Читать книгу Родом из детства. Добрые и смешные рассказы о людях и тех, кто рядом с ними - Ольга Назарова - Страница 8

Зареванная Ника обиженно всхлипывала, изливая подругам душу.

– Ууууушееел! Соооовсееем! Сказаааал, что на развооод подаст!

Подруги в количестве четырех штук активно ругали Макса, мужа Ники, и сочувствовали ей. Нет, ну в самом-то деле, что этому придурку было еще надо? Ника – симпатичная, фигурка, личико, все очень даже ничего, а ноги так и вовсе красивые. Хозяйка классная, готовит – пальчики оближешь. Собственно, одна из подруг этим и занималась.

– Шикарный плов! Небось до скандала готовила? – уточнила Ирка.

– Даааа… – всхлипнула Ника.

– Оно и понятно. После такого и готовить-то не захочется, – Ирка всегда была особой приземленной и выражения чувств особо не приветствовала.

– Да что ты про плов-то! Тут трагедия такая! Неее, все, все мужики козлы! – решительно заявила белокурая полненькая Лина, которая тайно считала уход Макса совершенно правильным! Мало ли девушек вокруг, чего надо обязательно с этой Никой жить? Вот с ней, Линой, можно ничуть не хуже, а то и лучше!

– Точно! А какая любовь была, какая любовь! Неее, девочки, точно какая-то баба его окрутила! – добавила третья подруга Мила. Она была замужем и очень следила за собственным мужем, поэтому посматривала на дуреху Нику свысока. С ее-то супругом такого точно не случится!

– Да нет же! – пароходной сиреной взвыла Ника. – Он сказал, что это из-за собааакииии!

Девицы сочувственно переглянулись. Ну, слону же понятно, что это отговорка, да еще такая… Из тупых! Да разве же нормальный мужик бросит жену из-за какой-то собаки?

– Ник, ты, главное, не обижайся, но это он явно соврал! – «утешила» подругу Ирка. – То есть собака-то явно присутствовала, но не та, что у вас жила, а такая… ну, женского рода.

Ника вытерла слезы и хмуро глянула на Ирку. Почему-то ей захотелось срочно выгнать их всех из кухни, а заодно и из квартиры, запереть дверь и повыть в голос!

– Не изменял он мне! – упрямо мотнула она головой.

– Да ладно… – снисходительно разулыбались девицы. – Все с тобой понятно! Носилась со своей великой любовью как курица с яйцом, вот и проглядела!

– Надо бы проверить, кто она! – загорелась Мила. Она жила по соседству с родителями Макса. – Я прослежу!

Ника безнадежно махнула рукой. Она была уверена в том, что никакой другой женщины не было.

Проводила подруг, порыдала над посудой, вспомнив, как они с Максом ее выбирали, потом с воем и всхлипываниями переместилась в спальню. Тут же пожалела об этом, потому что в спальне о Максе напоминало все! Буквально все: от обоев до перегоревшей лампочки, которую он хотел вкрутить до командировки, но не успел.

– Чего? Чего тебе еще надо было? – она глянула на себя в зеркало. Да, глаза заплаканные, лицо… ну, лучше не рассматривать сейчас, но это же из-за него! А так-то… Красавица-жена, квартирка как на картинке. Еда как в ресторане. – Чего?!

Она так ждала его! Приготовила вкуснейший плов, до блеска убрала квартиру, а еще… Еще сделала то, о чем давно мечтала, – отдала Герду. Нет, конечно, она бы никогда не выбросила собаку мужа на улицу! Она долго искала ей самые-самые хорошие и заботливые руки, а когда нашла, едва дождалась, пока Макс уедет, и отвезла псину в ее новый дом.

– В нашем доме она никак не нужна! – объясняла она родителям, и те кивали. Да, действительно! Ну какая собака в городской квартире? Да еще в такой ухоженной квартире! Вылизанной до блеска, с замечательным свежим ремонтом. Нет, не для того они дочери квартирку покупали, чтобы псина зятя там лапами по паркету шоркала!

– Пришел со своей сучкой в твой дом, так пусть скажет спасибо, что ты ее не выкинула! – припечатала Никина мама.

– Нууу, если уж по справедливости, то у него тоже квартира есть… – попробовал было напомнить Никин папа, но свирепый взгляд супруги привычно заставил его замолчать.

– Есть! Вот пусть бы там свою сучку и держал! – прищурилась теща.

– Так они же сдают… – совсем тихо напомнил тесть.

– Значит, псине действительно нет места! – сделала выдающийся логический вывод теща, когда узнала, что дочка пристроила дурацкую дворнягу. Зато после того как зять, вернувшийся из командировки, вместо радости о том, что вечная головная боль с выгулом и шерстью исчезла навсегда, устроил скандал и ушел, только обрадовалась:

– Никочка, не плачь, звездочка моя! И ничего такого страшного! Вот, у тети Любы сынок гораздо, гораздо лучше твоего Макса. Разведут вас быстро, хорошо, что детей не нажили, а дальше… – Никина мама изначально ратовала за сына своей подруги, и Макс ей сразу не понравился!

– Мам, я с сыном тети Любы на одном гектаре не сяду! – взвилась Ника. – Мне кроме Макса никто не нужен!

После перечисления любящей матушкой недостатков Макса неблагодарная дочка не только не утешилась, но и оскорбилась, и заявила, что любит только его и ни с кем больше никогда не будет.

– Ну и сиди тогда, и реви! – заявила обиженная матушка и удалилась, оставив Нику в одиночестве со слезами и непониманием.

– Как? Как он мог? А? – она все еще причитала, когда ее отвлек звонок смартфона. – Может, это Макс? – Ника схватила дорогой смартфон – подарок мужа. – Ааа, это вы… – невесело поприветствовала она звонившего.

– Приезжал ваш муж, устроил дикий скандал. Требовал отдать ему его собаку! – загудел в трубке голос «очень хороших рук» – мужика, которому Ника пристроила Герду. – Вы ему передайте, что я в следующий раз полицию вызову и сдам его! Орет, за грудки хватает! Что такое-то, в самом деле!

Ника невольно прислушалась:

– Вы вернули ему Герду? – с надеждой спросила она. Ее вдруг осенило, что если Макс заберет свою собаку, то он вернется к ней! Ну, ладно уж… Она потерпит псину.

– Да она ж сбежала неделю назад. Почти сразу как вы ее мне привезли. Вывернулась из ошейника, сука такая! Прихожу во двор, а там цепь у будки валяется, а твари этой нет, уж и след простыл! А он приехал, давай требовать, а как узнал, чуть не зарыдал, а потом едва не придушил меня! Трясет за грудки, глаза бешеные! А я что? Я ее не украл, вы мне ее сами отдали! Так что я жаловаться буду! Пусть только попробует еще…

Ника уронила смартфон вместе с голосом мужика на диван и уставилась в окно.

– Значит, я тут по нему убиваюсь, а он там из-за шавки чуть не плачет? Гад! – разозлилась Ника. Так разозлилась, что даже слезы закончились. – Ну и проваливай, идиот! Не больно-то нужен!

Ника от злости на мужа даже поужинала, посмотрела какое-то ток-шоу, из тех, которых он не переносил, тоже, наверное, назло ему. А потом улеглась спать:

– Вот проснусь завтра и все будет хорошо! – заявила она себе.

Нике было холодно и очень хотелось есть. Странное ощущение того, что она босая, заставило опустить глаза вниз. Вместо красивых стройных женских ног она увидела…

– Лапы? Что за ерунда? Какие еще лапы?

Она подняла руку, чтобы пощупать лоб, и с изумлением увидела, что перед ее глазами оказалась странно вытянутая…

– Лапа? Да что это такое? Что со мной?

Ника покрутила головой. Она стояла на обочине дороги в отвратительной каше из снега и дорожной грязи.

– А ну, пшла отюда! Пшла! Сказано тебе! Развелось бездомных, давно надо отлов вызвать! – заорал на нее какой-то мужик из припаркованной неподалеку машины.

Ника видела его с непривычного ракурса: она словно снизу вверх смотрела в сердитое лицо.

– Да какая я тебе собака! Глаза разуй! Я человек! – крикнула она.

– Ах ты еще и гавкаешь на меня! Будет тут всякая паршивая сучка пасть открывать! – мужик схватил кусок снега, отвердевшего до ледяного состояния, и швырнул в Нику.

– Ой, мамочки, больно! Больно же! Ты что, с ума сошел? Я сейчас полицию вызову! – закричала Ника, которую никто никогда и пальцем не трогал. Она кричала от боли и злости, а потом уже от страха, потому что мужик начал выбираться из машины, явно собираясь продолжить! Она увернулась от следующего куска, закричала гневно и только тогда сообразила, что не кричит, а лает!

Удирая со всех ног, то есть, наверное, лап, она долго слышала проклятья того мужика, и остановилась, только когда почувствовала, что силы у нее совсем закончились.

– Я сейчас упаду и умру! – решила она. – Что со мной? Я что, стала собакой? Ну, так же не бывает. Аааа, я сплю. Я просто сплю и сейчас проснусь! – сообразила она.

И действительно проснулась. Проснулась, мокрая от холодного пота, поперек кровати, с обмотанным вокруг тела одеялом, сброшенными на пол подушками и диким ощущением, что она сейчас опять станет собакой и окажется там, где бесконечная обочина дороги, темнота, холод.

– И есть, есть очень хочется! – проговорила она, трясясь от озноба.

Полночи она просидела на кухне, завернувшись в плед и стуча зубами, – никак не удавалось согреться. Нет, она и поела, и чаю горячего напилась, только вот… Стоило чуть закрыть глаза, как накатывал страх оказаться в том кошмаре!

– Дура ты, что ли? Ну, нарыдалась, стресс, вот и приснился кошмар. Подумаешь… Ерунда! Сейчас я пойду и лягу, и ничего мне сниться не будет!

Мягкая кровать, уютная, теплая спальня, тишина и приятные запахи. Ника устроилась поудобнее и…

– Нееет! Опять! – она бежала куда-то, сама не зная куда. Слева ехали машины, обдавая ее ледяными брызгами грязи, лапы болели, их щипала соль, которой была щедро посыпана дорога, голод скручивал внутренности в тугой безнадежный комок.

– Ну и ладно! Ну, ночь такая у меня! Не буду сегодня спать! Подууумаешь, одну-то ночь не поспать! – Ника проснулась, когда кто-то на заправке бросил ей кусок булки от хот-дога, но стоило только к нему кинуться, как крупная собака, явно местная, заправочная, с рыком бросилась наперерез и выхватила кусок прямо из-под носа.

– Ппппрочь отсюда, а то прррибью! – рычала местная псина, Ника позорно бежала и тут проснулась.

– Бред, какой бред! – она стояла под очень горячим душем, но никак не могла избавиться от ощущения холода, босых ног и безнадежности. – Ладно, ничего! Завтра все-все наладится! – она повторила это раз сто и на работу отправилась полусонная, но уже без слез.

– Ник, ты как? – c фальшивым сочувствием уточнила у нее соседка по кабинету Нина. – Не вернулся, да? Ну, муж твой. И чего мужикам надо? Причину-то какую-то назвал? Или просто загулял?

– Причину? – Ника хотела было огрызнуться, сказать, что это Нину никак не касается, и замерла. – Причина! Ну, конечно!

Она торопливо шла домой:

– Вот сейчас поем, лягу и высплюсь! Главное-то что? Главное, понимать причину кошмара! Я думала про эту заразу Герду, потом выяснила, что она сбежала, вот мое подсознание и устроило такой финт! Ничего-ничего… Я уже все поняла, и никаких кошмаров не будет.

Как же! И на эту ночь, и на следующую кошмар приходил как по расписанию! Иногда Нике в собачьей шкуре удавалось что-то перехватить из еды, но чаще она видела дорогу с безнадежным пониманием того, что потерялась, ощущала голод, страх, босые иззябшие ноги, болевшие от соли и льда.

Странным становится мир, когда смотришь на него не с высоты собственного взрослого роста, а словно собачьими глазами. Сколько опасностей и потерь, сколько бесконечных дорог и тоски, сколько того, что перестает замечать взрослый человек! Может, дети именно из-за роста больше сочувствуют собаке и кошке, да хоть дождевому червяку? А может, это потому, что не вырос еще защитный панцирь, покрывшийся вдобавок острыми шипами. Панцирь под названием «не подходи со своей бедой – заколю».

Странно, но мысли о муже словно отошли на второй план. Ника толком не могла спать из-за повторяющихся кошмаров, и развод стал казаться чем-то далеким, не таким важным.

Ника столько всего видела в этих снах и так измучилась… Нет, сначала она просто злилась. Злилась на кошмары, на проклятую Герду, сбежавшую из отличных условий и теперь терзавшую ее во снах, на все, что ее окружало, а потом одним из вечеров наткнулась на Гердин матрасик, который забыла выкинуть.

– Мягкий… – Ника неожиданно села на него и вдруг сообразила. – Герда ведь никогда не жила в будке на цепи! Она же только в квартире жила и вдруг оказалась… Ой, мамочки! Мамочки, что же я наделала?! И Макс… он же с ней все время был!

Сидя посреди прихожей на собачьем матрасе, Ника покачивалась и тихо поскуливала, а потом вдруг решительно сжала зубы.

– Ну что ж! Я не понимала, что сделала, теперь поняла, значит, надо исправлять! Я ее найду! Обязательно найду! Главное, чтобы жива была!

На работе Ника взяла отпускные за свой счет и начала поиски. Перебрала все объявления о найденных собаках, побывала в приютах, сама дала объявление о пропаже собаки. Наткнулась на похожие, которые размещал Макс.

– Может… может, позвонить ему? Сказать, что я все поняла, осознала, сказать, что не могу без него? Что ищу ее? – думала она, даже воспряла было в надежде, но тут же вспомнила, каким был Макс, когда узнал, что она сделала, и отложила смартфон подальше. – Нет. Он сейчас может меня только трясти, как того мужика. Надо искать Герду, а потом… Потом посмотрим!

Сны никуда не девались, собачьи лапы отсчитывали бесконечную дорогу, Ника плакала каждую ночь, все больше ругая себя:

– Дура! Ну чем она мне мешала? Ласковая ведь. Придет, голову положит на колени, а я сразу про шерсть думаю, что брюки испачкает! Макса встречает, радуется, а я ревновала к ней. Ой, только бы найти! Найти живой!

Бесконечные сны надоумили Нику распечатать карту окрестностей и пытаться понять, куда могла убежать собака, которая рвалась к хозяину.

– Ника! Что с тобой, доченька? – мама, которая все пыталась навестить дочку, в шоке остановилась посреди прихожей, выстеленной листами бумаги.

– Мама, не сомни тот край! – Ника озадаченно выводила карандашом линии.

– Ниииик? – мама прижала руки к груди. – Тебе плохо?

– Очень! – честно ответила Ника.

– Этот проклятый Макс! – вскипела теща. – Он во всем виноват!

– Он не виноват. Это я, мам! Это я все разрушила.

Ника выдержала мамины истерики и слезы, угрозы вызвать психиатрическую помощь и сдать ее на лечение, жалобы на дочь, не думающую о маме, и прочее, и прочее, и прочее в том же духе.

– Мам, я вполне могу оказаться в психушке, если я Герду не найду. Понимаешь? Поэтому ты мне немного погоди мешать. А потом, если у меня не выйдет, сама меня туда отвезешь. Я скажу, когда будет пора.

Ника была так серьезна, что мама, схватившись за сердце, уехала домой. А добравшись, привычно обвинила во всем мужа и зятя.

– Сводит с ума мою девочку!

Нет, она, конечно же, ему позвонила, чтобы все высказать, но трубку он не брал, поэтому пришлось обе порции обвинений выслушивать Никиному отцу.

Ника перешла на поиски среди собачников. Она заезжала во дворы, показывала фото, спрашивала, умоляла сообщить, если увидят.

– Ничего, надо еще постараться. Герда, ну прости меня! Найдись! Только найдись живая!

– О! И вы эту псинку ищете! – начали говорить Нике собачники. – Тут ездит такой приятный парень и тоже ее ищет.

– Макс ищет! – сообразила Ника. – Нельзя о нем думать. И хорошо бы ему на глаза не попасться! Не поверит, что я ищу, только разозлится сильнее…

Максу тоже несколько раз говорили, что такую же точно собаку ищет симпатичная девушка.

– Наверное, у кого-то похожая убежала, – подумал он. О том, что Герду разыскивает его жена, он и подумать не мог.

Ника стала бояться темноты. От недосыпания чувствовала себя плохо, но закрыть глаза значило провалиться в тот страшный мир, где она – собака, потерявшая хозяина.

– Все, я больше не могу! – в один из вечеров она вымоталась так, что, припарковав машину, поняла, что заехала вовсе не в свой двор, а в соседний, и обнаружила это, только попытавшись открыть дверь в чужой подъезд. – Ну все… Надо маме звонить, что меня уже пора лечить. Наверное, она погибла, а если и жива, я ее не сумею отыскать! – понурилась она. И тут заметила что-то знакомое справа от дома.

Среднего размера дворняжка, чем-то, впрочем, очень отдаленно напоминающая колли, выбежала из-за угла дома.

– Герда? Герда! Гердочка! – Ника кинулась к собаке, а та испуганно попятилась и, поджав хвост, рванула в кусты. – Герда, стой! Куда ты? Это же я!

Ника вломилась в заросли, по колено проваливаясь в снег:

– Она что меня не узнала? Где она? Куда делась? Если она так близко к дому, почему тут, а не у нашего подъезда?

И тут Нику осенило:

– Она меня как раз отлично узнала! Она прячется от меня и ждет Макса! Она же не знает, что он от меня ушел!

Ника дрожащими руками выхватила смартфон и набрала номер Макса, но тот трубку не брал, сколько она не названивала. Она написала сообщение: «Макс, я нашла Герду, приезжай скорее домой!»

Звонок мужа не заставил себя ждать:

– Не смей так больше шутить! Я не желаю ничего о тебе знать! Если ты думала, что таким враньем можешь заставить меня вернуться, ты… ты просто жестокая и бесчувственная дура! Я никогда не возьму трубку и ничего не буду читать, что бы ты ни написала!

Ника не успела и не сумела прорваться сквозь его крик и обреченно уставилась на экран смартфона.

– Да, ты прав. Я именно такая! Но как же мне ее без тебя поймать?

Ника обшаривала кусты, пока не выбилась из сил. А потом просто разревелась.

– Герда, простиииии, прости меня!

Одна рука закоченела, и Ника с опозданием сообразила, что перчатку она где-то потеряла. Только это не имело никакого значения. Она обхватила ствол ясеня, почему-то решивший расти вбок, и чуть не повисла на нем, всхлипывая и поскуливая.

Ощущение того, что ее скулеж отзывается каким-то эхом, возникло у Ники не сразу. Только когда она напрочь перестала дышать носом и полезла окоченевшей рукой в сумку, чтобы найти упаковку платков, Ника осознала, что ей кто-то вторит. Медленно повернула голову и обнаружила рядом…

– Герда! Гердочка моя! – нет, она больше не убегала, а напротив, что-то настойчиво совала Нике в руку.

– Что это? Это же… Моя перчатка! Ты мне перчатку нашла? Моя хорошая! Моя лучшая на свете собака! Это ты меня пожалела, да?

Кто знает, почему у собак, даже у небольших собачек, бывает сердце значительно большего размера, чем у иных людей.

Ника плакала теперь уже от радости. Правда, ровно до того момента, пока не поняла, что Герда от нее аккуратно пятится.

– Ты мне не веришь, да? Я понимаю! Я нам такой беды наделала! Прости меня. Нет! Только не убегай. Куда ты?

Герда вела себя странно. Нет, в руки не давалась, но и не убегала, спасаясь.

– Ты меня как ведешь куда-то… – удивлялась Ника. – И вроде как смущенная какая-то…

Герда подобралась к каким-то полуразвалившимся кирпичным гаражам и нырнула в темень. Правда, ненадолго. Из-за кучи кирпича за Гердой вышла еще одна собака – здоровенный пес, тяжело прихрамывающий на правую переднюю лапу.

– Вот так, значит, да? – Ника смутно помнила, что чужих крупных собак боялась. Почему-то… когда-то… – Это твой друг?

Она вспомнила свои бесконечные сны и пожалела, что там в них не было такого пса. Не было бы ей так одиноко и страшно.

– Ты бежала к Максу и с ним встретилась, да? И решила попробовать его тоже привести домой? А знаешь… Пошли! Да, и ты тоже! – она протянула незнакомому псу руку. Протянула именно так, как мечтала сама увидеть во сне – открытую ладонь, которая не прячет в себе камень и не сжимается в кулак, чтобы ударить, нет! Ладонь, на которой находится самое важное – знак, такой понятный для всех собак: «Пойдем со мной, ты мне нужен!» – Пошли домой!

Ника понятия не имела, хороший ли это пес или нет. Как он будет вести себя в ее ухоженной квартире, воспитан ли он. Это по большому счету не имело значения. Главным было то, как у Герды завилял хвост. Сначала робко, недоверчиво, а потом – широко, от души, радостно. Пес обернулся на Герду и ткнулся носом в ладонь Ники.

– Пошли домой, Кай! – позвала она.

– Ника! Ты сошла с ума? – завопила нежная Никина матушка, обнаружив дома мало того, что дурацкую псину зятя, так и еще какую-то огромную, грязную и явно злющую!

– Нет, мам, вот теперь я выздоровела! – твердо ответила Ника.

Мила, спрятавшись за занавеской, следила за мужем дурехи Ники. Она так и знала! Точно знала, что права!

– Вооот, что и требовалось доказать! Какая-то тощая выдра поджидала Максика. О! Выдра еще и с Максиковой псиной. Ничего себе, значит, он псину забрал и уже выдре отвез. Эх, Ника, Ника, дурочка наивная! Ого, и еще какой-то телок песьей породы. Ааа, поняла! Это самая опасная порода выдр – собачница! Огромный пес ее. Вот чем она дурня Макса подцепила. Ведь по сравнению с Никой у этой ни рожи, ни кожи. Вешалка право слово, аж одежда болтается.

– Макс! – Ника окликнула мужа и отпустила с поводка приплясывающую от радости Герду. – Я все-таки ее нашла!

Макс ничего не понял, кроме того, что к нему прилетело счастье! Он извелся от мыслей, что его собака, которую он вырастил из выброшенного в пруд слепого и беспомощного щенка, погибла или скитается где-то голодная, замерзшая, ищет его. А он не может ей помочь! И все из-за него самого! Как он мог жениться на этой эгоистичной курице с квартиркой, посудкой, паркетиком, рюшечками и словами о великой любви к нему! Как он мог не понять, что она легко избавится от его собаки, просто чтобы Герда не мешала курице в ее курятнике! Звонок Ники он воспринял как хитрый ход для возвращения его обратно, а сейчас напрочь забыл и о Нике, и о ее поступке, обо всем! Просто потому, что с ним снова его Герда!

Чуть погодя, он смог сфокусироваться на жене, которую уже привык называть бывшей и едва узнал.

– Ника? Ты что? Ты заболела? – она очень похудела, выглядела сильно осунувшейся с синяками под глазами.

– Нет, я в порядке. Макс… Ты прости меня. Я… я просто не понимала. А когда поняла, то искала ее. Правда, очень старалась с тобой не встретиться. Боялась, что ты мне шею свернешь. Нет! Погоди… Я понимаю, что ты, наверное, не захочешь меня больше видеть. Но тут такое дело… Герда, пока скиталась, нашла себе друга и привела его. Вот. Это Кай. Ты иногда привози ее к нему, ладно? Они очень дорожат друг другом!

Неправда, что люди не меняются! Гордый кошатник вдруг неожиданно заводит себе собаку, а то и не одну. Собачник подбирает кота. А человек, совершенно не понимающий, что они все находят в своих питомцах, вполне может почувствовать, что ему жизненно необходимо иметь кого-то, кто просто будет рядом, а не будет бежать где-то по бесконечной дороге в снежной каше.

– Нет, ну вы гляньте, болтали, болтали, а потом целуются средь бела дня! Он же еще не разведен! Никакого стыда у этих хищниц нет! Нууу, Ника, ты сейчас сама все увидишь. Я тебе фоточку-то пошлю! – репортаж Милы из-за тюлевых занавесок перешел в новую стадию, и смартфон Ники завибрировал от вала «фоточек» с самой Никой, ее Максом и двумя страшно довольными собаками.

Нике снова снился сон про собак.

– Неее, я не пойду гуляяять! – бормотала она. – Я вчера с ними бегала.

– Да и не надо, соня. Спи себе, мы сами, да? – Макс всегда по утрам был возмутительно бодр.

– Чего это сами? И я с вами. Только кофе, кофе дайте побольше, а то я усну на Гердином матрасике, благо опыт есть! – с закрытыми глазами пробормотала Ника. – И лапам моим уже не холодно, и вообще: хорошо, когда собака в конце дороги имеет дом!