Читать книгу Соседи - Ольга Сергеевна Дерябина - Страница 2

«Нет мужа, и не было никогда», – слова Лады прозвучали приговором.

– Поэтому напрашивается вопрос: кого мы всё утро ищем и по кому страдаем? А? – ехидно продолжала соседка. – Или это весеннее обострение? Хватит перфомансов…

«Нет мужа, и не было никогда», – приговор эхом вновь и вновь проносился в голове. Надя была настолько потрясена, что забыла, как двигаться.

Однако уставившиеся в никуда глаза успели уловить движение за кустами. Кто-то следил за ними!

– Смотри! – Наде казалось, что она крикнула что есть мочи, на самом деле едва прохрипела, беспомощно подняв руку и указав в сторону, где кто-то подслушивал их разговор.

Лада обернулась, однако там лишь ветер раскачивал ветки деревьев, отбрасывающих тень на кирпичные полукруги.

– Смотрю! – истерично прокричала она. – Деревья зеленеют, солнышко блестит! А я иду домой!

Она развернулась и зашагала напрямую к дороге, ведущей к домам.

«Нет мужа, и не было никогда».

Надя не знала, что делать дальше – куда идти, о чём думать, о чём мечтать. Словно она была на своем пьедестале, который грубо выпнули как табуретку из-под ног висельника, заставив рухнуть на землю и почувствовать всю боль.

Она смотрела на деревья, за которыми скрылась Лада. Веточки снова покачивались в такт ветерку, будто ничего не было. Никого не было. Вызванные человеком колебания пропадали, как следы на песке, стёртые морской волной.

Надя шагнула вперед, вслед за Ладой, почувствовала хруст под ногой. В земле лежало что-то белое, похожее на ободок. Она попыталась рассмотреть предмет, но глаза в очередной раз наполнились слезами.

Наклонив негнущуюся спину, Надя подняла его. Ободок оказался костью. Поддавшись непонятному порыву, Надя прижала находку к груди, а потом поплелась вперед. Колебания проходят, но след остаётся.

***

Она плохо помнила, как вернулась. Плохо понимала, что говорила Лада, ожидавшая её на площадке. Кажется, та просила успокоиться и предлагала какие-то таблетки. И ещё выбросить эту дрянь: «Зачем тащить домой что попало?».

Надя была не в силах ответить. Она молча зашла в свою квартиру, с трудом закрыла её на ключ, на негнущихся ногах дошла до кровати и рухнула, ударившись лицом об матрас, чувствуя, как больно пульсирует в висках.

– Бездельем горю не поможешь, – прохрипела она. – Надо что-то делать. Надо придумать, что делать. А для этого нужно заставить себя встать.

***

Думай, думай, думай! 

Надя включила ноутбук, как будто поисковики способны ответить на мучившие её вопросы. Она привычно пощёлкала по своим популярным страницам – новости в городе, происшествия, сообщения в соцсетях. Вбила в поиске «пропал человек», «странные явления», однако ничего наводящего на исчезновение Савелия не нашла.

Вот ведь дура! А как же его работа? Надя вбила название фирмы – «Олимп». Гугл выдал десяток организаций с таким названием. В офисе у мужа она никогда не была, однако она знала, что контора находится в историческом центре. Таких было три. По подходящему профилю – одна.

Надя умылась холодной водой, почувствовав успокоение, только после этого стала набирать указанный номер. Через пару гудков ответил приятный женский голос.

– Компания «Олимп», менеджер Марина. Чем могу помочь?

– Здравствуйте, соедините, пожалуйста, с Савелием Пономарёвым.

– Минуточку, – в телефоне послышалась приятная мелодия.

Она сжала кулачки – как во время розыгрыша призов в надежде, что ей повезёт. Сейчас она услышит его голос. Или что он не может подойти. И это тоже хорошо: значит, Савелий существует, он на работе и с ним всё в порядке.

Девушка на том конце провода задерживалась. Приятная мелодия стала раздражать. Когда точка кипения была достигнута, собеседница вернулась к разговору.

– Спасибо за ожидание, – тем же приятным тоном ответила она. – К сожалению, у нас нет такого сотрудника.

Надя чуть не выронила телефон.

– Как это нет? Проверьте ещё раз.

– Я проверила, дважды. По этой причине вам пришлось подождать ответа. У нас такого сотрудника нет. И не было никогда.

– Может быть, в другом офисе?

– Другие офисы «Олимпа» находятся в других городах. Могу я ещё чем-то помочь?

Чем она могла ещё помочь?

– Нет, спасибо.

Надя нажала на отбой и аккуратно положила телефон. Трясущимися руками закрыла лицо, словно пытаясь все эмоции сдержать внутри.

Снова этот приговор. «Его нет. И не было никогда». 

Хотелось орать, крушить всё вокруг, выпустить всю ярость и отчаяние. Она с силой сжала кулаки, что хрустнули костяшки. Вместе с хрустом слух уловил ещё один щелчок. Надя вздрогнула от неожиданности, будто это был выстрел. Выглянув из-за сжатых кулачков, она взглядом начала искать источник шума.

Щелчок повторился. Одновременно с ним пробежала белая полоска по клавише компьютерной мыши – искаженное отражение окна. Надя охнула и шумно отодвинулась на стуле, надеясь, что из-за грубого скрипа деревянной ножки по ламинату всё прекратится.

Но щелчок повторился снова, и ещё раз. Надя завороженно перевела взгляд на монитор, где открылся новый «вордовский» документ. Поперечная черта в начале верхней строки несколько раз моргнула и стремительно побежала вперед, вниз, оставляя за собой продолжительное «чччччччшшшшшшшшшшшшш…»

Девушка замерла от страха, боясь дотронуться до клавиши «delete» или щелчком закрыть документ без сохранения. Когда буквы стали приближаться к концу страницы, курсор замер. Подумав несколько мгновений, он перескочил на следующую строку, где оставил три буквы: НЕТ.

«Я схожу с ума, – испуганно прошептала Надя. – Нет, всё неправда. Так не может быть. Запала кнопка, глюк, хакеры… Новая бестолковая секретарша, другая фирма, сбой в номерах… Всему есть простое логическое объяснение».

Она вытянула руку и захлопнула ноутбук, как будто его нутро излучает помехи. Помехи в её жизни.

***

Она вернулась в спальню, захлопнула за собой дверь, рухнула на кровать, закрыв голову подушкой, стараясь оградить себя от звуков, мыслей, чувств.

«Нет мужа, и не было никогда», «Нет такого сотрудника, и не было никогда», – настойчиво продолжало звучать в голове, а тело начало стремительно проваливаться вниз.

Знакомый силуэт, широкие плечи, счастливая улыбка рассыпались как горстка пепла на ветру. Она пыталась достать до Савелия, но рука бессильно упала.

Надя не заметила, как погрузилась в тревожный, неспокойный сон. В своем сне она продолжала искать любимого в перелеске у дома, однако вокруг проступала темнота. Присмотревшись, она поняла, что земля поднимается, и из её недр кто-то пытается выбраться.

Она не испугалась, но проснулась.

Надя свернулась калачиком, прижав ноги к животу. Она чувствовала себя разбитой. За окном уже было темно, а где-то вдалеке протяжно выли собаки.

Она прислушалась к звукам квартиры. Может, через секунду привычно зашумит чайник, забренчат тарелки, подтверждая, что всё как прежде.

Ответом была гробовая тишина. Одинокая гробовая тишина.

Надя с трудом поднялась с кровати. Голова затрещала как утром первого января после шампанского. Пошатываясь, она дошла до кухни, открыла холодильник, невидяще посмотрела на аскетичный набор на решётчатых полках. Несколько йогуртов, кусок колбасы, кусок сыра, каша в маленькой кастрюльке, пакет молока, початая упаковка сока. Никаких котлеток, плова, пирогов, солений, что понравилось бы мужчине.

Держась за дверку холодильника, чтобы обессиленное тело не рухнуло, она несколько раз коснулась головой белой поверхности, ощущая его прохладу, казавшуюся спасительной и отрезвляющей.

Что же такое происходит? Ощущение, что кто-то стирает часть её жизни. Лучшую часть её жизни.

Она не сумасшедшая, нет. Ей не могло всё это померещиться. Всё было по-настоящему – и любовь, и счастье, и безоблачное будущее.

***

Надя вспомнила их первую встречу, они ещё были студентами.

Был жаркий летний день. После окончания сессии у четверокурсников начались беззаботные прогулки в местном горсаду.

Савелий с друзьями отдыхали шумной компанией. Молодые парни своими спортивными фигурами и заразительным смехом привлекали внимание не только юных девушек, но и дамочек постарше.

Надя пришла в парк с университетскими подружками. Рухнув на скамейке, она чуть приподняла подол сарафана, положила на деревянную спинку руки, откинула голову, подставив под солнечные лучи открывшиеся участки тела и лица, которые так долго томились по библиотекам и аудиториям.

Она, конечно, заметила компанию симпатичных парней и самого симпатичного из них. Он тоже обратил внимание на красавицу-блондинку, которая даже не взглянула в его сторону. Хотя он уже был знаком с подобными женскими фокусами: привлечь к себе внимание своим невниманием.

Блондинка наслаждалась солнцем, её подруги перешептывались и поглядывали на студентов.

Двое однокурсников отправились на разведку. Савелий наблюдал, как ожили девчонки, но та блондиночка оставалась равнодушна, продолжая наблюдать за небом через солнцезащитные очки.

Надя приоткрыла глаза и через затемнённые стёкла посмотрела на подошедших. Он оставался на месте, однако наблюдал за ней. Девушка опять закрыла глаза, наслаждаясь солнцем, летом, свободой до последнего студенческого 1 сентября, едва прислушиваясь к попыткам парней завязать знакомство и поддержанием этих попыток подруг.

Расслабившись, она не заметила, как подошел он – самый симпатичный, центровой.

– Да вы звезда! – смешливое замечание застало её врасплох, хотя виду она не подала. Потом она сообразила, что поза действительно походила на «звездную», и смутилась, надеясь, что незнакомец этого не заметил.

– Ну да, по имени «солнце», – с недовольством ответила она и снова откинулась на скамейке, уставившись в небо, тем самым давая понять, что его шуточка не удалась.

– Зря ёрничаете, это имя вам очень идет, – парень добродушно улыбался. – А вообще можно организовать солнышко получше.

Надя приподняла очки и сморщилась, словно услышала непристойное предложение. Подружки с парнями притихли, прислушиваясь к их разговору.

– Мы тоже сессию закрыли, от учебы пока свободны, – пояснил он. – Сегодня отметить собираемся, а завтра поехать на новую турбазу. Слышали, может, на озерах открыли. Вода чистая, песок белый, всё новенькое. Приглашаем составить компанию.

Подружки молчали, ожидая её ответа. Она каждой клеточкой чувствовала их немые мольбы согласиться.

– Интересное предложение, – ехидно ответила она. – Вы уже всем девушкам в горсаде его сделали?

– Нет, – пожал плечами парень. – Только белокурым звёздам.

В итоге они компанией провели вечер на дискотеке под открытым небом, а утром действительно отправились на турбазу. Савелий не пытался стянуть с неё купальник, не приставал и не делал двусмысленных намеков. Вообще вёл себя очень по-джентльменски. Хотя в его глазах читалась насмешка: ещё посмотрим, кто на кого первым набросится. И она не устояла.

…Сколько же было веселья и наслаждения тем летом! Они продолжили встречаться на последнем курсе, и счастье их, казалось, никогда не закончится.

Она приложила все силы, чтобы никто не нарушал созданный парадиз, и Савелию никогда не захотелось его покинуть.

***

Надя очнулась от того, что стало резко темно. Она продолжала стоять, опёршись на дверку открытого холодильника. Он какое-то время приветствовал горящей лампочкой, но, поняв, что хозяйка ничего не собирается брать изнутри, погасил свет.

Она открыла дверку чуть больше, чтобы лампочка вновь осветила аскетичный набор внутри, взяла упаковку сока, захлопнула холодильник и на негнущихся ногах направилась к столу.

Здесь проходили их завтраки, ужины, обеды по выходным. Они не утыкались в тарелки и телефоны, а с удовольствием общались обо всём на свете. О планах на день и что из этого получилось, о сокровенных мечтах и интересных затеях, о кино и музыке, о новостях друзей и внешнего мира. Им всегда было о чём поговорить, и никогда не было скучно вдвоем.

Ещё сегодня утром они сидели за этим столом и обсуждали предстоящую неделю. Кажется, с тех пор прошло сто лет.

Надя снова «зависла», уставившись вперёд, в чьи-то окна вдалеке. Где-то там близился к концу семейный вечер. Где-то там наступала ночь, чтобы утром уступить место новому дню со всеми своими радостями и неурядицами.

Она попыталась представить себя с Савелием лет через пятнадцать. Разумеется, оба сохранят молодость, дав зрелости придать своего очарования. Они состоятся и как профессионалы, и как родители. У них родятся двое, а лучше – трое детей. Непременно послушные, умные, талантливые, которыми можно только гордиться.

По их плану, дети должны были появиться в первую семейную пятилетку. Перед свадьбой они говорили о том, что каждый год должен быть насыщенным и приносить хорошие события. А после пышного торжества приступили к реализации своего совместного проекта под названием «семейная жизнь».

Первым пунктом стало приобретение квартиры. Вот этой квартиры, где Надя осталась одна со своими воспоминаниями.

Она встала и, тяжело пошаркивая тапками, словно старуха, побрела в коридор к встроенному шкафу, где хранились фотоальбомы. Сдвинув вбок дверь, Надя вгляделась на нужную полку. Перед глазами снова стали проплывать тёмные круги, из-за которых она не сразу поняла, что именно не так.

Хозяйка включила свет, потёрла глаза и вновь уставилась в нутро шкафа. Нет, не показалось: альбома действительно было всего три. Её детские фотографии за пошарпанной от времени и просмотров обложкой. Её школьные годы за постером модной группы, сердечками и комментариями в адрес музыкантов. Третий сборник – студенчество, начало карьеры, начало их необыкновенного романа и семейной жизни.

У Савелия был такой же комплект, плюс их совместный большой белый альбом со свадебными фотографиями. Надя взглянула на другие полки, но недостающих нигде не было.

Она взяла третий альбом и открыла с конца: там, где были их счастливые лица, сейчас зияла пустота. Пальчиком с аккуратным маникюром она перелистывала белые мягкие листы, пока не появились её последние фотографии с корпоратива. Надя стала пролистывать дальше: на снимках улыбалась она одна, с подружками, с родителями, коллегами и однокурсниками.

Но не с Савелием.

Сердце гулко ударило внутри, и хозяйка почувствовала, что не может вздохнуть воздух. Грудная клетка сжалась, не давая лёгким урвать хоть глоток. Через несколько попыток они будто сомкнулись и слиплись. Так в студенческие годы выглядели блестящие пакеты, вынутые из картонных коробок с вином, чтобы выжать всё до последней капли. И опустошённый сосуд не хотел снова заполняться.

Надя наклонилась вперед, держась за книжную полку, в надежде на спасительный вздох. Чуда не произошло. Она почувствовала, как падает вниз, одновременно проваливаясь в бездну, не зная, что это – обморок или смерть. Хотя теперь какая разница.

***

Её разбудила трель звонка, чередующаяся со стуком в дверь. Надя открыла глаза и в темноте постаралась понять, что происходит. Она лежала на полу, в голове нещадно пульсировало, левая рука и бедро ныли от боли.

Перед глазами был открыт книжный шкаф. Вспомнив, как здесь очутилась, Надя поёжилась от пережитого отчаяния и беспомощности.

В дверь снова начали стучать.

– Иду, сейчас открою! – сипло крикнула она, надеясь, что трезвон с барабаном, усиливающие головную боль, прекратятся.

Опираясь на книжные полки, она поднялась на ноги и, держа руки впереди, чтобы в темноте ни обо что не удариться, направилась к выходу.

Ладошки упёрлись в прохладную поверхность, а затем стали спускаться вниз, правее, в поисках замка.

В глазок она даже не стала смотреть, надеясь на чудо. Её Савелий потерял всё – телефон, ключи, совесть, раз не дал о себе знать другим способом, – зато вернулся живой и невредимый.

Железный затвор щёлкнул, через открывшуюся щель по глазам ударил яркий свет. Прищурившись, Надя попыталась разобрать, кто перед ней стоит. Сквозь белену просматривался силуэт Лады. Хозяйка разочарованно вздохнула.

– Паршиво выглядишь, – хрипло сказала соседка, держа ладонь на больном горле. – У тебя всё в порядке?

Наде понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с ответом, без ругательств:

– Издеваешься?

Лада помолчала, прежде чем задать очередной вопрос:

– Я слышала шум, решила проверить, как ты.

– Я упала, но уже встала, – с горькой иронией ответила Надя. – Спасибо, что побеспокоилась.

– Прости, что днём так получилось. Я не хотела тебя обидеть. Просто самой было очень плохо.

– А сейчас? – спросила Надя, оставаясь в своей апатии.

– Сейчас тоже не айс, но чуть лучше.

Обе помолчали. Лада – с нимбом от лампочки у головы, Надя с опухшим от бесконечных сегодняшних слёз лицом.

– Я чай заварила очень вкусный, с травками, пойдём попьём, – пригласила соседка. – Тебе тоже лишний заряд не повредит.

– Да видала я твой чай! – Надя хотела захлопнуть дверь, однако Лада не дала.

– Пойдё-ом. Тебе плохо, мне плохо, вместе будет легче.

Надя никуда не хотела идти, никого не хотела видеть, ни с кем говорить. С другой стороны, в одиночестве она совсем сойдёт с ума. Подумать только: за день самая счастливая жена превратилась… в кого? Даже не во вдову, раз мужа якобы нет и не было никогда.

– Хорошо, пошли пить твой вкусный чай, – обречённо вздохнула она.

***

Лада жила в просторной «однушке» нестандартной планировки. У комнаты два окна, одно из которых находилось в небольшом проёме. Хозяйка – в смысле нанятые ею рабочие – отгородили пространство сквозными полками, за которые вошла кровать-полуторка.

Одну из стен полностью занимал шкаф-купе с зеркальными дверками, что зрительно увеличивало пространство. В центре оставались диванчик, столик на колёсиках и телевизор на стене.

На кухне был современный угловой гарнитур, с противоположной стороны – удобный мягкий уголок. Часть коридора занял велотренажёр.

Бледно окрашенные стены, которые украсили несколько фотографий, пол, стилизованный под доски, в меру хрома. Всё стильно, со вкусом и совсем не дёшево.

Лада неплохо зарабатывала, и могла себе позволить более просторное жильё поближе к центру. Однако она выбрала тихий уголок. И – чего скрывать – Наде было приятно её соседство.

Сейчас хозяйка готовила «к чаю», отвернувшись к гарнитуру. Стройные длинные ноги облегали легинсы, узенькая трикотажная кофта поверх белой футболки подчёркивала стройный стан хозяйки. Волосы Лада собрала в хвост на макушке. Даже болеющей она умудрялась выглядеть на все сто.

Через несколько минут соседка переставила несколько тарелочек, на которых были аккуратно уложены сыр, копчёная колбаска, миниатюрное печенье, конфетки. Плюс прозрачные чашечки на других блюдечках.

«И сервировка как в ресторане, – подумала Надя. – Куда только мужики смотрят? Лицо, фигура, мозги, нормальный характер и даже квартира при ней. А на личном фронте вроде как место вакантно».

С соседкой они общались часто, однако кавалеров у неё, обмолвки о романах Надя ни разу не слышала. И по ночам ничего такого не было, хотя звукоизоляция так себе, как во многих новостройках.

Они молча пили чай, оказавшимся ароматным и с травяным вкусом. Наде хотелось выговориться, чтобы разобраться в происходящем, но как бы не сойти за сумасшедшую? Лада тоже молчала, думая о своём. А может опасалась наводящих вопросов, чтобы не началось всё заново.

За второй чашкой гостья решила, что невежливо вот так сидеть и молчать.

– Как твоё горло? – спросила Надя.

– Да ничего, чуть получше. Чуть оклемалась, но ещё на больничном побуду, – пожала та плечами. – А ты как?

– Отсыпалась весь день.

– Ну значит мы солидарны, – улыбнулась Лада. – Здоровый сон всегда поможет.

Надя не стала отвечать. Она вспомнила свой кошмар, в котором исчезал Савелий. И самое страшное, что то же самое происходило наяву. Он не просто пропал, он насовсем уходил из её жизни, ничего не оставляя после себя.

Несчастная жена не могла найти этому объяснений. Это походило на неудачный жестокий розыгрыш. Только кому он понадобился? И кто мог провернуть такое?

Их дома находятся на отшибе, посторонних не бывает, на этаже заняты две квартиры. Кроме них – одинокая красивая соседка, временно не в лучшем самочувствии. И главное, что у неё нет поводов устраивать подобные спектакли.

– Что у тебя произошло? – в меру участливо спросила хозяйка.

– Говорю же, спала… А потом… упала, – Надя потупила глаза, чтобы не было видно наворачивающихся слез.

Лада посмотрела на неё в упор.

– Это я поняла. А до этого? – она взяла ладонями гостью за подбородок и приподняла его. Две струйки стремительно скатились по щекам вниз.

Лада присела рядом на мягкий уголок и обняла свою странную приятельницу. Неиссякаемый за день град слёз ручьями стекали на миниатюрную трикотажную кофточку. Но хозяйка не отстранялась, не съёживалась от брезгливости своим подкаченным телом.

Так они просидели не меньше четверти часа. Чай давно остыл, у Лады намокли кофточка и футболка. Наде было жутко неудобно за свою слабость и испачканные чужие вещи. Зато она почувствовала, что стало легче. Наверное, самое главное в такой ситуации – понимающий человек рядом.

– Прости, обычно соседей топят сверху, – утирая слезы, попыталась улыбнуться Надя.

– Всё в порядке, – снова ни тени недовольства или брезгливости. – Но я, пожалуй, переоденусь.

Она вышла в тёмный коридор, свернула в комнату. За стенкой щёлкнул выключатель, отодвинулась дверка шкафа-купе. Надя представила, как Лада снимает одежду, обнажая свое упругое тело. И вновь подумала: «Куда только смотрят мужики?».

Дверь шкафа снова проехала по рельсам, и вскоре появилась соседка в другой миниатюрной кофточке.

Она подошла к чайнику, подняла его к свету посмотреть, сколько осталось воды. Затем поставила его обратно и заговорщицки спросила: