Читать книгу Мой любимый Полтергейст - Ольга Мишина - Страница 4

На улице стало еще темнее – минуло час ночи и городские фонари получили команду к отбою. Безлюдность безумно радовала – врят ли ни на кого не навела подозрение картина крадущейся девочки с огромным фонарем подмышкой. Выйдя к дороге, я остановилась.

– Куда идти? В какую сторону? – спросила я у стоявшего рядом Алекса.

– Подожди тут минутку, – отозвался он и исчез.

Оставшись одна (как будто до этого я не такая была? Разве можно говорить о компании, когда рядом – призрак, а не теплый живой человек?), я поежилась и стала судорожно оглядываться. В мозгу сразу всплыли все самые ужасные истории про маньяков, что ловили девушек вот в таких темных и безлюдных местах. Закусив нижнюю губу, я перехватила фонарь так, чтобы можно было, в случае чего, им обороняться. Где же этот несчастный призрак?

– Пошли, я, кажется, определился! – вдруг раздалось над ухом.

От неожиданности сработал защитный рефлекс – фонарь просвистел в воздухе, а потом рассек Алекса пополам. Он смотрел на меня, вопросительно приподняв бровь, а я пыталась усмирить бешено бьющееся сердце.

– Ты чего? – обратился он ко мне.

– В следующий раз не подкрадывайся так, ладно… – выдохнув, произнесла я.

– Я уже понял, что это травмоопасно… Ладно, идем. Не будем терять зря драгоценное время.

И, взявшись за фонарь, Алекс потянул меня за него на другую сторону проезжей дороги. Спустя несколько метров, что мы прошли вдоль нее, парень, наконец, остановился.

– В общем, если верить той фотографии, то церковь находилась прямо тут.

– Это, конечно, хорошо… Но тут асфальт. Соседняя улица со всеми ее прелестями. Где тут искать склеп?

– Включи фонарь, – раздалось в ответ.

– Что?

– Фонарь включи, говорю.

Я щелкнула выключателем, и белый круг выхватил из темноты ночи небольшой кусок асфальта с кругляшом канализационной крышки.

– Ну, включила, и что? Что-то изменилось?

– Марин, ты правда так… туго соображаешь, или настолько хорошо притворяешься? Ответ у тебя под носом!

– Будешь обзываться, я уйду! – обиделась я. – Если я правда не вижу, какой может быть ответ в освещенном куске дороги…

– Да при чем тут дорога? Ты на люк посмотри! Мне кажется, что стоит попробовать поискать там.

– В канализации?! – ужаснулась я. – Там же грязь, вонь, крысы…

– А никто не обещал, что будет легко! – издевательски улыбнулся он. – А раз ты согласилась мне помогать, то теперь назад дороги нет.

Страдальчески вздохнув, я опустила фонарь на землю, и стала стаскивать крышку люка. Господи, и кто придумал их делать настолько тяжелыми? Так ведь и надорваться недолго… Упираясь ногами в асфальт, а ладонями в крышку, я пыхтела, словно самовар. И мои усилия вознаградились – круглая железяка стала потихоньку отодвигаться. Но как только малая толика уходящего вниз отверстия открылась, захотелось задвинуть крышку обратно – оттуда шел такой амбре, что голова кружилась. Но отступать, действительно, было некуда – этот нематериальный товарищ с меня живой не слезет…

Полностью своротив крышку, я наполовину спустилась в колодец канализации, взяла фонарь и начала спускаться дальше. Скобы лестницы были в каких-то наростах, местами скользкие, и каждое новое касание о них к горлу подкатывала тошнота. И дернул же тебя черт, Марина…

Лето выдалось сухое, поэтому воды (какое счастье!) было не много. Сухие бортики по двум сторонам канализации гордо возвышались над черным потоком, на один из которых я и ступила. Алекс уже стоял внизу, сложив на груди руки в ожидании моего пришествия. Его тело слегка светилось в такой плотной темноте, благодаря чему я отлично его видела даже без фонаря. Голова почти перестала кружиться, видно, нос привык к смрадному запаху и теперь не столь остро его воспринимал.

– Ну и? Куда теперь? – спросила я, освещая фонариком уходящие в черную даль тоннели.

– Давай направо.

– А почему именно туда?

– Не знаю… – Алекс пожал плечами, смотря вдаль. – Просто, мне кажется, что это верное направление.

– Ну смотри… Если мы заблудимся… – перспектива неизвестно сколько бродить по тоннелям в поисках «наугад» мне совершенно не улыбалась.

– Да ладно, Маринка, не боись! Если что, я тебе за пайком слетаю, – хохотнул парень.

Я в очередной раз чертыхнулась про себя, кляня собственную глупость, позволившую мне ввязаться в это. Но ноги уже послушно следовали за бледной фигурой Алекса, а луч фонаря выхватывал из темноты фрагменты подземелья. Про антураж я лучше промолчу – фильмы ужасов бы позавидовали нашим канализациям. Хотя то, что ждало меня впереди, врят ли тоже отличалось милой обстановочкой.

– Ай! Ай! Мамочкаааа! – прыгая с ноги на ногу, завизжала я.

– Чего орешь?

– Крысы… Фу… Они просто кишат под ногами! Это отвратительно! Вдруг они бешеные?

– Думаю, этому приобретенному от крыс качеству в тебе никто не удивится…

Я закусила губу, пытаясь подавить в себе желание дать этому нахалу по башке. А еще из семейства настоящих графов… Вшивая интеллигенция!

Тут луч фонаря провалился куда-то вправо. Вот и первая развилка.

– Что будем делать? – страх мелкой дрожью трепетал по всему телу от неизведанности, но гордость не давала проявить его в голосе.

– Вперед и с песнями, – отозвался Алекс.

Около десяти минут мы шли по этой развилке, пока не уперлись в глухую стену.

– Вот и конец нашему путешествию… – съязвила я. – Сусанин вновь завел доверчивых поляков в болота…

– Ты раньше времени не радуйся, все равно не выйдешь из канализации, пока склеп не найдем… – той же монетой ответил призрак. – Посвети вниз вот тут.

Алекс направил фонарь к основанию левой боковой стены. Там обнаружилась решетка, закрывающая полукруглое невысокое отверстие.

– Ты хочешь сказать, что мне придется туда лезть? – уставившись на парня возмущенным взглядом, спросила я.

– Погоди минутку, гляну, что там… – с этими словами призрак исчез, пройдя сквозь стену. Я нервно ожидала, тупо уставившись в решетку. – Да, Маринка, придется тебе сюда лезть…

– Как ты себе это представляешь? Зазоры между прутьями не маленькие, но ты мне очень сильно льстишь, если думаешь, что я между ними пролезу…

– Пролезешь, пролезешь… – появившись, улыбнулся Алекс.

Страдальчески вздохнув, я опустилась на колени к решетке и протолкнула фонарь сквозь прутья, расположив его так, чтоб было видно площадку за ними. Коридорчик был так же невысок, как и дыра, ведущая в него. Придется передвигаться на четвереньках. Вот радость-то!

Первой за прутья проникла моя правая рука, затем голова, вторая рука, грудь и… я застряла. Подергавшись еще немного, мой мозг констатировал очевидный факт – ни назад, ни вперед мое тело не двигалось, намертво застряв между железных прутьев.

– Все, приплыли… – опуская голову к каменному полу тоннеля, сказала я.

– Это почему? – Алекс уже оказался впереди меня.

– Потому что я намертво застряла, – стены вокруг сотряс дикий хохот. – Вот что ты ржешь, сволочь титулованная? Между прочим, я тут твоими стараниями! Ненавижу тебя, эгоист несчастный! Надо было сразу вызвать священника или экстрасенса, чтоб он тебя из квартиры выкурил и гуляй, Вася… Жила бы и проблем не знала! Ненавижу тебя! НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!

Выкрикивая все это практически на одном дыхании, я почувствовала, как телу в прутьях стало слегка свободнее… Еще больше выдохнув воздух и втянув живот, я резким и сильным рывком дернулась вперед.

– А ты говорила, что намертво… – лицо парня нависло сверху.

– Был бы ты материальным, у тебя бы под глазом сейчас такой фингал светился… – сквозь зубы прошипела я.

– Сочувствую твоему будущему парню… – наигранно печально вздохнул он. Моя рука просвистела сквозь его голову в попытке залепить пощечину. – Эй! Эй! Ладно, успокойся… Я пошутил. Ну, подумаешь, немножко зло получилось…

– Я с тобой не разговариваю! – твердым, как сталь, голосом заявила я и поползла по тоннелю вперед.

Делом это было не простым – мало того, что фонарь мешал двигаться быстро, так еще и коленки жутко болели от неровной каменной кладки пола. Каждый «шаг» давался все с большим и большим трудом. Алекс все это время жужжал над ухом, уговаривая меня не злиться и сказать ему хоть одно словечко. Я хмуро отмалчивалась, ползя вперед и молясь, чтобы этот тоннель быстрее закончился.

По мере нашего продвижения воздух становился все более спертым. Колени превратились в одну больную мозоль, и, сделав очередной шаг ими, я поняла – дальше не могу.

– Все, привал, – выдохнула я, садясь и прислоняясь к стене.

– Ура! Заговорила! – воскликнул Алекс и присел рядом.

– Такое ощущение, что у этого коридора нет конца… Мы уже минут двадцать его просторы рассекаем. Где уже, наконец, твой склеп?

– Я не знаю, – пожал в ответ плечами призрак.

Раздосадовавшись, я толкнула ногой фонарь. Тот ударился о противоположную стену, произведя слишком сильный для него хруст. Мы с Алексом переглянулись, а хруст усилился, раздаваясь теперь, казалось, повсюду.

– Что это? – парень с испугом смотрел на меня.

– И это ТЫ меня об этом спрашивааааааааааа… – последнее слово растянулось из-за того, что я полетела вниз вместе с рассыпавшимися камнями пола.

– Марина… Марин… Ты жива? – лицо Алекса с обеспокоенным выражением расплывалось в еле открывающихся глазах. – Ну, пожалуйста, ответь мне хоть словечко…

Голубые глаза с неподдельной тревогой всматривались в мое лицо, что безумно тронуло мое сердце.

– Ауч… – это было все, на что меня хватило, чтобы выразить свои эмоции по поводу падения.

– Слава тебе, Господи… – парень оживился. – Что у тебя болит? А болит?

– У меня голова уже болит от твоей непрестанной болтовни… – сев, ответила я. – Где мы хоть есть?

– На месте, – улыбнулся Алекс. – Маринка, мы нашли склеп моей семьи.

– Счастье-то какое… Где фонарь? Я без него ни зги не вижу.

– Где-то тут валяется…

С надеждой, что фонарь оказался столь же крепок, как и моя голова, я стала шарить руками по полу. В них попало что-то твердое, большое, но слишком какое-то полукруглое…

– Ааааааа! Боже… Фу! Фу! Фу! Фу! – закричала я.

– Что ты на этот раз нашла? Снова крысу?

– Лучше бы это была крыса… Тут настоящий человеческий череп валяется.

– А что ты хотела? Это ж склеп…

– Спасибо большое, воодушевил… Я не хочу зажигать свет, чтоб не видеть всего этого ужаса, – сев на ноги, сказала я.

Панический страх начинал сковывать тело.

– Придется. Потому что иначе ты не найдешь мое захоронение. Раз уж мы тут оказались, надо доделать дело до конца. И чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее вернемся домой.

А ведь он прав. Я втянула ноздрями как можно больше воздуха, успокаивая дрожащее тело, и пытаясь справиться со страхом. Когда на малую толику удалось этого добиться, мои руки вновь пустились шарить по полу в поисках фонаря. Наконец, пальцы нащупали холодную пластмассу, и я нажала на выключатель.

Желтая полоса света разорвала темноту, что позволило мне немного оглядеться. Мы попали в небольшое квадратное помещение, верх которого все еще кое-где украшала замысловатого узора лепнина. Теперь понятно, почему мы с фонарем остались целы, падая вниз, – я практически терлась макушкой об оставшиеся камни. Стены в склепе были разделены на секции, в каждой из которых было по три полки с гробами. Над одной из таких полок просел фундамент постройки, раздавив камнями стоявший на ней гроб. Так вот на чей череп я наткнулась… Мурашки вновь побежали по телу, вспоминая гладкую кость.

– Что-то ваш склеп чересчур какой-то… не русский, – рассмотрев помещение, сказала я Алексу.

– Так мой пра-пра-пра-пра-прадед долгое время жил в Шотландии, а там такие сооружения были популярны. Тут каждый узор что-то означает, но никто из нашей семьи, кроме него самого, этим никогда не интересовался. Когда дед под старость вернулся на Родину, стал помогать церкви, у которой по его собственным эскизам этот склеп и построили.

– И где же искать твое захоронение? – обернулась я по сторонам.

– Вообще-то, тут у каждого похороненного своя табличка с именем и даже с высеченным изображением. Но по ним ты еще с час меня искать будешь, ибо семья, как ты заметила, у нас была не маленькой. Вот тут лежу я.

Алекс облокотился на гроб, что покоился на одной из верхних полок. Я вновь глубоко вздохнула, чтобы успокоить подкатывающее волнение, а затем стала смотреть, как мне удобнее подступится к гробу. Стаскивать с полки его бесполезно – моих скромных сил на это точно не хватит. Значит, надо вскрывать его на месте… Но с фонарем в руках это весьма неудобно, а без него там на ощупь орудовать придется… Я посветила наверх – меж осыпавшихся камней появилась щель, куда вполне можно было вставить источник освещения. Она почти над тем местом, где надо… Не долго думая, так я и поступила, впихнув фонарь в зажим из двух параллельно выступающих камней. Отлично! Теперь самое противное…

– Слушай, Алекс… А чем я открою крышку? Она же наверняка приколочена…

– Не, у нас не принято было забивать гвоздями гробы. Так что у тебя никаких препятствий…

Выдохнув, я резко толкнула крышку в сторону.

– Фуууууу… Ну и гадость! – поморщив нос, сказала я.

– Я бы попросил… Это, между прочим, мой скелет…

– Да, старость тебя не украсила… Как-то ты сильно подурнел… – не удержалась я от укола в сторону призрака.

Памятуя, видно, о прошлой неудачной шутке, Алекс промолчал, чтобы вновь не поссорится, и указал пальцем в область черепа лежащего в гробу скелета. Слегка отвернув лицо, я потянулась рукой под подушку. Ничего… Ничего… Ничего… есть! Я схватила попавшийся пальцам прямоугольник за угол и быстро выдернула к себе. Глазам моим предстала небольшая книжечка в кожаном переплете. Вдоль нее шел ремешок с серебряным замочком.

– Надеюсь, ключ у тебя есть? – обратилась я к призраку.

– Конечно. Он у скелета на шее.

Скорчив рожицу отвращения, я вновь вытянула руки к гробу. Шея была затянута в рубашку с высоким горлом, да еще и перевязана каким-то галстуком. Как будто на парад его собирали… Пальцы торопливо развязали платок, потом расстегнули пуговицу рубашки…

– Как красиво ты это делаешь… – раздалось над ухом.

– Уйди, – шикнула я.

Парень послушно удалился чуть в сторону. А я тем временем уже расстегнула рубаху до середины груди. На костях блекло блестела цепочка, за которую я и потянула, не рассчитав силу. Хребет скелета хрустнул и череп отвалился от шеи, скатившись с подушки к бортику гроба. Испугавшись, я отскочила назад, споткнулась обо что-то и уселась на землю.

– Ну вот… Ты мне шею сломала…

– Извини… – больше слов не находилось.

В руку отчетливо впивался ключ, снятый с шеи скелета. Что ж, задание выполнено, можно возвращаться домой.