Читать книгу Без дудочки - Ольга Нуждова - Страница 4

печать на запястье – проверка на прочность.

такая тяжёлая, круглая, злая…

а небо роняет на утренник мая

свою невозможную радугу.

срочность —

меня вызывают, смотреть и дивиться,

дышать от цветного, на выдохе веры.

а радуга плавится – впаяна в тело.

наверно, теперь я немножечко небо…

на вдохе безверия что-то не спится.

одиннадцать.

сущность, привычка пустая?

дышу через раз.

ничего не меняю.

если ещё не поздно – положите мир в психушку.

там на него наденут белую хрустящую рубашку,

только что из стирки,

глажки и парилки,

очень хорошую рубашку, с длинными рукавами.

но мир, как колобок, возьмёт и выкатится.

может, выдав себя за чью-то голову,

потерянную/отрубленную, ясно, что по полу.

просочиться сквозь дверь всегда можно попробовать.

эта длинная тропинка никогда не закончится,

если только не захочет спать и не свернётся калачиком.

тогда мир притворится маленьким мальчиком

и потребует погремушек,

сказок,

колясок.

на дверном позвоночнике замерло,

ощетинилось жёлто-болезненно

вертикальное.

солнечным таймером…

– ты не бойся (себе) – всё естественно.

рассыпаться в бесформенных пятнышках

и тянуть изнутри до беспамятства…

на дверном позвоночнике в катышках

закрутилось…

– не трогай, пожалуйста!

(не себе)

раздвоение личности?

растяжение связок, как струнное.

почему-то в раздетой типичности

очень хочется вычленить умное.

– не смотри!

я сейчас некрасивое.

и забилось в тени, и прощается…

показалось – такое ранимое

на дверном позвоночнике прячется.

тонет октябрь в яблоках.

а хочется ещё и больше,

можно вагонами,

с теми самыми

маленькими тележками

на сдачу.

– нет.

вы ошибаетесь.

мне имя не Ева.

– да.

вероятно, просто похожа.

– грузите, не отвлекайтесь,

адрес доставки дам позже.

тонет октябрь в рыжем

и во всём остальном.

не знаю, столько оттенков,

сделаю фото,

после спрошу у Яндекса.

он теперь в ответе за Бога.

– грузите, не останавливайтесь.

листьев мне тоже хочется.

в них можно спрятать яблоки

или себя, когда совсем надоест

быть.

не безупречна – надо ли?

крыши, как яблоки, падали,

стены сжимались до точечки.

небо садилось на корточки.

я залезала на облако,

тенью тащилась, волоком,

нехотя.

злобно таращились

встречные.

многие прятались.

видела Пушкина:

– здравствуйте,

только стихами не хвастайте!

тут замерла, удивлённая —

он танцевал!

не минорные

вальсы и даже не полечку,

не был он скучным нисколечко!

а кренделя так выкидывал,

что ему каждый завидовал.

стало легко и раскованно,

жаль, оставаться рискованно…

медленно с облака съехала.

не безупречна – смехом ли?

бегу.

вернулась.

не по кругу,

зигзагом.

не дошла до точки,

споткнулась (прилипалы-кочки!),

глаза закрыла.

от испуга —

ко мне?

знакомые знакомых,

ступайте мимо!

на болоте

не говорится о погоде

(не помню тем иных и добрых).

лечу.

к чему всё время бегать?

магнитит небо.

ярким, синим.

на высоте любой невидим…

…и я.

вот сегодня прорезались крылья (в районе лопаток).

так щекотно, легко и беспечно давно не бывало,

виновата весна – ей из куколок бабочек мало,

виновата сама – я бескрылой, наверно, устала,

переменная Икс (переменная ввысь) – не пропала.

…и устроили

крылья

вселенский

такой

беспорядок…

белая комната боли чистит сознание хлоркой,

сыплет высотную горку в уши, глаза и ладони.

тычется носом пропажа – не существую отныне.

в белой тарелочке стынет белая манная каша,

комьями, холодом, бездной – целая комната в белом.

просто уйти между делом.

просто вернуться на место.

ты, возможно, удивишься, обнаружив,

как желтеют листья среди лета,

как становится всё меньше света

и как небо топчется по лужам.

ты, возможно, удивишься, обнаружив,

что сбежали дни с настенных чисел,

и записку на столе – сегодня вышел,

и что выход из окна стал уже…

это я придумывала осень.

твои карманы полны серебра:

монет, колечек и даже вилок.

и ты, по сути, ещё не жила,

но хочешь сделать

рентгеновский снимок —

себя увидеть со стороны

(гораздо глубже любого фото).

твои карманы тревог полны

(тебе их просто подсунул кто-то).

почтальон принёс письмо в конверте

почтальон стыдливо крылья спрятал

от конверта сильно пахло адом

от конверта сильно пахло смертью

адресат пил кофе на веранде

адресат искал в кофейной гуще

судьбоносный (лучший, светлый) случай

адресат пил кофе на закате

а потом упала чашка гулко

откололась ручка у фарфора

и над морем взвыло чьё-то соло

и замолкло.

каждая чёрточка…

вычерчен твой силуэт

чёрными углями.

вычихан прямо в трубу.

я прикоснулась.

теперь никуда не уйду.

экая невидаль – тени плетут менуэт!

медленно.

всеми поклонами движутся вспять.

выпрошу.

выскользнешь картой червонной на гриф

(ты не умеешь пока не скрипуче звучать).

черти, учтите!

отныне, навеки – не миф.

тоненькой

змейкой

стекая,

липнет

гранатовый сок.

и разлетается стая

безостановочных строк…

безоговорочно нужен,

без уточнений причин.

вертит, бросает и кружит:

я не одна…

…не один.

может, начать свои годы считать по открыткам?

осенью даришь мне имя и капельку звука.

…имя врывается (настежь открыто) без стука,

имя стреляет из острого красного лука,

целится в спину.

не обернуться – наука.

мне не идёт этот цвет…

а вообще, я улитка.

…вечно которая лезет, и лезет, и лезет,

тысячу раз ещё лезет по странному склону,

к недостижимому и непонятно родному,

время от времени падает замертво в кому,

а иногда (даже очень) тоскует по дому.

ну а потом засыпает, и грезит, и грезит…

осень.

зачем так шершавит метла по асфальту?

сбрызнуть бы дождиком, сделать Живейший Гербарий.

знаешь, довольно – я выброшу весь наш сценарий

реплик героев и целую стопищу правил.

…хватит и просто

вихря

переживаний

и ещё сотен таких же докучных «маний»…

осень – красавица.

как она делает сальто!

я же иной и не стала,

как ожидаемо было…

лезла без спросу в карманы,

на миллиметры крошила

чёрно-сплетённое в нити

и с пустотой обнималась.

устриц, креветок и мидий