Читать книгу Чёрная дыра - Ольга Семенова - Страница 4

Училище, о котором идёт речь, занимало очень большую территорию, огороженную высоким забором. От ворот сразу начиналась центральная асфальтированная дорога, слева и справа от неё стояли два пятиэтажных здания общежития. Сразу после них расположились мастерские, которые длинной буквой Г подходили почти вплотную к основному учебному корпусу. Основное здание училища насчитывало четыре этажа и весело смотрело на улицу большими окнами. Высокое крыльцо вело в просторный вестибюль с большой раздевалкой. Рядом с входом в учебный корпус расположился двухэтажный пристрой, в котором находились спортивный и актовый залы и столовая. В пристрой из вестибюля основного здания вёл крытый тёплый коридор.

Директора других училищ часто с завистью посматривали на такие площади. Многие из них ютились в одном здании, без общежитий, без мастерских, иногда даже без столовой. Но в то время в фаворе находились инженерно-технические и рабочие специальности, поэтому материально-техническая база подобных училищ была сформирована в полном объёме. Кроме того, училище прикреплялось к заводу, который заботился о нём по мере сил, а выпускники училища проходили там практику и приходили работать на этот завод.

Создали училище перед войной, выпускало оно в основном токарей, фрезеровщиков, слесарей. А в последние года два появились новые профессии – автослесарь и автомеханик. Раньше училище даже не давало среднего образования, только обучало профессии, но в связи с новыми веяниями приняли решение давать в училищах ещё и среднее образование. Из-за этого сильно изменился состав педагогического коллектива – пришло много новых преподавателей из дневных и вечерних школ, техникумов, некоторые даже приходили из институтов. Эти люди могли и хотели чему-то научить и научиться сами. Поэтому создать агитбригаду, провести мероприятие на область или найти новые нестандартные формы обучения и воспитания вновь созданный педагогический коллектив был всегда готов.

***

Как директор и обещал, в зимние каникулы прошла проверка всей документации у мастеров и преподавателей. Хоть в декабре и тридцать один день, но этот месяц самый стремительный – Новый год наступает всегда неожиданно. Это полугодие заканчивалось особенно сложно, ведь, помимо обычных отчётов и дел, впереди маячила объявленная директором проверка документации.

Вообще надо сказать, что учителя любят каникулы даже больше своих учеников. В школах, училищах наступает покой и тишина, преподаватели приходят на работу попозже, разбирают свои бумажки, заполняют журналы, пьют чай и пораньше уходят домой. Но эти зимние каникулы обещали быть изрядно подпорченными приходом начальства и проверкой кабинетов и мастерских.

Коллектив, как водится, разделился на оптимистов, пессимистов и тех, кто ещё не определился, но склоняется к последним. Оптимисты в глубине души надеялись, что гроза, как всегда, минует, не разразившись, и всё само собой успокоится. Пессимисты, конечно, ничего хорошего от проверки не ждали. Правы, конечно, оказались пессимисты. В первый же день каникул весь коллектив ознакомили с графиком посещений. Естественно, под подпись.

Посещения администрация запланировала парами – директор с завучем для преподавателей, а первый зам со старшим мастером – для мастеров. Обходить свои владения начальство отправилось на третий день каникул, не откладывая дела в долгий ящик. Во-первых, чтобы все знали – слова с делами у мудрых руководителей не расходятся, а во-вторых – по причине неуёмного желания поставить всех и каждого на место.

Комиссия за несколько дней «взяла чесом» все кабинеты и мастерские. Администрация приняла негласное, просто-таки иезуитское решение, что лично Борис Львович осчастливит своим приходом преподавателей и, в первую очередь, общеобразовательных предметов. Первому заму поручили прикрыть мастеров.

Среднестатистический работник образования всегда готов к любой проверке. Мастерам и преподавателям спецпредметов было проще – они могли прикрыться готовыми печатными прописями на профессию, которые спускались сверху.

Труднее всего пришлось вновь пришедшим учителям, ведь их предметы раньше в училище не изучали, и программ на них, соответственно, не выпустили. Но где наша не пропадала! Папки со старыми бумажками, переписанные по мере необходимости на новые листы, планы уроков, захваченные кое-кем ещё из школ, со старых мест работы, вкраплённая специфика профессий – всё это с гордостью предъявили комиссии.

Конечно, начальство просто так по кабинетам ходить не будет, как говорится, «получите все сёстры по серьгам». Директор побеседовал с каждым преподавателем. Выводы вслух не обсуждали, но славный педагогический коллектив озадачили на «пятилетку» вперёд.

Вал работы обрушился сразу же после каникул. Тамара Сергеевна была назначена ответственной за организацию агитбригады училища. Дело это оказалось новым. С начала года цифры по набору учащихся увеличили, открылось много других училищ, и будущих учеников пришлось агитировать, привлекать, иногда даже очаровывать радужными перспективами. На школу в этом вопросе надежды возлагать не приходилось, её не интересовало, куда пойдут дети после восьмого и девятого класса, главное, чтобы все их двоечники и троечники куда-нибудь делись.

В состав агитбригады училища вошла часть педагогов вместе с учащимися. Литераторы составили зажигательную речёвку об училище. Текст вложили в специальные красные папочки и раздали каждому участнику агитбригады, нарисовали агитплакаты. Сами учащиеся, входившие в агитбригаду, вдохновенно бряцали на гитаре и пели песни. Вновь созданный творческий коллектив ездил по школам и имел оглушительный успех. Их выступления, без ложной скромности, можно было приравнять к настоящему театрализованному представлению. С ними, конечно, ездил и сам директор, собирая заслуженные аплодисменты. В душе Борис Львович очень гордился собой, ведь создание агитбригады – это его идея. Результат не заставил себя ждать – вчерашние школьники валом повалили в училище на День открытых дверей.

Созданием агитбригады работа коллектива не ограничилась. Преподаватель эстетики Александра Александровна провела игру «А ну-ка, парни!», спародировав известную игру «А ну-ка, девушки!» Получилось здорово! Актовый зал во время игры набился битком: учащиеся, мастера, преподаватели, родители, столовая и бухгалтерия в полном составе, даже пришлось принести дополнительные стулья. Мальчишки-учащиеся, которых обычно на сцену калачом не заманишь и не заставишь добровольно участвовать даже в самых маленьких конкурсах, с горящими глазами, под рёв болеющей публики выскакивали из зала и боролись за призы и подарки.

Трудолюбивые естественники (физички и химички) тоже не отставали от других. Они отгрохали великолепную игру «Что? Где? Когда?» по мотивам любимой по тем временам телепередачи. В мастерских специально изготовили для игры конягу-волчок, использовав для этих целей красочную игрушку-юлу. Художнику училища специально заказали большой разноцветный круг для конвертов с вопросами.

Апофеозом всей этой бурной деятельности стал спектакль «Про Федота-стрельца», поставленный литераторами училища. Казалось, слова рифмовались и специально написаны именно для участников, играющих на сцене. Весь зал замирал и ловил буквально каждое слово артистов-учащихся. Главные герои спектакля в один день стали самыми популярными людьми в училище.

Но главный возмутитель спокойствия в училище, Полина Георгиевна, отделалась, как говорится, лёгким испугом. Её, конечно, вовлекли в агитбригаду, но, благодаря своей дружбе с Тамарой, много личных усилий она не прикладывала, просто постояла немного на сцене с красной папочкой. Полина вообще отличалась трезвым взглядом на вещи, имела острый ум и язычок, который ей помогал неплохо устраиваться в жизни. В худшем случае она участвовала в общих мероприятиях, но сама ни за что не отвечала, если за это не платили.

Так незаметно прошло второе полугодие. Весь коллектив просто упахался, никому уже не было дела ни до вопросов в газету, ни до чего – все мечтали исключительно об отдыхе. Надо сказать, что от всей этой деятельности почти никто из коллектива не получил ничего – не дали даже грамот или благодарностей, которые у нас всегда вручают в неограниченных количествах, когда жалко денег. Единственная, кому забрезжила будущая карьера, – это Тамара Сергеевна. Перед самыми летними каникулами стали поговаривать, что её назначат заведующей методическим кабинетом. Должности такой до этого в училище раньше не было, или она где-то затерялась в штатном расписании. Слухи, конечно, подтвердились.

На этой «радостной» ноте весь коллектив отправился на долгожданные летние каникулы.

***

Все думают, что у преподавателей очень длинный отпуск. Да, сорок восемь дней, конечно, больше, чем двадцать восемь. Но имейте в виду, если наше государство дарует такой длинный законный отпуск, значит – заслужили. Первая половина отпуска педагога уходит на то, чтобы просто очухаться и немного прийти в себя, а вторая половина отпуска пролетает совсем незаметно. Не успели преподаватели и мастера оглянуться, а им снова на работу. В этой связи у педагогов появилась поговорка-присказка: «двадцать пятое июня лучше, чем двадцать пятое августа». Просто двадцать шестого августа все, как штык, должны явиться на работу.

В первый день работы после каникул все преподаватели собрались в педкабинете. Это большая просторная комната на втором этаже рядом с библиотекой. Сразу у входа стояло несколько длинных столов, приставленных друг к другу. Вокруг импровизированного большого стола и вдоль стен находилось много мягких кресел и стульев. Педагоги любили там собираться не только на совещания и педсоветы, но и в перерывах между уроками, чтобы просто отдохнуть и посплетничать. Педкабинет находился немного в отдалении от коридоров учебного корпуса, и гул училища доносился как бы издалека и превращался в лёгкий необременительный фон. В этой комнате было много окон, выходящих на солнечную сторону, и в кабинете всегда присутствовала тёплая атмосфера.

Сейчас в кабинете находились несколько преподавателей и мастеров. Основная масса педагогов строчила планы на ближайший месяц и полугодие – лучше это сделать сейчас, перед началом учебного года.

Ленина Васильевна закончила переписывать очередной план, потянулась и громко сказала:

– Как я люблю эту неделю перед первым сентября!

– А я не люблю, – не согласилась с ней Светлана Петровна, ещё один литератор. Когда-то она числилась в училище единственным литератором, а потом, пару лет назад, сюда заявились Ленина и Тамара, сразу составив ей серьёзную конкуренцию. Отношения у всех троих сразу же не сложились, каждая не упускала случая урвать себе большее количество часов. – И почему тебе это нравится?

– Учеников нет, а денежки капают, да и на работе долго сидеть не приходится.

– Всё ты, Ленина Васильевна, о деньгах думаешь, – слегка подколол её Владимир Юрьевич, мастер по обучению слесарей КИП (контрольно-измерительных приборов). Молодой мужчина тридцати пяти лет, блондин, выше среднего роста, когда-то смог окончить институт и очень этим гордился, почему-то свято верил в то, что высшее образование поможет ему подняться по карьерной лестнице. Он всегда говорил неторопливо, со знанием дела, и немного иронично. Ещё ему нравилось употреблять в разговоре, к месту и не к месту, разные умные слова, да и употреблял он их не всегда удачно. Особенно он любил произносить «экзистенциально», «латентные интересы», «бизнес-интерес».

– А о чём ещё думать бедным преподавателям? – слегка обиженно возразила Ленина. – Все отпускные закончились, как обычно, в первый месяц, а потом зубы на полку. Может быть, вы, как мастер, получаете больше, чем мы?

– Надо уметь планировать свои расходы, – поучительно провозгласил Владимир. – За окном-то у нас рыночная экономика. А мои деньги не надо считать, у каждого свой бизнес-интерес. Сейчас такое время пришло, когда не принято считать чужую зарплату.

Обстановка слегка накалилась, и Александра Александровна решила вмешаться:

– Я слышала, что всем преподавателям, имеющим свои кабинеты, придётся их заново оформлять. Как вы думаете, это правда?

– Если это грозит дополнительным увеличением бесплатной работы, тогда правда, – уверенно произнесла Светлана Петровна.

– У меня вообще-то в кабинете всё в порядке, но всё равно придётся что-то обновить, – как всегда немного манерно произнесла Александра и поправила упавшую прядь волос.

– Вам надо купить второй проигрыватель, более мощный, а то на первом этаже плохо слышно, – на полном серьёзе внёс своё предложение Владимир Юрьевич. – Это будет так экзистенциально.

Ленина неприлично громко заржала, другие тоже незаметно улыбнулись, разговор прервался.

Александре Александровне, конечно, не понравился комментарий мастера, он резанул её своей бестактностью, и она сразу подумала:

«Ох уж эти бесцеремонные уральцы! Конечно, я, как истинная петербурженка, никогда не соглашусь с такой манерой поведения. Неужели он считает это смешным – в присутствии коллектива так себя вести? То, что Ленина так реагирует, я не удивляюсь, она всегда очень громко смеётся, и не всегда в тему. И как это она может преподавать литературу!»

Через некоторое время подала голос Наталья Наумовна, химичка:

– А меня лично больше всего волнует дисциплина на уроке, особенно у первокурсников. Не знаю, как вы, а мне даже страшно в сентябре заходить в класс к новым группам.

– Ну, Наталья Наумовна, это неудивительно, что у вас трудности с поведением учащихся, – протянула нараспев Александра Александровна. – Чтобы управлять аудиторией, нужно обладать специальными знаниями, вам придётся подружиться с педагогикой, психологией. Но вы же пришли в педагогику недавно, вам ещё учиться и учиться обращаться с группой. И знание только своего предмета для этого совсем недостаточно.

– Да какая там педагогика с психологией, – возразила только что вошедшая в кабинет и услышавшая конец разговора Полина Георгиевна. – Им надо сразу показать, кто в доме хозяин. А всякие арии им ставить только вы можете, нам-то им надо серьёзные знания давать.

– У меня существует определённая программа, которая утверждена министерством, – холодно ответила преподаватель эстетики. – И, поверьте мне, там не менее серьёзные вопросы, чем по истории.

– Да ладно, Наталья Наумовна, что уж там у вас может такого случиться на уроке! В крайнем случае, вызывайте мастера или выгоняйте, – встрял в разговор Владимир Юрьевич.

– Я никому не рассказывала, но в прошлом учебном году, в самом начале ноября, у меня на уроке произошёл ужасный случай. Я же начала работать здесь в прошлом году, а до этого никогда уроков не проводила. У меня правда имелся один жалкий опыт – я проводила урок по технике безопасности среди рабочих у себя на заводе.

– Ну, это не считается, – протянула Полина.

– Да, этот опыт мне тогда не помог, – продолжила рассказ химичка. – Ну вот, ко мне на урок пришла наша самая хулиганская группа, а их мастера как раз перевели работать на другую группу, и он им об этом сказал как раз в начале моего урока.

– А кто у них мастером был? – спросил Владимир Юрьевич.

– Да Валерий Дмитриевич. Он ещё скромненько так и тихо объявил это своим вкрадчивым голосом и, засунув папку с бумагами в свою знаменитую хозяйственную авоську, спокойно отправился по своим неотложным делам. Что тут началось!

– Да уж, подсуропил он вам, – согласился мастер. – И что случилось дальше?

– Вся группа в полном составе – а это тридцать человек – достала самодельные трубочки и стала плеваться слюнявыми бумажками сначала друг в друга, а потом на классную доску. Плевались до самого звонка, никакие уговоры их не останавливали.

– Вызвали бы дежурного мастера, – сказала Ленина. – Я так часто делаю.

– Совет хороший, но тогда для меня бесполезный, – ответила в сердцах Наталья. – Я поняла, что если я сейчас выйду из класса, то моя педагогическая деятельность закончится, практически не начавшись. Я осталась стоять перед доской. Они, конечно, не старались в меня попасть специально, но всё равно я чувствовала страх.

– Считайте это боевым крещением, – сочувственно произнёс Владимир. – И много наплевали? – Полное ведро слюнявых катышков. Мне их помогла собрать следующая группа.

– А вы кому-нибудь из начальства об этом доложили? – спросила Александра Александровна.

– Нет, вот вам всем сейчас первый раз об этом рассказываю.

– Думаю, что группа вам это зачла.

– Да, вы знаете, после этого с дисциплиной стало как-то попроще, – согласилась химичка. – Но всё равно в начале года начинать страшно.

– А меня однажды на уроке просто послали, – неожиданно сказала Полина.

– Как это послали? – ужаснулась Ленина. – И что вы сделали?

– Да послала также в ответ, – усмехнулась Полина. – И надо сказать, что это возымело действие. Меня сразу зауважали, и особых проблем с дисциплиной больше не возникало.

– Но ведь педагог не может опускаться до уровня учеников, – раздался очень своевременный педагогический комментарий Александры Александровны. – Как вы могли такое позволить!

– Молодец, Полина Георгиевна, – хлопнул в ладоши Владимир Юрьевич.

Надо сказать, что, кроме преподавателя эстетики, коллектив настроился скорее в поддержку преподавателя истории. На этой оптимистической ноте разговор закончился, и все разошлись по своим кабинетам готовиться к занятиям.

Все слухи по поводу количества лишней работы оправдались. Весь сентябрь и октябрь преподаватели занимались переоформлением своих кабинетов, приведением в чувство учащихся, которые за летние месяцы полностью теряли связь с учёбой и совершенно отбивались от рук.