Читать книгу Ревность и ее отсутствие - Ольга Масленникова - Страница 4

– Наконец-то! – воскликнула Ксения, распахивая дверь.

В ее небольшую двухкомнатную квартирку, настойчиво требующую ремонта, ввалились, обвешанные пакетами, Надя и Женька.

– Господи! Чего вы понабрали? – удивилась хозяйка.

– Ты по телефону что сказала? – спросила запыхавшаяся Женька. – «Хочу пива!» Вот тебе пиво!

И она бахнула на пол тяжелый пакет.

– А это к пиву, – сказала Надя, ставя рядом другой пакет.

– Девочки! К пиву я роллы приготовила. А в третьем что? – заметила она еще один пакет в руке у Нади.

– А это не тебе. Ромка! – громко позвала она из глубины квартиры Ксюшиного сына.

– Рома, иди поздоровайся с тетей Женей и тетей Надей, – крикнула Ксения, не надеясь, что сын услышит Елисееву с первого раза.

– Сколько раз тебя просила: не называй меня тетей! – прошипела Женька.

– Как ни крути, но это так, – вздохнула Надя.

На зов вышел худенький светленький парнишка. Он был совершенно не похож на темноволосую смуглую Ксюшу.

– Здрасте, – хмуро поприветствовал мальчик их.

– Чего без настроения? – спросила Женька и взъерошила ему волосы. – Наверное, опять проиграл сражение? Ух ты, блондин!

– Ужас просто какой-то! Эти стрелялки ему уже по ночам снятся, – пожаловалась Ксения. – Я всерьез подумываю выкинуть этот компьютер.

– Сейчас это беда всех родителей, – согласилась Надя. – Боюсь, подрастет моя Варвара, и я тоже буду с ней воевать. Ладно, герой, чтобы поражение не было таким горьким, а победы было чем праздновать – на, держи!

И она протянула ему пакет с фруктами. Мальчик сдержанно поблагодарил их и, спросив разрешения, ушел в свою комнату.

Ксюшина квартира была оборудована на западный манер. Кухня и гостиная представляли собой единое пространство, разделенное барной стойкой. Ксюшиной заслуги в этом, конечно же, не было. Барная стойка вкупе с видавшим виды встроенным кухонным гарнитуром досталась ей от старого хозяина. Четыре года назад, когда она совершала с ним сделку, дядька пытался еще завысить цену: мол, и двадцать тысяч сверху за мебель, которую оставлю. На что Ксения сказала, что гарнитур ей не нужен даром, желает – пусть вывозит, нет – она сама выкинет его на помойку. Дядька поколебался и принял ее условия. Однако, расплатившись с хозяином, избавляться от старой мебели Староверова не спешила. С сыном они жили в режиме жесткой экономии, все свободные средства направляя на погашение кредитов. Обстановка в квартире по этой причине была весьма аскетичная: в гостиной у Ксении не было ничего, кроме большого дивана да старого телевизора, стоящего на обычной табуретке. На диван пришлось разориться (не на полу же было спать хозяйке все то время, пока не будет погашена задолженность), а старенький Samsung Ксюше отдали соседи, с которыми она подружилась. На стене висела потрепанная гитара – Ксения хорошо играла на этом музыкальном инструменте. Однако под потолком висела вполне современная люстра, а на окнах – симпатичные шторы с ламбрекеном. Эта дисгармония объяснялась просто: подруги знали, как тяжело приходится Ксюше, и на праздники дарили ей весьма полезные в хозяйстве вещи. У сына в комнате тоже не было ничего лишнего: кровать и письменный стол. На последнем возвышался компьютер – дорогая игрушка, которую выпросил-таки у матери на день рождения Ромка. Вещи хранились во встроенном шкафу в коридоре, который тоже достался Староверовым от прежнего владельца.

Девчонки расположились за барной стойкой. Ксения поставила на нее большую тарелку с роллами, а гостьи вытряхнули сюда содержимое пакетов. На стойке не осталось свободного места, девчонки, смеясь, разлили по бокалам пиво.

– Ксенька, – взяла слово Евгения, – прими мои поздравления! Квартира без пяти минут… Нет, уже без одной минуты полностью твоя. Последний взнос остался?

Ксюша кивнула.

– Так пусть же в этой квартире всегда будет счастье, – сказала Надя.

– И еще: пускай в твоей жизни, наконец, появится мужик, который поможет тебе навести тут красоту, – сказала Женька.

– Спасибо, девчонки мои любимые. Выпьем! – Ксения подняла бокал. А после того, как сделала несколько глотков, сказала: – Господи, неужели все это заканчивается? Даже не верится! Заживем с Ромашкой на широкую ногу! А ремонт, Жень, я и сама сделаю. Сейчас это не проблема, были бы деньги. А они будут через пару месяцев. Найму людей, живо из этой халупы картинку сделают. Но это потом. Очень уж мне хочется летом куда-нибудь съездить. Подумать только: за двадцать восемь лет я море только в кино да на картинах видела!

– Да уж, это немедленно надо исправить, – сказала Надя.

– Подберешь нам какой-нибудь недорогой тур потом? – спросила Ксения ее.

– Конечно, уж в этом-то вопросе ты можешь на меня положиться. Только загранпаспорта с Ромчиком сделайте заранее, а то потом придется здорово переплачивать.

– А тут еще Машка озадачила, – делилась новостями Ксения. – Звонит на прошлой неделе и зовет в Москву на свадьбу. Но, скорее всего, это торжество с Ромкой мы пропустим.

– Как?! – ахнула Евгения. – Машке все-таки удалось захомутать своего папика?

– Нет. Папика она еще в том году послала ко всем чертям. А что, подоила Машуня его хорошо, сколько лет практически только за его счет жила. Теперь нашла молодого, перспективного москвича.

– Вот умеют же люди устраиваться, – восхитилась Надя. – То ли дело ты, Ксенька – все сама.

– А почему на свадьбу-то не поедете? Сестра замуж выходит. Событие! – воскликнула Женька.

– Да, но на это событие денег целая куча нужна. Самим обуться-одеться, на дорогу, на подарок… Конечно, я могу позволить себе сейчас хоть какие-то вольности. Вот, роллы с красной рыбой приготовила, – Ксения покачала головой. Еще год назад для нее это было непозволительным расточительством. – Но это будет ощутимый удар по нашему кошельку. Да и Ромка школу пропустит. Нет уж, поздравим Машуню по телефону, а подарок потом купим и вручим, когда она в гости приедет. Хотя навряд ли это случится скоро: Машка беременна.

– А твои к ней поедут? – спросила Надя.

– Спрашиваешь! Вика уже и платье прикупила, и, по-моему, мечтает тоже какого-нибудь москвича зацепить.

– Слушай, а она ведь в этом году универ закончила. На работу-то устроилась? – поинтересовалась Женька.

– Устроилась! – фыркнула Ксения. – Проработала полтора месяца и сбежала. Теперь дома сидит.

– А родители что?

– Ничего. Ждут, когда младшенькая наша другое место подыщет.

– Ох, Ксюха, почему же тебя так в семье не любят! – воскликнула Баулина.

Ксения вздохнула: Женька задела больные струны ее души.

В семье Ксения была средней из трех сестер. И с детства чувствовала, что родители относятся к ней не так, как к Маше и Вике. Ладно Вика – она была на пять лет моложе Ксении, и, как младшенькую, ее должны были баловать больше всех. Но и Маше можно было то, что не дозволялось Ксении. Например, Маша могла, придя со школы и пообедав, не помыть за собой посуду. Когда Ксюша поступала подобным образом, то нагоняй ей был обеспечен. Маша могла уйти к подруге, никому ничего не сказав и не оставив записки, Ксении же долго и нудно выговаривали за такое поведение. Ей очень редко покупали новые вещи – она донашивала то, что осталось от старшей сестры. Ксюша и не просила ничего: в семье, где растут три девчонки, а родители имеют весьма скромные доходы, наверное, по-другому и быть не могло. Однако Вике эта одежда не переходила. Ей покупали новые вещи. Когда однажды, уже будучи подростком, Ксения осмелилась заговорить с мамой об этом, та спокойно заявила: мода поменялась, и сегодня над Викой будет смеяться вся школа, приди она в том, что носила Маша семь лет назад. Да и поизносились-то порядком тряпки, сменив двух хозяек.

Маша росла способной девочкой, которая тяготела к точным наукам. А вот домашнюю работу она не любила. Поэтому уборка в квартире всегда была Ксюшиной обязанностью. Маша же должна была только не огорчать родителей неудовлетворительными отметками и плохим поведением: характер у сестрицы был еще тот. Когда настало время определяться с выбором профессии, старшенькая решила поступать в технологическую академию. Мама тут же развела кипучую деятельность: через знакомых она находила третьих лиц, которые могли бы посодействовать в том, чтобы Маша прошла по конкурсу на бюджетное отделение. И каждый раз отпрашивалась с работы, чтобы сопровождать дочку на очередное вступительное испытание. А когда, наконец, та поступила, дома накрыли праздничный стол.

Ксения, в отличие от сестры, математику не любила, зато ей нравилось читать, как прозу, так и стихи. После окончания школы она решила штурмовать филфак. Узнав о планах дочери, мама лишь головой кивнула: мол, поступай, как хочешь. Когда Ксения сдавала экзамены, никто ее не сопровождал. Наслушавшись в коридоре от девочек о коррупции в вузах, она погрустнела: похоже, без блата и без денег следовало забыть о том, чтобы поступить на бюджет. И все-таки Ксюше повезло. Она блестяще прошла испытания и была зачислена на первый курс. К ее успеху дома отнеслись прохладно. Поздравили сдержанно и праздника не устраивали. Ксюша отучилась лишь месяц, когда строгая мама затеяла с ней разговор. Она сказала, что им с отцом тяжело содержать полностью трех дочерей. Ксюша, конечно, может рассчитывать на тарелку супа, но отныне на одежду и обувь она должна зарабатывать сама. Все, что требуется для учебы, пирожки в столовой, развлечения – за свой счет. Однако Маше таких ультиматумов не выдвигали. Сестра, не стесняясь, просила у родителей деньги на новые сапоги и на поход в кафе. Ксюша заикнулась было об этом, но железобетонный тон мамы не допускал возражений: «У Маши тяжелая учеба, чертежи, расчеты… А тебе – только книжки читай».

Ксения хваталась за любую возможность подработать: она мыла посуду в ресторане, носилась по городу, расклеивая объявления, проводила промоакции… Но все равно этих денег ей едва хватало на самую простенькую одежонку, самую дешевую косметику и прочие мелкие нужды. Совершенно неудивительно, что у Ксении при таком темпе жизни совершенно не хватало времени на личную жизнь. Но ей было восемнадцать, и, как любая другая девушка, она отчаянно хотела любить и быть любимой.

После успешной сдачи летней сессии они с девочками решили отметить это событие на природе. Но отмечать в чисто женской компании было скучно, и сокурсницы из общежития быстро решили этот вопрос, позвав на пикник парней с юридического факультета. Там-то Панченко и познакомилась с Юрием.

Ксюша, несмотря на то, что жизнь ее складывалась далеко не безоблачно, была девчонкой общительной и веселой. Она обожала встречаться с друзьями, жаль только, что получалось это так нечасто. Ничем не примечательная в повседневной жизни, во время таких посиделок Ксения была душой компании. Во-первых, она обязательно придумывала какие-нибудь игры, чтобы празднество плавно не перетекло в обычную попойку. Во-вторых, она хорошо играла на гитаре и превосходно пела. Ее голосу могла позавидовать какая-нибудь современная «звезда эстрады», выбравшаяся на сцену за счет известных родителей или влиятельного любовника. Поэтому неудивительно было, что стоило ей взять в руки гитару, как девушка сразу же завладевала всеобщим вниманием.

Так случилось и в этот раз. Ей «заказывали» песни, и она с удовольствием играла то, что просили. Девчонки нестройным хором, как могли, подпевали Ксении. А когда стемнело, и студенты засобирались домой, Ксюшу вызвался провожать худенький парнишка. Юрий долго выражал свое восхищение умением играть на гитаре, а потом, смущаясь, пригласил ее на свидание. Начались каникулы, Ксюшин график был не таким плотным, и она согласилась. За первым свиданием последовало второе, и парень с девушкой начали встречаться.

Юрий был родом из небольшого городка, и на юридический факультет попал только благодаря своему отцу, а точнее, его старой дружбе с заместителем декана. Тот же помог парню с местом в общежитии. С недавних пор парень тоже начал подрабатывать и по этой причине на каникулы в родной город не собирался, а решил ограничиться поездкой на выходные.

Для Ксюши это было первое большое чувство. Они не могли позволить себе походы в рестораны, но это было им и не нужно. Молодые люди с удовольствием гуляли по городу, катались на роликах, выбирались в лес, чтобы пожарить сосиски…

По летнему времени Юркина комната в общежитии была в полном его распоряжении – его соседи разъехались по домам. И очень скоро Ксюша осталась там на ночь. Юрию было суждено стать первым ее мужчиной. Ксюша была на седьмом небе от счастья. Но вскоре начался учебный год, и ей снова пришлось вертеться, как белке в колесе.

На втором курсе учиться оказалось сложнее, чем не первом. И Ксюша разрывалась между посещением лекций, подработками, подготовкой к коллоквиумам и встречами с Юрием. А тот постоянно был недоволен тем, что они стали реже видеться. Ссоры между ними вспыхивали теперь все чаще и чаще, и в конце концов молодые люди расстались. И снова в ее жизни потянулись унылые будни…

Снова позволила Ксения себе задуматься о личной жизни только через год. Познакомилась она со своим избранником на дне рождении у подруги. И снова игра на гитаре и чарующий голос сделали свое дело: Денис сначала пригласил ее танцевать, а потом попросил номер сотового телефона. И очень удивился, что у девушки не было мобильника. Сам он уже окончил университет и несколько месяцев работал на фирме у своего отца. Ксения сначала не восприняла его интерес всерьез. Что может быть общего у нищей девочки-студентки и мальчика-мажора, отец которого владеет фирмой? Но неожиданно Денис проявил настойчивость, и вскоре она стала его девушкой. Ксении не все нравилось в ее новом парне. Иногда, проводив ее домой, он мог отправиться с друзьями в какой-нибудь бар и продолжить вечер там. Не была она в восторге и от того, что Денис не знал меры, когда дело касалось спиртного. Выпив, он становился грубым, а порой даже и агрессивным. Ксения в какой-то момент начала раздумывать, а не пора ли поставить точку в этих отношениях. Но потом все вроде бы наладилось, ей показалось, что Денис остепенился, а вскоре стало ясно, что она беременна.

Добрая, отзывчивая Ксения, которая при своем вечном безденежье подкармливала кошек около подъезда и подумать не могла о том, чтобы избавиться от ребенка. О своем положении она рассказала парню, и тот, не задумываясь, сказал:

– Ну что, Ксюха, будем жениться.

И уже через несколько дней перевез ее немудрящий скарб в свою квартиру. Ксюшины родители обрадовались скорому замужеству дочери, а точнее, возможности окончательно спихнуть ее на сторону. Зато родные Дениса отнеслись к его выбору с явным непониманием. По их мнению, их мальчик был достоин лучшей партии, чем бесприданница из многодетной семьи. Но открытой вражды между ними и невестой не было, хотя матери Дениса очень не понравилось, что молодые люди решили не играть свадьбу, а просто зарегистрировали свои отношения. На этом настояла Ксения: девушке было известно, что с ее стороны денег на торжество не дадут, а веселиться за счет родителей жениха ей не хотелось.

К счастью, беременность Ксения переносила хорошо. У нее не было токсикоза, о котором она наслушалась от знакомых девчонок, что уже познали радость материнства. Ее вообще ничего не беспокоило, и Ксюша спокойно посещала лекции, наслаждаясь размеренной, беззаботной жизнью.

В августе она родила мальчика, которого они с мужем назвали Романом. Денис настаивал на том, что Ксения должна взять в университете академический отпуск, но молодая супруга заупрямилась не на шутку. Ей хотелось закончить учиться вместе со своим курсом, и Ксения постоянно дергала мужа с работы, когда присутствие ее в университете было необходимо. В итоге тот не выдержал и за вполне умеренную плату нанял няню для Ромашки. И Ксения кое-как перебралась на пятый курс.

Отношения четы Староверовых с каждым днем портились. Денис, после того, как в доме появилась помощница, вздохнул спокойно. И решил, наконец, отдохнуть от семейных проблем. Жизнь его вернулась в прежнее русло: общение с друзьями, походы в бары, выпивка… Он практически каждый день являлся домой за полночь, часто почти невменяемый, а на утро с головной болью отправлялся на работу. На все упреки жены отвечал: «Я работаю, приношу домой деньги и имею право на отдых». Ксюша нервничала, ведь она совсем иначе представляла свою семейную жизнь. Подозревала молодая жена его и в неверности, но не пойман – не вор, а домыслы свои она держала при себе. Однако уже вскоре Староверова поймала Дениса с поличным.

Тихим августовским вечером Ксения отправилась с Ромкой на прогулку. Едва только они добрались до скверика, где обычно едва научившийся ходить малыш пытался гонять голубей, зазвонил сотовый. Староверова посмотрела на дисплей: звонил муж. Он интересовался, чем заняты жена и сын. Ксюша ему объяснила, где они находятся, думая, что нерадивый папаша решил-таки проявить сознательность и погулять вместе с семьей. Однако Денис так и не появился. Погода внезапно начала портиться, подул резкий ветер, и Ксюша пожалела, что не захватила с собой теплую кофточку для Ромашки. Ветер усиливался, и она решила вернуться домой. А едва переступила порог квартиры, сразу поняла, почему муж так настойчиво интересовался их местонахождением: из супружеской спальни доносился женский смех. Осторожно ступая по паркету, она заглянула в комнату.

От той картины, что предстала ее взору, захватило дух. Верхом на муже, закутавшись в покрывало, восседала какая-то блондинка и заливисто смеялась.

– Ну Дэн, такого я от тебя не ожидала! – громко возмутилась Ксения, когда к ней вернулся дар речи.

Блондинка испуганно ойкнула и, неуклюже скатившись с мужчины, вскочила на ноги. Муж тоже на какое-то время окаменел, но быстро справился с удивлением.

– Ксюша, но вы ведь гуляете!

– Да, гуляли. И, как видно, пропустили самое интересное! Господи, какой же ты подонок! – чувства захлестнули Ксюшу, и она не справилась с ними. В сердцах она схватила зонтик, почему-то висевший на дверной ручке, и запустила им в неверного мужа.

– Ты думай, что делаешь! – взвился Денис, не успевший увернуться от летящего предмета, который угодил ему в плечо.

– Это я… Это я – думай? Да тебя убить мало! Сволочь! – зло сверкала глазами Ксюша. Ужасно хотелось разреветься, но выглядеть мокрой курицей перед этой девицей она себе позволить не могла.

– Послушай, я тебе все объясню, – начал известную песню Денис, кутаясь в простыню и вылезая из кровати.

– Что? Что ты объяснишь? Что эту мочалку сюда ветром задуло через форточку?

– Погоди, Ксеня, давай Таня сейчас уйдет, и мы спокойно во всем разберемся.

– Ах, это Таня! Не могу сказать, что рада нашему знакомству, – и Ксения закусила губу, чтобы не заплакать.

– И… Извините меня, – пролепетала блондинка. – Можно я уйду?

– Катись отсюда! – рявкнула Староверова, чувствуя непреодолимое желание вцепиться в волосы нахалке. В этот момент из кухни раздался грохот, и Ксения, на некоторое время забывшая, что сынишка остался без присмотра, поспешила туда. Оказалось, что Ромашка опрокинул стоявшую на столе сахарницу. Та, хоть и не разбилась, но шума наделала. Кроме того, ковер оказался засыпан мелкими крупинками. Пока Ксюша ликвидировала последствия Ромашкиной самостоятельности, противная девица успела одеться и смыться.

– Ну что ты разоралась? – недовольно спросил Денис, когда жена вернулась в комнату. Он тоже успел натянуть шорты.

– А как я должна была реагировать? – Ксюша снова почувствовала, как волна возмущения поднимается у нее внутри. – Все нормально, я пойду вам кофе приготовлю? Я догадывалась, что ты и раньше шлялся по бабам, но притащить эту шлюху в нашу постель! Совсем охренел!

– Послушай, девочка, ты ведь видела, какой я, – устало сказал Денис. – Да, я люблю веселиться. Ты это знала. Когда ты забеременела, я тебя не бросил. Хотя мог бы. И сейчас вы с сыном живете на мои деньги. Но я не хочу, чтобы ты указывала, как мне надо жить. Понятно?

– Понятно! – крикнула Ксения. – Мне все понятно. Непонятно только, зачем ты женился. Силком в загс я тебя не тащила. Не хотел – не надо было!

Ксюша наконец, расплакалась, уронив лицо в ладони.

– Послушай, давай сейчас ты остынешь, а завтра обо всем поговорим, – вздохнул муж.

Он подошел к шкафу и вытащил из него чистую рубашку, выглаженную Ксюшиными руками.

– Ты куда? – слезы внезапно высохли.

– Пойду пройдусь.

– Опять к ней?

– Ну зачем? К Вовке схожу.

Все ночь Ксюша проплакала. Она понимала, что любовь рано или поздно затухает, но должно же быть элементарное уважение! Притащить какую-то дрянь в их квартиру, в супружескую постель… Такое не укладывалось в голове. К тому же, как он повел себя после? Даже не извинился! Каков подлец! Не хочет, чтобы ему указывали, как жить! Как можно было простить такое!

Ксения находилась тогда не в том состоянии, чтобы соображать, на какие деньги она будет существовать с маленьким ребенком, оставшись без финансовой поддержки Дениса. Гнев обуревал ее душу, туман застилал глаза, из которых все время лились слезы, и не было сейчас на свете ничего, кроме предательства мужа, которое невозможно было простить.

На следующий день она покидала немногочисленные вещи в большую сумку, собрала Ромку и отправилась домой. Однако там им не обрадовались.

– Ты соображаешь, что ты делаешь? – высказывала ей мама за ужином, когда за столом собрались все. – Подумаешь – изменил! Да нет такого мужика, который не изменяет своей жене! А он, какой-никакой, содержит вас. Что ты одна делать будешь? Бросать учебу? Имей в виду, я еще молодая, мне до пенсии почти десять лет. Я не могу сидеть с твоим ребенком! И потом, мальчику нужен отец.

– Мам, я не могу жить с этим человеком, – потупив глаза, сказала Ксения.

– Ничего, стерпится, слюбится. У всех бывает недопонимание в семье. Сегодня с сыном переночуйте, а завтра возвращайся к мужу. И потом, у нас нет места для вас.

– Но ведь Машка уже полгода, как живет в Москве! – воскликнула дочь.

– Нет, Ксюша, жить вы здесь не будете, – твердо сказала мать.

И снова Ксюша всю ночь проворочалась без сна с бока на бок, думая, с какими глазами она появится в квартире Дениса. Получается, побегала, себя показывая, а потом вернулась, словно побитая собачонка? Да после этого он вовсе ее и в грош ставить не будет! Нет, возвращаться нельзя! Но почему родители так категоричны? Что в ней, Ксении, не так? Почему они переживают за Машку, волнуются за Вику, а на среднюю дочь им наплевать?

И на следующее утро, схватив опять Ромашку и огромную сумку, Староверова отправилась к бабушке по линии отца. Та жила в небольшом деревянном домике на Пеше-Стрелецкой с удобствами во дворе.

Бабушка тоже встретила Ксюшу без особого энтузиазма, но все же приютила ее с маленьким сыном. На первых порах она согласилась присматривать за правнуком, пока Ксения будет занята в университете и на подработках. Но уже скоро бабушка привязалась к спокойному мальчику, который мог подолгу играть со своими игрушками, не изводя пожилую женщину капризами. А Ксения вернулась к прежней жизни: учеба, извечные проблемы, где заработать лишнюю копейку, хлопоты с сыном… Словно и не было этих полутора лет замужества…

Зимой решением суда брак Староверовых был расторгнут, Денису присудили выплату алиментов на малолетнего сына. Ксения понимала, что не может рассчитывать на четверть реального дохода мужа. На фирме своего отца его официальный доход, естественно, будет занижен до предела. И тем не менее, Ксения очень ждала этих денег – хоть какое-то подспорье. Когда же пришли алименты, она была шокирована – на полученную ею сумму можно было только котенка прокормить. Повздыхав немного, Староверова перестала думать о Денисе. Он поступил так, как позволила его совесть, и точка.

Вскоре Ксюша получила диплом об окончании университета и начала поиски постоянной работы. Ей удалось устроиться в издательство газеты, и теперь она сбивала подметки, носясь по городу в поисках очередной сенсации. Но средств все равно катастрофически не хватало. К тому времени Ромка уже пошел в детский сад, и начались бесконечные сборы денег то на одно, то на другое.

Повезло Ксении совершенно неожиданно. Однажды в редакцию обратилась пожилая женщина за помощью: во дворе ее дома собирались построить пивной магазин. Жителям это категорически не нравилось, и они решили привлечь к проблеме общественность.

Ксения отправилась к лидеру инициативной группы для сбора информации. Почему-то та представлялась Староверовой крикливой, истеричной особой, чем-то напоминавшую ее мать. Но на самом деле женщина оказалась на удивление выдержанной и интеллигентной дамой лет шестидесяти пяти.

– Ну вы подумайте, что тут будет, если алкаши со всей округе станут собираться в нашем дворе, – спокойно говорила она Ксюше, которая записывала беседу на диктофон. – Помойка, да и только! А рядом школа, все это будут видеть дети. Мы пробовали писать в администрацию, обращались к депутату нашего округа, но пока все без толку.

А потом приятная женщина пригласила Ксению к столу и угощала чаем. Та только диву давалась: обычно люди журналистов не сильно жаловали, а здесь такое гостеприимство. Внезапно раздался звонок в дверь. Пришел сын хозяйки, который в обеденный перерыв заскочил проведать мать, а заодно принес ей сменные картриджи для воды.

– Сама ведь опять будешь экономить! – усмехался он.

Конечно, мужчина сразу же занял место за столом. За чаем он разговорился с Ксенией:

– И охота тебе ноги бить за копейки? – спрашивал он девушку.

– Это моя работа, – с достоинством отвечала та.

– Слушай, а ты не хотела бы кардинально поменять сферу деятельности?

– Если будет достойная зарплата, то запросто.

– Я работаю начальником отдела на базе строительных материалов. У меня на днях уволился менеджер, нового еще не взяли. Не хочешь попробовать? Ах да, зарплата достойная, – добавил он, видя, что девушка колеблется.

– Я филолог по образованию.

– Это не имеет значения. Конечно, придется кое-чему подучиться, но ничего, справишься.

Так Ксения стала сотрудницей базы. Зарплата сначала была не намного больше, чем в газете, но вскоре девушка увидела перспективу. Михаил Юрьевич (так звали ее благодетеля) не обманул.

В отделе сразу поползли слухи, что у шефа роман с новенькой, но на самом деле это было не так. Михаил Юрьевич был штучным экземпляром, который обожал свою семью и, увидев девочку в потрепанных джинсиках, просто решил помочь ей по-отечески.

Однако, начав зарабатывать прилично, Ксения не стала тратить деньги направо и налево. Бабушке шел семьдесят второй год, она часто жаловалась на головную боль, в любой момент могло случиться непоправимое. Дом в этом случае придется делить между ее тремя детьми, и Староверова вместе с маленьким сыном окажется опять на улице.

Ксения понимала, что надеяться придется только на себя. По неизвестной причине, для родителей она, да еще и с Ромашкой, только обуза. Но Староверова была оптимисткой и нос вешать не стала. О жилье надо было заботиться самой, и Ксюша потихоньку начала откладывать деньги на покупку хоть какого-нибудь жилья, по-прежнему ущемляя себя во всем.

Тысячи молоденьких девочек, решая жилищный вопрос, находят себе обеспеченных мужей или спонсоров, которые помогут снять квартиру. Но Ксюше это даже и в голову не приходило. Да и кого она могла бы очаровать? Природа не наделила девушку красотой. Учась в институте, Ксения снискала прозвище «Кузнечик» – невысокая, худенькая брюнетка, с острыми коленками и плечиками, выпирающими ключицами. Узкие бедра и маленькая грудь тоже не принадлежали к тем достоинствам, которые ценились мужчинами. Даже беременность и роды, после которых женщины обычно набирают вес, не исправили положения, и до сих пор Староверова оставалась тем самым «Кузнечиком». Не отличалась она и кукольным личиком. Конечно, большие зеленые глаза сразу привлекали внимание, но уже вскоре становилось заметно, что у нее слишком широкий рот. Не могла похвастаться Ксюша и копной густых волос. По утрам она долго проводила время возле зеркала, пытаясь, как сама же и выражалась, «сделать из трех волосинок четыре». Нет, она вовсе не была страхолюдиной, но глядя на себя в зеркало, понимала: рассчитывать, что кто-нибудь сойдет с ума от ее острых плеч и редких волос, а потом бросит к ногам весь мир, не приходится. Мужчины же, как известно, любят глазами. А рассмотреть под непрезентабельной внешностью то, что Ксенька обладала легким характером, никогда не грустила, была верным другом, хорошей матерью, гостеприимной хозяйкой, увы, было дано не каждому. И Ксения решила – нужно всего добиваться самой. И самой заработать на жилье.

Все свои планы она обсуждала с Надей Луниной, и та убеждала подругу, что не стоит покупать комнату в общежитии.

– Купишь такую халупу – навсегда в ней останешься, – говорила Надя. – Ты думаешь, кто в таких общагах живет? Одни алкоголики и неудачники, которые не стремятся к чему-то лучшему. А у тебя сын. Что он видеть будет? Надо квартиру брать.

– На квартиру сколько денег нужно! А на комнату я смогу накопить. Через год на окраине города можно будет взять.

– Возьмешь кредит! Зарплата у тебя сейчас нормальная. Расплатишься лет за десять. Зато квартира своя будет.

В конечном итоге Ксения так и поступила, когда вместе с Надей они подыскали просто волшебный вариант. Дом, правда, оказался на самой окраине, но сравнительно не старый. А главное, квартира была даже не однокомнатной, а «двушкой», хотя в весьма и весьма плачевном состоянии. Но отсутствие ремонта ничуть не пугало Ксюшу.

Денег на покупку квартиры, взятых в банке, ей все-таки не хватило, и тогда лучшая подруга пришла на выручку. Всего за несколько дней до собственной свадьбы Надя оформила на свое имя кредит, выплачивать который обязывалась Староверова. Это было очень рискованно, но Надя доверяла Ксении, как самой себе. Та и правда была очень порядочной девушкой, и уже через два с половиной года полностью рассчиталась с Надиным банком.

К счастью, Ромашка рос не болезненным мальчиком, и Ксюша практически не ходила на больничные. Обязанности свои выполняла безупречно, иногда приезжала в офис в выходные дни, подбрасывая Ромашку бабушке. Старания ее не прошли даром: через некоторое время она заняла место Михаила Юрьевича, ведь тот, уходя на повышение, дал Староверовой самые лестные рекомендации. Это сразу же отразилось на ее зарплате, но Ксюша по-прежнему жила в режиме жесткой экономии. И вот теперь, когда оставалась внести последний взнос, Староверова немного расслабилась.

Личная жизнь Ксении оставляла желать лучшего. Да и о каких мужчинах она могла думать, когда голова была постоянно забита мыслями, сколько в этом месяце получится отложить на кредит. К тому же, у нее был маленький сын. После работы Ксения бежала за Ромкой в сад. Словом, ни о каком «прынце», она и не помышляла. За эти семь лет, что Староверова была в разводе, у нее случился всего один роман, да и то абсолютно случайно.

С Дмитрием Ксения познакомилась в супермаркете. Толкая впереди тележку, она засмотрелась на полки с товарами и не заметила, как налетела на молодого человека в черной кожаной куртке. Она принялась извиняться перед ним, но тот лишь снисходительно улыбнулся:

– Ничего, бывает.

На выходе из магазина он ее встретил и предложил помочь донести сумку до дома. У самого в руках был лишь маленький пакет, на дне которого что-то болталось. Парень представился Дмитрием, а потом попросил номер ее телефона, и Староверова дала, не сильно, впрочем, надеясь, что молодой человек позвонит. Однако в субботу мобильник ожил. Дмитрий звал прогуляться по Адмиралтейской набережной. Староверова сказала ему, что у нее имеется маленький сын, которого не с кем оставить.

– Какие проблемы? – удивился собеседник. – Возьмем его с собой.

В этот апрельский погода выдалась прекрасной. Светило ласковое солнышко, по ярко-голубому небу неспешно плыли кудрявые облака. Ромка, недавно посмотревший фильм о Зорро с Аленом Делоном в главной роли, носился по набережной, выставив перед собой найденную здесь же палку. Воображаемым оружием он повергал воображаемых врагов направо и налево. А Ксения улыбалась, глядя на счастливого сына.

Там же, на набережной, они посидели в кафе, поели мороженое. Новый знакомый рассказал мальчику про благородного разбойника из Шервудского леса. Ромка, никогда прежде не слышавший о Робине Гуде, слушал, раскрыв рот. Мальчик, остро чувствовавший дефицит мужского внимания, боялся пропустить слово. На следующий день Дмитрий напросился к Ксении в гости. Та попробовала возразить, ведь ее обшарпанная, требующая ремонта квартира, была совсем неподходящим местом для приема гостей, но Ромка закричал:

– Мам! Ну пожалуйста! Пускай он придет!

Глаза его, глядевшие на Ксению с надеждой, были полны слез, и Староверова сдалась, предупредив сразу потенциального гостя о том, что в квартире отваливаются обои, а на ремонт сейчас нет денег.

– Что мне твои обои! – воскликнул Дмитрий.

После разрыва с Денисом на личной жизни было табу. Пережив предательство однажды, она не слишком доверяла мужчинам. Будучи особой глубокой, Староверова даже в мыслях не допускала, что отношения могут быть лишь для постели. А еще Ксения всегда опасалась заводить знакомства, потому что появившийся в ее жизни мужчина может не найти общего языка с сыном. Тут же Ромка сам тянулся к мужчине. Не надо торопиться гнать Дмитрия хотя бы из-за него, ведь мальчику необходимо мужское воспитание. Староверова боялась сама себе признаться, что новый знакомый небезынтересен ей.

Вскоре Дмитрий стал частым гостем в их квартире. Ксения, истосковавшись по мужскому вниманию и ласке, наконец, потянулась к нему.

Наверное, в скором времени Ксения предложила бы Дмитрию остаться жить с ними, но в стране разразился очередной кризис – шел 2008 год. Парень в одночасье потерял работу. Он долго и безуспешно искал новую, но предложений, удовлетворяющих его скромные запросы, не находилось, и конечном итоге Дмитрий уехал на заработки на север. Говорил – ненадолго, пока жизнь в стране не стабилизируется. Сначала он звонил оттуда, рассказывал, как устроился, говорил, что скучает. От него приходили романтичные СМС-ки. Однако уже в скором времени звонки становились все реже, сообщения – короче и суше, а потом Дмитрий и вовсе пропал. Староверова, отбросив гордость, попробовала звонить ему сама, но ответом ей были лишь монотонные гудки. Чем больше проходило времени, тем очевиднее становилось, что Дмитрий не появиться уже в ее жизни. В чем была причина разрыва отношений, так и осталось для Ксении загадкой, которую она не стала разгадывать. Какая разница: появился у него новый интерес за Полярным кругом, или он понял бесперспективность этих отношений, главное, что он исчез.

И вот уже два года, как она снова была одна. Но Староверова не отчаивалась и не завидовала своим подругам, личная жизнь которых складывалась более удачно. Конечно, хотелось бы, чтобы рядом было мужское плечо, на которое можно опереться в трудную минуту, но быть с кем попало Ксения не могла, а человек, который заинтересовал бы ее, все не попадался. И Староверова училась в любой ситуации найти свои плюсы. В том, что она одна, были положительные моменты. Как говорила героиня из старого доброго фильма «Хочу халву ем, хочу – пряники!».

Староверова тряхнула головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания.

– Ладно, Ксенька, я тебя сейчас тоже озадачу, – Женька поняла, что разговор на тему ее семьи неприятен Ксении и поторопилась исправить свою ошибку. – Но тут ты уже не отвертишься. Третьего ноября, если ты помнишь, у меня день рождения. Отмечаю шестого. Приглашаю на праздник. Ромку найдешь с кем оставить?

– Ну, до шестого ноября еще почти целый месяц. Думаю, этот вопрос я смогу решить. А праздновать, ты как всегда, будешь в каком-нибудь кабаке?

– Ну не дома же! – фыркнула та. – Кафе «Эллада».

– Любишь ты, Евгения, создавать людям трудности! – вздохнула Ксюша. – Теперь надо думать, что туда одевать. Ладно, где наша не пропадала.

– Плохо только то, что компания у нас опять преимущественно женская, – посетовала Евгения. – Из мужчин Вадик и Стасик.

– Ой, и хватит нам! – махнула рукой Ксения. – В конце концов, я туда иду зачем? Правильно, поздравить подругу с днем рождения!

– Послушай, Ксень, теперь, когда кредит выплачен, можно и о личной жизни подумать, – сказала Надя. – А то совсем зачахнешь в этой квартирке.

– То же самое сказала мне девочка с работы, – фыркнула Ксюша. – И познакомила меня со своим братом. Личность еще та. Увлекается гороскопами, девочки. Это ужасно! Сначала он сообщил, что он Телец, потом поинтересовался, кто я. Узнав, что Козерог, обрадовался. Оказывается, эти два знака совместимы. Чуть позже спросил, в чей год я родилась. Узнав, что в год Собаки, загрустил. Он, видите ли, Дракон, а Собака и Дракон терпеть не могут друг друга. Потом начал допытываться, когда у меня день рождения. Что-то долго высчитывал и объявил, что в нумерологии мое число «5». Это его снова не порадовало. Потому что он – «семерка», а это опять дисгармония. Потом начал что-то плести про гороскоп друидов, но больше этого я вынести не смогла. Сказала, что у меня еще куча дел, и сбежала из этого кафе.

– Чокнутый! – фыркнула Женька. – Разве можно верить всей этой ерунде?

– Нет, ну может что-то в этом есть, но не настолько, чтобы подчинять гороскопам всю свою жизнь, – сказала Ксения.

– Да уж, не повезло, – посочувствовала Надя.

– Мне тут на прошлых выходных постоянный клиент встретиться предлагал, вроде неплохой мужик, а Ромку не с кем было оставить, – вздохнула Ксюша. – Шопинские, как назло, уехали на свадьбу в Бобров.

Шопинские были соседями Староверовых. У них тоже подрастал мальчишка, который был на год младше Ромки, и Ксения иногда подкидывала вечерами им сына. Супруги почти никогда не отказывали: во-первых, понимали, что молодой женщине нужно время от времени куда-то ходить, а во-вторых, самим же было проще: сын не требовал внимания к своей персоне, а играл с другом в комнате.

– Ну и привозила бы его к нам! – сказала Надя.

– Надь, не говори ерунды. До тебя добираться почти час, да еще с пересадкой. И вообще у тебя семья… Неизвестно, как к этому Вадик отнесется.

– А что Вадик? Ему самое главное, чтобы его накормили вовремя и не мешали телевизор смотреть.

– Вот-вот, – вздохнула Ксюша. – А дети есть дети. Они вечно снуют под ногами и задают дурацкие вопросы.

– Да, дети – цветы жизни, – задумчиво произнесла Женька, которое пиво слегка ударило в голову. Она подняла свой бокал: – Девочки, давайте за детей!

Звякнуло стекло. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина.

– Кстати, о детях. Вы со Стасом не задумывались о ребенке? – спросила Елисеева. – Мне кажется, что он будет прекрасным отцом.

– Задумывались, – кивнула Евгения. – Но пока у нас ничего не получается.

– А в больницу ты не ходила? Надо бы обследоваться.

– В прошлом месяце была на плановом осмотре. Мне сказали, что все в норме, а на мои жалобы по поводу отсутствия беременности ответили, что должно пройти не менее года, и потом уже затевать обследование. Мы же совсем недавно.. э-э-э… задумываться начали.

– Ясно.

– Ксюха, сколько времени? – спросила Женька.

– Еще рано, – ответила та, беспечно махнув рукой, – всего девять часов. А вообще, вон роллы еще не съели, пиво не выпили…

– Я пока никуда не собираюсь, интересуюсь по другому поводу. Ну раз время еще детское, значит, соседи не сильно разозлятся. Сыграй нам на гитаре что-нибудь, а?

– Ах, вот оно что! Я уж испугалась, что вы уезжаете!

С этими словами Ксения подошла к стене, сняла с гвоздика гитару, немного подергала струны, подстраивая ее, а вскоре зазвучала одна из самых любимых ее песен:

– Всегда за ночью наступит день,

И солнце выглянет из-за тучи.

Не состоит жизнь лишь из потерь,

И впереди твой счастливый случай

Она спела еще несколько песен, потом отложила инструмент.

– Кстати, Женька, вы сегодня на чем?

– Мы, Ксеня, на автобусе! – ответила Женька. – Все-таки пиво пьем. А обратно такси вызовем.

– Я думала, ты похвастаешься подарком, который тебе муж преподнес на годовщину свадьбы.

– Ой, Ксень, я тебя умоляю! Обычный «Пежо».

– Ну да, Ксень, ты ж сама на «БМВ» последней модели разъезжаешь! Разве может для тебя представлять интерес «Пежо-407»? – раскрасневшаяся Надя, обращаясь к Ксении, не преминула подколоть Женьку.

– Ой, да будет у нее этот «БМВ»! – скорчила гримасу Баулина. – Вот квартира уже есть, и машина будет. Это вы с Вадиком еще лет двадцать со своей «семеркой» не распрощаетесь.

– Здесь ты права, – согласилась Елисеева. – Новой машины нам не видать как собственных ушей. Но я не переживаю. Все равно мы ездим на ней пять раз в году.

– Сейчас все больше женщин садится за руль, – сказала Ксения. – Вон, и Женька выучилась. Может, ты тоже сдашь на права да и будешь ездить сама, а не ждать, пока Вадик отвезет тебя на рынок?

– Ой, девочки, наверное, нет на свете человека, который боится дорожного движения так же сильно, как и я. И вообще, у меня мозг для вождения не предназначен. Вадик один раз посадил меня за руль за городом, так я ему такую «Формулу-1» показала – Шумахер отдыхает! А в городе, где столько машин, вообще себя не представляю! Нет, я еще тогда сказала: за руль – только под страхом смертной казни! – безапелляционно заявила Надя.

– Это тебе кажется только так, Помнится, я тоже сдрейфила, когда впервые в городе оказалась. Вокруг машин тьма, ноги трясутся, руки трясутся, газ с тормозом путаю, инструктор матерится… Жуть! Ничего, со временем научилась, – сказала Евгения.

– Молодец, Женька! – сказала Надя. – Я тобой горжусь!

– Так, красавицы, я вас на минутку оставлю. Надо позвонить моему любимому, проконтролировать, – сказала Баулина.

– Ты опять за свое? – удивилась Надя.

– Не трогай ее, – посоветовала Ксения. – Нет ничего плохого в том, если Женька позвонит Стасу и лишний раз скажет ему, как сильно она его любит.

Женька выудила из своей сумочки телефон и отправилась на балкон, чтобы поговорить с мужем. Но спокойного разговора, как всегда, не вышло. Уже через пару минут Ксения и Надежда услышали из-за закрытой двери возмущенные крики подруги. Елисеева схватилась за голову:

– О, Боже! Опять Женька в своем репертуаре! Интересно, в чем на этот раз провинился ее адвокат?

– Ну ревнивый человек от природы, что теперь? – вздохнула Ксюша.

– Надо с этим как-то бороться, – пожала плечами Надя.

– Кому? Нам с тобой?

– Самой Женьке!

– А она бороться не хочет. И вообще, может Баулину это нравится? А что, чем громче ссора, тем слаще примирение.

– Хорошо, что он адвокат. Все-таки должен знать, как защищаться.

Наконец, штора колыхнулась, и в комнате показалась Женька. Судя по выражению лица подруги, Баулину пришлось не сладко.

– Видали! – хмыкнула она. – Стоило мне уйти из дома, он уже у приятеля.

– Что в этом такого? Мы собрались девочками, они – мальчиками, – сказала Ксюша.

– Мальчиками! Если бы! Даже в трубке слышны бабские голоса!

– Что Стас говорит? – спросила Надя.

– У него, как всегда, готова «отмазка», – всплеснула Женька руками. – Это, видите ли, телевизор!

– А что за приятель? – поинтересовалась Ксения. – Женат?

– Да. У него жена в роддоме, со дня на день родить должна, – пояснила Баулина.

– Тогда чего ты опять концерт устроила? – набросилась на подругу Надя – Два женатых человека, посидят, пива попьют, пообщаются, да разойдутся.

– Во-первых, Баулин, если ты забыла, пиво терпеть не может. Наверное, коньячок потягивают. Во-вторых, у приятеля жена на девятом месяце. Почти год воздержания! Небось, наклюкались уже, и потянуло на приключения! Девок вызвали!

– Почему ты так плохо думаешь о своем муже? – спросила Ксения.

– Да все они одинаковые, Ксюша! Тебе ли мне об этом говорить! Ты сама не из-за этого разошлась?

– Не будем вспоминать сей позорный факт из моей биографии. Дэн никогда не был серьезным, Стас совсем другой.

– Все они из одного теста, – повторила Женька, надув хорошенькие губки. – Блин, жаль, что я не знаю, где этот Андрей живет. Иначе прямо сейчас поехала бы туда и проверила, какой телевизор у них там!

– О-о, – простонала Надя, – я не могу это слышать! Мы приехали сюда, чтобы отдохнуть! А ты опять начинаешь портить вечер!

– Да! Да, я не могу спокойно сидеть, когда Стас там тусуется с какими-то телками! – красивое Женькино личико исказила гримаса злобы. – И вообще, вот почему всегда так? Ну неужели нельзя посидеть дома и посмотреть телевизор, пока меня нет?

– Жень, ключевое слово «телевизор», – заметила Надя. – Если бы он смотрел его дома, ты все равно бы докопалась, услышав голоса. Я же говорила тебе сто раз: всегда можно найти, к чему придраться. Отстань от мужа! Мы сидим своей компанией, он отдохнет у друга. В чем трагедия?

– Надя, я тебя не понимаю. Мне кажется, что ты Вадика своего ни капли не любишь! Ты абсолютно равнодушна к нему. Если один человек любит другого, ревность присутствовать должна. Ну хотя бы в малых количествах! – тряхнула головой Женька.

– В малых – может быть. Хотя я считаю, что в отношениях прежде всего доверие.

– Доверяй, но проверяй! – парировала Баулина.

– Девочки, да что с вами сегодня? – удивилась Ксения. – Вы непременно хотите поругаться?

– Ксень, я не знаю почему, но Надька постоянно набрасывается на меня за то, что я ругаюсь со Стасом, – пожаловалась Женька подруге. – Еще немного, и я начну подозревать, что она неравнодушна к моему мужу!

– Здрассте! – округлила глаза Надя, и от неожиданности уронила ролл.

– Жень, хватит болтать глупости! – Ксения ее не поддержала. – Просто у Нади, кроме Вадика, есть еще Варя. А когда есть дети, то все становится по-другому, поверь мне. Вот у вас со Стасом появится малыш, и ты тоже перестанешь так дергаться по всяким мелочам.

– Я решительно с вами не согласна! Никогда я не изменюсь! Не знаю, как удалось это Надьке, в школе она была совсем другая. Но я не из-ме-нюсь, – повторила по слогам она. После этой короткой экспрессивной речи она опустошила в несколько глотков свой бокал с пивом, шлепнула его на стойку и скомандовала: – Надька, поехали домой!

– Могли бы еще посидеть, – грустно сказала Ксения, глядя, как подруги собираются. – Когда теперь увидимся?

– Через месяц. Через месяц точно увидимся, – сказала Баулина. – У меня день рождения.

– Ты собралась вылавливать Стаса у приятеля? – спросила Надя.

– Я не знаю его адреса, – напомнила та. – Нет, домой. Сейчас из такси позвоню Стасику и скажу, что не хочу возвращаться в пустую квартиру. Он мигом приедет.

– У тебя замечательный муж, – сказала Ксения. – Ладно, девочки, спасибо, что приехали. До встречи!