Читать книгу Буди надежду добрым словом! Рубежи - Ольга Шевчук, Василий Ловчиков - Страница 29

Тяжёлый «ТУ» тревожит небеса,

И полоса бетонная дрожит,

На Западе – заката полоса,

А нам в каптёрке до рассвета жить.

Мы забиваем бешено «козла»,

Дембицкий с Костей разыграл гамбит,

Мороз каптёрке стёкла облизал,

Буржуйка звёзды до утра коптит.

А утром штурман бросит злобный взгляд:

Он снова цель на тройку отбомбил,

Бомбоприцел в который раз подряд

Ему зачёт на классность зарубил.

И, недоспав, мы будем целый день

Отказ в радаре, матерясь, искать;

И на спине, от груза обалдев,

Как негры, блоки на ремонт таскать.

А, устранив отказ, спешить домой

С надеждой хоть часок успеть поспать,

Ведь ночью вновь с бетонной полосой

Нам самолёты до рассвета ждать!

Опять отложен взлёт из-за АПа[10],

Вновь технарей комэска[11] материт:

Соседский «ТУ» за облаком пропал,

А наш всё обесточенный стоит.

У штурмана взбесилися часы —

К отметке взлёта нового спешат;

Ждёт оружейник, теребя усы,

И бомбы в ожидании лежат.

АПа электрик Костя где-то взял,

Вчера его он заказать забыл,

Быть может, оттого, что перебрал,

А может, потому, что недопил?

Но вот ожил дремавший самолёт,

И с технарей солёный пот бежит,

АПа гудит, желанный ток даёт,

Прогон движков, и всё вокруг дрожит.

Ушёл наш «ТУ», взревев, за облака;

Ах! Только б отбомбился он на пять…

Иначе злость комэски велика,

И Косте за АПа несдобровать!

Там на Востоке просинь в облаках,

Всё громче гул движков над полосой,

Механики с журналами в руках

Встречают самолёты – каждый свой.

Турбинам стоп! В линейку – экипаж.

Дан командирам бортовой журнал,

И в их руках чернильный карандаш

Для технарей страшней, чем трибунал!

Под гул АПа, входя нередко в раж,

Ругаясь и срывая голоса,

И технари, и каждый экипаж

Проверят всё, что лётчик записал.

Наш штурман цель опять не поразил!

А чтобы промах как-то оправдать,

Свою ошибку на радар свалил,

Пытаясь двойку на отказ списать.

Но зря! Стартех в радарах не дурак,

Сам Сатана его не проведёт!..

Дневной рассвет давно развеял мрак,

А штурман всё повтор отказа ждёт…

Зря инженер, построив технарей,

Внушает им, как школьникам – букварь,

Что летуны всё ж в технике слабей,

И в их ошибках виноват технарь.

Сегодня в диком трауре ИАС[12]:

Час за халатность комполка бранил.

Вдрызг оружейник опозорил нас:

Он бомбу на стоянку уронил!

Да не простую – в сотни килотонн,

Хотя не бомбу – лишь её макет!

Но тем нанёс полку такой урон,

Что, говорят, ему прощенья нет!

Полк лучшим быть стремился целый год,

Стать комполка – комдивом норовил,

А оружейник, вздумав дать рекорд,

Вдруг бомбу на бетонку уронил!

Всем ясно: сам усач не виноват —

Механик что-то там перемудрил,

Но кто механик? – Рядовой солдат!

И спрос с того, кто им руководил.

И всё же оружейника нам жаль,

Мечтал он срок подвески сократить,

Вертел в мундире дырку под медаль…

Придётся ж – без одной звезды служить!

Сегодня вновь ЧП: старлей Борзов,

Убрав колодки, двигатель гонял,

И мощный «ТУ», сорвавшись с тормозов,

Сошёл с бетонки и в грязи застрял.

К несчастью, через час опять полёт.

Явился на стоянку экипаж.

Тягач в грязи, как самолёт, ревёт,

Как будто бы, взлетев, включил форсаж.

И, раскурочив грунт за полосой,

Технарь из грязи вырвал самолёт,

И, к счастью, он на несколько часов

Ушёл без опоздания в полёт.

Но инженер, нас приказав собрать,

Всем за Борзова учинил разнос,

Вновь запретив, как тот, движки гонять,

Убрав колодки из-под всех колёс.

Зима. Анадырь и полгода ночь!

Мы сутки проверяем по часам.

Полярная – над сопками точь-в-точь:

Точь-в-точь – под ней бетонки полоса!..

Порой термометр жалко нам до слёз:

Ртуть сжалась так, что трудно рассмотреть;

И рядом «ТУ» до болтиков промёрз —

Попробуй на сиденьи усидеть!

Но и мороз порой желанный гость:

С собой приносит неба чистоту,

Улыбку и привет далеких звёзд

И летную погоду нашим «ТУ».

И технари, как лучники стрелу,

Готовят к взлёту каждый самолёт.

А полоса, как богатырский лук,

Их посылает повстречать восход.