Читать книгу В точке покоя - Ольга Примаченко - Страница 5

Есть в году такое странное время густых туманов, в которое ты проваливаешься, как медная пуговица в щель между половицами. И вроде ничего вокруг не меняется: ты все так же ходишь на работу, пьешь чай, стираешь вещи и чистишь зубы – но пространство и время теряют привычную структуру, становятся пористыми, хрупкими, ломкими.

Границы дней размываются, планы теряют четкость, да и сам ты становишься чем-то вроде акварельного наброска: Бог рисовал-рисовал – Богу надоело.

И здесь главное не запаниковать. Не броситься заполнять пустоты первым подвернувшимся под руку – вещами ли, словами, людьми, музыкой. Не начать активно перемещать себя между столиками в залах для некурящих и барными стойками для отчаянно пьющих, восемнадцатью вкладками в браузере и тремя встречами за день – лишь бы только снова почувствовать, что ты зафиксирована, что по крайней мере на этот вечер, на эту ночь ты точно будешь занята.

Не важно, что ерундой.

А если попробовать научиться принимать такие дни как подарок? Как возможность перейти из режима «потребляй, работай, сдохни» в состояние, близкое к медитации? Когда все «хорошо и правильно», без оговорок и оглядок на прошлое, и красота момента больше не абстракция: ты начинаешь замечать ее во всем, даже там, где раньше боялась увидеть.

Например, моешь посуду – терпеливо, тщательно, до скрипа. Вытираешь насухо, ставишь на полку. Не раздражаешься, не тяготишься кухонной рутиной. Удивляешься сама себе. Тихо радуешься.

Или вот готовишь еду. Из продуктов, купленных не в магазине, а на рынке, где ты ходила между рядами, аккуратно брала в руку понравившееся, втягивала в легкие его аромат. Шла не к тем, кто громче всех кричал, а кто сидел и с глупой доброй улыбкой смотрел на то, что продает, и мог рассказать целую историю о том, где и как росла эта тыква.

…Я люблю готовить в такие дни. Медленно, никуда не спеша, почти лениво. Наблюдать, как булькает вода в кастрюле и вьется пар, мариновать мясо в душистой траве-мураве, вымешивать тесто. Мне нравится, как запотевают при этом окна, как густо начинает пахнуть в доме едой. Мне вообще кажется, что в доме, где готовится еда, никогда не может случиться ничего плохого.

И пока я в это верю, это работает.

Любые новости в такие дни могут подождать, и особенно – письма в рабочей почте с пометкой «срочно». Ты не так часто позволяешь себе раствориться во времени, чтобы упустить этот шанс. Дела и задачи никогда не закончатся, а век туманов недолог. Снег, который придет после, сделает все определенным: вот он, вот ты, вот Новый год. И никакой, даже самой завалящей, незавершенности.

Зима с хирургической точностью выбьет из твоей головы дурь вместе с ковровой пылью генеральной уборки. Ты начнешь строить планы, бронировать билеты, думать о платье на корпоратив и деньгах на отпуск. Ждать встречи с мужчиной мечты, греться в кафе, скользить на каблуках по обледенелым улицам. Падать. Подниматься.

Скользить. Ждать.

Падать.

И так сильно хотеть быть не бесхозным подозрительным предметом из объявления в метро, а наконец уже стать чьей-то.

Мне очень знакомы такие дни. Терпкие, тягучие, длинные – длиннее, чем все шарфы в этом городе.

…Два последних ноября были в моей жизни временем, когда проще было сдаться и послать всех к чертовой матери, начав с себя. И если бы дядя-психолог посадил меня тогда перед собой на стол и спросил, кем из сказочных персонажей я себя представляю, я бы сказала: Страшилой, потому что мне так же, как и ему, не хватает мозгов; Железным Дровосеком, потому что мне так же, как и ему, не хватает сердца; Трусливым Львом, потому что мне так же, как и ему, не хватает храбрости; и Элли, потому что я так же, как и она, ищу маковые поля, чтобы забыться.

Были ночи, когда мне хотелось сдохнуть от горя, разрывавшего изнутри, и я сползала по стенкам в ванной в беззвучной истерике. Наутро опухали глаза – я говорила, что накануне мы пили с друзьями. Мне понимающе кивали головой, мне верили.

Были дни, когда меня тошнило от людей, но больше всего – от самой себя. Я думала о том, о чем не говорят вслух. Мне хотелось напиться, и чтобы хоть кто-нибудь позволил мне говорить всю ночь напролет, чтобы он просто сидел и слушал, просто сидел и слушал, а я бы говорила и говорила, пока не превратилась в тишину.

Спасали только туманы, очень горячая вода, очень крепкий кофе. И вера в то, что все будет хорошо. Потому что «если не ты, то кто, и если не сейчас, то когда».

Иди, как можешь, как получается, плетись в отстающих, делай паузы и передышки, ной, жалей себя – но только иди, не вздумай остановиться.

И увидишь: однажды, пусть не очень скоро, но обязательно придет тот момент, когда «мир повернется к тебе всей своей красотой, лучшими своими людьми».

Как это в конце концов и случилось.

Завари себе крепкого чая с лимоном и сахаром и перестань умирать —

просто дай себе время.