Читать книгу Подземельный переполох - Ольга Манс - Страница 8

Поклонение, о котором говорила Мето, и в самом деле было поклонение.

Поклонение мертвому огромному змею, который после смерти окаменел, а из его груди проросло древо. Вот прям настоящее такое древо с корой и листочками, но только под землей. Без солнечного света дерево цвело и пахло. А его листва источала слабый золотой свет. Скрученный ствол уходил корнями в камень. А камень и был могилой змея. Гладкая поверхность так четко обрисовывала каждую морщинку змеиного хвоста, скрученного полукольцами, что, казалось, это все еще живое существо. Торс лежал на возвышении, а могучие руки были раскинуты по сторонам. Каменную голову я не видела из-за дерева. Но сама картина мертвого нага с разорванной грудью вызывала дрожь, будоражила кровь.

Под сводами камня летали огни. Женщины-наги, обмазанные золотой краской, совершали странные ритуальные движения. Музыканты играли печальную мелодию. Ваня с Самданом сидели в мягком ложе у основания священного холма, где покоился змеиный бог. Ваня, как и я, был очарован происходящим, Самдан же с каменным лицом смотрел на древо. Если бы он здесь уснул я не удивилась. Задержать его здесь я смогла лишь под предлогом, что после колдовства нагов мне стало дурно. В ответ Самдан нахмурил брови. Злился, как я поняла. Мне на самом деле стало дурно от манипуляций Мето. То, что она со мной сотворила, мне не очень понравилось. Сейчас я сидела в ложе с девушками-нагами, зачарованная волшебной атмосферой, творящейся под землей. Меня угостили сладким вином. Почему-то здесь, в Женской Султановке, все было сладкое, приторное, но именно оно не давало мне забыться в этом красивом мире.

– Почему у вашего поселения такое название? – спросила я рядом сидящую девушку.

Ее волосы касались подушек, когда она сидела. Она была самой юным нагом здесь, насколько я смогла заметить.

– Потому что женщин и мужчин держат раздельно. Мы живем в разных поселениях. Женщинам запрещено выходить отсюда, если только король не позволил. – Девушка сжимала свои тонкие пальцы, когда говорила и не смотрела на меня.

Зато смотрела я и кое-что заметила.

– Но мужчинам разрешено вас посещать?

– Не всем.

– Но все же он здесь, – я кивнула в противоположную сторону от нас.

Там, на мягких подушках и золотистых телах женщин, сидел мужчина. Тот самый. Ехидный, что смеялся надо мной. Девушка посмотрела в сторону, указанную мной, но тут же опустила глаза. Ее щеки предательски покраснели.

– Это Лэгбэ. Ему позволено здесь быть. Он наш страж.

– Но стража должна стоять на входе, не так ли?

Я с трудом поймала смущенный взгляд девушки.

– Как тебя зовут?

Девушка удивленно посмотрела на меня и тут же опустила глаза.

– Геле.

– Он тебе нравится, Геле. Я права?

– Пожалуйста, молчи об этом. Лэгбэ наш страж и он жених жрицы. Какая я глупая! – Девушка закрыла лицо руками. – Раз ты меня раскрыла, другим тоже наверняка известно.

Я аккуратно коснулась плеч Геле.

– Послушай, даже если они знают, главное, что не знает Лэгбэ. Иначе бы он уже подкатил к тебе свои яйц… хвост.

– Откуда ты знаешь? – девушка убрала руки от лица, с сомнением посмотрела на меня.

– О, поверь, такие все мужчины. Неважно, хвост у него или ноги, как только он узнает, что женщине нравится, то в нем просыпается самец. И ему тут же нужно подмять ее под себя.

– Но он же женится на жрице!

Я пожала плечами.

– Такова жизнь. И мужчины. Других я не встречала. Женщина должна уметь постоять за себя. И доверять только себе. А ты уверена, что он тебе нужен?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

Я замялась.

– Ну, мне кажется, он не очень хороший наг.

Хорошие люди, думаю, как и наги, не ухмыляются и не радуются, когда других хотят принести в жертву. Но я это, конечно, не сказала. Да и все, что я сказала, мне кажется, было впустую. Геле продолжала вздыхать и смотреть тоскливыми глазками на ехидного Лэгбэ. Я покачала головой. Кто-то потянул меня за руку. Я обернулась, испугавшись, что это Самдан-молчаливый. Но это была Мето. Женщина улыбалась и тянула меня за собой.

– Идем, станцуешь с нами для Древа Истины.

– Стой, мне, наверное, нельзя.

Мето подняла меня на ноги, а другие женщины уже измазывали золотой краской. Теплой, с приторным ароматом. Здесь все было таким.

– Самдан будет ругаться! – последнее, что могло наверняка напугать их.

Но Мето сладко улыбнулась. Ее красивое лицо лоснилось в свете волшебных фонарей от краски и пота. Ох уж этот дурманящий змеиный аромат…

– Идем!

Я посмотрела в ее сияющие желтые глаза, и это стало последней каплей моей сломанной воли.

– Я ведь преподаю танцы, – млеющим голосом шептала я, а голова шла кругом от сладости и мускуса, сочившегося из каждой поры.

– Вот видишь, я знала.

«Что знала?» – хотела спросить я, но язык уже не слушался.

Но слушалось мое натренированное тело. Оно слышало ритм, было горячим и желало двигаться. Я всегда любила танцы. Я была рождена для них!

Я откинула длинные светлые волосы, которые мне нарастила волшебством Мето. Провела рукой по своему откровенному наряду из голубых лент. Грудь едва прикрыта, на талии лишь два лоскута ткани спереди и сзади, золотые цепи и больше ничего. Мышцы оживали под ладонями, и тело само плыло под плавный ритм мелодии. Наги вокруг меня не танцевали – плыли, словно гребни волн. Их движения изящные и манящие. И рядом с ними мое тело, гибкое и смелое, выгибалось в волнах музыки. Все-таки в этой сладкой мелодии больше восточных мотивов. Но мне хорошо, я в своем мире. Мире танца и движений.

Я подняла глаза и увидела Ваню. Молодого мальчика, что пожирал меня глазами. Глазами, полными восхищения и желания. Молодость сладка. Молодость желанна. Гормоны, буйства чувств. Ты хочешь то, что хочет твое тело. И мне тоже хочется нырнуть с головой. Спустя год мучений и нервных срывов мне хочется жить. Жить и дышать вместе с ним. Ничего не могу с собой поделать. Двигаюсь еще более сексуально. Совращаю парня. Дышу с ним одним сладким воздухом. Поворачиваюсь спиной и прогибаюсь в ритме танца. Но вижу не вожделение в глазах, а лед и презрение. И это не теплые глаза Вани. Это Самдан. Все такой же холодный и мерзкий. Я поднимаюсь, не понимая, почему на этом празднике в честь его божества, Самдан чернее мрака змеиных туннелей. Хочу ему съязвить, но мы становимся в круг возле священного холма. И несколько женщин вливает нам в открытые рты сладко-приторное вино.

Оно вяжет язык.

Скребет в горле.

И мое сознание проясняется.

Я полуголая, а на меня смотрит Ваня, Самдан и ехидный Лэгбэ.

Ритуал продолжался. Что-то говорили жрицы. А я дрожала под взглядом строго Самдана. Он уже пожалел, что мы остались. Понял, что я его обманула. Увидела Лэгбэ, а тот наверняка донесет королю. Мне уже не было весело. Мето меня предала. Вообще не понимаю, что она задумала. Здесь никому нельзя верить. А я, как наивная дурочка, поверила. Взгляд Самдана обещал расправу. И что-то феминистка во мне притихла. Бороться за меня никто не собирался. Всё нутро трепетало. Как только голоса жриц стихли, Самдан в один прыжок оказался возле меня. Взвалил на плечо и уволок из храма.

С громким всплеском он скинул меня в ручей, через который я перепрыгивала. Ко мне тут же нырнул Ваня. Казалось, ручеек, но какой-то глубокий. От подземной холодной воды у меня перехватило дыхание. Но в голове быстро начало проясняться. Чем меня околдовала Мето? Вокруг меня поплыли желтые круг краски. Длинные волосы лезли в лицо, и с непривычки это жутко бесило меня. Я злобно зыркнула на Самдана, пока Ваня вытаскивал меня из воды. Я цеплялась за него, как за спасительную соломинку. Он был единственным, что меня связывало с моим миром. А еще в его объятьях было тепло. И в этот раз я его не оттолкнула.

Я дрожала. Капли воды стекали с меня, собираясь лужами у ног. Слов у меня не находилось. Было ужасно обидно. Молчал и Самдан. Хмуро сверлил меня взглядом. Мето позади него с виноватым видом принесла мне одежду, протянула Самдану. Тот грубо выхватил ее и швырнул в меня.

– Одевайся! – голос острее камня.

Но спорить с Самданом не хотелось. Но и проигрывать тоже. Я отстранилась от Вани. Смотря прямо в глаза хмурому нагу, сорвала ленты с груди. Услышала, как Ваня поспешно отвернулся, извинившись. Мето охнула. А Самдан молчал. Молчал и даже не дернулся. Но и взгляд не отпустил. Я оделась. Чересчур сильно одёрнула футболку, сверля нага взглядом.