Читать книгу Магия жизни. Сказки нашего подсознания - Ольга Семенова - Страница 5

Высокие потолки, зеленые, почти болотного цвета обшарпанные стены, в углах то ли плесень, то ли ржавчина, приглушенный давящий желтый свет – все это пугало восьмилетнюю Олю.

Чтобы не смотреть на все это, она пристально вчитывалась в книгу.

Сегодня ее привезли в инфекционную больницу с желтухой. Теперь месяц ей предстояло пролежать одной в этой палате номер 4 и видеть родителей только через окно.

«Ну почему я? Почему Ленка не заболела, а я заболела? Ведь мы вместе ходили к Марату, – думала Оля. – Как же так? И зачем я вообще к нему ходила, ведь он только вышел из больницы, зачем?»

Слезы лились ручьем.

Было больно и страшно находиться здесь одной, и только книга была той ниточкой, которая связывала ее и дом. Поэтому она крепко впивалась в книгу пальцами и не выпускала ее из рук.

Оля не любила читать, но сейчас она сжимала в руках «Как закалялась сталь» – это единственное, что Оля успела впопыхах схватить. Белая обложка с красным оригинальным узором. Она пахла домом, там были заметки старшего брата, аккуратно подчеркнутые простым карандашом фразы. От этих заметок становилось тепло.

Изредка приходили медсестры ставить капельницы, и тут приходилось откладывать книгу и видеть реальность, на которую совсем не хотелось смотреть.

Оля плакала, горько плакала. Хотелось, чтобы капельница быстрее закончилась, чтобы взять вновь книгу и продолжить читать.

В первый вечер она прочла 30 страниц из 120. Она завидовала героям этой книги, они свободны, у них все хорошо, не то что у меня.

Дни сменялись ночами, ночи днями. Оля ждала прихода родителей, чтобы хоть через окошко их увидеть, их голос она слышать не могла, окна были забиты гвоздями. Она читала их записки и получала передачи.

Мама старалась приготовить и принести что-нибудь вкусненькое. Но строгая диета не позволяла Оле кушать ее любимые сладости.

В каждой своей записке она рисовала слезы, потому что больше ничего не чувствовала.

Выходить из палаты было тоже нельзя. Она пыталась принять то, что происходит.

Нет, плакать Оля не переставала, но хотелось все больше и больше быть сильной, свободной, как в той самой книге.

Книга закончилась на четвертый день пребывания в больнице, а Оля изо дня в день закаляла свою сталь.

Внутри образовалась глыба размером с ее рост, серая, такая же обшарпанная, как стены ее палаты, и весом примерно 5 тонн.

Эта глыба впитала в себя все те слезы, обиду, боль и страхи, что образовались с момента, как Оля узнала, что ее кладут в больницу.

Самый огромный страх – это страх остаться здесь навсегда и никогда не увидеть больше свой дом, родных.

Каждый день в ожидании, что скоро это закончится, еще минус один день. Так хотелось быстрее выйти отсюда, как Робинзону быстрее вырваться со своего острова. «Непонятно еще, кому тяжелее: мне или ему, – думала Оля. – И при чем тут Робинзон? Где моя книга? Нужно закалять сталь».

Дни ожидания сформировали внутри большую стеклянную трубку, она впоследствии мешала реально смотреть на вещи, жить здесь и сейчас, а жить только в ожидании, когда же это закончится. Сквозь эту трубку ничего нельзя было видеть, она вся в пятнах, как грязное, засаленное стекло.

Через месяц Олю выписали, а вместе с ней глыбу и стеклянную трубку. А еще Оля так закалила свою собственную сталь, что много лет ее самые чистые и светлые чувства никак не могли пробиться и укутать ее. Так и жила она с этими приспособлениями, которые затрудняли дыхание, чуть что вызывая слезы.

И вот только спустя 32 года удалось их отпустить и освободить то самое место от боли, страха, слез и обид.

Все эти годы она не хотела их замечать, т.к. боялась вновь оказаться одна там, в больнице, с книгой в руках.

Но в один прекрасный день Оля поняла, что вся ее жизнь похожа на ту самую палату с зелеными, болотными обшарпанными стенами, где она сидит в вечном ожидании. Уже с сутулой от тяжести спиной, напряженным лицом и уставшими от всего глазами.

Оля подошла к глыбе и трубке, дотронулась до них, обняла, и все, что там так долго хранилось, большим вихрем устремилось наружу. Слезы, обиды, грусть, тоска-печаль, тяжесть и страх, страх, страх.

Сталь долго плавилась, понадобилось много времени и тепла, чтобы она смогла выпустить всю любовь и нежность, что долго таились в стальной оправе. Как рекой смыло все это волной принятия, понимания, благодарности, прощения и любви.

Оля уже окончательно вышла из этой палаты номер 4 инфекционной больницы. Теперь она могла, наконец, видеть всех не через окно, а общаться, даже обнимать всех родных, разговаривать с ними, находясь при этом совсем рядом.

Позади остались обшарпанные стены, позади осталась книга, мужественность. А на смену им пришли женственность, легкость, спокойствие, легкое дыхание.

Улыбка снимала напряжение с лица.

Оля сидела дома на мягком диване. Вокруг уютные стены, светлые ванильные обои, яркий приятный свет, широкое окно с такими же ванильными занавесками, тепло и в руках книга «Магия жизни».

«Как здорово, – подумала Оля. – Как здорово!!!»