Читать книгу Пятеро лучших, балерина и хакер. История экипажа - Ольга Павловна Волченко - Страница 1

Глава 1

За массивной дверью с табличкой «Приемная комиссия» послышался шум двигающихся стульев, сдержанный разговор. Дверь распахнулась, в холл вышли чем-то озабоченные очень серьезные мужчины и женщины. Они, разбившись на небольшие группы и активно продвигаясь к указателю «Выход», негромко переговаривались.

Только двое пожилых мужчин настолько погрузились в тему заседания, что все еще продолжали стоять у добротной двустворчатой, покрытой темным лаком двери. Тот из них, что пониже ростом, профессор Шульгин, худощавый, с реденькими, кудрявыми с проседью волосами, с цепким взглядом прищуренных глаз, с каждой своей репликой пытался ухватиться или хотя бы тронуть за рукав собеседника, как будто это было главным условием правильного понимания его слов:

‒ Ты уверен, что именно такой типаж нам подойдет?

Его кустистые, все еще черные брови взметнулись верх в ожидании ответа. Не только брови, все лицо было подвижным, и сам он, в отличие от своего друга, не мог долго стоять на одном месте. Он переминался с ноги на ногу, шарил по карманам своего пиджака, видимо, ему ежеминутно важно было знать, что его очки все еще на месте.

‒ Абсолютно! – отвечал второй, высокий, при этом пытаясь отвести руку, дабы не быть пойманным. – Уверен. Только на основе данных Эннеаграммы нам удалось подобрать необходимый состав претендентов. Это весьма эффективный способ определения типологии личности.

Высокий ‒ профессор Николаев ‒ имел примечательную внешность. Несмотря на преклонный возраст, его все еще можно было назвать красавцем. Волосы, брови и маленькие усики были совершенно белыми и неизменно ухоженными. Его особинка – статная, горделивая осанка, и взгляд водянисто-серых глаз, слегка надменный, но всегда глубокий и понимающий. Одеваться любил с шиком, все в нем было ладно и благообразно. Это нисколько не мешало ему быть человеком увлеченным, высоконравственным и душевным.

Сейчас он недоумевающе смотрел на коллегу с высоты своего значительного роста, как бы говоря всем своим видом: ну как же, все человечество уже пользуется этой схемой, а ты все еще в хвосте.

‒ Не соглашусь, – не унимался тот, что пониже, ‒ это повод для дискуссии. Ну, ладно, основная группа пойдет, а №3 и №6 – категорически нет, их кандидатуры я не поддержу. Это безответственно. Речь идет не о каком-то там космическом туризме, речь идет о самой возможности продолжения жизни людей.

‒ Я осознаю всю степень ответственности за свои решения и убежден, что имея материал с подобным генофондом, мы сумеем обеспечить полноценное развитие будущего населения планеты Кмилея.

Пытаясь донести неоспоримые, очевидные факты до своего коллеги и друга, высокий упустил момент, когда тот, кудрявый, все же смог суховатой рукой поймать рукав, и, цепко удерживая его, продолжал проталкивать свою идею:

‒ Да ты не понимаешь, у них «ноль» организованности и знания на «троечку».

‒ Зато индекс здоровья 100%, – говорил высокий, потеряв надежду высвободиться, ‒ у них мощнейшая мотивация! В роду деятели науки, культуры. Да и потом, ведь они пока еще дети. Они еще формируются. Совместное участие в столь жесткой программе их просто заставит быть организованными. Они либо выживут, либо нет, в смысле, вылетят из проекта. – После небольшой паузы он добавил, ‒ да, и насчет знаний на «троечку» ты погорячился. Ты же знаешь, какой индекс IQ нужно иметь, чтобы сюда попасть, да всё ты знаешь! О космосе мечтают особые люди! Те, у кого знания на «троечку», думают о других звездах, которые куда ближе находятся, для этого есть эстрада, ТВ, интернет, там всяких полно. Хочу напомнить тебе, Викентий, одну истину: все знают, что это невозможно, но вот приходит невежда, которому это неизвестно, он-то и делает открытие.

‒ Так ты делаешь ставку на недообразованных, на невежд!?

      ‒ Я восхищаюсь мечтателями и романтиками! А у «Шестого» есть самое главное – мечта! Замотивированный романтик даст фору любому умнику.

‒ А № 3!? Балерина нам зачем!? Что она может!?

‒ Ну, в данной ситуации балерина ‒ это форма, а вот содержание куда серьезней. С ее упорством можно иглой колодец выкопать.

‒ И все-таки, ты должен знать мое мнение ‒ я буду против. До свидания, коллега Николаев, – поджав губы и отпустив, наконец, чужой рукав, седовласый профессор быстро развернулся и, чуть пришаркивая, энергично размахивая руками, поспешил к лестнице.

‒ А мнение Совета? Решение принимается коллегиально!

‒ До свидания. – глухо донеслось из-за двери.

‒ До свидания, друг Шульгин, ‒ задумчиво проговорил тому вдогонку тихим голосом высокий, машинально разглаживая чуть смятый рукав, затем мельком глянул в одно из многочисленных зеркал холла и, убедившись, что его сорочка и галстук все также безупречны, тоже зашагал к выходу.

Прошел год.

В залитое светом фойе «Центра космонавтики», уставленное разнокалиберными горшками и кадками с растениями, зашел высокий, с иголочки одетый господин, на ходу вежливо здороваясь и улыбаясь гостям. Перед зеркалом он поправил платок-паше, немного выдвинул манжеты с запонками за пределы рукава. Оставшись довольным увиденным, он бросил взгляд на наручные часы и проговорил:

‒ Рита, все ли кандидаты зарегистрировались?

Стоявшая у окна миловидная девушка, кладезь пунктуальности, сообразительности и спокойствия, как говорил о своей помощнице сам профессор Николаев, главный консультант проекта, быстро подключилась к теме:

‒ Николай Николаевич, информация уже поступила, из 12 кандидатов отсутствует только №6.

‒ Держите на контроле.

‒ Он в поле нашего зрения постоянно. Сейчас он на станции «Дубки».

Никита, как только узнал о наборе в отряд детей-космонавтов, начал собирать деньги на поездку. Он никогда и никому не говорил о своей мечте. А его никто из домашних особо и не слушал, все были очень заняты своими делами. Он не обижался. Разве что, совсем чуть-чуть. Понимал, маме, трудно быть внимательной ко всему, ведь ей одной их с братом поднимать. Хорошо, что хоть у того проблемы такие же маленькие, как и он сам. Есть еще прабабушка, но с ней не все так просто. Она в восторге от идеи Никиты стать космонавтом, но помнит она об этом ровно один день. Уже на следующий, его любимая Буля или просто Ба, обнимая правнука, снова задает свой вопрос: «Солнышко мое, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Но это ничего. Зато как интересно с нею мечтать, рассматривая звезды из окна, или слушать удивительные, нескончаемые истории из ее театральной жизни.

Ничто не захватывало Никиту настолько сильно и целиком, и ничто не заставляло так трепетно биться его сердце, как мысли о космосе. На полках его комнаты не было книг Джоан Роулинг или Толкина, все свободное пространство занимала литература о космосе. Парень всегда знал, что он там побывает, но пока не понимал, как это осуществить. И вот он прочитал объявление, разосланное через социальные сети, о том, что запущен сенсационный проект с участием детей, что для реализации замысла был построен и оснащен новейшим оборудованием специальный Центр для подготовки отобранных кандидатов. Задачи у этого проекта просто фантастические, ни много ни мало – полет на космической станции к далекой планете Кмилея. Там, по расчетам ученых, есть признаки атмосферы, по своему химическому составу она близка земной, а, следовательно, там возможна жизнь. На обдумывание был дан год.

«Да что тут думать! Ехать! Просто нестись туда, расшибиться в лепешку, но добиться своей цели!» – едва сдерживая нетерпение, думал Никита. Казалось, за спиной уже были крылья, которые сейчас развернутся и понесут его.

Потом он понял, что крылья расправлять еще рано, что придется ждать еще двенадцать месяцев, так надо, потому что это еще и период тестирования кандидатов. Ему пришлось все это время терпеливо и добросовестно выполнять все задания, направляемые ему из Центра. Как итог, из всех отозвавшихся кандидатов было выбрано два состава по шесть человек. Под номером 6 первого состава был Никита.

Все получилось! Приглашение было в кармане, но денег уже почти не осталось. Мать потратила их, грустно сказав сыну: «Они тоже разошлись по жизни». Разошлись… Это тяжелое слово теперь постоянно витало в воздухе. Отец его был добрым человеком, но, как считала мать, у него не было главного для жизни ‒ надежной мужской основы. С этим мама никак не могла смириться. Они больше не вместе. Отец уехал. Так бывает. Теперь у отца новая семья, хорошая должность, он толковый ИТ-специалист. На этот раз для него все сложилось удачно. Но, расставшись с матерью, тот не хотел больше вспоминать о своей прошлой жизни, и, так выходило по всему, и о нем, о Никите, мальчишке со светлыми волосами и мечтательными глазами тоже. Отец больше не появлялся в их доме. «А как же я!? ‒ не верил Никита. ‒ Это неправильно. Я так не хочу».

Мама часто говорит сыну: «Весь в отца». Немножко обидно. Поэтому парню всегда очень хотелось, чтобы у него была эта самая основа, правильная и надежная, чтобы мама не огорчалась.

«Пусть так. Ладно, ‒ решил Никита, ‒ что-нибудь придумаю, справлюсь и без его помощи, – сейчас Никита рассуждал так же, как и любой другой подросток, обиженный на своего отца, за то, что тот ушел, за то, что жизнь их семьи изменилась. Плохо это. Да, мир пошатнулся, но мир еще цел. И Никита это понимал. Нужно двигаться дальше. ‒ А что, до района доеду на автобусе, денег хватит, до областного центра доберусь на попутках. А дальше? Там что-нибудь придумаю».

Но придумал не Никита, а его приятели по увлечению – он был заядлый геймер, хакер-самоучка, о компах знал все. Весь в отца. И друзья о нем знали все. Дворовые приятели, Жека и Юрок, такие же увлеченные и отчаянные, уважали его мечту и его смелость, потому что понимали, это не просто его фишка, это его самое настоящее будущее, к которому их друг очень стремится. Поэтому воспользовались уже проверенным способом, кинули клич по соцсетям, чтобы поддержать своего приятеля.

Автобус выехал со станции «Дубки» вовремя. Вот оно, начало полета! Пусть не ветер в лицо и не нестерпимо-яркий солнечный свет в глаза, пусть не несутся ему на встречу расцвеченные облака, и удивленные птицы не уступают ему дорогу, как было в его наивных детских мечтах, но это было уже движение вперед!

Путь предстоял не близкий, Никита знал, что успевает к началу презентации, но волнение и трепет, надежно засевшие внутри него, никак не уходили. Его постоянно что-то тормошило и потряхивало, и это понятно: вот-вот сбудется его мечта. Пока стояли на переезде и наблюдали, как скучно тянутся грязные, пестро расписанные вагоны товарняка, подкатил мопед, в автобус заглянул парень и, спросив, кто тут Никита, подошел к немного растерянному светловолосому мальчишке с рюкзаком на коленях, пожал ему руку, потом сразу вышел и уехал. А в ладони у Никиты остались деньги, немного, но до области хватит, еще и перекусить чего-нибудь. По пути автобус несколько раз останавливался, заходили люди и передавали деньги с пожеланием удачи. Никита внутренне радовался, он сразу понял, кого благодарить нужно, Жеку и Юрка, засветился улыбкой, взялся за телефон и, не мешкая, отправил им стикеры «Чип и Дейл» и «Проха».

Хорошо. Никита улыбался, щурясь от утреннего солнца. За стеклом тянулись поля молодой кукурузы, дружные всходы подсолнечника, проплывали маленькие, аккуратные, почти безлюдные деревеньки. ПАЗик неторопливо катил в направлении районного центра. А дальше – столица.

И вот он на месте. На фасаде огромного многоэтажного здания красовалась надпись «Центр космонавтики».

«Красиво, ‒ отметил Никита, ‒ даже дух захватывает! Ладно, потом еще успею рассмотреть».

Легко взбежав по ступенькам, на ходу вытаскивая из рюкзака драгоценное приглашение, он без промедления направился к стойке регистрации, успевая мельком оглядеть все вокруг.

Внутри не менее масштабно: много стекла, много света, интерьер поражал своей необычностью. Ото всего этого Никите стало еще тревожней, сердце стучало так, что, казалось, услышит любой, кто приблизится к нему. А вот и охрана – крепкие мужчины в черной униформе. Никита подошел, здороваясь, показал приглашение, и, не дожидаясь разрешения, двинул вперед.

‒ Эй, парень, назад! – Никиту быстро вернули на место, ‒ тебя нет в списке! – проговорив это, служивый загородил проход, отнимая всякую надежду попасть в фойе.

Парень застыл на вздохе, не понимая смысла сказанного, бумажка в его руке затрепетала, глаза округлились и больше не мигали.

Охранник немного смягчился:

‒ Возможно, ты завалил экзамены и не прошел отбор, ты это, двигай к выходу и учись лучше, ну и что там еще нужно, книжки читай, что ли.

Это была попытка утешить парнишку, но в то же время тот дал понять, что дальше пытаться пройти бесполезно.

‒ Не может быть, у меня приглашение! – очнувшись, выпалил Никита, снова протягивая охранникам примятый листок.

Но его уже никто не слушал. Как такое могло произойти!? Никита был уверен, что это недоразумение. Его обязаны были пропустить, по-другому просто не могло быть. У него приглашение! Самое настоящее, с подписью профессора Николаева! Теперь он не слышал ударов сердца, ему казалось, оно провалилось куда-то в самую глубокую бездну.

‒ Это ошибка! Это недоразумение! Мне обязательно нужно попасть туда! ‒ не переставал повторять Никита, не понимая, что сейчас нужно делать.

Некоторое время он простоял неподвижно перед турникетом, в полном недоумении, как будто солнечный свет вокруг померк. Немного отдышавшись и выйдя из здания, Никита снова застыл, глядя на вывеску «Центр космонавтики». Потом, он шумно вздохнул и пробубнил себе под нос:

‒ Ладно, еще много дверей, я все равно туда попаду, у такой громадины должен быть еще вход.

В фойе почти никого не осталось, все поспешили занять свои места. Через минуту начнется презентация проекта и встреча с кандидатами. К высокому и статному господину, стоявшему у гардеробной стойки, подошла девушка, затянутая в узкое строгое платье, с серьезным видом она поправила ему чуть покосившийся бейдж, где значилось «Главный консультант профессор Николаев Н.Н.» и тихо, чтобы ее слышал только он, произнесла:

‒ Николай Николаевич, кандидат №6 прибыл, но его не пропустили по распоряжению Шульгина, изменения в список были внесены в последний момент.

‒ Проведите его под мою ответственность.

‒ Мы пытались, у стойки регистрации его уже нет. Ищем. Сразу доставим.

‒ Хотя, нет, не вмешивайтесь, пусть сам. Посмотрим, чего он стоит.

Девушка кивнула и осталась стоять неподалеку, на случай, если

понадобится.

С настойчивостью потерявшейся собаки Никита подбегал ко всем дверям, те были либо заперты, либо там стояла охрана. В миг манящий мечтой хрустальный дворец превратился в непреступную, могучую крепость. Мальчишка заметил, что к центральному входу подъехал автобус, из которого начали суетливо выпрыгивать дети в костюмах, видимо, это приглашенные артисты. Взрослый с ними был всего один, тот нервничал и, покрикивая, пытался организовать разгрузку реквизита. Никита встрепенулся. Он вызвался помогать, стал вытаскивать из автобуса расписанные березками и пеньками щиты, и уже вместе с неуемно галдящими юными артистами в кушаках и кокошниках, прикрывшись «пеньками», прошел мимо грозной стражи внутрь.

Теперь нужно попасть в зал. Лестница на второй этаж была свободна. Никита быстро поднялся. Никого. Потом забежал в одну из дверей. Оглядевшись, он увидел то, что другие пока еще не видели. Его сердце снова с силой забилось. На сложной конструкции, с кучей шарниров и тросов, был закреплен макет межгалактической станции, той самой, которая полетит в космос с особой миссией. Её установили здесь, чтобы в нужный момент в приглушенном свете спустить на сцену, а потом включить прожектора, и осветить это чудо, ошеломить всех присутствующих в зале размахом и серьезностью проекта.

Никита немного помешкал, очень хотелось рассмотреть макет, все было так красиво, так необычно. Сердце не утихало. Ведь это она! Та самая космическая станция! Но рассматривать было некогда. Нужно было спешить, во что бы то ни стало, нужно было найти руководителя проекта. В голове уже прокручивались варианты, как эту ситуацию можно использовать. Отсюда сцена, как на ладони. Вдруг трос натянулся, макет медленно поплыл, в этот момент свет погас.

‒ Давай, ‒ прошептал Никита.

Секретарь уже докладывала профессору Николаеву:

‒ «Шестой» в зале. Справился. Но ему не выдали пропуск, без него он будет остановлен в любой момент. Дубликат уже делают.

Викентий Павлович Шульгин – ученый с именем ‒ второй консультант проекта, в обычной жизни большой друг профессора Николаева, а на работе ‒ главный и очень серьезный его оппонент, все время находился поблизости, чтобы при необходимости вмешаться. Услышав, что это его тема, хладнокровно вставил:

‒ Не старайся зря. Не трать силы и время, друг Николаев, ваш Никита здесь находится незаконно. Мы ведь, кажется, уже все обсудили. – вскинув свои клокастые брови кверху и пронзив приятеля своим острым взглядом, он приготовился к дальнейшему развитию диалога, собираясь разбить в пух и прах все возражения коллеги, но пришлось придержать свой поток аргументов ‒ Николаев и его помощница, молча развернувшись, степенно проследовали в зал.

Шульгин, с легким разочарованием провожая того взглядом, снова похлопал по карманам пиджака в поисках своих очков, и, что-то беззвучно пробормотав, тоже поспешил занять свое место.

Никита искал, где бы присесть, но зал был забит до отказа. Стоять нельзя было, его сразу обнаружат и выставят вон. Подскочив к ближайшему стулу, он с жаром прошептал на ухо сидевшему там парню:

‒ Слышь, друг, подвинься, очень надо, произошла ошибка, вот мое приглашение, но меня нет в списках, это ошибка!

Парень быстро подвинулся. Никита кивком поблагодарил соседа. «Хорошо, ‒ подумалось ему, ‒ теперь меня не сразу заметят, и я успею что-нибудь предпринять». Он развернул приглашение, уже в который раз рассматривая подпись «Профессор Николаев Н.Н.», затем, слегка толкнув парня локтем, спросил:

‒ Где найти вот этого профессора, который прислал приглашение?

Но в этот момент он увидел возле своих кроссовок пару чужих ботинок. Потом, поднимая глаза выше, и охранника, с которым он уже встречался в фойе. Нахмурившись и приложив указательный палец к губам, мужчина показал на дверь. Никите пришлось подчиниться.

А на сцене, в ярком свете софитов, на фоне межгалактической станции, профессор Николаев давал последние напутственные слова конкурсантам:

‒ Когда-то в молодости я услышал фразу: «Успех сам не приходит к вам. Вы идёте к нему». Я рад, что вы решили идти и уже выбрали свою дорогу! Упорства и удачи вам на пути к своей цели и своему успеху!

Зрители принялись громко и воодушевленно аплодировать. Николаев очень любил такие моменты, когда множество восхищенных глаз следят за каждым его движением, когда каждое его слово ловят на лету. Это слава!!! Он стоял с поднятыми руками и с удовольствием принимал это зрительское признание.

Аплодисменты стихли, зал опустел, прожектора погасли. Уже в фойе группа именитых гостей продолжала оживленно обсуждать завершившуюся презентацию. Они улыбались, пожимали друг другу руки, говорили добрые слова. Проводив их, Шульгин и Николаев, направились в учебную аудиторию, им еще предстояло персональное знакомство с кандидатами.

Эти два профессора по праву считались главными людьми проекта, страстно и беззаветно влюбленными в свое дело, в науку, в идею освоения космоса.

Оказавшись наедине с Шульгиным, профессор Николаев приготовился вылить все свое негодование на коллегу и выяснить, почему в последний момент произошли изменения в составе кандидатов, но тут подошла Рита, помощница Николаева, и подала на картонном держателе два высоких стакана с горячим напитком. Запах кофе ненадолго отвлек коллег от спора. Николаев, благодарно кивнув ей, взял свой, с наслаждением вдохнул аромат и сделал неторопливый глоток. Шульгин же, не желая тратить время на незначительное, с его точки зрения, мероприятие, стремительно ухватился за свой стакан, и, потянув его вместе с держателем, принялся быстро пить, не замечая несуразности. Рита не удивилась этому, она знала странности ученых, для которых наука и все, что с нею связано, важнее житейских условностей, поэтому, стараясь не помешать профессору, пока тот пьет, аккуратно сняла картонку со стакана и стала ждать. Шульгин, не отрывая взгляда от коллеги, быстро влил в себя кофе, потом отвел руку куда-то в сторону, «поставил», не глядя, пустой стакан, и уже был готов к дискуссии. Рита, едва поймав еще теплый стакан на лету, вернула его в держатель и снова со вниманием стала следить за происходящим.

Так и не начавшийся спор пришлось отложить, потому что группа парней и девчонок с блестящими глазами и довольными лицами быстро окружила своих наставников. Все шло по плану, ребятам осталось пройти несколько итоговых тестов. Процессия направилась в учебный класс. Первыми шли консультанты. Сразу за ними – новый кандидат №6, тот, которого взяли в отряд вместо Никиты, потом и все остальные. Новый «Шестой» – это темноволосый парень, крепко сложенный, уверенный в себе, спокойный и рассудительный. О таких говорят: «с мыслью в глазах». К своим 14 годам он уже освоил полный курс общеобразовательной школы, успел прослушать массу технических факультативов, имел отличную спортивную подготовку. Все предварительные туры он прошел с высокими результатами. Его качества: огромное трудолюбие и упорство. Его девиз – «Каждый делает себя сам».

Ученые продолжали тихонько переговариваться друг с другом:

‒ Теперь ты понимаешь, ‒ начал Шульгин, ‒ что я был прав, и более того, настаиваю, чтобы новому кандидату изменили номер. У него все задатки лидера.

Низенькому Шульгину трудно было доносить свою правоту на ходу: за рукав не ухватиться, в глаза не заглянуть, тут поспеть бы за размашисто идущим Николаевым.

‒ Коллега, не факт, впереди еще тесты. – бесстрастно ответил Николаев, наградив друга ироничным взглядом. Благодушное спокойствие Николаева начинало злить Шульгина.

После презентации все кандидаты были немного возбуждены. Бодро передвигаясь по просторному коридору, ребята делились впечатлениями, улыбались. Они были уверены, что самое главное и самое трудное для них уже позади – они прошли отбор.

Яркая вспышка света заставила всех остановиться и замолчать. Вдруг один из кандидатов спросил: «А куда делись наши консультанты?»

Подумать об этом никто не успел. Вслед за вспышкой откуда-то сверху грянуло раскатистое и величавое «…и снится нам не рокот космодрома…», а пол, который был выложен, как казалось на первый взгляд, обычной керамической плиткой, разноцветно вспыхнул. Яркие плитки задрожали и пришли в движение. Некоторые квадраты стали проваливаться вглубь, увлекая за собой ноги ребят, некоторые подниматься. Красиво и страшно. Первая реакция была вполне предсказуема, послышались крики, даже визги. Но они были почти не слышны, все перекрывали знакомые каждому с детства слова, звучащие с легкой тоской: «…грустим мы о земле, она одна…»

№6 поднял руку и попытался всех перекричать:

‒ Спокойно! Возможно, это один из тестов, о которых нас предупреждали! Нужно понять, какой принцип тут работает, и соответственно вести себя! Поймем – все прекратится!

Но что происходит, понять было невозможно. Ребята, столпившись на одном пятачке, тщетно пытались найти устойчивую поверхность и выбраться из провалов, которые то тут, то там образовывались от постоянно движущихся плит. Где уж тут сообразить, какой принцип тут работает! Теряя равновесие, наступая на чужие ноги, хватаясь за рукава и подолы, девчонки и парни безрезультатно копошились на странном участке коридора, сдержанно бубня и повизгивая.

«Шестой» опять выкрикнул:

‒ Это сенсорные пластины! Станьте все в круг, освободите пространство, надо понять, почему они двигаются и меняют цвет!

С раскрасневшимися лицами девчонки и мальчишки, кое-как выбравшись из этих ловушек, зависли на полусогнутых ногах над освободившимся пятачком, и, учащенно дыша, с любопытством уставились в пол. Светящиеся плитки в полной тишине заканчивали движение и через несколько секунд снова приобрели вид обычного пола. Неужели!? В этом и есть весь фокус? В надежде, что они окажутся на твердой поверхности, повеселевшая компания, не дождавшись команды, шагнула туда. Снова яркая вспышка, снова несколько расцвеченных плиток тут же ушли вниз, увлекая ноги кандидатов. Не угадали! По коридору звучно и колоритно продолжало нестись: «…А мы летим орбитами, путями не избитыми, прошит метеоритами простор…»

– Смотрите! – сквозь мощные аккорды с трудом пробивался чей-то голос, ‒ как только кто-то начинает говорить, зажигается лампочка на бейдже!

Каждый понял, что их слышат, а это попытка проявить себя, возможно, как они подумали, по результатам будет определен старший группы. Попытки справиться с этим тестом продолжались еще некоторое время. Парень с бейджем №1 предложил свой вариант: он быстро расставил парней и девчонок в определенном порядке и дал инструкции. Это сработало. Движение плит прекратилось. Теперь в коридоре было слышно только шумное дыхание ребят и мерцающее потрескивание потолочных ламп.

К двери с табличкой «Зал тестирования» все подошли по твердому полу. В просторном помещении консультанты осмотрели ребят, на всех бейджах светились лампочки, кроме одного, на его костюме она мигала. Это был кандидат №1. К нему и обратились с вопросом, каким образом удалось справиться с этой задачей.

‒ Все просто! Я наблюдал за всеми и выявил определенную закономерность. Все завязано на ритме. Объяснил, куда кому встать, на какой цвет, куда мальчикам, куда девочкам, в какой последовательности менять местоположение. Вот и все, что требовалось, ‒ строго следовать этому алгоритму. Это математика.

Два профессора переглянулись. Один с надменно победным выражением на лице, другой чуть заметно, конфузливо улыбаясь.

‒ Именно так! – с удовлетворением на лице проговорил Николаев, – Задача теста состояла в том, чтобы суметь в стрессовой ситуации построить правильный алгоритм действий и решить задачу. Ответ меня вполне устраивает.

У новичка с бейджем №6 лампочка светилась интенсивнее других, но не мигала. Это потому, что он чаще и активнее пытался организовать всю группу, но к разгадке не приблизился. Теперь стало понятно, все его усилия ничтожны, и впереди пока «математик». Ранее оговаривалось, что только кандидат с номером 1 может быть претендентом на должность командира группы. Этот номер нужно заслужить.

Мысли «шестого» не прыгали и не метались, сейчас все было в полном равновесии, он, глядя в упор на отличившегося парня, размышлял: «Математик» – серьезный конкурент. Надо подумать, что с этим делать. Уверен, еще будет время доказать, кто есть кто».

‒ Ну, а теперь, ‒ обратился ко всем ребятам профессор Николаев, ‒ занимайте понравившееся место и приготовьтесь серьезно поработать извилинами.

Заданий было несколько. Они касались многих дисциплин: математики, физики, химии, биологии и русского языка. Но они были не из школьных учебников, их подготовили по своему усмотрению приглашенные на презентацию гости. Например, были такие вопросы: есть ли у улитки зубы? Почему трудно хлопать в ладоши под водой? Или в каких единицах измеряется биологическое время? А самое последнее задание было от самих консультантов: гипотетически предположить, какие открытия могут ожидать землян в ближайшее время?

‒ Коллега, посмотрите, это любопытно, – проговорил профессор Николаев, пробегая глазами листки с ответами кандидатов №1 и №6. ‒ Ого! Эти парни с амбициями. Один уверен, что горючее для ракетного двигателя в случае форс-мажорной ситуации можно будет синтезировать из любых носителей углеводорода. А другой, что будет изобретена мобильная установка, создающая устойчивую искусственную гравитацию в условиях невесомости. Это актуальные задачи.

‒ Посмотрим. Пока неплохо.

‒ Уважаемые кандидаты, ‒ прозвучал голос из динамика, ‒ выйдите из-за столов, выберите себе место возле них и оставайтесь там, чтобы с вами ни происходило. Сейчас мы проведем еще один маленький заключительный тест.

Зная, что от них ждут неординарности, некоторые стали двигать столы и даже отталкивать друг друга, пытаясь освободить выбранное для себя место, считая, что так они будут выглядеть убедительней. По команде ассистент опустил рычаг, и с потолка на пол стали падать большие красные шары. На вид они были не тяжелые, но приземлялись они с мощным грохотом, скорее, это была звуковая имитация, чтобы воздействовать на психоэмоциональное состояние ребят. Падая сверху, они никого не должны были задеть, ну а если все-таки касались, то звуковой сигнал оповещал об этом, и возле штрафника зажигалась красная подсветка. Движение шаров закончилось. Три человека выделялись на общем фоне, среди них и кандидат №6, и сейчас он был удивлен таким итогом.

Консультант объяснил, что это был тест на везучесть, которая тоже закономерна, и объявил результаты: кому «не повезло» ‒ минус 1 балл.

Шестой поднял руку, и, дождавшись разрешения говорить, уверенно произнес:

‒ Я не менял своего решения. Место было выбрано сразу.

‒ Все верно, ‒ консультант начал анализировать ситуацию. ‒ Посмотрите видеозапись: садясь за стол, вы сбросили с панели ластик. Почему? Вы объяснили это тем, что для вас это лишний атрибут, вы не ошибаетесь, значит и стирать нечего. Похвально. Но ластик оказался помехой для шара, наткнувшись на посторонний предмет, шар изменил траекторию и упал на ваш стол. Вы и двое ваших коллег получили штрафные очки.

Красивое лицо Бориса, так звали кандидата №6, немного изменилось. Оно стало сосредоточенным. Руки немного напряглись. Но он не проронил ни слова.

Профессор Николаев воспользовался паузой, слегка наклонился к коллеге и тихо проговорил:

‒ Господин Шульгин, ваш выбор хорош, только есть существенное «но»: парень склонен к тотальному невезению. Это показал очередной, вами же предложенный тест.

‒ Господин Николаев, это только минус 1 балл. Он вытянет по суммарному итогу. В знаниях ему нет равных. И я бы посоветовал вам не употреблять сочетание «тотальное невезение», это всего лишь единичное недоразумение, – так же тихо парировал Шульгин.

Глава 2.

Закончились все промежуточные и итоговые тестирования. Отобранные кандидаты были отправлены на тренировочные базы.

«Домой я не поеду. Я должен встретиться с профессором. Я добьюсь своего. Буду жить под забором этой базы, но все равно, никуда не уеду, – думал Никита, ‒ конечно, не под забором, я что-нибудь придумаю, но мне нужно быть здесь. Так просто я не уступлю свое место».

Никита не был зачислен в отряд космонавтов и даже не был в группе дублеров, но он сейчас находился рядом с базой – это уже кое-что. А несколько часов назад дело обстояло гораздо хуже.

Когда стало понятно, что Шульгин все сделает, употребит все имеющиеся у него связи, чтобы продвинуть своего кандидата, Николаев решил просто подождать. Значит, пока не время. Но своего парня ни на минуту не выпускал из вида. Решил понаблюдать за ним. До сих пор тот сам справлялся с ситуацией, а теперь стало понятно, ему нужна была помощь.

Никита стоял недалеко от парадного и видел, как все кандидаты заняли свои места в автобусе, как им махали родные, провожая, как автобус покинул территорию Центра. В машины, покрытые тентами с логотипом «Космопроект», грузили какое-то оборудование, туда же привезли тележку с личными вещами ребят. Один из грузчиков нес охапку тряпья, и, как бы невзначай, обронил что-то, но не подобрал, а сделал вид, что не заметил и направился дальше к мусорным бакам. Нельзя сказать, что Никита понял, что это предназначалось ему, скорее, наоборот. Он подбежал, схватил выпавшие вещи и решил догнать мужчину, чтобы их отдать, но того уже не было. Никита рассмотрел подобранное, это куртка и кепка рабочих: «Надеть? Вычислят сразу! А если не заметят, ростом-то я не подкачал?»

Он надел куртку, натянул пониже кепку и подскочил к последнему ящику с оборудованием. Как раз желающих его нести не оказалось. Грузчики уже покидали двор. Никита стоял с ящиком в руках в нерешительности. Вдруг он услышал окрик шофера:

‒ Эй, что замер, только тебя и ждем.

Опустив голову пониже, он потащил ящик на голос, а, уложив его в кузов, снова застыл. Шофер нервно крикнул:

‒ А вещи! Давай быстрее, колонна уже выдвигается.

Никита мигом все закинул и не знал, что делать дальше. Потом на свой страх и риск стал залазить в кузов машины. Он ждал, что его вот-вот окликнут, или опять придут охранники. Но на него никто не обратил внимания, две другие машины уже разворачивались и покидали территорию центра.

‒ Куда!? – Никита все же услышал раздраженный голос шофера, после чего поспешил слезть с кузова, растерянно оглядываясь. ‒ Я уж думал, ты перегрелся, залезай в кабину быстрее, начальник разрешил одного грузчика взять в помощь.

Никита залез в кабину, повернулся к окну и, натянув еще ниже кепку, широко улыбнулся – удача была с ним.

Николаев проследил взглядом за грузовиком, тот беспрепятственно выехал за ворота. Затем что-то записал в блокноте (всем электронным приспособлениям он предпочитал бумагу), быстро сел в автомобиль со своей помощницей, и уже через минуту двор Центра был пуст.

Никита радовался, но не очень: «Доедем, разгрузимся. А что дальше? Ладно, придумаю после».

«Хорошо, что водитель не пристает с расспросами, ‒ подумал он, ‒ можно отдохнуть, так приятно покачивает…» Никиту разморило. Но вот машину слегка подкинуло на бугорке, парень вяло приоткрыл глаза. Из-под козырька кепки были видны частые стволы деревьев, росших на обочине без особого порядка, их тени, возделанные поля, перемежающиеся холмами и влажными низинами. Парнишка снова задремал.

База находилась далеко от ближайшего населенного пункта. Ни на одной карте это место не было обозначено. Пока разгружались, Никита прикидывал, где можно будет пристроиться, должны же тут быть технические блоки, котельная, кухня, гараж, наконец. Но после разгрузки все машины уехали, а его выставили за ворота. Не положено! Никита еще некоторое время молча стоял и смотрел на высокую стену. Внутри него снова все как-то стало серо и пусто.

Первую группу, трех парней и трех девочек, высадили у этой тренировочной базы, она называлась «Восточная», с остальными ребятами автобус покатил дальше, еще одна, «Западная», располагалась на несколько десятков километров дальше.

Ребят встретил среднего роста, крепкий на вид мужчина, в спецовке с эмблемой «Космопроект» на лацкане кармана и на рукаве. Еще моложавое, загорелое лицо обрамляли коротко стриженые темно-русые, с редкой проседью волосы. Черты были немного грубоватыми, на лице резко выделялись вертикальные складки на щеках и в межбровье. От этого он казался строгим. Но все поменяла ямочка на щеке: когда он улыбнулся, строгость сразу же исчезла. Затем, не спеша, оценивающе осмотрев новичков, мужчина проговорил:

‒ Меня зовут Иван Степанович, фамилия Лихогляд. Я ваш тренер. Все вопросы с момента поступления сюда и до выпуска вы решаете только со мной. Встречаемся через двадцать минут, осмотритесь пока и переоденьтесь.

Ребята разбрелись по территории. Вокруг ‒ высокий глухой забор, вдоль него, слева, стояло несколько одинаковых, простых на вид, но добротных жилых строений. Никаких газонов и деревьев, только выложенные плиткой дорожки. В центре находилось двухэтажное здание, с табличкой «Центр управления», за ним масса хозяйственных построек. Немного в стороне располагался современный спорткомплекс.

В санитарном блоке ‒ эх! прощайте стильные стрижки! ‒ всех парней остригли стандартно, насадками 6 и 12. Девочки получили указание – волосы всегда должны быть аккуратно причесаны и собраны, в противном случае – тоже стрижка с насадками 6 и 12.

Костюмы всем выдали одинаковые, плотно прилегающими к телу, темно-серого цвета с красными вставками. На них было много компактно расположенных, сложно устроенных приборов, панелей и прочего. При этом вес экипировки был небольшим. Выдали обувь – легкие ботинки черного цвета, а еще черные перчатки и кепки.

Когда время вышло, ребята построились. Тренер был опытным сотрудником, профессионалом в своем деле, подготовил не одну команду высококлассных спецов, и, глядя на светившихся от счастья и переполненных гордостью за себя ребят, понимал, что оказаться здесь для них ‒ самое малое, что все трудности и неимоверные испытания для каждого еще впереди. Возможно, к концу подготовки этот строй поредеет. Выдержав паузу, он начал говорить:

‒ Я вас поздравляю с зачислением в отряд! Впереди долгие месяцы серьезной подготовки. От вас потребуется строго выполнять установленный распорядок и полная самоотдача на занятиях.

Ваши костюмы – новейшая разработка лаборатории профессора Николаева, это ваша крепость, умная и надежная. Но! Все эти приспособления станут доступными для вас только после того, как вы пройдете полный курс подготовки. Допускаю, что пройдут не все. Вмонтированная в костюм электроника способна считывать многие ваши показатели: физические, интеллектуальные, психоэмоциональные и прочие. Если вы достигнете необходимого минимума, вся эта умная начинка активируется, она станет вашим помощником, и вы сможете управлять ею.

Приготовьтесь к тому, что будет трудно, иногда опасно, а порой почти невозможно! Все зависит от вас! Труд! Терпение! Воля! Целеустремленность! Как говорится, есть терпение – будет и умение. Если система решит, что вы не готовы, все это, ‒ кивком он показал на электронику, ‒ так и останется красивой бутафорией. Тогда – домой, осваивать земные профессии. Думаю, это в ваши планы не входит. А если система все же решит, что вы полностью готовы к выполнению миссии, то этот шеврон, ‒ он показал на полоску в области предплечья на костюме «математика», ‒ будет светиться, это знак отличия. Наша цель, чтобы все вы стали профессионалами. Пока все. Встречаемся по расписанию. Удачи.

Ребята остались одни. Получив первый инструктаж, они немного притихли, задумались. В жизни вчерашних школьников, а ныне счастливчиков, отобранных в отряд космонавтов, все изменилось. Слово «дети» теперь было неуместным, теперь все они были курсантами. Только одна из групп станет основной. Какая? Этого пока никто не знал. Во вторую попадут дублеры. Поэтому перед каждым встала трудная задача – доказать, что именно он, а не кто-то другой, достоин права попасть в основной состав. Значит, за место в отряде ребят ожидала трудная борьба, но сдаваться никто не собирался. Они все были уверены в своей исключительности. Для каждого из них все начнется завтра.

После ужина ребята разошлись по своим корпусам, изучая свой новый дом. Здесь все было не так, к чему они привыкли. Условия проживания были скорее спартанскими, чем комфортными. Наверно, это правильно, ребятам нужно научиться жить по-новому и обходиться малым. Обстановка жилых комнат простая ‒ кровати и тумбочки для личных мелочей, встроенный шкаф для амуниции. На стенах никаких украшений. Зеркало было только в душевой комнате, и то совсем небольшое. Это немного огорчило девчонок.

Курсанты получили свое первое задание, подобрать для себя позывной. Личные имена предложили забыть, но их можно использовать для создания нового.

‒ А что тут думать? – сказал Борис, отстегивая бейдж с №6. ‒ Я ‒ Бор. Меня это устраивает. Наука антропонимика утверждает, что в имени должны быть твердые буквы, это гарантирует уверенность в себе и четкое продвижение к цели.

Парень сразу почувствовал, что будет лидером, а как иначе, у него лучший результат по итогам отбора. Мыслями о «математике», он решил пока себя не беспокоить. Но быть к нему поближе стоит.

‒ Давай знакомиться, ‒ Борис протянул руку, спокойно глядя на своего соперника, ‒ ты уже придумал себе позывной?

Парень, к которому обратился Бор, был немного ниже ростом, но такого же крепкого телосложения, черты его лица были правильными, но крупноватыми, нос был с легкой горбинкой, взгляд карих глаз спокойным и уверенным. Его густые брови были почти прямыми. Темные волосы зачесаны назад. Любимые занятия – регулярно нагружать свой мозг, читать хорошие книги, иногда отдыхать в уединении. Его качества – все подвергать анализу, доводить дела до логического завершения, а также такт и выдержка. На его костюме был бейдж №1.

‒ Еще минуту назад я был Игорем, ‒ он пожал протянутую руку, ‒ пусть будет Гиро.

‒ А я Андрей, вернее, Дрон, меня так одноклассники звали, ‒ широкоплечий и подтянутый парень, который присоединился к разговору, охотно протянул руку. Ростом он был выше остальных ребят, со спортивной осанкой. Глаза у него были того особого цвета, когда сразу и не скажешь, какого оттенка больше: там и песочный цвет, и болотный, от светлого до темного, немного коричневинки, словом, интересные. Нос немного крупноват, но это его не портило. Он был открыт для общения, был немного авантюрен, иногда не прочь хорошо повеселиться. В целом, он производил впечатление сильного и уверенного в себе человека. По сути своей – технарь.

Протянутую руку пожал только Гиро, Бор решил, что это лишнее и начал раскладывать личные вещи в тумбочке. Прозвучал сигнал отбоя, это означало, что есть еще 10 минут, чтобы подготовиться ко сну. Как только прозвучит второй, свет погаснет.

В темной комнате на половине девочек тишина наступила не сразу. Это трудно, так вот сразу стать не просто девчонками, а курсантами. А какое имя придумать, это ведь тоже важно, какой уж там сон.

‒ Слышишь, ты уже придумала себе позывной? ‒ еле различимый шепот одернул от раздумий Галку, Галинку, как ее называла мама. ‒ Я ничего не могу придумать, все получается не то.

‒ Я уже выросла, теперь я не Галинка, а Галая, ‒ она отвечала скорее сама себе, чем новой подруге. А повернув голову, тихо произнесла, ‒ если не получается сейчас придумать, просто засыпай, а утром видно будет.

‒ Ну, и что там видно будет, мое имя Ира, не разгуляешься особо. Тут думать нечего, давай знакомиться, я ‒ Ари, нет, лучше Ариш, это от имени Ириша, меня так дома называли.

‒ А у меня, кажется, получилось, ‒ еще один шепоток присоединился, ‒ я попробовала разделить имя Лариска, на две части и поменять их местами, вышло Скалари. Мне нравится! Звучит неплохо! А я уже знаю, как вас зовут, ты ‒ Галая, а ты ‒ Ариш. Не слишком у меня длинное имя получилось? Может, просто Лири?

‒ Слушайте, а хорошо, что здесь костюмы у всех одинаковые, ‒ снова послышался сдержанный шепот, ‒ а то у меня с подбором одежды всегда сложности были, с сочетаемостью что-то туго. Смотришь, вроде юбка ничего, кофточка нормальная, а вместе не очень.

‒ Ага, есть такое. Но теперь мы все выглядим неплохо, очень даже стильно. Серое с красным – бомба! А фигуру как подчеркивает!

‒ Ага! Все как близнецы!

‒ Или сестры!

‒ Да ладно вам! Вы же знали, что так будет.

‒ Фигуру – да, но прически!? Своими волосами будем любоваться исключительно в душе. Елки! А я только научилась укладывать их, мне инстайлер недавно подарили.

‒ Ничего, привыкнем. Мы и без укладки красивые.

Девчонки притихли, но сон не шел.

‒ Вот только здесь краситься нельзя, ‒ снова раздалось из темноты, ‒ а я – рыжая, мне бы чуть-чуть только, для выразительности.

‒ А, по-моему, тебе и так неплохо. У тебя глазища вон какие! Слушай, ты что, брови и ресницы покрасила? Они у тебя коричневые.

‒ Нет, это мой цвет. Коричневые – да, но не черные! А это ‒ почти что рыжие!

‒ Нормально!

‒ А как вам мальчишки? – опять тихий вопрос после некоторого затишья.

‒ Да кто их знает. Мальчишки как мальчишки.

‒ Пока никак. Павлинов напоминают, ходят, рисуются. Особенно этот, №6. На базе всего один день, а уже гадостей всем наговорил. Да ну их!

‒ Ну, если этот №6 на тебя ни разу не посмотрел, ни одного комплимента не отвесил, это не значит, что он «никак» и «павлин».

‒ О! Ты его защищаешь? Возник интерес?

‒ Какой там! Мои интересы пока в другом направлении, в другой плоскости, даже в другой системе координат.

‒ Ладно, шучу, поживем – увидим. Давайте спать.

Это были последние слова девчонок Галины, Ирины и Ларисы. Завтра они проснутся курсантами Галая, Ариш и Лири.

Глава 3.

Подъем в 6:00. Так рано никто из них не привык вставать. Но соскочили все, нельзя по-другому, уже не тот статус. Спортивная форма была аккуратно сложена на каждой тумбочке. Ничего особенного: трикотажные брюки, футболка, кроссовки. Поверх одежды лежал браслет с небольшим экраном и приспособление, которое нужно вставить в ухо.

На утреннюю разминку отводился час. Сначала 20 минут бега трусцой, затем полоса препятствий. Нужно преодолеть несколько рубежей: пробежать по бревну шириной всего 10 сантиметров и высотой 1 метр, перелезть через отвесную стену, высотой 3 метра, сколоченную из досок с отверстиями, за которые можно зацепиться руками и опереться ногами, перепрыгнуть ров с водой, проползти под низкими барьерами.

Словом, их ждал стандартный набор препятствий, за исключением двух добавочных. Первое – упражнения на мини-центрифугах. После минутной раскрутки на специальных «стульях» и остановки, каждый курсант получал индивидуальное задание при помощи прибора, вставленного в ухо. Отвечать нужно мгновенно, это тест на координацию и мобильность мозговой активности. Нужно рассказать наизусть либо физический закон, либо выдать математические константы, либо стихотворение. Задания всегда разные, и обязательно «на закусочку» деление или умножение многозначных чисел в уме. Схитрить не получится – ответы через многочисленные датчики контролирует робот-помощник. Второе ‒ заплыв в открытом бассейне на 25 метров с утяжеленным рюкзаком за плечами. Это норматив для утренней зарядки! Приборы, встроенные в браслет на запястье, все это время будут фиксировать физические параметры курсантов, а данные будут отправляться каждые 15 минут в Центр для обработки.

Все быстро оделись, построились. Тренер проверил, все ли правильно надели электронные приспособления, и провел короткий инструктаж:

‒ Хочу, чтобы вы понимали, теперь все вы – курсанты. Мамочек рядом нет, ухаживать за вами некому, поэтому соберитесь, подтянитесь, нытье, жалобы не допускаются. Поблажек никому не будет. Рациональные предложения рассмотрю. К началу полосы препятствий подходите группой, зачет по последнему. После заплыва рюкзаки под навес. И никакой самодеятельности, чтобы все было, как положено. ‒ Затем, чуть заметно улыбнувшись, мельком обозначив ямочку на щеке, продолжил, ‒ как там, в народе говорят: служба трудна, но солдат не тревожится, была б дисциплина, а к ней все приложится.

Уважение к тренеру возникло сразу: во-первых, спец, каких поискать, во-вторых, строг, но справедлив, а еще с ним интересно, видно сразу, что в книжки он заглядывает частенько, потому что много чего интересного рассказывает помимо программного материала. И курсантам напоминает, что чтение – хорошая привычка.

От внимательных глаз Ивана Лихогляда ничего не ускользало. Он следил за процессом обучения, за правильным выполнением физических упражнений, за исполнением распорядка и дисциплины в целом. Требовал чтобы и форма, и сами были всегда в чистоте, чтобы был порядок на рабочих местах и учебных классах. Если поставлена цель, чтобы из кожи вон, но добивались исполнения. Если нужна информация, чтобы знали, откуда взять. Чтобы не ныли, не жаловались, не оправдывались. Следил даже за тем, чтобы у курсантов осанка была подобающая, статная, даже нашел слова для мотивации. Иногда это звучало вычурно: «Осанка – фасад души», а иногда проще: «Без осанки и конь – корова».

Несколько недель прошли незаметно. Курсанты уставали так, что, едва коснувшись подушки, засыпали беспробудным сном до утренней побудки. Первые тренировки давались с трудом. Список умений и навыков, которые должны были освоить ребята, занимал несколько страниц. Но никто и не думал отступать, все выкладывались по полной. Отбор все еще продолжался.

Отношения в отряде налаживались медленно, по-настоящему дружескими их считать пока было рано, чувствовалось напряжение. Скорее, это походило на группу соперников – каждый сам за себя. Бор вообще держался особняком, наладилось только необходимое формальное общение. Почему-то он был не особо разговорчив, на сближение не шел, от общих разговоров уклонялся, успехи других не разделял, а промахи замечал и непременно колко комментировал. Ребятам это не нравилось, но все помалкивали. Да и что тут было комментировать? Издержки характера. Только Ариш иногда бросала с язвительной улыбкой: «Бор, какой ты милый!»

Постепенно курсанты втянулись в строго размеренную жизнь тренировочной базы. Быт здесь был четко налажен. Питание было сбалансированным, техническое оснащение учебных аудиторий и спортивного комплекса ‒ на высоте. Педагогический состав был на приличном уровне. Прачечные, душевые, библиотека – все было. Вот только о развлечениях никто ничего не упоминал. Это понятно: все было направлено на формирование нового подхода к работе и досугу. Там, в космосе, их жизнь будет ограничена размерами и возможностями космической станции. Задача очень непростая. Поэтому курсантов учили жить по-новому, а это процесс долгий и кропотливый. Конечно, в распорядке были дни с названиями суббота и воскресенье, но все они были также расписаны по минутам, как будничные дни, разве что игр было больше: гоняли с мячом по футбольному полю, носились по баскетбольной площадке, учились волейболу. Ну, и, конечно, шахматы! Как без них! А ребятам очень хотелось чего-то другого, чего-то особенного, не по графику, не под контролем, чтобы пробирало, чтобы для души.

Мальчишки взяли ситуацию в свои руки. Они решили выяснить, что находится за высокой оградой. Интересно же! Просто собрались совершить небольшую прогулку. Даже Бор не возражал. Понимали, что опасно, что это риск, что это наказуемо, но в этом и весь интерес. Да и потом, при умелом подходе к делу, можно избежать особых неприятностей. Решено!

Возле забора, который оказывался в тени основного здания, было несколько хозяйственных построек. По ним можно было легко взобраться на стену. Как обратно, пока не знали, но все решили, что сообразят на месте. Перед сном было 30 минут личного времени. Самый подходящий момент. Парни, как и договорились, подошли к назначенному месту с разных сторон, якобы, невзначай. Вокруг никого, тихо. Быстро перемахнули через забор, не зря же они ежедневно преодолевали полосу препятствий. По ту сторону тоже все спокойно, только легкая дымка стелется. Странно, а на территории ничего такого не было. Значит, это не природное явление. Присмотрелись и тут же все поняли: на туманном фоне четко прорисовывались лазерные лучи-ловушки, расставленные по периметру всего комплекса. Возможно, недавно был обход территории, и проводилась проверка охранного оборудования.

‒ Вот как! А мы об этом не подумали, ‒ спокойно сказал Гиро.

‒ Ежики соленые! – выдал Дрон. Эта фраза у него могла обозначать все, что угодно: восторг, удивление, разочарование, все зависело только от интонации, сейчас это обозначало: приключение удалось!

‒ Тихо! – прошипел, Бор, ‒ мы не одни!

На фоне поредевшей дымки все отчетливо увидели силуэт человека, прижались к стене и замерли. Силуэт тоже замер. Но потом снова стал неуверенно приближаться. По контурам было понятно, что это не охранник, комплекция хлипковата. Но на всякий случай никто не проронил ни звука.

– Эй, курсанты, привет, что, не сидится на месте? – в голосе чувствовалась ирония. – Попались? Могу помочь.

‒ Ты кто? ‒ спросили ребята.

– А я тебя видел. Ты был на презентации? ‒ Гиро, обращаясь к парню, сделал шаг вперед.

Но в этот момент послышалось нарастающее электрическое потрескивание, Гиро отшатнулся, плотно прижавшись к стене.

‒ Стойте на месте, сейчас я все сделаю, ‒ незнакомец достал из рюкзака маленький прибор и складной штатив, ‒ у меня всегда есть база отличных прокси, причем в комплекте с VPN. Подключаем быстро блуждающий айди, и пока блок гоняется за ним, ломаем систему.

‒ Слышь, умник, давай без вот этого, выражайся общедоступным языком, – Бор почему-то грубо одернул того.

‒ Да ладно, как скажешь, ‒ без обиды в голосе ответил парень. – Сейчас будьте осторожны, подержите это, нужно замкнуть цепь, тогда сигнализация не сработает.

Пока Дрон придерживал штатив, парень достал зеркальце:

‒ Рука не должна двигаться, упустим сцепку ‒ сразу сирена.

Этот трюк проделали, стараясь почти не дышать. Один за другим мальчишки прошли сквозь образовавшийся проем. Затем их неожиданный помощник убрал всю свою аппаратуру в рюкзак и повернулся.

Все увидели парня, на вид, ровесника, сероглазого, светловолосого, давно не стриженного, немного взъерошенного, но с дружелюбным выражением лица. Одет был просто: серая толстовка, джинсы со слегка лоснящимися коленками, кроссовки с грязными шнурками. Он был немного худощав и не так широк в плечах, в целом, обычный парень, а на сей момент просто спаситель жаждущих развлечься курсантов.

Отойдя подальше от забора, ребята обступили его. Было любопытно, кто такой, откуда?

‒ Да, я прошел отбор, был на презентации, но меня не приняли, ‒ сказал их новый знакомый, протягивая руку, ‒ Никита.

Они представились, по очереди пожимая руку. У Никиты загорелись глаза, когда он услышал имена: Бор, Гиро, Дрон. Даже сердце забилось чаще. Как ему хотелось быть в этом отряде! Никита рассказал, как побывал на презентации, как добрался сюда, что делал все это время, показал, примерно, где находится единственный дом во всей округе, в котором он поселился. Со слов Никиты, ребята узнали, что дядька, хозяин дома, очень странный, редко бывает на месте, все время куда-то надолго исчезает, хозяйством не занимается, и что к нему еще ни разу никто не заезжал.

‒ Да, чудно все это, ‒ говорил Никита, ‒ обычно, одинокие люди всегда разговорчивые, расспрашивают про все, а этот молчит. И вид у него недружелюбный, но выбирать не приходится. Спасибо, что приютил.

‒ Ловко ты с зеркалом, ‒ сказал Дрон, ‒ айтишник что ли?

‒ Да, разбираюсь немного. В основном, пишу ПО. Нравится. – Никита, чуть смущаясь, улыбнулся.

‒ «Пишу ПО»! Дайте-ка подумать! ПО – это песни орков, письма овцам? – снова раздался насмешливый голос.

‒ Бор! Не умничай!

‒ Да я ничего! ‒ продолжал тот, ‒ пытаюсь понять, что такое ПО в данном контексте: почтовое отделение, пост охраны, пищевые отходы?

‒ Бор! Скажи спасибо, что все обошлось! ‒ Гиро попытался осадить его. ‒ Никита, ну, ты не обращай на него внимания, вообще-то он нормальный, это у него стиль общения такой.

‒ Я программы пишу…

‒ Да поняли мы. Хакеришь понемногу? ‒ с хитринкой спросил Дрон.

‒ Бывает. Но я не взломщик, я этичный хакер. Можно сказать, я в сообществе «white hat».

‒ А! Белая шляпа! Типа честный взломщик? Слышал. – кивая, сказал Дрон.

‒ Стремлюсь. Выявляю слабые места в программе, поправляю, дорабатываю. Но это я так, больше для себя, мы с пацанами во дворе организовали свою команду, у нас …

‒ Извини. Нам пора, ‒ Гиро не дал договорить Никите, – скоро отбой.

‒ Понятно, режим. ‒ растягивая слова, чуть смущенно улыбаясь, проговорил Никита. ‒ Слушайте! ‒ обратился он к своим новым знакомым, ‒ Мне очень нужно встретиться с профессором Николаевым, поможете?

‒ Договорились. – заверил Гиро.

Никита с ребятами опять проделали все эти манипуляции. Через несколько минут курсанты были уже на территории базы.

Ложась спать, Гиро сказал:

‒ Вот бы нам такого парня в команду.

Дрон одобрительно кивнул. Бор промолчал.