Читать книгу Падшие пророки - Ольга Мигель - Страница 2

На снег упало всего лишь несколько капель крови. А потом не прошло и минуты, как новые белые снежинки скрыли ее без следа.

Метель, бушевавшая весь день так, словно собиралась разодрать город на части, к вечеру улеглась. И теперь лишь спокойные, пухлые хлопья снега медленно опускались на заметенные сугробами улицы старинного города, отживающего последние дни старого года.

В имении графа Валлона уже зажгли свечи, когда в дверь постучали. Луиза, молоденькая горничная, открыла и поприветствовала высокого, крепкого черноволосого юношу в потертом камзоле под старым пальто. В руке он держал футляр со скрипкой.

– О, так это вы… новый учитель музыки для молодой графини? – поинтересовалась Луиза, коварно заправляя за ушко прядь белокурых волос.

– Да, Влад Занабриски к вашим услугам, – поклонился юноша с галантностью бывалого ловеласа.

– Идите за мной, я провожу вас, – улыбнулась девушка, и жестом пригласила Влада в коридор роскошного поместья, украшенного к праздникам.

Богатое убранство дома графа было крайне непривычным для бедного иностранного скрипача. Глядя на отражение своей поношенной одежды в зеркалах, обрамленных золотыми рамами, он чувствовал непреодолимое смущение.

– Сюда, – улыбнулась Луиза, и открыла инкрустированные золотом двери.

Глазам Влада открылась довольно спокойная картина: симпатичная служанка с пышными формами и длинным светлыми волосами наливала чай худощавой красавице в строгом голубом платье. Сама девушка тем временем меланхолично наблюдал за ней серыми глазами, запустив пальцы в собранные в прическу темные волосы.

– Ты свободна, Ханна, – небрежно бросила молодая графиня, увидев скрипача.

– Если понадобится моя помощь, я всегда к вашим услугам, леди, – поклонилась горничная и, покинув комнату вслед за Луизой, закрыла дверь.

В полумраке роскошной комнаты царила тишина. Влад с любопытством смотрел в глаза своей новой ученицы. А ее равнодушные серые глаза смотрели на него с тенью затянувшейся апатии.

– Влад, верно? Так это вы будете учить меня музыке? – презрительно спросила девушка.

– Да, леди Маргарет, – кивнул Влад, и на скрытой тенью половине лица растянул губы в ироничной полуулыбке.

– Так давайте, учите, – зевнула юная графиня. – Я не хочу тратить на эти уроки времени больше, чем отведено моим отцом. Покажите-ка, на что вы способны.

– Хорошо, – скрипнув зубами, согласился бедный музыкант, положил на стол футляр и достал из него старую черную скрипку.

Рука спокойно взяла смычок и поднесла его к струнам.

А миг спустя сердце Маргарет разрезало резким трагическим звуком, который Влад легким движением вырвал из скрипки. После этого полилась тихая, мажорная мелодия… которую оборвали драматические аккорды. Нарастала буря – стремительная, непрерывная, страстная! Влад самозабвенно водил смычком по струнам даже несмотря на то, что волосы растрепались, и пряди налипали на потное лицо.

Маргарет не могла отвести взгляд от закрытых в экстазе глаз скрипача. Он словно гипнотизировал ее, безнадежно пленял какими-то чарами, которым девушка не была в силах сопротивляться.

Казалось, даже пламя свечей играло тенями в такт музыке. Струны издавали звуки настолько трагические, что молодой графине показалось, будто из них скатилась и упала на пол горячая капля красной крови!

А потом Влад закусил губу и закончил мелодию тремя драматическими пассажами.

– Так что, теперь мы, наконец, начнем урок? – спокойно поинтересовался Влад, хитро прищурив глаза.

Слова застряли у Маргарет в горле. Язык не слушался, упорно не желал создать хоть одно слово.

– В чем дело, леди? – лукаво поинтересовался Влад.

– Эта музыка… – прошептала Маргарет одними губами. – Она…

– Она поразила вас?

– Это моя музыка, – выдохнула девушка, ощущая приятный дурман, обволакивающий ее сознание. – Мои чувства, мои страдания… Моя пустая, бессмысленная жизнь! – взорвалась она, вскочив на ноги. – У меня есть все, но я просто птица в золотой клетке, которая вынуждена жить так, как решил отец! Этот бабник, черствый эгоист!.. Такая жизнь не для меня, я не могу так! – в отчаянии воскликнула Маргарет, глядя в глаза скрипача. – Как тебе удается это? Ты живешь, как хочешь. И я завидую тебе, обычному музыканту… нет, не обычном, гениальному! Я хочу жить! Хочу играть!

– Жить? Играть? – заинтересованно проговорил Влад. – Я могу дать тебе такой урок, – вдумчиво предложил юноша.

– Научи меня… учитель, – прошептала завороженная девушка.

Ответом была самодовольная улыбка. Мужчина знал, что сейчас чувствует стоящая перед ним юная графиня. В конце концов, не так давно он и сам испытал это чувство. Когда лежал на самом дне пропасти, отчаянно желая либо смерти, либо перемен.

…А потом на пушистый снег упало несколько капель крови.

Сгорая от нетерпения, Маргарет подошла к музыканту. И глядя на скрипку затуманенным взглядом, потянулась к ней изящными руками. Но прежде, чем ее пальцы коснулись черного дерева, Влад резко отдернул инструмент.

– Не стоит, моя леди, – учтиво проговорил он, коварно посмотрев в затянутые пеленой дурмана серые глаза. – Это не ваш инструмент.

– Но ведь… – растеряно протянула графиня.

– Неужто вы забыли? Ваш отец нанял меня как вашего учителя фортепьяно, – ухмыльнулся музыкант, пряча свою скрипку обратно в футляр. – Это то, овладеть чем вам предначертано судьбой. Я же буду для вас лишь скромным проводником по этому пути.

– Да-да, конечно, – кивнула девушка, словно вспомнив что-то важное. – Просто ваша игра настолько впечатлила меня, и я хотела попробовать сама. Но вы, конечно же, правы.

– Я рад, что мы разъяснили этот момент, – прошептал Влад, неожиданно взял хрупкую руку с длинными пальцами и прижал ее к своим губам. – Итак, приступим?

Несмело улыбнувшись, Маргарет последовала за мужчиной, не отпускавшим ее руку. Это прикосновение… оно было слишком чудесным: теплым, нежным, завораживающим. Ей хотелось, чтобы Влад никогда не выпускал ее пальцев из своей руки! Но ведь тогда она не сможет научиться играть.

Замешкавшись на миг, Маргарет села за фортепьяно, нежно положила пальцы на клавиши и приготовилась к своему первому уроку.

Кто бы мог подумать, что уже час спустя она будет в отчаянии пытаться вырвать свои чудесные шелковистые волосы? И лишь Влад, перехвативший ее запястья, остановит девушку в столь безумном порыве. Ведь… проклятье, всего полтора часа назад ей было совершенно наплевать на эти уроки. Почему, почему же сейчас ее настолько расстроило горькое открытие, сделанное ее учителем?

И все же, плакать было бесполезно. Ведь никакие слезы не могли изменить того, что у Маргарет напрочь отсутствовал музыкальный слух!

– Почему? – прошептала она дрожащими губами, мокрыми от слез, текших из глаз по искаженному гримасой лицу. – Почему это случилось именно со мной?

– Иногда мир бывает жесток к нам, – печально вздохнул Влад, прижимая ее к своей груди.

– Но ведь я так хочу играть! – всхлипнула девушка, словно коршун вцепившись пальцами в его рубаху. – Я чувствую это, музыку в моем сердце! Чувствую, как она проходит сквозь каждую клеточку моего тела. И я просто обязана извлекать ее, рождать на свет волшебные мелодии. Это поселилось во мне, словно зерно, которое проросло и теперь попросту уничтожит меня, если я не направлю эти ростки в нужном направлении. Вот только… я ведь не смогу играть?

– Увы, – печально вздохнул музыкант, гладя слегка растрепавшиеся волосы. – Мне очень жаль, моя леди, но у вас нет слуха, совсем. Иногда это можно компенсировать занятиями, но не в вашем случае. Как бы вы ни старались, ваши пальцы будут извлекать из фортепьяно, или какого-либо другого инструмента, лишь преужаснейшую какофонию.

– И с этим ничего нельзя сделать?

– Все зависит от того, на что вы согласны пойти, – неожиданно прошептал мужчина ей на ухо, и этот шепот обжег ее, распалив в сердце странный, непонятный, и пугающий ее саму огонь.

– Я согласна на все, – наконец выдохнула Маргарет, снедаемая этим пламенем.

– Даже… поступиться собственной душой? – прозвучало тихо, завораживающе, и одновременно пугающе.

– Теперь, когда я вкусила это желание… то да, – ответила она после нескольких секунд паузы.

– Что ж, в таком случае, это ваше решение, – кивнул мужчина за миг до того, как резко пронзить ее сердце кортиком!

Вздрогнув, Маргарет не могла издать ни единого звука. Она лишь смотрела широко распахнутыми глазами на музыканта, рука которого по-прежнему обвивала ее тонкую талию. Это выражение на его лице… девушка сейчас ни за что не угадала бы, что же за эмоции застыли на нем.

Когда острое лезвие выскользнуло из ее груди, юная графиня увидела лишь несколько капель крови, упавших с него на пол. Стряхнув их с клинка, Влад спрятал кортик обратно в ножны за поясом.

– Как вы себя чувствуете, моя леди? – поинтересовался он, проведя ладонью по шелковистой щеке.

Вместо того чтоб сказать что-то в ответ, губы Маргарет впились в него неумелым поцелуем! Словно опьянев, девушка более не думала о том, что в ее сердце только что вогнали холодное лезвие, и что сделал это именно мужчина, прижимающий ее к себе. Единственное, что было в ее сознании, это невыносимое притяжение, которому ей оставалось лишь дать волю.

С легкостью вытащив из темных волос гребень, скрипач позволил им упасть на плечи шелковистыми волнами.

– Ну, а теперь, думаю, я могу поздравить тебя с Днем Рожденья, истинного рожденья, – прозвучало над ухом Маргарет. – Что ж, теперь сыграй мне что-нибудь, – попросил мужчина с коварной улыбкой.

Посмотрев на Влада непонимающим, растерянным взглядом, Маргарет поколебалась несколько секунд, прежде чем сесть за фортепьяно и положить тонкие длинные пальцы на клавиши.

А после поместье наполнили поражающие своей красотой звуки волшебной мелодии. Чудесной настолько, что этот мир даже не мог ее себе представить!

– Знаешь, а ведь я даже не верила, что эта девушка – одна из тех, кто нам нужен, – заинтересованно захихикала Ханна, отстранившись от замочной скважины.

– Да, хоть Влад и настаивал на ней, шансы были малы, – кивнула Луиза, опираясь спиной на стену. – Итак…

– …Дальше будет интереснее. Все кусочки мозаики соберутся даже раньше, чем мы думали!

Залившись в свете свечей тихим звонким смехом, горничные нырнули в один из коридоров роскошного особняка.

А заметенный снегом город продолжал спать своим безмятежным сном, даже не думая о тех каплях крови, что пролились дважды за эту ночь: на белый снег в переулке, и на роскошный паркет графского поместья.