Читать книгу Люби Небесное - Ольга Михайловна Левонович - Страница 32

Русь

Кто мы, кто мы для Тебя, Россия?

Дочери твои и сыновья?

…В лихолетья Ты не голосила,

Очи слёзные ладонью заслоня.

Ты нужду с достоинством терпела,

Крохи собирала для сирот.

Скольких схоронила и отпела!

Горевала за славянский род.

Было время – рожь не колосилась,

Взрывы искорёжили поля.

Огненные бури проносились,

Всё смешалось: небо и земля.

В эти годы собирала жатву,

Щедрую, по градам-весям смерть.

Ты о жизни так молилась жарко,

Как другой, конечно, не суметь.

Как могла, хранила и спасала

Свой народ от супостатов Ты.

Но История пока не пролистала

Всех скорбей печальные листы.

Пусть хотят тебя служанкой сделать,

Радости, надежд лишают пусть,

Белоглазая косится чудь и нелюдь,

Будешь, как была – Святая Русь.

День России

Патриотизм сейчас не в моде.

Зачем нам старый-новый гимн?

На праздник – пьют, иль – в огороде.

И безразлично – молодым.

Объединяющей идеи

Нет, утверждают, на земле.

А тот, кто был живых живее,

Давным-давно исчез во мгле.

Страну, от края и до края,

Окинуть сердцем не берусь.

И всё-таки она – живая,

Неумирающая Русь.

Жива. В ней – молодые силы.

Хотя и кажется, что спит.

Быть может, в шаге от могилы,

Нас только враг объединит?

Нет-нет. Объединяет вера,

Что сквозь неверье проросла.

И в душах есть любовь – без меры.

И в храмах свечи – без числа.

Чернуха

Вся чернуха жизни нашей пёстрой

Как песок скрежещет на зубах.

Нет покоя в соснах, травах росных,

Холод в сердце, горечь на губах.

Плещут вихри огненные, гнутся.

Маску мести не содрать с лица.

Силы нет прозреть и оглянуться…

Злом – по злу! И – схватке нет конца.

А Россия ещё жива

А Россия ещё жива!

С тонкой тропочки не свернула.

Поседела её голова –

Горя много она хлебнула.

Молча, тихо она глядит,

Как беснуются на экранах

Люди-звери (ужасен вид),

Душам чистым наносят раны.

Как пытаются доказать:

Оскотинились наши души.

Их корёжит при слове «мать».

И «Россия» им режет уши.

Мать Расеюшка отдохнёт,

Поглядит и светло, и свято,

Распрямится и отряхнёт

Мошек разных с холщёвого платья.

Бандиты

Бандиты хозяйничать вздумали в доме.

Их норов – безжалостен, лих.

Ни горе, ни слёзы, ни детские стоны

Не стали преградой для них.

Не люди – рабы, исполнители злые,

Живыми ушедшие в ад.

Нас будят раскаты небес громовые,

Чтоб мы оглянулись назад.

Чтоб подняли головы, и ужаснулись:

Ползёт беспросветная мгла.

Как нужно тряхнуть,

чтобы все мы – проснулись,

Увидели плевелы зла?

Ной

Ковчег нелепый строит старый Ной.

А мы смеёмся. Мы поём и пляшем,

Забыв, какою страшною ценой

Оплачен долг непоправимый, страшный.

Стальные птицы падают с небес,

Холмы могильные на месте небоскрёбов.

Мы жаждем развлечений и чудес,

Не замечая, что шумим у гроба.

Нам застит очи вековой обман,

Что смерть в дома чужие только вхожа.

Пустые домовины по домам,

Невидимые, высятся в прихожих.

…Ной строит ковчег… Мы глазеем беспечно:

Скорбя, он несёт на плечах

Тяжёлые доски. А дни быстротечны!

Уж первые капли стучат.

Господь хранит планету

Всего, всего должно быть в меру.

Жары и стужи, сильных гроз…

Господь хранит планету, верю.

Цветущий сад, дыханье роз,

Живой компьютер – пчёлок в улье –

Он изобрёл, и водопад…

А мы, испорченные, – пули,

И прочий смертоносный ад.

И нынче бесится природа:

То град, то жар, не перечесть…

Для вразумления народа,

Чтоб знали, что Хозяин есть.

Мир осыпается

Мир осыпается. Размыты берега,

Сползают в воду рыхлыми пластами.

Метелью огненной охвачена тайга.

Дельфины вспарывают отмель животами.

Мир содрогается. На землю с высоты

Летит не град, а ледяные камни.

Сжирают оползни дороги и мосты.

Безжизненно-пусты глазницы зданий.

В огне и пепле падают дома…

Асфальт в крови.

Сквозь дым проходят тени.

Льды тают. На экваторе – зима.

Мир непокорный рухнул на колени.

Паучья сеть, с названьем «интернет»,

В мозги вживляясь, землю облепила.

Мир бабочкою бьётся. Меркнет свет.

Открыто правит бал лихая сила.

Личины сброшены. И леденеет кровь

От злобы, очерствелости, бесстыдства.

И в души, где ещё жива любовь,

Игла с дурманом норовит вонзиться.

Несчастный мир. Он катится во тьму,

Визжа, стеная, хохоча, кривляясь.

Но руки тянут Ангелы к нему,

Теряя силы, удержать пытаясь.

…Мы, против воли, в гуще новостей.

Участники и очевидцы битвы.

Земля в смятении. И кружатся над ней

Слова последней, горестной молитвы.

Одуванчики закрылись…

Одуванчики закрылись.

Холод. Тучи. Редкий дождь.

Выйди, солнце, сделай милость.

Без тебя по коже дрожь.

А в Москве-то разгулялся

Сильный ветер-хулиган.

Рвал плакаты, завихрялся,

Превратился в ураган.

Он, как демон непокорный,

Что свою покинул клеть,

Вырывал деревья с корнем,

Рушил всё и сеял смерть.

В ход пошли столбы и крыши,

И людей не пощадил…

К нам пришёл уже поникший,

Видно, выбился из сил.

…Есть и в наших душах смерчи,

Вихри злобы – будь здоров…

Вышли – было бы не легче.

Наломали б тоже дров.

Мы разделились

Мы разделились на друзей-врагов.

Мы раскроили мир на свой размер.

Мы вылепили собственных богов,

Религию сплели из ложных вер.

И удивляемся: качается земля,

Пугает и уходит из-под ног.

Но не даёт гордыня умолять,

Просить, чтоб пощадил нас добрый Бог.

Игра

Парень компьютер включает.

Метко стреляет, быстро.

Ангел стоит за плечами.

Вздрагивает от выстрелов.

Телевизор

Телевизор – сладкая отрава.

Ложь, иллюзия покоя и любви.

Хорошо в мечтах туманных плавать,

Новости горячие ловить.

Погружаться в призрачные страхи,

Видя чудищ – ёжиться, потеть,

Волноваться, жмуриться и ахать.

Знать – исчезнут, если захотеть.

Повреждать свою святую душу,

Но тянуться к пульту всё равно.

Вновь приходят, загражденья руша,

Бесы в дом… Подумаешь, кино…

Душу лечит Божия реальность.

Для души скучна она, сера.

Снова убегает в виртуальность,

До самозабвенья, до утра…

Радость тихая – наряд неяркий леса,

Свежий блеск заснеженных полей

В ней не вызывают интереса.

Тошно в жизни, оглушённой, ей.

Новости

Вся семья приросла к телевизору.

Поглощает поток новостей.

Там на выбор любая провизия,

Винегреты вестей и страстей.

Иссушается мозг, выпивается,

Незаметно, под визги реклам.

Даже стих мой сейчас спотыкается:

Тянет силы бормочущий вамп.

Голоса, голоса накалённые,

Барабанный ритмический звук.

Очи в очи, глаза остеклённые…

Пьёт энергию … телепаук…

Наши души

Мы не стяжали непрестанной молитвы.

Мы не достигли чистоты сердца.

Наши мысли – словно могильные плиты.

Нам от дум некуда деться.

Что нам делать, немощным, хилым?

Ни поста достойного, ни молитвы.

Скот – о скотском, а мы до могилы

Всё – о жвачке, не слыша Ангелов пенья.

Как магнитом, нас тянет к мерцающим монстрам.

Там дурман, там отрава, там чувственный опий.

Представляется: так легко и так просто –

Штепсель выдернуть… Но скука утопит.

Наши души уже задыхаются.

Едва слышно «спасите!» пищат-голосят.

Из последних сил трепыхаются.

Жить хотят.

Вести

Нелепые мысли и страшные вести

С экранов, журналов в мозги западают.

И тем, кто скандально и шумно известен,

Внимает бездумно толпа молодая.

О Церкви – с насмешкой, о бедах – смакуя,

Кричат они громко, с настроем резвиться.

Пусть фейки, подлоги и пишут вслепую,

Но как озабочены имиджем лица.

Их слушать не нужно, их лучше не трожь.

Она агрессивна, спесивая ложь.

Желаем коктейлем вестей насладиться?

Довольно глотка, чтоб всерьёз отравиться.

В журналах

В журналах глянцевых – гламурное житьё.

В цене – успех, комфорт, богатство.

Сабвуферы и сполеры, литьё…

Автомобильно-призрачное братство…

Но каждый за себя! И день за днём

Владельцу чуда на колёсах – не до Бога.

Но будет миг, и вспомнится о Нём:

Когда вдруг встанет и обрушится дорога…

Талант

Талант дешевле, чем любовь…

Гляди: в журнальчике площадном

Свет, чистота – распяты вновь.

Талантливо! И беспощадно.

Следы

Следы бесовские – что знаки поворотные.

Развалы книжные. Тут зелья приворотные.

Журналы, где полно разборок мафии,

Эротики, на деле – порнографии.

По телевизору ещё весомей, зримее

Поведает о них учёность мнимая.

Всё то же: колдовство, убийство, блуд,

Что прямо в преисподнюю ведут.

Но лучше не выискивать следы

Природы падшей, страха и беды.

Есть Божьи драгоценные следы:

Свет солнца и журчание воды.

Хлеб на столе. Любимых голоса.

Садов цветение и детские глаза.

Когда душа возлюбит чистоту,

Увидит всю земную красоту.

А от земной поднимется к небесной,

Где с каждым шагом радостней, чудесней!

Добро и зло

У зла не увидишь дна.

У добра не видать границ.

У добра одежда одна.

У злобы тысяча лиц.

Сотни одежд, ролей.

У добра – одно упование.

У зла – никаких надежд,

обречено заранее.

Но почему, ядовитое,

так привлекает оно?

Сладкое, липкое, сытое,

тянет на дно.

Добро наши страсти борет,

Зовёт: «Поднимайся ввысь!».

Но тяжко взбираться в гору.

Легче катиться вниз.

Не имею телевизора…

Не имею телевизора,

Не читаю я газет.

Но идут из мира вызовы…

От него покоя нет.

Рассказал сосед о пенсиях,

Продавщица – про теракт…

Новостей течёт эссенция.

На душе царит бардак.

А душа сопротивляется:

Знать о взрывах – нелегко.

И скорбит она, и мается,

Растеряла весь покой…

В лес пойду – пичуга светлая

Трелью радует меня.

Утешают липы ветками,

И приходит радость дня.

Мир, в огне, скорбях и ужасах,

Разъярённый и больной,

Не исчез, а просто сузился,

Стал горошинкой одной.

На смерть Майкла Джексона

Вот мы умрем – а мир и не заметит…

Успеть бы тихо вымолвить: "Прости…"

…Какое солнце нынче Майклу светит?

Куда ему назначено идти?

Кто знает, что в душе его творилось,

Каким на самом деле был, скажи?

Звезда, как плод, созрела, покатилась…

Лишь ветка опустевшая дрожит…

Закваска

Плотская, мирская в нас бродит закваска.

Нам жизнь кинозвёзд представляется сказкой.

У каждой модели – павлиний наряд.

Царят за кулисами слёзы и ад.

Сулят нам конфетки в красивых обёртках,

Мозги заплетают умело и вёртко.

И тратим мы время и деньги на тряпки.

Но копятся где-то архивные папки.

Записаны наши дела, помышленья,

От Бога и к Богу любые движенья.

Когда же исчезнет земля под ногами,

То кто нас поймает? Что станется с нами?

Кумиры

Нет страшней восторженных людей,

Обоготворяющих кумиров,

Озарённых множеством идей,

Возносящих их, как светоч, миру…

Вот они кого-то на руках

С воплями восторженными носят.

А когда идее полный крах,

Бросят наземь, сокрушая кости…

Вновь кого-то вытащат на свет,

Понесутся с новою игрушкой…

Кажется – любви предела нет…

А остынут – не пробить и пушкой…

… Хорошо, когда любовь – тиха,

Жалостлива, и полна покоя…

Как река, бегущая века…

Как ладонь, что от беды укроет…

Нынче скромные не в моде