Читать книгу Древобереги, или Легенда белого озера - Ольга Павлова - Страница 4

Дамир с воодушевлением снимал всё происходящее на камеру. К воротам приблизилась коренастая фигура старика лет семидесяти в удивительно белой рубашке под старой запачканной меховой безрукавкой, на голове его красовалась не менее старая красная бандана, испачканная то ли белой краской, то ли побелкой. Его длинная седая борода, усы и клюка в руках придавали ему вид умудрённого жизнью спокойного человека.

Правда, для Вани этот образ тут же разрушился, когда старик начал говорить хриплым и неприветливым голосом.

– Чего вам здесь нужно? Уезжайте! Ничего вам тут не светит! Это частная собственность, – предостерёг их старец.

– Да уж, сторож гостеприимный попался, – прошептал Дамиру Семён.

Ваня подумал, что незнакомец очень похож на Деда Мороза, только злого, и ему даже стало холодно. Мальчик потёр руки, чтобы согреться. Подойдя к воротам, он решил разрядить обстановку:

– Здравствуйте, дедушка! Не прогоняйте нас, пожалуйста, мы замёрзли и устали. Долго ехали, потом колесо лопнуло. Папа и дядя Дамир будут снимать репортаж об этом лагере.

Сторож нахмурился, его суровый взгляд холодком пробежал по спине мальчика. Однако глубокие голубые глаза старика оставляли тепло в душе того, на кого он смотрел.

– Ишь, какой смельчак! Хитрый малец, – вдруг улыбнулся ему старик. – Но пускать мне сюда никого не велено. И бандуру свою выключи, а то я клюкой её сейчас разобью, – обратился старик к Дамиру, снимающему его на камеру крупным планом. После чего он, кряхтя, развернулся и направился обратно к своей сторожке, прихрамывая и держась одной рукой за поясницу.

Мальчик поник, и улыбка пропала с его детского лица. Он повернулся и пошёл обратно к отцу.

Семён же, наоборот, развеселился по непонятной причине. Он смело подошёл к запертым воротам, взялся обеими руками за решётку и крикнул:

– Никанор Никанорыч! Постойте, не надо разбивать камеру. Клюка-то у вас волшебная. Как же вы в лесу-то помогать будете, вдруг, не дай бог, переломится ещё?

Старик застыл как вкопанный. На глазах его выступили слёзы. Он улыбнулся и крикнул Ваниному отцу в ответ, не поворачивая головы:

– А если ты мастер, если умный такой, то сам, поди, знаешь, как ларчик открывается.

Семён просветлел и улыбнулся. Он осмотрелся вокруг, нашёл под ногами ржавый гвоздь. Затем подошёл к калитке, просунул руку внутрь железного ящика, что-то оттуда достал и вставил в замок на воротах. Пока Семён возился с замком, старика и след простыл. Ваня нигде не мог его разглядеть. Ворота подались вперёд и гостеприимно раскрыли свои створки, приветливо приглашая путников в лесную сказку.

На дворе стояла тёплая золотая осень. Неописуемая красота на озере, в котором отражался багряно-лиловый лес, завораживала с первого взгляда. Пряный запах опавших листьев сводил с ума. Солнце садилось, щедро одаривая золотом всё вокруг. Путники застыли у ворот, не решаясь войти и побеспокоить природу. Вдруг позади них, как из-под земли, возник Никанорыч и хриплым, но уже спокойным голосом произнёс:

– Что застыли как вкопанные?

Все трое вздрогнули от неожиданности, а Пират приветливо завилял хвостом и стал ласкаться к старику.

– Разве вы не помните, сорванцы, как резво носились тут всего каких-то двадцать лет и три года назад? Рыжик набрал немного лишнего, но ты, мастер, до сих пор поджарый и спортивный. Молодец!

– Никанорыч, как хорошо, что ты нас вспомнил! Как это тебе удаётся никогда и ничего не забывать? Столько лет прошло.

Дамир крупным планом взял лицо Никанорыча со слезами на глазах. Старик, потрепав волосы Ивана, ответил вопросом на вопрос:

– А разве через двадцать три года ты забудешь вот этого весёлого, доброго и наивного мальчика с чистыми как небо глазами и открытой детской душой? Так же и вы навсегда останетесь для меня детьми. Какие бы дорогие галстуки на вас не были надеты.

Семен и Дамир поочерёдно обняли Никанорыча, осторожно похлопав старика по больной спине, а тот в ответ пригласил их в свою сторожку.

Журналист загнал машину за ворота и крепко-накрепко закрыл замок, снова что-то спрятав в железный ящик на калитке. Ваня украдкой подошёл к ящику, залез на камень возле забора и заглянул внутрь. Ничего, кроме двух сухих листьев, там не было. Мальчик в недоумении почесал затылок.

– Так, говорите, вам нужно снять фильм о старом лагере, сорванцы? Кому вы его показывать будете? Кому сегодня интересна эта заброшенная рухлядь?

– Возможно, найдётся какой-нибудь спонсор, который воскресит наш чудесный лагерь! – высокопарно начал Дамир.

– Мы должны показать, в каком упадке находятся сейчас нужные детям учреждения, – воодушевлённо продолжил Семён.

Старик сделал останавливающий жест рукой:

– Не надо, ребятушки, я же стар, много пожил, много знаю. Не терплю обмана. Не морочьте мою седую голову. Раз вам надо – снимайте. Даю добро.

– Слава богу, – выдохнул с облегчением Семён. – Завтра с утра и начнём. Где тут можно разбить палатки, Никанорыч?

– Зачем вам палатки? У меня в сторожке три панцирных кровати, – сказал он, когда гости входили в его дом. – Ночи осенью холодные, оставайтесь у меня. Вместе веселее, ведь, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Сладкий запах варенья пронизывал каждый уголок уютного домика.

– Валяйте, вспоминайте своё детство. А я уж тут на диванчике, – приветливо пригласил гостей в дом Никанорыч. Затем старик косо поглядел на щенка и, улыбнувшись, сказал:

– А зверь в сенях пусть переночует.

Пират неодобрительно взвизгнул, но послушно остался стеречь около входа на коврике.

– Ночи нынче холодные. Ещё мальчонку застудите!

Ваня неожиданно чихнул в подтверждение. Затем Никанорыч гостеприимно угостил их горячим чаем с вареньем и белым ароматным хлебом из своей печи.

– Если согрелись, пойдёмте я покажу вам, что осталось от былой роскоши нашего лагеря, от корпусов и беседок. Только покудова без этой штуки! – Никанорыч указал трясущимся указательным пальцем на камеру Дамира.

Когда Ваня отогрелся и потеплее оделся, все вышли на улицу осмотреться. Детские воспоминания стали всплывать в памяти мужчин, и только тогда они смогли оценить, какая разруха царит в месте их летнего отдыха. Пока они гуляли по тропинкам, им встретилось много вещей, напоминающих им о весёлом и беззаботном детстве. Гранёный стакан для вкуснейшей сметаны с сахаром валялся недалеко от столовой. Увидели гости и общий умывальник с вешалками для полотенец. Как весело было вставать на заре, бежать умываться, брызгать друг друга холодной водой и веселиться на улице, сбивая босыми ногами росу. Туалет тоже был на улице. Встретился им старый фонтанчик, который был популярен среди розовощёких водохлёбов, создававших шумную и весёлую очередь к этому источнику влаги. Урна-пингвин приветливо кивнула им ржавой головой, а около огромной фоторамки с символикой лагеря путники нашли чей-то старый ранец. А в беседке в форме белой кувшинки валялась доска, на которой ещё можно было разглядеть деревянных голубей, украшавших раньше дискозону. На футбольном поле Ваня удивился рупору-громкоговорителю, у берега – сохранившимся ширмам для переодевания и ногомойке.

В Белом озере отражалось осеннее небо. Гости увидели мостки и тарзанку, белый речной песок – остаток былого пляжа – и грот из наваленных камней, подпирающих водонапорную башню-насос. По камням стекала вода из природного источника, и её журчание звучало очень умиротворяюще. Мостки на озере ещё были целые и перевёрнутая вверх дном старая спасательная лодка манила к себе юного исследователя и любопытного Пирата.

Ваня радовался природе и свежему воздуху. Он ни разу не вспомнил про планшет, виртуальные игры и телефон, который он всё же тайком от мамы взял с собой и спрятал во внутреннем кармане куртки. Весь мокрый от пота, с широченной улыбкой на лице он бегал вдоль берега и что-то громко кричал, играя с собакой.

– Когда-то и вы так носились вдоль озера, сорванцы, – пробормотал печально Никанорыч. – Помните?

Семён мечтательно посмотрел на сына. Потом громко крикнул мальчику:

– Ваня, а ты не забыл про гербарий? Уроки не будут ждать, пока ты набегаешься!

Мальчик остановился, погладил собаку и начал собирать сухие сосновые веточки, дубовые и кленовые листья для поделок. Ваня любил мастерить поделки из подручных материалов. Все свои находки он отнёс в белую резную беседку у озера и аккуратно разложил на скамейках.

Семён внимательно посмотрел на сына, увлечённого сбором гербария. Затем мужчины стали вслух вспоминать, как тут же, у воды, неподалёку от рощи двенадцати дубов они собирали сухие ветки для своих кораблей, из носовых платков делали им паруса и дарили вожатым. Семён был без ума от своей наставницы Анны Сергеевны Беловой. Она часто выводила свой отряд на берег озера на закате и читала им прекрасные книги про приключения мореплавателей и путешественников. Мальчик даже представлял, что Анна Сергеевна – его мама, которая заботливо читает ему сказку на ночь. Ему так не хватало нежной материнской заботы в интернате.

Плаврук и его отряд всё время посмеивались над ними, когда проходили мимо, специально шумели и громко плескались, нарочно мешая их уединению и гармонии с природой. Был даже случай, когда их вожатая чуть не утонула. Тогда, пытаясь достать поделку Семёна, она упала с мостков. Пока все бегали в лагерь за помощью, она была спасена плавруком, а потом пропала на неделю, проведя её в медпункте лагеря. Прощальный вечер и дискотеку чуть не пришлось отменить, так как второй отряд полностью отказывался принимать участие во всех мероприятиях без неё.

Ваня, слушая их рассказ, бережно собирал замёрзшими руками веточки с листьями. Потом мальчик решил побросать камешки в воду и, поправляя непослушную чёлку, случайно испачкал лицо грязными руками. Непоседа наклонился к воде и умылся из озера. Вода была кристально чистая, но ледяная. Она словно звала его к себе, манила тайной глубиной. У него зашумело в голове и помутнело в глазах. Мальчик хотел сообщить об этом папе, обернулся к группе беседующих мужчин, как вдруг крупный пот выступил у него на лбу, а тело бросило в жар.

Вместо них он увидел мухомор огромного размера, который стоял на белых толстых ножках, мальчика в старой русской косоворотке с яркой вышивкой и маленькое странное существо с губной гармошкой в руках. Вместо ушей у последнего были пушистые сосновые веточки, и он был значительно ниже ростом, чем его собеседники. Ваня прислушался, странная троица вела разговор о том, что нужно выручить друзей из беды. Малыш Пират, казалось, тоже их видел, он приклонил передние лапки и, как будто пытаясь подслушать их разговор, пополз в сторону непонятных существ.

Вода на лице мальчика мгновенно высохла, и Ваня от испуга стал тереть глаза кулаками, вглядываясь вдаль. С минуту он вообще ничего не видел, только очертания движущихся фигур, но потом словно пелена упала с его глаз, и его взору предстала прежняя картина. Отец, сторож в красной, испачканной чем-то белым бандане и оператор обговаривали детали завтрашней съёмки. Становилось всё темнее, после прекрасного вечера королева-ночь брала бразды правления в свои руки.

Семён посмотрел на разрумянившегося сынишку и, подозвав его, приложил Ване руку ко лбу, проверить, не начался ли у него жар. Ваня совсем продрог и к тому же насквозь промочил кроссовки. Свежая вечерняя прохлада заставила мальчика сильнее закутаться в куртку, а на темнеющем небе появились первые звёздочки. Сторож лагеря, заметив это, пригласил всех в свой дом на ароматный чай с малиново-ежевичным вареньем на свежевыпеченном хлебе.