Читать книгу Хозяйка для Кербера - Ольга Шильцова - Страница 3

В Древней Греции считали, что души умерших попадают в Подземное царство – владения мрачного бога Аида. Там протекает река Стикс, которая служит границей между мирами живых и мёртвых. Суровый старик переправляет души на лодке, но перевозит только тех, кто был погребён по всем правилам. Перевозчика зовут Харон, и с каждого он берёт плату – одну монету за поездку в один конец.

Вход в Царство мёртвых охраняет жуткий пёс – Цербер или, в ранних источниках, Кербер. Он не позволяет душам покинуть загробный мир, а также не пускает в Подземное царство живых. Цербера изображают с тремя головами и змеиным хвостом, но описания стража неоднозначны. Кто-то считает, что у него была сотня голов, а кто-то – что всего одна.

– Рану нужно смазать мёдом для лучшего заживления, – ворчал Харон, опираясь на свой шест, точно на посох.

– Тебя забыли спросить, – Аид разорвал освежёванного кролика напополам и кинул один из кусков Керберу. Пёс поймал угощение на лету. Он выглядел абсолютно здоровым, не считая отсутствия шерсти вокруг раны и ниток, торчащих прямо из кожи.

– Что люди могут понимать в лечении, – не унимался Харон, до глубины души задетый тем, что Аид нарушил собственные правила ради обычного сторожа.

– Многое, старик. Они научились почти всему, что умеют боги. Зоэ дочь Дионисия погрузила Кербера в сон, обычная смертная. Мы больше не нужны им, поверь.

– Тебе не следовало покидать подземный мир, – тихо заметил старец, устало прикрывая глаза. Аид почувствовал смутное сожаление:

– Уже не имеет значения, Харон, наше время прошло. Я теряю силы. Мы все их теряем. Амброзия должна была залечить раны без следа, но она не подействовала.

Пёс захрустел второй половиной кролика, благодарно помахивая хвостом. Сейчас Кербер был мало похож на тот образ, который навеки сохранила людская молва. Ни змеиного хвоста, ни трёх голов. Только глаза порой вспыхивают красным.

При взгляде на аккуратные стежки снова вспомнилась та маленькая смелая женщина, которая всё время злилась, но всё-таки не отказалась помочь. В Греции Зоэ не назвали бы красивой. Тёмные веснушки густо покрывают лицо и руки, глаза карие, а не голубые. Слишком низкая. В глупой одежде. Волосы почти полностью скрывал странный головной убор, но Аид мог поклясться, что они отливают рыжиной.

– Хорошо, что никто не заметил твоего отсутствия. А вытащить нитки сможет кто угодно, верно?

Аид понимал, что Харон прав, но отчего-то слова перевозчика вызвали раздражение. Он проигнорировал его замечание и сменил тему:

– Увидишь Морфея – скажи, чтобы зашёл. Надо узнать, что происходит на Олимпе.

Харон махнул рукой и бодро зашагал в сторону Стикса. Старый хитрец ничуть не хромал при этом и выглядел куда моложе, чем следовало. Аид вздохнул и почесал Кербера чуть выше хвоста, и довольный пёс открыл пасть, вывалив язык.

Зоя считала себя человеком науки, и почти не верила в приметы, но всё-таки тихо буркнула, потирая правое ухо, заполыхавшее на ровном месте:

– Кто там меня вспоминает, чтоб ему тоже икалось.

Девушка уже третий раз проходила мимо антикварного магазина, не решаясь зайти. Но пускать оценщика домой хотелось ещё меньше, поэтому она, наконец, толкнула тяжёлую дверь и зашла внутрь.

– Добрый день! Не поможете мне, м-м-м, оценить вот это?

Зоя, чувствуя себя ужасно глупо, достала из кармана джинсов сувенир от ночного посетителя и положила монету на прилавок. Пожилой антиквар бережно положил на полку книгу, опустил на нос очки и приветливо заметил:

– С радостью помогу столь милой барышне.

Один взгляд на монетку – и улыбка исчезла с его лица. Во время долгого и тщательного изучения мужчина бросал настороженные взгляды на посетительницу, беззаботно разгуливающую по магазину.

– Могу я увидеть ваш паспорт? – наконец, спросил антиквар, и Зоя удивилась:

– Зачем вам мои документы?

Хозяин магазина снял очки, чтобы протереть их, и сухо пояснил:

– Потому что по самым скромным оценкам за этот экземпляр вы можете выручить от пяти до семи миллионов рублей. Это римская золотая монета, приблизительно двухсотого года, Ауреус Каракалла в удивительной сохранности. Откуда она у вас, барышня? Вы заинтересованы в продаже?

У Зои пересохло во рту. Она быстро забрала монету с прилавка и, запинаясь, ответила:

– Она не моя. Простите, мне пора.

– Да уж вижу, что не ваша, – покачал головой антиквар, когда рыжеволосая девица выскочила на улицу. – Вопрос в том, откуда.

Он задумчиво почесал бороду и взялся за телефон. Зоя бежала, пока окончательно не запыхалась. В боку закололо, горло саднило, но это странным образом помогало успокоиться:

– Ауреус, надо же. Чёртовы наркоманы. Алло, Елена Петровна? Да, это Зоя. Помните, ночью мужчина приём оплачивал, карточку толком так и не заполнили? Есть номер телефона? Хоть что-нибудь? Ясно. Да нет, ничего, спасибо.

На следующей смене в ветклинике Зоя убрала злополучную монету в сейф, где хранила препараты для наркоза. Она никак не могла решить, что с ней делать. Смена выдалась спокойной, и девушка бессовестно гоняла чаи с ассистенткой. Разговоры шли, как всегда, о работе, а вечером Наташа ляпнула:

– Зоя Денисовна, как вы думаете, тот красавчик с овчаркой придёт на снятие швов?

Зоя поперхнулась мерзким растворимым кофе и уточнила:

– Кто?!

– Да вы поняли! Резаная рана в ночи на прошлой смене, мужик в очках, ну?

Образ ночного посетителя мгновенно всплыл перед глазами, и Зоя возмущенно замотала головой:

– Да по нему психушка плачет! Я тогда перепугалась жутко.

– Зато, какая мускулатура, – вздохнула ассистентка.

– Наташ, ты замужем вообще-то!

– Что не мешает мне быть ценителем прекрасного, – гордо парировала Наташа и девушки рассмеялись.

Зоя не рассказала подруге про оставленные посетителем «чаевые», и её грызла совесть. Но дни летели один за другим, одинаковые, полные обычных дел и забот, и скоро Зоя перестала вспоминать и про монетку, сиротливо лежащую в углу сейфа, и про того, кто её оставил. Пока не проснулась на дежурстве от настойчивого стука в дверь. По ощущениям она только что закрыла глаза, и разлепить их было непросто. Покосившись на экран телефона, Зоя застонала:

– Только бы не кесарево. Хотя кто ещё может придти в четыре часа утра!

Наташа сидела на больничном и открыть дверь было некому. Зоя сползла с раскладушки на пол, поморщившись от боли в пояснице, встала, включила свет и распахнула дверь кабинета:

– Это вы! Господи, как я рада! Честно, даже не надеялась, что вы придёте, – Зоя смутилась и отступила на пару шагов назад, чтобы не приходилось задирать голову. Мужчина выглядел в точности, как в первую встречу, даже солнечные очки были на месте.

Аид пропустил обращение мимо ушей, справедливо полагая, что оно к нему не относится. От радостного восклицания заспанной рыжей женщины в груди что-то ёкнуло.

– Ты сказала прийти через двенадцать дней. Вот пёс.

– Вижу, – вздохнула Зоя. Сложно было не заметить огромную чёрную собаку, похожую на восточно-европейскую овчарку. Кобель спокойно сидел у ноги хозяина, в ошейнике, но без поводка. – Безымянный пёс, насколько я помню.

– Имя у него есть, – невозмутимо заметил мужчина, и Зоя почувствовала, что закипает:

– Сейчас четыре часа утра! Нельзя приходить на снятие швов в четыре утра и так себя вести!

Посетитель помрачнел, и Зое показалось, что в помещении тоже стало темнее. Наверное, напряжение в сети опять упало.

– Ты вытащишь нитки или я пришёл зря? – голос мужчины напоминал далёкие раскаты грома, но напугать разбуженного понапрасну ветврача было не так просто:

– Ну, собака-то ни в чём не виновата. Поставьте его на кушетку, сейчас принесу инструменты.

Идеально зажившие швы немного примирили Зою с действительностью. Ей всегда нравилось видеть результат собственной работы. Пёс сидел неподвижно, хозяин молча придерживал его за кожаный недоуздок, и Зоя решила немного разрядить обстановку:

– Он здорово воспитан, как вам это удалось?

Аид удивлённо посмотрел на смертную. Суть вопроса была непонятна, поэтому он предпочёл промолчать.

– Последний шовчик, – радостно сообщила Зоя. – Зажило просто чудесно.

– Благодарю. Нам пора, – кивнул Аид и удивлённо поднял брови, когда женщина схватила его за руку.

– Подождите! Стойте, говорю, не смейте уходить! – Зоя метнулась из смотровой в кабинет, схватила монетку из сейфа и протянула владельцу собаки: – Я должна вернуть вам это.

– Почему? – сухо поинтересовался мужчина и Зоя покраснела:

– Эта монета… Она слишком дорогая. Просто заберите её, ладно?

Не успев договорить, девушка пожалела, что снова связалась с жутковатым посетителем. Знала же, что наркоманы и сумасшедшие склонны к перепадам настроения. Ноздри тонкого, идеально прямого носа гневно раздулись, и посетитель ядовито заметил:

– Вернуть подарок равносильно оскорблению. У вас не так? Могла бы отдать нищему или пожертвовать, но видно ума не хватило.

– Уходите, пока я не вызвала полицию. Вместе со своим безымянным псом. Иначе я за себя не ручаюсь, – Зоя отвернулась, чтобы мужчина не заметил навернувшиеся от обиды слёзы и поспешила в кабинет. Она упорно пялилась в монитор, но через минуту у открытой двери раздался тихий стук:

– Прости. Раньше лекарей было принято вознаграждать деньгами.

– Ну, а сейчас нам дарят шоколадки, особенно если разбудили посреди ночи, – Зоя устало потёрла лицо ладонями.

– Еду?

– Если бы! Почему-то колбасу никто не приносит, одни конфеты.

Девушка обернулась, но в дверном проёме уже никого не было. На железном столе в смотровой лежала большая кисть синего винограда, а вот монетка куда-то исчезла. Зоя всерьёз усомнилась в собственной адекватности. Она отщипнула виноградину, и крупная ягода хрустнула на зубах, наполняя рот сладким соком. «Не сплю», – заключила девушка. – «Тогда что за чертовщина здесь творится?».