Читать книгу Повезло. 80 терапевтических рассказов о любви, семье и пути к самому себе - Ольга Савельева, Ольга Александровна Сухорукова - Страница 7

Оля сбежала из Гудермеса зимой 1996 года. Там началась война. Сначала война началась в ее семье, и муж, ради которого она переехала в свое время в Гудермес, оказался предателем. А потом стали стрелять в людей. Оля до последнего не хотела бросать дом, жила, вжав голову в плечи, и ждала тишины. Но тишины не было – стреляли. Оля не замечала красот кипенно-белой зимы и глубокой синевы неба. Замечала гробы, страх и безысходность.

Надо бежать. Все бегут. Оля села в машину и поехала. Нажала на педаль газа. Ее кот Пират не переносил автомобилей. Не мог ездить, орал, бился в окна, забивался под педали. Наверное, не понимал: как это – ты сидишь, а потом вдруг оказываешься совсем в другом месте. А может, укачивало его.

Олин муж не любил Пирата, на дух не переносил. Не из ревности, а принципиально. Как она сразу не поняла: мужик, который не любит животных, – плохой человек, гнилой. Его душа не способна на пульсацию нежности, на верность, на служение кому-то просто потому, что этот кто-то наполняет твою жизнь смыслом.

Пират пришел к Оле четыре года назад. У него не было глаза и зуба, а другой зуб торчал сверху клыком, как у вампира. Некрасивый кот.

Сначала Оля назвала его Кутузов из-за одного глаза. Но потом оказалось, что кот очень умный и говорящий. Если показать ему кусок мяса, то он покладисто говорил «Мя-мя» и «йо-хо-хо». Именно за это «йо-хо-хо» и нежную любовь к плюшевому попугаю Оля переименовала Кутузова в Пирата.

Пират лечил Олю. Спал на ней ровно там, где болит. И болеть переставало. Оля любила целовать его в холодный мокрый нос, трепать за щеки и могла бесконечно слушать легендарное «йо-хо-хо» и «мя-мя», которое он говорил ей иногда и без мяса. Просто звал ее мамой.

Оля понимала – он не доедет, просто надорвется от собственного крика. Да и не поймут люди. Все бегут от войны, спасают детей, иконы, документы. Никто не берет с собой котов и собак. Тоже мне ценность – лишний рот. А впереди неизвестность, скитания по чужим домам, гостиницам. Жизнь беженца и без животных не сладкая штука.

Пират все понял и ушел в ночь перед выездом. Утром Оля проснулась, а его нет. Он был очень умный, все знал про войну и заранее простил Оле предательство. Она ехала по шоссе одна, глотала слезы. Она чувствовала себя вынужденным предателем. Она предала Пирата, но, с другой стороны, судьба предала ее, выгнала из дома, взрывала родных и друзей, отобрала завтрашний день.

Оля приехала в Москву. Когда-то много лет назад она уехала отсюда за любовью, семьей и детьми, но ни любви, ни семьи, ни детей не случилось. Случилась война.

Оля вернулась ни с чем, раненная не физически, а внутри. В районе сердца кровоточила рана, но ни на одном рентгене ее было не видно.

Оля открыла свой бизнес. Ну как бизнес – поставила палатку в очень удачном проходном месте и торговала всякой всячиной. Сигареты, жвачки, шоколадки, хот-доги.

Время странное, нестабильное. Я тогда познакомилась с тетей Олей, потому что она наняла меня помогать. Я искала любые возможности для заработка. Мне было 15. Официально меня никто еще не взял бы. А тетя Оля доверяла мне все, включая закупку товара. Иногда я подменяла ее в окошечке палатки и любезничала с покупателями. «Ты мне выручку в два раза повышаешь», – смеялась тетя Оля.

СУДЬБА ПРЕДАЛА ОЛЮ, ВЫГНАЛА ИЗ ДОМА, КУДА ОНА ПРИЕХАЛА В ПОИСКАХ НЕ СЛУЧИВШИХСЯ ЛЮБВИ И СЕМЬИ.

Я покупала на рынке сигареты, шоколадки и то, что, мне казалось, «хорошо пойдет». Привозила в палатку и рисовала новые цены. Мне же принадлежала идея поставить тут микроволновую печь и делать хот-доги.

В общем, тетя Оля была мировая тетка и многому меня научила. И я сейчас даже не про «бизнес». Жили мы недалеко друг от друга, и домой она часто закидывала меня на своей машине. Рассказывала про свою жизнь, бывшего мужа, обычаи, Пирата. Про войну.

Я слушала. Мне было интересно. Я очень дорожила ее доверием и отношением, всегда рвалась ей помогать.

Однажды мы заехали к тете Оле домой, чтобы она передала мне деньги на завтрашнюю закупку.

– Пойдем, поднимешься на минутку. Посмотришь, как я живу, чаю выпьем по-человечески, не в палатке, – пригласила тетя Оля.

Мы с ней вошли в подъезд и поднялись по лестнице на второй этаж. Вдруг она замерла. Просто застыла как вкопанная. Побледнела. Перед дверью сидел кот. Худющий, подранный какой-то. Я сначала не поняла, почему она застыла, может, кота испугалась.

– Кис-кис, – позвала я непрошеного гостя, который как влитой застыл перед дверью.

Но тетя Оля сползла по стене и села на голую ступеньку.

– Дошел…

Кот обернулся. У него не было глаза и торчал один зуб.

– Это же… Пират?! Как он… – я пораженно смотрела на тетя Олю. Я узнала его по ее рассказам.

– Пешком дошел, – прошептала тетя Оля и сгребла Пирата в охапку.

– А как он понял, куда идти? Как он адрес узнал?

– Любовь привела, – тихо сказала тетя Оля. Она плакала, безостановочно целовала его в морду с подранными ушами и гладила грязный бок в репьях. – Голодный?

А Пират смотрел на нее одним глазом и молчал.

– Мя-мя, – вдруг сказал Пират.

Клянусь, я слышала. Слышала, как кот сказал «мама». Мы вошли в квартиру, Оля нежно несла своего Пирата, прижимала к себе, целовала и говорила безостановочно: «Прости, прости, прости меня». Оля отрезала кусочек мяса, протянула коту.

– Йо-хо-хо, – проворчал Пират, но есть не стал.

Тетя Оля сказала потом, что он спал целые сутки напролет. Устал с дороги, стер лапы.

Дорога любви всегда тяжела, и идти по ней можно годами…