другому, чем «настоящие мужчины». Творческие личности прекрасно ориентируются в мире эмоций, что так свойственно женщинам, являются несомненными знатоками внутреннего мира, любят, когда их опекают, без стеснения выражают свои чувства, часто их преувеличивая. Как правило, женщины ценят это, потому что творческая личность поднимает любимую женщину на высокий пьедестал и преклоняется перед ней. А каждая из нас в глубине души мечтает хоть ненадолго, но стать королевой. Недаром все самые яркие любовные романы, известные миру, происходили именно с творческими людьми. Петрарка и Лаура, Маяковский и Лиля Брик, Сальвадор Дали и его русская жена Елена, вошедшая в историю как Гала, Тургенев и Полина Виардо, Стефан Цвейг и его юная жена Лотта, совершившие двойное самоубийство, Курт Кобейн и Кортни Лав и многие другие пары, яркие, страстные и зачастую трагические. Но необходимо понимать, что сильные эмоции – это пища для творчества, поэтому такие мужчины становятся заложниками собственного таланта.

Однако стоит заметить, что тенденция последних лет такова, что и «настоящие мужчины» начинают понимать необходимость воспитания в себе богатства эмоций. Они стремятся научиться глубоко чувствовать и выражать эти чувства женщинам, которых любят. Но для них это очень сложный и даже пугающий процесс. И здесь должна помочь женщина. Стоит быть терпеливой, всячески поддерживать своего мужчину, стараться понять его внутренние сложности, сочувствовать ему. Зато наградой будет то, что ваш любимый научится раскрывать свое сердце и смело дарить вам любовь.

На следующее утро я первым делом спустилась вниз и заглянула в почтовый ящик. Но кроме рекламных листовок и какой-то тощей местной газетенки, которую я никогда не читала, там ничего не было. Я вздохнула, вернулась в квартиру и решила, что сегодня же увижусь с Сергеем. Мне было любопытно побывать в настоящей студии, да и сам он вызывал вполне определенный интерес. Когда я выпила кофе, позвонила Ириска.

– Через час встречаемся у меня в метро у первого вагона, – безапелляционным тоном заявила она. – У нас сегодня снова собеседование, я тебя вчера предупреждала.

Ириска жила возле метро «Нахимовский проспект».

– Так ты же вроде говорила, что во второй половине дня, – заметила я.

– Это хорошо, что ты уже не вопишь и не возмущаешься, – довольно сказала она. – Сама понимаешь, что вот так, сидючи дома, ничего позитивного в своей жизни не добьешься. Под лежачий камень, сама знаешь. Осознала?

– Типа того, – нехотя ответила я, раздумывая, говорить ей о Сергее или пока не стоит.

– Мы сначала к Златке заедем, – продолжила Ириска. – Она сегодня на посту, как она любит выражаться. Она мне сообщила, что на какую-то фирму требуется менеджер по работе с товаром.

– О господи! – вздохнула я. – Ты никак не успокоишься.

Ириска немного опоздала, и мне пришлось выйти из вагона и подождать ее. Когда она, наконец, появилась, то выглядела крайне раздраженной.

– Вот же свинья! – начала она быстро говорить, заходя следом за мной в вагон.

– Кто? – усмехнулась я.

– Хорошо, что народу уже не так много, – не понижая голоса, заметила она и продолжила: – Муж мой, кто еще? Сам живет полноценной жизнью, а меня засадил дома и сейчас в ужасе, что я решила пойти трудиться на благо общества.

– С чего ты решила? – засмеялась я.

– А что? – повернулась она ко мне. – Не на благо же этого эгоиста, моего мужа! Я на него и так лучшие годы!..

– Ты ж сама говорила, что это любовь, – попыталась я ее урезонить.

Но Ириска и не слышала. Она увидела, что освобождается место, и направилась туда. Усевшись, машинально взяла сумочку из моих рук и устроила ее на своей, лежащей у нее на коленях.

– Вообще-то мне не тяжело, – заметила я и улыбнулась.

Ириска подняла раскрасневшееся лицо и вопросительно на меня посмотрела. Ее голубые глаза казались яркими из-за этого сильного румянца.

– Что ты сказала? – спросила она, вытягивая шею.

– Ничего, – отмахнулась я.

Разговаривать нам было неудобно, поэтому я закрыла глаза. И сразу вспомнила Ника. Но тут же усилием воли переключила мысли на Сергея.

«Поехать или не стоит? – размышляла я, старательно взвешивая все «за» и «против». – А что я, собственно, теряю? Мужчина он интересный, к тому же разведен, так что с этой стороны никаких проблем не будет. Кто знает? Мы так странно познакомились. А вдруг это судьба? Все-таки он примерно моих лет, так что перспективы вполне могут быть радужные. А то, что он был сильно пьян, неудивительно. Мало ли! Может, отмечал что-нибудь с друзьями. На алкоголика он не очень-то похож».

– Садитесь, бабушка, – услышала я голос Ириски и открыла глаза.

Она усаживала на свое место какую-то сгорбленную старушку в ситцевом платье и белом платочке.

– Могла бы и молодого человека поднять, – громко заметила я и тронула за плечо парня, сидевшего с закрытыми глазами и слушающего плеер.

Он глянул на меня и мгновенно ощетинился.

– А чего я? – развязно поинтересовался парень. – Сижу себе, никого не трогаю.

– Кажется, Задорнов сказал, что мужчины сидят в транспорте с закрытыми глазами, потому что им стыдно смотреть на стоящих перед ними женщин, – отчетливо проговорила Ириска.

– Да пошла ты, – вяло ответил парень и снова закрыл глаза.

– Не связывайся, дочка, – немного испуганно проговорила старушка и слегка отодвинулась от парня. – Они нонче шибко ершистые стали. Боязно даже. А ведь это наша надёжа и опора.

Я смотрела на парня и думала, что Ник практически его ровесник, что, по всей видимости, только со мной он был таким милым и воспитанным, а в компании таких же, как он, ребят вел себя соответственно и наверняка употреблял мат.

«Встречусь, пожалуй, с Сергеем, – решила я и даже как-то внутренне успокоилась. – Съезжу с Ириской на собеседование, а потом отправлюсь в студию. Только вот ей об этом говорить не стоит. А то представляю реакцию!»

Когда мы вышли из метро, Ириска решила зайти в магазин и купить шоколадных конфет.

– А то Златка там, бедная, сутки, – заметила она, – все радость! Чаек с конфетками – то что нужно.

– А ты уверена, что она сейчас не сидит на какой-нибудь очередной диете? – улыбнулась я, наблюдая, как Ириска наморщила лоб, изучая витрину.

– Ничего, от шоколада еще никому вреда не было! – уверенно ответила Ириска. – А лучше куплю-ка я ей коробку ее любимого зефира в шоколаде. Точно!

Приобретя зефир, мы вышли из магазина и направились в нужный нам переулок. Скоро оказались возле проходной завода. Пост Златы находился внутри территории при входе в киношные павильоны. Но на этой проходной контролеры нас уже знали и пропустили. Мы отправились между старыми, красного кирпича, огромными цехами бывшего завода.

– А еще говорят, что капиталисты угнетали рабочих, – проворчала Ириска, подняв голову и изучая монументальное здание бывшего кузнечного цеха. – Ты посмотри, какие корпуса строили для работы, прямо дворцы. И высокие, и просторные, на кирпиче уж точно не экономили. А все для того, чтобы рабочим было удобно и не душно.

– Это спорный вопрос, – ответила я, огибая здание и направляясь ко входу в корпуса.

– А сейчас наделали внутри клетушек, обозвали их офисными помещениями и думают, что достигли всеобщего счастья, – не унималась Ириска, идя за мной.

– Так здесь офисов-то и немного, насколько я помню, – ответила я. – А съемочные павильоны как раз очень просторные.

– А не один хрен? – туманно ответила она и вдруг остановилась. – А это что за песни?

Мы обогнули здание и пошли в ту сторону, откуда доносилась музыка. Это была современная песня какой-то очень знакомой группы.

– Стоп! Перерыв, и снимаем крупные планы, – раздался в этот момент голос явно из громкоговорителя. – Сергей, к гримеру!

Мы переглянулись и хихикнули. Но шаг замедлили.

– Давай все-таки вначале к Златке на пост пойдем, – неуверенно предложила Ириска, хотя ее глаза блестели от едва сдерживаемого любопытства. – А голос знакомый, не находишь? Кажется, это моя любимая группа «Моральный кодекс».

– Давай посмотрим, что там, а потом к Златке, – сказала я.

И мы двинулись к полуразрушенному кирпичному корпусу какого-то цеха. Погода стояла жаркая, солнце палило, хотя еще было рано. Пыльный нагретый асфальт, высокие стены из древнего красного кирпича, безлюдье, ленивая полосатая кошка, развалившаяся в теньке под деревянной покосившейся скамейкой, притулившейся возле входа в один из корпусов, создавали странное ощущение. Казалось, что мы каким-то непостижимым образом перенеслись в провинциальный промышленный городок конца XIX века. Но в этот момент из-за угла здания вывернули две женщины в брюках защитного цвета, кепках и совершенно не соответствующих им цветастых футболках, и ощущение нереальности мгновенно исчезло. Они прошли мимо, о чем-то оживленно переговариваясь и не обращая на нас никакого внимания. Я задержала взгляд на их объемных фигурах, колышущихся при ходьбе, и неприметно вздохнула, машинально втянув живот.

– Ну чего ты на них уставилась? – недовольно поинтересовалась Ириска и потянула меня за руку. – Видишь, что тетки из охраны, коллеги нашей Златы. Форма-то одинаковая. Правда, диковатая, – хихикнула она. – К этим немыслимым штанишкам военного образца еще и такие же жилетки прилагаются. Тетки, видимо, по причине жары их сняли. Но Златка как-то мне жаловалась, что не выносит эту форменную одежду, не понять на кого сшитую.

– Еще бы! – согласилась я. – Выглядит отвратительно. Как будто нельзя спецодежду делать красивой и удобной!

– О чем ты? Кому это нужно? Модельерам интересно делать арт-коллекции или создавать моду «от кутюр», а ты о спецухе!

– А вот в шестидесятые годы было такое направление в моде – одежда для разных специальностей, – заметила я. – Я во многих фильмах тех лет видела. Женщины всегда запоминают все, что связано со стилем и модой. Так ведь?

Ириска не ответила. Она ускорила шаг. Видимо, из-за того, что за стеной кто-то пророкотал:

– Мотор! Начали!

Мы зашли за угол и первым делом увидели Злату. Она стояла в проходе между двумя огромными и практически разрушенными корпусами и внимательно за чем-то наблюдала. Когда мы подошли к ней, то перед нашими глазами открылась самая настоящая съемочная площадка.

– Привет, девчонки, – шепнула она нам. – Хорошо, что меня отыскали. Слава вам сказал, где я?

– Нет, – удивились мы.

Слава был разнорабочим, и Злата частенько просила его посидеть за нее на посту, если хотела отлучиться.

– Мы у тебя и не были, – пояснила Ириска. – Музыку услышали и прошли мимо.

– Бондарчук снимает саундтрек к своему фильму, – прошептала Злата, кивая головой в сторону съемочной площадки.

– Ой! – пискнула Ириска. – Мой любимый Сергей Мазаев!

– А тут находиться можно посторонним? – засомневалась я.

– Я из охраны, так что не посторонняя, – улыбнулась Злата. – И помреж разрешил. Видите, вон тот маленький мужичонка с чудной прической?

Мы замолчали и дружно посмотрели на невысокого худощавого мужчину в сильно вылинявшем голубом джинсовом костюме. Он стоял за раскладным стулом Бондарчука и внимательно изучал какие-то бумаги. Его практически седые вьющиеся волосы были выбриты на висках, сострижены почти по всей голове, но сзади оставлен длинный, до лопаток хвост, затянутый синей резинкой. В этот момент он повернулся в нашу сторону. Я заметила, какие у него пронзительно синие глаза, скорее даже бирюзовые.

– Прикольный чувак, – заметила Злата.

Несмотря на свой предпенсионный возраст, она любила употреблять такие выражения.

– Ты, случаем, не на диете? – не к месту спросила Ириска.

– На диете, а что? – повернулась к ней Злата.

Я посмотрела на ее упругое гладкое лицо с матовой загорелой кожей – Злата была фанаткой загара, – на большие синие глаза, густые темно-каштановые волосы и розовые губы и улыбнулась. Злата выглядела свежо, и даже если она и сидела сейчас на какой-нибудь очередной диете, то вреда ей от этого явно не было. Злата отличалась тем, что ухитрялась находить немыслимые по своим составам диеты и даже пыталась придерживаться их. Ее последним из известных нам экспериментов была диета, состоящая из белого вина и сыра. Кстати, Злата узнала о ней на работе от какой-то актрисочки второго плана и немедленно решила последовать. Она и вправду за неделю похудела на пять килограммов. Но при этом чувствовала себя плохо и выглядела болезненной. К тому же, как справедливо заметила Лена, наша четвертая подружка, находилась постоянно «под мухой»

– О господи! – вздохнула Ириска. – А мы тебе зефир в шоколаде принесли!

– И прекрасно! – невозмутимо ответила Злата. – Я на мини-диете.

– Это еще что такое? – удивилась я.

– Ешь все, что ты любишь, но неимоверно урезаешь порции, – ответила Злата. – Например, хочешь виноград. Берешь всего одну ягоду и очень медленно начинаешь ее есть, внушая себе, что это целая кисточка. И так со всеми продуктами. Так что если раньше я слопала бы сразу полкоробки зефира, то сейчас за смену съем одну зефирину по маленьким частям.

– Знала бы, купила бы тебе кедровые орехи в шоколаде, – проворчала Ириска. – Один крошечный орешек за смену! Нет, Златка, ты ненормальная!

– Не понимаешь? – слегка обиделась та. – Желудок со временем сжимается, и меньше есть хочется.

Многие женщины внушили себе, что «красота требует жертв», и упрямо следуют этому принципу. В результате они подрывают свое здоровье. А как гласит известная поговорка, здоровье – это то, что, потеряв, уже никогда не найдешь. Рассмотрим некоторые из устойчивых мифов, касающихся нашего с вами здоровья и красоты.

1. «Чтобы похудеть, есть нужно как можно меньше».

В этом утверждении верно лишь то, что есть нужно действительно меньше. Но вот худеть при этом удается не всегда. Организм легко расстается только с по-настоящему лишними килограммами. И как только он от них избавится, появляется постоянное «глубинное» чувство голода. И организм, независимо от нашей воли, тут же бросает все питательные вещества на построение жировых запасов «на всякий случай», сокращает расход энергии за счет основного обмена и снижения температуры тела на десятые доли градуса. У вас замедляется работа сердца, понижается давление и тонус мышц. Вы больше спите и меньше двигаетесь. Организм себя в обиду не даст, а вы оказываетесь в проигрыше.

2. «Поздний ужин приводит к появлению лишнего веса».

По статистике каждый четвертый житель крупного города работает допоздна или в ночную смену. Естественно, ужин будет поздним. Но диетологи считают, что это никак не отражается на фигуре, если только не переедать, не превышать суточную норму калорий и не есть жирную, сладкую пищу. А ведь часто в конце тяжелого трудового дня мы балуем себя разными вкусностями, пьем у телевизора пиво, закусывая его чипсами или сыром с копченой колбасой. Оптимально – есть за три часа до сна и низкокалорийную пищу.

3. «Шоколад вреден для здоровья».

Вредно в нем лишь большое количество сахара и жира как для фигуры, так и для организма в целом. Однако исследования показали, что какао-бобы содержат в большом количестве особые вещества – флавонолы (flavonol), которые улучшают работу сердца и сосудов. Благодаря этим веществам снижаются давление и свертываемость крови, а также воспалительные процессы. Эффект напоминает действие аспирина. Пить горький шоколад или съедать небольшую плитку один раз в день пойдет вам только на пользу.

4. «Свежие овощи полезнее замороженных».

Замороженные фрукты и овощи, если хранились в соответствии с правилами, почти не уступают по своему качеству свежим. Более того, исследователи уверены, что зимой свежие овощи практически не содержат витаминов и минералов, так как, прежде чем попасть на прилавок, они долго лежат на складах. Преимущество замороженных овощей в том, что они подвергаются обработке обычно уже через несколько часов после того, как были собраны, и их питательная ценность сохраняется.

5. «Суп вреден, он «зашлаковывает» организм».

В России потребление первых блюд традиционно. В суп добавляют много компонентов, ни одно другое блюдо столько их не содержит. И ничего, кроме пользы, суп вам не принесет. А для людей, склонных к полноте, это еще более актуально. Ограничение супа в любом случае приведет к потреблению большего объема вторых блюд и десертов. Ведь объем желудка надо заполнить, это один из механизмов формирования насыщения. Таким образом, ограничение в потреблении супа чревато перееданием и формированием избыточного веса.

6. «Сладкие газированные напитки вреда не приносят».

Во-первых, они раздражают слизистую желудка и могут явиться причиной развития гастрита и язвенной болезни. Во-вторых, резко повышают аппетит. И в-третьих, что тоже немаловажно, один стакан сладкой газированной воды обычно содержит пять чайных ложек сахара. Злоупотребление таким напитком дает серьезную нагрузку не поджелудочную железу и может в будущем способствовать развитию диабета.

7. «Нужно употреблять только обезжиренные молочные продукты».

В мире давно предпринимаются меры для снижения поступления с пищей энергии, потому что основная проблема – это то, что потребляемая энергия расходуется лишь частично. А главным ее источником является жир. Молочные продукты одними из первых стали освобождать от жира. Но вместе с ним стали уходить и жирорастворимые витамины, лецитин, полиненасыщенные жирные кислоты и другие важные для человека биологически активные вещества. Технологи в настоящее время по настоянию медиков пытаются исправить эту ситуацию. Поэтому некоторыми витаминами нежирные молочные продукты специально обогащаются. Но стоит задуматься о составе вашей пищи. Логичнее уменьшить поступления животного жира за счет ограничения потребления колбас, сосисок, сарделек и оставить в рационе молочные продукты нормальной жирности.

8. «Холестерин – причина сердечно-сосудистых заболеваний».

Уровень холестерина в крови важен, однако на его основе нельзя сделать вывод, будет ли у человека инфаркт. В этом смысле первенство принадлежит гипертонии. Под давлением крови в артериях могут образовываться отверстия. Организм ликвидирует их при помощи холестерина. Если холестерин полезный, то отверстия закупориваются гладко. Если холестерин вредный, то в конце концов закупоривается сосуд. Это приводит к инфаркту. Оптимальное давление составляет 120 на 80, если же оно выше 140 на 90, то вы уже находитесь в зоне риска.

9. «Необходимо постоянно чистить организм».

Часто практикуемое для этого в быту очищение кишечника с помощью клизм приводит к серьезным нарушениям функции кишечника и различным заболеваниям. При этом вымывается микрофлора, у человека резко снижается иммунитет, он становится более подвержен инфекциям. Напрашивается логический вывод, что постоянно это делать не стоит.

10. «Алкоголь, безусловно, вреден в любых дозах».

Ученые всего мира давно пришли к выводу о пользе, например, сухого красного вина. Они обнаружили в нем компоненты, оказывающие благотворное действие на сердечно-сосудистую систему. В частности, красное вино «разжижает» кровь и предотвращает образование тромбов. А в пиве содержится комплекс витаминов В, необходимый для нормальной работы нервной системы. По мнению врачей, здоровым людям не стоит исключать алкоголь из рациона – нужно просто не злоупотреблять им.

В этот момент на съемочной площадке появился Сергей Мазаев, солист группы «Моральный кодекс». И мы, мгновенно замолчав, повернулись в его сторону. Бондарчук крутнулся на стуле и, подняв голову, начал что-то объяснять. Мазаев кивал. Потом занял место на невысоком подиуме, который находился посередине полуразрушенного цеха. Выглядело это эффектно. Замшелые от старости, если так можно выразиться, кирпичные стены с неровно обвалившимися проемами огромных прямоугольных окон, остатки крыши, сквозь дыры которой падали солнечные лучи и заставляли матово поблескивать музыкальные инструменты, оставленные на подиуме, и высокая фигура Мазаева возле стойки с микрофоном. Он был одет в джинсы, темно-розовую футболку и, несмотря на жару, меховое полупальто. Оно было распахнуто и выглядело так, словно было пошито из старых волчьих шкур.

– Крупные планы! – скомандовал помреж.

Бондарчук в этот момент что-то объяснял высокой кудрявой девушке в сильно открытом топе, узких брючках и с выражением «звездности» на хорошеньком личике. Она смотрела на него, не отрываясь, и кивала как заведенная. Потом взяла со стула коробку с гримом и метнулась на подиум. Мазаев послушно подставил лицо. Девушка слегка подправила ему тон щек и тронула кисточкой губы.

– О господи, только не это! – услышали мы голос Златы.

К Бондарчуку, быстро семеня, двигалась пожилая женщина в синем спецовочном халате.

– Это наша заслуженная работница, – со вздохом пояснила Злата и пошла к ней.

Мы, естественно, тоже не остались на месте.

– Ей уже давно за шестьдесят, – тихо говорила нам Злата. – Всю жизнь на этом заводе проработала, а когда его закрыли, то все равно не ушла. Стала трудиться в охране. И по-прежнему ревностно относится ко всему, что происходит с ее любимым заводом. В принципе это понятно. Здесь вся ее жизнь. Ну и наслушались мы ее рассказов, как все было замечательно при Сталине, потом при Брежневе и так далее. И как все плохо сейчас. Завод развалили, рабочие не в почете.

– Антонина Петровна, – тихо позвала Злата, подходя к ней.

Но та, мельком на нас глянув и кивнув Злате, схватила удивленного Бондарчука за рукав и быстро заговорила:

– Здравствуйте, Федор Сергеевич! Очень приятно увидеть вас живьем!

Я с трудом подавила смех, заметив, как у Бондарчука взлетели брови. Но он, как хорошо воспитанный человек, сдержался и вежливо заулыбался. Правда, руку попытался выдернуть. Но не тут-то было. Антонина Петровна вцепилась бульдожьей хваткой.

– Вы такой красивый, – продолжила она и свободной рукой начала его оглаживать, как породистого коня. – И есть в кого! Я и маму вашу знаю, и папу, царствие ему небесное, знала и любила.

– Лично? – удивился Бондарчук и посмотрел на нее более внимательно.

Антонина Петровна расплылась в улыбке и затопталась на месте, но продолжала цепко держать его за рукав.

– Что вы! Эта честь не по мне! Из фильмов, из фильмов. Мы все вашего батюшку любили. Прямо влюблены были! У нас тут во Дворце культуры, знали бы вы, какой раньше у нас Дворец был, не чета нынешним, премьеры проходили, встречи с артистами.

– Все это очень интересно, – не выдержал Бондарчук и беспомощно оглянулся. – Но у нас работа.

Злата мгновенно выступила вперед и ласково взяла Антонину Петровну под локоть.

– Давайте в сторонке посмотрим, как снимать будут, – сказала она увещевающим тоном. – Нам любезно разрешили, так воспользуемся такой возможностью.

– А ты почему пост оставила? – строго поинтересовалась Антонина Петровна. – Разве раньше такое возможно было? В цех являлись минута в минуту и работали, сколько положено.

– Да, конечно, – спокойно согласилась Злата и попыталась увести ее.

Но та и не думала отпускать Бондарчука. Она вновь повернулась к нему и важно представилась:

– Меня зовут Антонина Петровна. Я на этом заводе, почитай, с малолетства работаю. Вот и сейчас во времена разрухи по-прежнему здесь. Ах, какие тут были цеха! Еще при царе строили, а они все стояли и нас радовали. А в нынешнее время за пару лет все развалили! Меня зовут Антонина Петровна, – еще раз сообщила она и придвинулась к Бондарчуку, заглядывая ему в глаза.

– Очень приятно, – уже более раздраженно ответил он и вновь попытался освободиться от ее цепких пальцев.

– Федя, долго еще ты будешь беседовать с этими старыми…, – услышали мы.

– Спокойно, Мазай, – оборвал его Бондарчук. – Сейчас начнем.

К нам подошел Мазаев. Он смотрел как бы сквозь нас. Я всегда очень любила песни группы «Моральный кодекс», мне казалось, что Мазаев воплощает собой так недостающий сейчас на эстраде тип мужественности. К тому же мне он нравился чисто внешне. В жизни он оказался еще интереснее, чем на экране. Но выражение лица и особенно глаз мне абсолютно не понравилось. Он подошел близко к нам, и это оказалось ошибкой, так как Антонина Петровна свободной рукой мгновенно схватила его за рукав шубы и попыталась притянуть к себе.

– Надеюсь, его маму и папу она не знает, – прошептала мне на ухо Ириска.

И мы не выдержали и тихо прыснули. Мазаев глянул на нас с легким презрением, приподнял брови и скривил губы. И моя многолетняя любовь к нему улетучилась за одну секунду. Я увидела пресыщенного славой и всеобщим поклонением мужчину со всеми признаками «звездной болезни».

– Вынужден покинуть ваше милое общество, – ласково проговорил Бондарчук. – Приятно было познакомиться.

– Ваши песни, Сережа, я тоже знаю, – не унималась Антонина Петровна и тянула к себе опешившего Мазаева. – Мне нравится «До свиданья, мама».

– До свиданья, мама! – ехидно произнес Мазаев.

– Я вижу, что проехала машина нашего начальства, – громко и четко произнесла Злата.

Антонина Петровна мгновенно опустила руки и вытянула шею, изучая пространство между корпусами.

– Точно, Златочка? – испуганно спросила она.

– Точнее некуда, – кивнула Злата.

– Простите, молодые люди, – важно проговорила Антонина Петровна. – Но я должна вернуться на свой пост. Я при исполнении.

Она выпрямила спину, зачем-то одернула халат и пошла прочь.

– Спасибо, – выдавил из себя Бондарчук и вяло улыбнулся нам.

– Не за что! – весело ответила Злата. – Мы, пожалуй, тоже пойдем.

Мазаев, не глядя на нас, вернулся на подиум и встал в эффектной позе возле микрофона. Мы пошли к зданию, где находился пост Златы, услышав за спиной, как Бондарчук громко говорит:

– Да, вот так поверни голову! Отлично! Ты просто Марлон Брандо в этом ракурсе!

– А я хотела песню послушать, – неожиданно заявила Ириска.

– По телевизору посмотришь и послушаешь, – ухмыльнулась Злата. – Помреж сказал, что премьера клипа через месяц на МТВ.

Когда мы пришли на пост, Злата сразу поставила чайник. Помещение было небольшим, состоящим из двух отсеков. Входя в здание с улицы, посетители попадали в отсек типа предбанника. За стеклянной стеной сидела Злата, а слева был вход непосредственно в здание. Свою двухметровую каморку Злата называла аквариумом из-за этой стеклянной стены.

– И где ты спишь? – поинтересовалась Ириска, заходя внутрь и усаживаясь на табуретку возле низкой тумбочки, на которой умещались только электрочайник и пара чашек.

Я устроилась за шкафом.

– Да вот тут под столом ставлю раскладушку, – пояснила Злата.

– Ну-ну, – сказала Ириска и достала из сумки коробку зефира. – Не представляю! И это наверняка вредно для женского организма, спать в таких условиях.

– Ну что поделаешь? – вздохнула Злата.

– А что за работу предлагают? – поинтересовалась я. – А то Ириска, как видишь, решила круто изменить свою жизнь и превратиться из домохозяйки в бизнесвумен.

– Есть тут фирма, занимающаяся цветами, – задумчиво проговорила Злата. – Так у них одна девочка в декрет ушла, вот и ищут. А сейчас, сами знаете, время отпусков. Трудно кого-либо найти.

– Цветами? – удивилась я. – В каком смысле?

В этот момент в предбанник вошел какой-то потный и раздраженный мужчина и громко начал возмущаться, что на территории нет указателей, а охрана никуда толком послать не может.

– Охрана послать как раз может, – пробормотала Злата, потом спросила официальным тоном: – А вам что, собственно, нужно?

– Да где-то здесь есть фирма по продаже греческих товаров, – ответил мужчина и посмотрел на Злату с явным нетерпением. – У меня назначено, на входе схему выдали, но по ней разве что Иван Сусанин сможет сориентироваться.

Злата вышла с ним на улицу и начала объяснять, махая рукой. Мы с Ириской переглянулись.

– Ну что, будешь знакомиться с цветочным делом? – улыбнулась я. – Опять-таки менеджер. Я вижу, что тебя такая должность чем-то необычайно прельщает.

– Да я уже запуталась, – призналась Ириска. – Ты была права, куда ни плюнь, в менеджера попадешь. А кто это по сути? Так мне толком и не объяснили.

Злата вернулась к нам и только начала рассказывать о предлагаемой работе, как из здания вышла девушка в ярко-желтом переднике, косынке и со шваброй. Она поставила ведро на пол, равнодушно поздоровалась с нами и спросила:

– Злат, я у тебя помою?

– Конечно, Танюшка! Чего спрашивать? А мы пока на улице подождем, – ответила Злата.

Мы вышли за двери и остановились.

– Кстати, – начала Злата, понизив голос, – если хотите в наше время заработать и особо нервы не мотать, то нанимайтесь уборщицами.

– Шутишь? – не поверила я, глядя через стекло, как Танюшка намывает полы. – Что, за такую низко квалифицированную работу хорошо платят?

– Это смотря где, – улыбнулась Злата. – Вон, видите, девушка сюда идет.

Мы дружно повернули головы. Из-за угла здания показалась тоненькая светловолосая девушка в узкой юбке и приталенной блузке. Она быстро шла, о чем-то возмущенно говоря по мобильному. Поравнявшись с нами, поздоровалась и скрылась в здании.

– Это Ксюша, – прокомментировала Злата тоном ведущего ток-шоу. – У нее высшее образование, работает секретарем одной фирмы, занимающейся кровлей, получает всего 500 баксов. А сами знаете, для Москвы это мало. К тому же у нее ненормированный рабочий день, и бывает, что она засиживается допоздна. Кстати, здесь это довольно распространенное явление, так как предприятия коммерческие.

– И что? – удивилась Ириска. – Для молоденькой девушки что еще нужно? Так, на булавки, а все остальное наверняка обеспечивают родители и молодой человек.

– Дело не в этом, – продолжила Злата, понизив голос. – А у меня убирает Танюшка. Ну, вы ее видели. Она приехала из Тверской области, образование – средняя школа. Работает, как они сами говорят, «тряпкой», то есть уборщицей. По трудовой в нашей фирме два дня через два. Оклад 300 баксов. Но она взяла подработку здесь же, на территории, и успевает во время официального рабочего времени мыть полы в нескольких офисах. Кроме этого в свободные два дня работает в другом месте. Догадываетесь о ее суммарной зарплате? Уверяю, что это больше штуки баксов. При этом ее никто не напрягает, она на всех чихает с высокой колокольни и чувствует себя превосходно.

– Ты предлагаешь мне уборщицей устроиться? – сделала странный вывод Ириска.

– Вовсе нет! – засмеялась Злата. – Просто привожу пример, как сейчас акценты сместились. Тут по вечерам ходит одна дама. Я вначале думала, что она как минимум замдиректора какой-нибудь фирмы. Всегда является в деловом костюме, при прическе и косметике. И на высоких каблуках. А потом выяснилось, что она днем в госучреждении трудится, в собесе, что ли, а по вечерам убирает кабинет нашего шефа. Сказала, что сыну на учебу не хватает. Он в институте на платном. И зарплата уборщицы в два раза выше, чем ее оклад в собесе. Вот какие дела.

В этот момент дверь открылась и выглянула Танюшка.

– Все, девочки, – радостно сообщила она, – я закончила.

– Спасибо, – сказала Злата. – Пусть просохнет.

– Ну я побежала? Мне еще в одно место нужно успеть, – ответила та.

– Давай, пока! – кивнула ей Злата.

В этот момент подъехал большой черный джип с тонированными стеклами, и Злата мгновенно скрылась за дверью. Мы в недоумении остались на месте.

– Видимо, большое начальство, – сообразила Ириска. – Делаем вид, что мы тут по делу.

– А мы и так по делу, – улыбнулась я. – Ты же пришла насчет трудоустройства.

Из джипа вышел парень и открыл заднюю дверь. Показался полный седой мужчина весьма представительной наружности. Он мельком на нас глянул и вошел в здание.

– Точно шеф, – прошептала Ириска. – Видела, какой импозантный?

Я молча кивнула. Через несколько минут появилась Злата.

– Вот же черт принес! – озабоченно проговорила она. – А ведь лето на дворе! Нет, чтобы на даче отдыхать! Наш генеральный приехал, девочки. Так что не повезло. Я сейчас и отойти никуда не смогу. Он у нас очень строгий насчет этого. В туалет и то проблема отлучиться. Но я позвонила в «Букет интернешнл», сказала, что вы сейчас подойдете.

Мы вошли вслед за ней в здание. Она осталась на посту, а мы поднялись на лифте на третий этаж и направились по указателям, развешенным на стенах.

В России до настоящего времени существует убеждение о пресловутом пороговом возрасте, достигнув которого, специалист перестает интересовать потенциального работодателя и остается невостребованным. И если на Западе работник, достигший сорокалетия, явление распространенное, то для многих российских компаний такой специалист не считается особо ценным.

Обстановка на рынке труда за последние годы кардинально изменилась. Молодые, энергичные менеджеры, способные создавать новые идеи и воплощать их в жизнь, оказались на первом месте в создании новых компаний. Они не боялись начинать дело с нуля, не были обременены семейными проблемами, получили образование, соответствующее современным требованиям. И сейчас существует множество компаний, в которых только молодой персонал (средний возраст – 25—30 лет).

Но со временем экономическая ситуация в стране если и не стабилизировалась, то хотя бы нормализовалась. И тут руководители поняли, что молодой задор и фанатичный энтузиазм – это хорошо, но вот опыт и здравый смысл, присущий людям после сорока, тоже необходим. Однако уже сложился определенный стереотип. Специалист, чей возраст перешагнул сорокалетний рубеж, часто воспринимается руководителем как человек со старым стереотипом мышления, то есть не направленным на результат. При этом весь накопленный опыт приобретает некий негативный оттенок как устаревший и неэффективный. Кроме того, зачастую руководитель, достаточно молодой по возрасту (30—35 лет), испытывает психологический дискомфорт, если ему приходится брать на работу человека старше его по возрасту. Стандартна также и ситуация, когда весь персонал компании состоит только из молодых специалистов. При таком положении руководитель часто не решается брать работника, возраст которого значительно отличается от возраста остального персонала. С одной стороны, существует опасность, что соискателю будет трудно прижиться в таком коллективе, с другой – что такие люди менее энергичны и не будут успевать за темпами развития компании.

С женщинами после сорока дело обстоит еще сложнее. Их неохотно берут на работу молодые развивающиеся компании, считая таких специалистов абсолютно бесперспективными. Сложившийся стереотип рисует таких работниц как ленивых, с узостью мышления, неспособных принимать быстрые решения, закосневших в своих устарелых представлениях, к тому же обремененных семейными проблемами. Но, как показывает практика последних лет, как раз женщины наиболее охотно стараются изменить свою жизнь. Они идут в центры занятости, записываются на курсы, легко меняют профессию, подстраиваясь под требования времени, посещают психологические тренинги. И многие делают неожиданную успешную карьеру в новых для себя областях.