Читать книгу Жили-небыли - Ольга Лисенкова - Страница 11

Алена летела вперед, сжимая невесомую коробку. Она старалась не обращать внимания на назойливые снежинки, которые налипали на волосы, брови, ресницы, лезли в нос и в рот. Питер, вновь принявший облик мальчишки, в этой круговерти не терялся: он тоже, словно вихрь, то догонял ее, то вдруг оказывался впереди. И все твердил, что никогда еще не видел, чтобы по почте приходили посылки: не могла бы она утихомириться и быстрее распечатать коробку, потому что он сам не свой от любопытства, да и ей наверняка хочется поскорее узнать, что там, потому что ведь не может же и в самом деле несмышленая пока душа ребенка – нерожденного к тому же ребенка, учтите это – воспользоваться почтой!

Алена и сама знала, что такого быть не может. Хотя… если подумать, что из происходящего вокруг нее нельзя было бы отнести к категории невероятного?

– Куда ты несешься? – взмолился наконец Питер. – Ну остановись уже хоть где-нибудь!

Внизу, среди серо-белой мешанины, показалась зелень. Парк! Она ходила туда в детстве, кормила белочек, которые охотно спускались к малышам за лакомством. В глубине парка скрывалась летняя эстрада-ракушка синего цвета и допотопные аттракционы – например, качели в виде лодки на цепях, на которых можно было раскачаться только вдвоем. Она играла там и одна, когда не находилось компании, садилась посреди лодки, закрывала глаза и представляла, как плывет в дальние дали, на необитаемый остров. Ха-ха. Доигралась, короче.

– Давай в парк, – сказала она отрывисто.

– Давай, – поспешно согласился Питер. – Глядишь, там и в смысле наследия что-нибудь отыщется. Ведь ты там бывала ребенком, правда?

Она кивнула и стала снижаться. Летняя эстрада – вот идеальное место, где в такую метель наверняка никого не встретишь. Ряды пустующих скамеек для зрителей засыпало так, что они стали похожи на бурные морские волны – замершие, словно по волшебству, и вдруг раздумавшие обрушиваться на сцену. Скругленный купол самой «ракушки» уберегал часть сцены от ледяного ветра, там Алена и спряталась, села на вытертые голубые доски. Питер последовал ее примеру.

– Ну же!

Алену и саму обуревало нетерпение, но жадная торопливость Питера показалась ей странной. Она вновь прижала драгоценную коробку, к этому моменту уже совершенно промокшую, к груди и пристально посмотрела на него.

– А тебе-то что?

Он отступил на шаг и спрятал руки за спину.

– Ничего, я просто посмотрю. Я ж говорю, никогда еще не видел, чтобы…

– Мне не нравится, как ты ведешь себя.

– Ой, вот только не надо включать учительницу, – сощурился он.

Алена вспылила:

– Пока только ты тут корчишь из себя всезнайку, а сам ни на один вопрос ответить толком не хочешь!

– Ну например?

– Ну например, для кого вообще работает эта почта, где ты никогда не видел ЖИВЫХ людей? Для зомби, что ли? Для призраков? Для выходцев с того света?

Паршивец вытянул руки вперед, закатил глаза и стал топтаться на месте, видно, изображая зомби из какой-нибудь дебильной компьютерной стрелялки.

– Вот я о чем и говорю! Кыш, дай коробку открыть!

Это оказалось не так легко, ведь под рукой не было ни ножа, ни ножниц. Она крутила и сжимала коробку, пытаясь поддеть крышку, но почта, для кого бы она ни была предназначена, поработала на совесть: ни малейшей щелки не появилось. Наконец Алена сдалась:

– Есть там у тебя, в мешке, хоть какой-то инструмент?

Питер покачал головой, но подставил ладонь, чтобы она передала коробку ему. Ей ужасно не хотелось доверять ему загадочную посылку, но она все же решилась. Сначала он благоговейно подержал коробку в руках, потом быстрым движением провел пальцем вдоль каждого ребра куба – и тогда вернул посылку хозяйке.

Алена откинула крышку. Коробка была пуста.

Она подняла глаза на Питера, но вопрос замер у нее на губах, когда она вдруг услышала женский голос.

– Колыбельная, – с отвращением сказал Питер и стукнул по крышке, закрывая музыкальную шкатулку.

– Колыбе…

– Тебе послали колыбельную песенку. Посылкой. В наше время эм-пэ-три, беспроводных сетей, вайфай, блютус!

– Мне послали колыбельную?

– Ну ты же слышала!

Ей колыбельная о сером волчке напоминала о Федоре, нечаянно обнаружившем в один прекрасный момент, что он на самом деле оборотень. Но лицо Питера настолько исказилось от досады, что она не удержалась от широкой улыбки. Если б она знала, чего ожидать, может, тоже испытала бы разочарование.

– Я-то слышала, но ты как будто ждал чего-то другого?

– Ничего я не ждал, – буркнул он, надув губы, точно как малыш, не получивший конфеты. – Но это же так глупо – посылать в коробке песенку!

– Очевидно, что-то материальное с трудом прошло бы через ваши границы миров, – предположила Алена. – Поэтому-то ты никогда и не видел, чтобы кто-то получал посылки.

Она вернулась к своей коробке и снова приподняла крышку.

– Да выключи!

– Я хочу послушать. Почему мне это отправили? И кто?

– Я почем знаю? Твоя мама, наверное, кто тебе еще колыбельную споет! У тебя мама есть?

Тут Алена сама закрыла шкатулку.

– Мама? – переспросила она механически.

Мама разбилась в автокатастрофе, когда Алена уже научилась сама заботиться о себе. Ей пришлось это сделать, потому что мама выбрала себе мужчину и решила, что дочь в эту новую жизнь никак не вписывается. Алена была еще школьницей, когда ей поручили жить одной. Это было неожиданно и больно, ведь после смерти папы мать постоянно внушала ей, что они во всем мире только вдвоем, что они всегда могут положиться друг на друга, что больше никто им не нужен. А потом бросила дочку. Выбрала новый брак.