Читать книгу Ключ к сердцу тьмы - Ольга Романовская - Страница 3

Инга, моя новая горничная, походила на истинную дочь гор: такая же холодная, блеклая с неизменным отсутствующим выражением на лице. Самая длинная фраза, которой от нее удавалось добиться, была: «Мне ничего об этом неизвестно, миледи». Инга присоединилась к нам за городом, на одном из постоялых дворов. Села не с пустыми руками – саквояжем с различными моющими, чистящими и наводящими красоту средствами. Она мигом организовала в карете подобие комфорта, за что я прониклась к ней уважением. Работу свою Инга знала, но вот скрасить одиночество не могла, приходилось довольствоваться созерцанием пейзажей за окном и короткими беседами с младшим секретарем мужа – единственным человеком, кроме горничной, которому дозволялось не притворяться со мной глухим. Им оказался тот самый молодой человек с зеленым пером, милый, воспитанный, совсем не походивший на северянина. Звали его сэр Дональд Уотер, как он горделиво представился, взмахнув шляпой так, что едва не подмел ей дорогу. Дональд оказался любителем поболтать, но, к сожалению, в силу обязанностей не мог вечно торчать у окна кареты. Он иногда куда-то уезжал или ехал вровень с офицером далеко впереди. Именно Дональд походя, за завтраком, сообщил, что герцог к нам сегодня не присоединиться, велел ехать без него: Арона задержали некие дела. Не стану врать, будто известие меня огорчило, особенно после бессонной ночи, которую провела в ожидании пресловутого супружеского долга. Матушка расписала его таким образом, что он виделся синонимом смерти или тяжких увечий. И вот герцог устами Дональда подарил желанную отсрочку, которая поможет смириться с новым статусом. Да и разве герцогине пристало лишаться девственности в дорожной гостинице? Словом, мысли мои повеселели, и, если бы не всепоглощающая скука, я чувствовала бы себя сносно. Чтобы бороться с последней, попросила купить карты. Похоже, они считались неприличными, иначе почему Инга воззрела на меня как на сумасшедшую?

– Карты, миледи? – нарушив обет молчания, переспросила она.

– Да, самые обычные, игральные. Большие или маленькие, значения не имеет.

Я собиралась коротать время не за покером или вистом, а за банальными пасьянсами. Им меня научила покойная бабушка, мастерица по части карточных развлечений. Отец ворчал, что именно она стала причиной пагубной страсти Юзефа. Вздор, конечно. Не бабушка толкнула брата в игорные дома, не она заставала закладывать последнюю рубашку. Офелия никогда не ставила на кон денег, таково было ее правило. Азарт, но не алчность.

Инга насупила светлые, едва заметные брови, делавшие ее похожей на снежную деву. Понятно, герцогине Экхем не положено даже думать о столь низменном развлечении.

– Я могу достать миледи пяльцы, – наконец, когда я уже отчаялась дождаться ответа, предложила горничная.

Вышивание! Будущая встреча с супругом померкла перед перспективой часами тыкать иголкой в канву. Вместо цветов и пташек у меня неизменно выходили дыры и проколотые пальцы.

– Достань себе. – Если уж я госпожа, имею право наказывать. – Вышей на платках мою новую монограмму.

– Хорошо, миледи получит карты.

Инга оказалась неглупой и приняла единственно верное решение.

Словом, в тот городок мы заехали только ради игральных карт, следующая остановка значилась только через два-три часа. Как все провинциальное, новое и неизведанное, он вызвал у меня неподдельный интерес. Отдернув занавеску, по-ребячески вглядывалась в узкие улочки, провожала глазами петухов, бесстрашно взлетавших прямо из-под колес, ловила запах дыма и сдобы, витавший в воздухе. Другие, менее приятные вещи я старательно не замечала.

Городок совсем не походил на столицу, казалось, его застроили хаотично, безо всякого плана. Ширина улиц, даже центральных, оставляла желать лучшего, но сопровождавшая нас охрана быстро решала вопрос со встречными повозками и пешими обывателями. Ответом служили недружелюбные взгляды и сердитое ворчание. Но больше всего меня поразили рынки. Их могли устроить где угодно: на крыльце дома, перевернутых бочках на площади, даже возле церкви. Один такой, большой, с палатками и балаганом, развернули прямо перед мэрией – немыслимо! Привлеченная яркими красками и громкими криками зазывал, я велела остановить карету. Жутко хотелось размять ноги, запастись впечатлениями перед долгими монотонными днями в пути. Ну что приготовил для меня Дональд даже в этом городе? Очередной гостиничный номер, четыре стены и окно. Не хочу!

– Миледи, запрещено!

Стоило открыть дверцу экипажа, как ко мне подлетел младший секретарь мужа. Проигнорировав его слова, подобрала юбки и спрыгнула на землю безо всякой подножки.

– Миледи! – не унимался Дональд. – Его светлость…

– Его светлости здесь нет, приказы отдаю я, – устав от пустословия, оборвала секретаря. – Или ваше слово весомее слова герцогини?

Молодому человеку не нашлось, что ответить. Он неохотно спешился и вместе с горничной устремиться за взбунтовавшейся госпожой. Я же упивалась свободой. Вседержитель, я ведь никогда не гуляла вот так, среди простого народа, не видела скоморохов – да много чего еще. Обычные забавы казались милее оркестра при свечах. На званых вечерах люди такие надутые, а здесь живые, искреннее улыбаются, смеются, а не думают, какую гадость сделать ближнему. Хотелось подойти то к одному, то к другому лотку, подержать в руках тончайшие пуховые платки, попробовать таинственный сбитень, который настойчиво предлагали разносчики.

– Миледи.

На плечи легло пальто с дорогой меховой опушкой – горничная позаботилась о том, чтобы я не замерзла. Ну да, на дворе осень, пусть пока теплая, но коварная. Несомненно, Инга извлекла пальто из сундука. Что еще там припасено и зачем? Я прекрасно бы обошлась своей накидкой, зачем было укладывать меха?

– Спасибо, – я сочла нужным поблагодарить за заботу.

Понимаю, работа горничной заключается в обеспечении максимального удобства госпожи, но от вежливости еще никто не умирал.

– Нам лучше вернуться, миледи, – приставучей мухой ныл в ухо Дональд.

Притворившись глухой, смело шагнула к лотку со сбитнем и привычно потянулась к поясу, запоздало сообразив, что кошелька там нет. Да, неприятная ситуация! На помощь снова пришла Инга. Она вышла из-за моей спины и, перекинувшись с торговцем парой слов, получила кружку заветного напитка.

– Впредь скажите мне, миледи, я сделаю, – с обычным отстраненным видом попросила горничная.

Кивнула и пригубила сбитень. Он оказался непривычно сладким, но вкусным. Так вот что пили простолюдины на ярмарках! Представила реакцию мужа при виде меня с глиняной кружкой в руках. Герцог сразу бы развелся, благо брак не консумированный, невесту можно вернуть родителям. Интересно, разгневался бы отец, накричал или просто насупил брови?

Не спеша, стремясь ничего не упустить из виду, двинулась вдоль рядов. Меня влекла палатка гадалки, чья яркая вывеска выделялась на фоне других. На ней красовалась колода карт, одна перевернута «рубашкой» вниз – пиковый туз. Сначала я отвернулась: гадания – глупые суеверия, но потом поддалась соблазну. Напрасно Инга и Дональд, объединив усилия, пытались меня остановить, чуть ли не тянули за руки, туманное будущее, тревога за собственную судьбу неуклонно влекли к представительнице одной из древнейших профессий. Умом понимала: женщине (как странно это звучало!) моего положения не пристало бывать в балаганах, но меня выдали замуж насильно, то есть подарили все основания для протеста. Я выбрала самый скромный – гадалку.

Перед палаткой выстроилась очередь: всего один мужчина, остальные – девушки, наверняка пришли за именем суженного.

– Госпожа!

Инга исхитрилась ухватить меня под локоть и предприняла последнюю попытку спасти честь Рардежей. Увы, жажда соприкоснуться с судьбой оказалась сильнее.

– Я пойду! Обожди меня здесь.

Решительно скинула ее руку и шагнула к палатке. Стоявшая ближе всех девушка возмутилась чужому нахальству, но вовремя сунутая Дональдом монетка уладила назревавший конфликт. Младший секретарь тенью скользнул следом за мной и замер у входа: не желал-таки оставлять одну. Пусть стоит, все равно гадание – глупое развлечение, никаких секретов он не услышит.

Обстановка палатки, равно как внешность ведьмы разочаровали. Я не рассчитывала увидеть старый, местами полысевший ковер и перевернутый ящик. Он служил подставкой для хрустального шара – единственного интересного предмета во всем шатре. Надеюсь, настоящего, с виду он не походил на стеклянный. А вот ведьма явно шарлатанка: судьбу не может предсказывать вульгарно накрашенная девица, увешанная фальшивым золотом. В драгоценностях я разбиралась, подделку вычислила сразу. Одежда оказалась под стать всему остальному: невнятная черная кофта, вылинявший зеленый платок и длинная, до пят, юбка в жутких розочках.

– Ну, чего замерла? Заходи!

Ведьма даже не потрудилась встать, только звякнула браслетами на руке. Непривыкшая к подобному обращению, я в нерешительности сделала шаг и замерла. Разве не положено здороваться, желать друг другу хорошего дня? Понимаю, гадалка не светская дама, мой титул ей тоже неизвестен, но существуют общечеловеческие нормы вежливости.

– Давай, давай, красавица!

Судя по выражению лица и суетливости в движениях, ведьма хотела скорее от меня избавиться и принять нового клиента. Ну да, время – деньги.

Стиснув в кулаке монеты, опустилась на табурет и с трепетом уставилась в хрустальный шар. Обычный отразил бы мое лицо, этот – ничего. Неужели магический?

– Ну, чего хочешь?

Ведьма достала из рукава карты, гораздо больше привычных, и принялась тасовать, ловко, словно Юзеф. Меня заинтересовала «рубашка» с изображением черных котов. Морды с зелеными глазами симметрично смотрели вверх и вниз.

– А разве мы не?.. – указала на шар.

Ну вот, зашла, и все слова вылетели из головы.

– Так ты замужем, красавица, – улыбнулась хозяйка палатки, продемонстрировав золотой зуб. Вот дурновкусие! – Жениха высматривать не нужно, а судьбу карты предскажут. Ну-ка!

Ведьма сняла подставку с шаром и освободила место на походном столе. Поверх него легла черная бархатная скатерть. Волшебство начиналось.

– Будущее или прошлое?

Колода легла на бархат, приковав к себе взгляд.

– Будущее. Хочу знать, что ждет меня в новом доме.

Прошлое мне знакомо, а вот будущее туманно.

– Новобрачная? – понимающе кивнула ведьма. – Забрал муж, увез на чужбину. Богатый он у тебя, только черный.

– Черный?

Арон даже не брюнет и вовсе не смуглый.

– Душой черный, милая. Я чувствую.

Девица сочувственно похлопала меня по руке. Прежде я такой фамильярности не стерпела бы, а теперь и бровью не повела – так ошеломили слова ведьмы. Неужели она действительно видела?

Закончив тасовать колоду, хозяйка шатра предложила снять ее, непременно левой рукой и вытащить пять карт.

– Только мне не показывай, и сама не смотри! – предупредила она.

С колотящимся в горле сердцем выполнила указание. Не мудрствуя лукаво карты брала одну за другой. Если судьба, ее не миновать. Дрожащей рукой выложила карты на стол и замерла в ожидании таинства. Спиной чувствовала взгляд Дональда. Он по-прежнему не одобрял моего поступка, но не вмешивался. Потом и вовсе скрылся за пологом.

– Приношу дары свои Луне и ее падчерицам! – Ведьма окропила карты душистой водой. – Да просветлят они меня и откроют свои знания!

Чихнула: слишком уж сильный аромат источала бутылочка. И самый обычный – фиалки.

Прикрыв глаза, девица вытянула над столом руки и, сложив «замком», выгнула пальцы. Замерев ненадолго в такой позе, словно настраиваясь, ведьма занялась картами. Она выложила из них фигуру, напоминавшую букву «т», и принялась одну за другой переворачивать «рубашкой» вниз. На меня смотрели яркие картинки. Вот катилось колесо по дороге, а вот мужчина на троне уперся мечом в пол.

– Холод и тьма. Ты едешь на север. – Ведьма неопределенно повела рукой над картами. – Сопротивляешься, но меч занесен, все напрасно.

– Что напрасно?

Взгляд уткнулся в карту с обнаженным мечом, другую, без мужчины. Действительно, он словно ожидал удобного момента, чтобы вонзиться в тело. Огромный, меч занимал всю поверхность карты.

– Смирись, красавица, иначе погибнешь. Вокруг тебя кружит смерть, а сама ты обручена с самой Тьмой.

Все верно, герцога прозвали Тенью зла. Как обманчиво первое впечатление! Я записала ведьму в шарлатанки, а она пока говорила правду.

– Черная его душа, нет в ней любви. Берегись, девочка, иначе появится в замке третий гроб.

На лбу выступила холодная капля пота. Вытянув руку, попыталась защититься от злых слов ведьмы. А та, словно войдя в транс, продолжала с безумным взглядом:

– Прольется кровь, стечет по ступенькам прямо под герб с одиноким волком. Зверь, спасая себя, принесет в жертву девушку с волосами цвета снега. И хлынет ото всюду Тьма, сметет трон и сидящих на нем.

В ужасе подскочила. Она сошла с ума?! Сейчас ведьма действительно походила на бесноватую: выпучив глаза, она раскачивалась в такт своим предсказаниям. Позвать бы стражу, пусть ее арестуют: как-никак, девица нагадала государственный переворот, но не стала, просто кинула монеты поверх карт и выбежала вон.

– На вас лица нет.

Хмурый Дональд собрался разобраться с расстроившей госпожу «ряженой», но я удержала. Зачем, там один обман, игра. Только разум твердил иное. В голове все еще звучали страшные слова предсказания. Арон Рардеж отправил к праотцам одного короля, что мешало ему поступить схожим образом со вторым? Напрасно, ох, напрасно Эдвард не казнил его, тогда бы и мне не пришлось ехать в далекий Нордланд.

В расстроенных чувствах возвращалась к карете. Ярмарка потеряла былую прелесть, теперь мне хотелось скорее закрыться в четырех стенах, пусть даже это стенки экипажа. Погруженная в себя, налетела на какого-то мужчину. Он вклинился между мной и Дональдом. Даже не взглянув на его лицо, извинилась и собиралась сделать шаг, но поняла: не могу. Незнакомец стиснул в объятиях и накрыл лицо платком, от запаха которого нестерпимо разболелась голова. Она тяжелела с каждым мигом, унося сознание в темную бездну. Кажется, закричала Инга, но не могла поручиться, что мне не привиделось. Я словно плыла в тумане, который стремительно затягивал в воронку безвременья.

Возвращение в мир звуков и образов выдалось мучительным. Во-первых, голова раскалывалась, во-вторых, тело затекло от долгого лежания в неподвижной позе. Похитители связали меня по рукам и ногам и бросили на холодный пол, не озаботившись постелить даже соломы. Если я проведу здесь еще час, наверняка заболею. Собственно, а где – здесь? Кое-как, далеко не с первой попытки перекатилась на другой бок. Увы, рассмотреть помещение не удалось: окон не было, единственный источник света – зарешеченное окошечко в двери. Низкие своды наводили на мысль о подвале, а то и вовсе темнице. Увы, причина, по которой я оказалась в столь плачевном положении, пока оставались загадкой. Я склонялась к тому, что виной всему новая фамилия. Вряд ли кого-то прельщала должность мэра провинциального города, которую в день моей свадьбы получил отец, да и долго брата уплачены. Оставался герцог Рардеж. Хотелось выть от обиды. Муж не любит меня, почему я должна страдать? Сомневаюсь, будто Арон выполнит условия похитителей и выкупит мою свободу. Подумаешь, овдовеет в третий раз, найдет новую молодую жену. Гадалка ведь предупреждала! Но кто мог подумать, что ее слова сбудутся так скоро…

По щеке скатилась слеза, за ней другая. Уткнувшись в холодный камень, я беззвучно плакала. Тюремщики не заткнули рот, но позвать на помощь не могла: крик неизменно хрипом застревал в горле.

Не знаю, сколько я провела на полу. День в темнице походил на ночь, одни бесконечные сумерки. Зато желудок ясно давал понять, что долго, и требовал горячей пищи. Словно услышав его неблагородное урчание, возле окошечка заметались блики света. Лязгнул засов, и в дверном проеме показался темный силуэт. За спиной гостя я различила еще двоих мужчин. Хоть бы один принес еду!

– Жалкое зрелище! – В голосе неизвестного звучало холодное презрение. – Сразу видно, Арон выбирал племенную кобылу.

Тут уж я не стерпела, как бы ни была напугана, с достоинством ответила нахалу:

– Извольте выбирать выражения, когда говорите о даме!

– Не такая она и кобыла. – Голос второго мужчины оказался ниже, с легкой хрипотцой. – Но ты прав, на герцогиню не тянет.

– Хочешь, забери себе, если Арон до завтрашнего вечера не объявится, – милостиво разрешил первый, распорядившись мной словно вещью. – Вряд ли она на что-то годна в постели, но мордашка симпатичная.

Подавив рвавшийся наружу гнев, задумалась. Выходит, он видел меня и явно не здесь: даже при свете факела не понять, красавица я или урод. Но где? На свадьбе или на ярмарке?

– Не переживайте, леди, – сомнительно обнадежил обладатель баса, – со мной всяко лучше, чем с камнем на шее. Без титула, конечно, и не женой, зато живая.

Предпочла бы оказаться мертвой. Если он только дотронется до меня!.. Собственно, а что я сделаю? Беспомощная, связанная – с мужчиной. Осознав весь ужас своего положения, молила Арона приехать. Ужасы брачной ночи померкли перед перспективой изнасилования.

Меня тревожил третий гость, пока хранивший молчание. Сначала я приняла его за слугу или стражника, но стоило первым двум войти в камеру, позволив лучше рассмотреть спутника, поняла, что ошиблась. Судя по одежде, именно он самый знатный из тюремщиков, на руках сверкают перстни.

– Послушайте, – с надеждой обратилась к дворянину, – здесь какая-то ошибка и…

– Да нет тут никакой ошибки, миледи, – грубо отрезал он. – Верно, Божена?

Мужчина обернулся к невидимому участнику драмы. Вот его, точнее, ее голос я узнала сразу: ведьма с ярмарки.

– Совершенно верно, – подтвердила она, – это ее светлость герцогиня Экхем собственной персоной.

Теперь понятно, каким образом я здесь очутилась – угодила в ловушку. Надо было слушать Дональда и Ингу, а не потакать глупым желаниям. Видишь, Элла, куда они тебя привели?

– Дрянь!

Если бы могла, плюнула гадалке в лицо. Но, увы, подходить она не собиралась, трусливо пряталась за дверью. Зато, привлеченный моей смелостью, ко мне направился обладатель перстней. Хитрец позаботился о том, чтобы я не разглядела лица, оставил факелы у спутников. Я могла лишь разобрать, что он крепко сложен и носит широкополую шляпу. Негусто! Ни цвета волос, ни цвета глаз. Игра шла по-крупному. Когда похититель склонился надо мной, внутренне сжалась в комок. Ладони вспотели, а в горле нестерпимо пересохло. Холодные пальцы коснулись лица, понуждая поднять голову. В моем положении это было непросто.

– Смазливая мордашка! И, как все красавицы, глупа. Арон совсем отчаялся, раз выбрал такую.

Захотелось возразить, доказать, я не дура, но зачем? Никого не волновали мои умственные способности, даже мужа. Незнакомец прав, герцог женился на мне только из-за внешности. Красивая кукла для рождения детей. Судорожно сглотнула, не заметив, как снова расплакалась. Ну почему я, почему не кто-то другой? Так обидно умереть в самом начале жизни. Что в ней было? Детская влюбленность в короля? Негусто! Даже мой первый бал отгремел всего год назад. Ничего. Герцог Экхем отнял у меня будущее.

– Ну вот, уже плачет! – Неизвестный брезгливо вытер платком мое лицо. – Не трогай ты ее, – обернулся он к любителю бесплатных развлечений, – просто убей.

– Как прикажете.

Мужчину рассердил отнятый подарок, но перечить он побоялся.

– Кто вы? Вас накажут!

Заерзав, попробовала подняться на ноги, но добилась ровно противоположного – рухнула на пол, больно приложившись головой о камне. В нос ударил затхлый земляной запах. То ли от него, то ли от нервного возбуждения накатила тошнота, я едва сдержала рвотные позывы.

Обладатель перстней рассмеялся, резко, неприятно, и выпрямился. Теперь я лежала у его ног, чуть ли не уткнувшись носом в носки сапог. Какое неуважение к даме! Хотя дамой тебя тут не считали, пойми и прими, Элла.

– Надейся, что Арон успеет к сроку, – прозвучало от самой двери.

Лязгнувший засов вновь погрузил меня в пучину отчаянья. Путы не позволяли даже свернуться комочком, руки и ноги затекли. Я боялась, они и вовсе отнимутся, и молилась, чтобы заветные мурашки не пропали. Слезы беззвучно текли по лицу. Мокрые волосы лезли в рот. Хлюпая носом, пыталась успокоиться. В героическом порыве и вовсе попыталась перегрызть веревки, но быстро поняла, мне безумно далеко до акробатов в балаганах. Платье тоже не способствовало гибкости. Корсет мгновенно впился в кожу, аж перехватило дыхание.

Я не знала, день на дворе или ночь. Больше никто не приходил, кормить меня тоже не думали. Я медленно умирала от холода и голода. В итоге задремала или просто провалилась в вязкое бессознательное состояние. Из него меня грубо выдернули чьи-то руки.

– Она там живая?

Голоса. Они доносились словно издалека, но вместе с возвращавшимся разумом постепенно обретали четкость.

– Вроде.

В лицо ткнулся факел. Убедившись, что я не умерла, неизвестный закинул на плечо. К счастью, ногами вниз.

– Приведите ее в порядок. Не желаю, чтобы нечто портило мой экипаж.

А вот и похититель собственной персоной! Приподняв голову, отыскала его взглядом. Мужчина стоял у двери и поигрывал связкой тяжелых ключей. Он больше не прятал лица, выставив напоказ узкий подбородок и высокие скулы. Хищный острый нос отбрасывал тень на тонкие губы, скривившиеся в брезгливой гримасе. Образ довершали короткие светлые волосы. Однако имя мужчины по-прежнему оставалось загадкой, никогда прежде мы не встречались. Покрытая засохшей грязью одежда наводила на мысль, что похититель прибыл издалека, может, из самого Нордланда. Внешность, в принципе, подходящая, Инга тоже блондинка. Выходит, супруг не успел казнить всех недовольных, и они придумали эффективный способ избавиться от него.

– Послушайте, – обратилась я к блондину, – давайте поговорим? Я не имею отношения к делам мужа. Поверьте, он глубоко мне несимпатичен. Наш брак еще не оформлен де факто, – покраснела, но продолжила, – поэтому я лишь формально герцогиня Экхем.

– Хватит! – Мужчина движением руки оборвал поток моих слов.

Замерла, когда он подошел ко мне и вытащил кинжал. Блеснувшая острая сталь заставила зажмуриться, но блондин лишь перерезал веревки.

– Спасибо!

Я наградила его робкой улыбкой. Может, не все так плохо, удастся выбраться из западни.

– Не за что, – сухо ответил похититель. – Вы все равно не сбежите.

Он прав, руки и ноги повисли плетьми, казались чужими.

– Воды?

Губ коснулась охотничья фляжка. Не веря собственному счастью, жадно припала к горлышку. Блондин придерживал мою голову, чтобы не захлебнулась. Не такой уж он и злодей. Воспрянувшая надежда твердила, что убивать меня не собираются, просто пугают. В самом деле, какой толк от моей смерти? Для Арона она пустой звук, с тем же успехом можно удавить его лошадь.

– Ужин из пяти перемен не предлагаю, – усмехнулся мужчина и убрал фляжку, – но в вашем положении лучше принимать новости на голодный желудок.

Последняя фраза заставила насторожиться, вернула прежние страхи.

– Куда мы едем? К Арону?

Подбитые гвоздями каблуки звонко стучали по каменному полу. Низкие своды едва не задевали головы. В паре мест мужчинам пришлось пригнуться, чтобы не удариться лбами об каменную притолоку. Мы поднимались – доброе предзнаменование. Так хотелось снова хлебнуть свежего воздуха, увидеть небо!

– К нему, к нему, – улыбаясь собственным мыслям, кивнул блондин.

Он шагал рядом со мной, но смотрел прямо перед собой, словно не считал меня достойной внимание. Подобное пренебрежение злило. Я не вещь, а живой человек, даже если стала пешкой в чужой игре.

– Очень надеюсь услышать от вас извинения за столь жуткое обращение. – Смелость моя росла пропорционально пройденным ступенькам.

Ответом стал короткий смешок. Наклонившись ко мне, блондин шепнул, смакуя каждое слово:

– Надеюсь, герцог окажется достаточно покладист, чтобы вам не пришлось познакомиться с по-настоящему жутким обращением.

– Вас… вас казнят!

Паника снова железной цепью сковала горло. Былая надежда потухла, уступив место непроглядной мгле.

– Не думаю, – покачал головой мужчина. – Свидетелей не осталось, для всех вы благополучно отбыли в Нордланд. Края там суровые, отряд могли загрызть волки, а то он и вовсе попал под лавину.

Губы плаксиво задрожали. Неужели изверги убили Дональда, Ингу, слуг? И где – среди бела дня, посредине города! Но я не собиралась мириться с уготованной незавидной участью и, изловчившись, укусила блондина.

– Ссс… Шельма! – в последний момент мужчина заменил одно ругательство на другое.

Злобно сверкая глазами, он зажимал пальцами плечо. Я молчаливо торжествовала. Зубы оказались достаточно острыми, чтобы разорвать ткань.

Платой за дерзкую выходку стала пощечина, такая сильная, что голова закачалась, как у тряпичной куклы. От боли свело скулы.

– Никогда так больше не делай, – в тихой ярости посоветовал блондин, – иначе герцог рискует получить жену по частям.

Притихнув, уставила в пол. Лицо горело, зубы ныли. Чтобы хоть как-то притупить боль, прижалась щекой к шее носильщика. Я ощущала исходившее от него молчаливое сочувствие, но понимала, слуга никогда не пойдет против господина. Но если представиться случай… О, если он представится, я лично вымолю для слуги прощение за помощь с побегом.

Мою темницу обустроили в подвале заброшенного замка. Если внизу он относительно хорошо сохранился, то наверху частично лежал в руинах. Вместо потолка – располосованное рассветом небо. Бывшая парадная лестница напоминала свернувшегося клубком гигантского зверя. Она спиралью вилась вокруг столба и обрывалась на уровне второго этажа. Стены большей частью осыпались, а те, что сохранились, не внушали доверия. На месте былых залов выросли деревца – выходит, замок пришел в запустение минимум десятилетие назад. Интересно, чей он? Или блондин выбрал его случайно? Интуиция подсказывала, ничего случайного в моей истории нет.

Конечности между тем оживали и активно напоминали о себе. Пока ватные, они обещали в скором времени вернуть былую чувствительность. Еще бы куда-то делся голод… Но увы, с ним просто приходилось мириться.