Читать книгу И в каждой былинке таится душа… - Ольга Шмакова - Страница 5

Идёт электричка, качаясь легонько,

По прихоти рельсовых волн.

Народ засыпает на лавках тихонько,

Привычен и скучен вагон.

Электромотора ревун монотонный

Знаком, неназойлив, как фон.

Меняется быстро пейзаж заоконный

С обеих вагонных сторон.

С работы до дома, от дома к работе…

Отмерив мне сорок минут

Для мыслетеченья в наземном полёте,

Колёса бегут и бегут.

И мысли-вагончики плавно, неспешно,

Одна за другою, гуськом,

То грустно, то ясно, то чуточку грешно

В уме проплывают моём.

Весь день – в суматохе, как в ведьмином круге…

Успеть бы везде, там и тут.

Но что б поразмыслить чуть-чуть на досуге,

Мне дарены сорок минут.

Здесь я не спешу, мне не нужен попутчик.

Сквозь время, немного устав,

Я еду и щурусь на солнечный лучик,

Приветствуя мыслей состав.

Ночной вокзал окутан мраком плотным.

Стою, боясь прощания с тобой.

Бог полнолунья зельем оборотным

Льет мне на плечи отсвет голубой.

С шипеньем кобры двери закрывая,

Внезапно дрогнув, тронулся вагон,

В тьму уходя… Печально вслед моргая,

Мерцали звёзды. Опустел перрон.

А лунный диск безмолвно равнодушно

Всё ткёт свою незримую вуаль.

Мне без тебя так холодно и душно…

А ты летишь в неведомую даль.

Завыть бы вслед дрожащим рельсам тонким,

В ответ услышав электрички свист.

И, обернувшись быстроногим волком,

По шпалам мчать, что б видел машинист,

Что б дёрнул ручку тормоза руками,

Догнать тебя пытаясь мне помочь…

Но электричка с волчьими глазами

Уже нырнула в призрачную ночь.

Жить тяжело. В огромном страшном мире-

Террор и смерть, пожары и потоп.

Хоть навсегда запрись в своей квартире,

Иль для побега выкопай подкоп,

Иль поплотней закрой глаза и уши,

Но и в скафандре тоже спасу нет,

И не спасают верные беруши —

Вползает в мозг кошмарный телебред.

Не оторваться от телеэкрана.

Потоки грязи, боли, черноты

Нас превращают в теленаркоманов,

Чтоб души наши сбросить с высоты.

Но красоты мы жаждем, словно хлеба,

И голодают люди без любви.

Ну поглядите – как прекрасно небо,

Как воспевают ночи соловьи!..

Остановитесь, люди, встаньте рядом,

Подставьте руки – дождик с неба льёт.

Забросьте всё, и мир окиньте взглядом —

Там доброта ромашками цветёт.

Вернитесь к ней, сокровищ нет дороже.

Глотните сил в сияньи ясных дней.

Мой стих так прост, но вдруг он вам поможет

Средь зла и горя сделаться сильней…

В голубом океанском убранстве,

У Вселенной спасенья моля,

Мчит корабль в безвоздушном пространстве,

Под названьем Планета Земля…

Ощетинились горные пики,

И изломы заснеженных скал

Испускают безмолвные крики

Сквозь вершин белозубый оскал.

Слёзы рек переливно и тихо

Омывают планеты лицо.

Нашей жадности чёрное лихо

Сжало Землю бездушным кольцом…

Не сбежать никуда от несчастья

С орбитальной дороженьки прочь.

Не укрыться от страшной напасти,

Улетев во вселенскую ночь.

От легчайших слоёв атмосферы,

До глубин океанского дна,

Потеряв в человечество веру,

Человечеством тяжко больна,

Мчит планета, вращаясь степенно,

По извечной дороге-пути…

Но наступит ли миг драгоценный,

Когда крикнем родимой:

                                      «Прости!!!..»

Здесь был колхоз. На поле запустелом

Кусты полыни навевают грусть.

В канаве, вбок скривясь железным телом,

Стоит забытый трактор «Беларусь».

Поеден ржой, и выплакал всё масло,

И бак соляркой не заправлен вновь.

В деревне жизнь тихонечко угасла,

И стынет в жилах дизельная кровь.

Эх не придёт от курева осиплый

Друг-тракторист по имени Иван.

И механизм шатунно-кривошипный

Не передаст движенье на кардан…

Ржавеет трактор. Сердцем безотказным

В четыре такта не взревёт мотор.

А у домов, забытых понапрасну,

От горя пьяный, валится забор…

Кто разжирел и всласть живёт, играя,

Кто – проутюжен тяжким грузом бед.

Тяжёлый путь по жизни выбирая,

Несёт свой  Крест Пылающий  поэт.

Он, как мишень, заметен отовсюду,

И всяк готов его рубить сплеча,

Иль с самосвала сбросить грязи груду,

Навек что б смолк и правду не кричал…

Но, взяв пера отточенную шпагу,

Судьбой изранен, жив поэт-пророк.

Душа течёт из сердца на бумагу

Ручьём неровных выстраданных строк…

Эй вы, кто стоит у руля

Страны, заплутавшей в тумане!

Ведь это и ваша земля,

А мы, как и вы – россияне.

Но кто мы для вас? – просто сброд,

Как мусор, прилипший к ботинку.

Стряхнуть, и забыть про народ —

Он портит благую картинку!

А пашню кусками, как торт,

Разрезать, продать подороже.

А мысль о России – за борт!

И совесть последнюю – тоже.

А что там ещё в закромах?

Ах, лес заповедный не продан?

Торги обретают размах…

Да Бог с ним, с каким-то народом!

Народ – миллион лишних ртов,

Всё терпят? Послушные овцы,

Пусть роются стадом кротов

За Рубль, воссиявший, как солнце!

Пусть правит Великий Карман,

Карман ненасытно-бездонный!

И жажды наживы дурман

Растёт на дрожжах неуклонно…

…Хранители этой земли

Отцы ваши были и деды,

Они на себе пронесли

Всю тяжесть Войны, до Победы,

Не зная, что меньше чем век

Минует, и вырвутся к власти

Все те, для кого Человек

Подобен ненужной запчасти.

Эй, вы, кто пробрался наверх,

Чьё сердце в броне, как у танка,

Неужто, под дьявольский смех,

Росли вы с душой наизнанку?..

Ведь это же наша страна!!!…

Живу сегодня с жутким ощущеньем,

Что вся страна попала под колпак.

А сквозь колпак потоком льют внушенья,

Что и живем и дышим мы не так,

Не так растим детей своих любимых,

И в школах учим вовсе не тому…

Не вижу я советчиков незримых,

Что подобрались к дому моему.

Кому пришла бредовая идея?

Кто там вверху подвинулся умом?

Смотрю, дивлюсь, невольно холодея,

Как метят наши мультики клеймом.

Не верю я! Не учат в них насилью!

В них свет добра, в них песнь души живёт!

А на экранах «Симпсонов» засилье,

«Макдаков Скруджей» алчный хоровод.

В чём провинились тяжко Заяц с Волком?

И даже Гена, добрый крокодил,

Никак не может разобраться толком,

Что он в своём мультфильме натворил???

Из наших душ тихонько и в раскачку

Изъяли ценз: презрение к дерьму,

И мы, жуя чужую тележвачку,

Как под гипнозом движемся во тьму.

Ведь не запрет же, просто указанье:

«Ну, погоди!» так вреден малышам!

Добро? Любовь?…излишни эти знанья!

И урезонить нужно пап и мам!

Не оторвать уже от сплетен светских

И не поднять с диванов наших тел.

А там Героев мультиков советских

Конвой из Скруджей гонит на расстрел.

Что ж мы молчим, послушные букашки?

Что я кричу?…Не слушает никто…

И слёзы льют из глаз у Чебурашки,

И вних один немой вопрос: «За что?»

В своей стране я словно в окруженье.

Знать не могу, что ждет нас впереди…

Назло врагам, с великим наслажденьем,

Смотрю с детьми мультфильм «Ну, погоди!»

Восьмой десяток деду лет.

Вновь май, Победы годовщина.

Льёт на Москву Ярило свет.

У лавки ползает мужчина —

Лет сорока, ещё не сед,

Упился так, что видно – лихо.

Остановился рядом дед,

Помог подняться, молвил тихо:

«Что ж ты, сынок, как боровок,

У лавки землю роешь рылом?

Коль вновь фашист, да вилы – в бок?

Ведь я, сынок, уже без силы.

Тебе страну доверить мне?

Ведь ты ж не выпустишь стакана!»

А тот, качаясь, как во сне,

Поднял глаза на ветерана:

«Дед, ты не думай, не смотри…

Пусть я сегодня свинорылый,

Но то, что у меня внутри,

Палёной водкой не накрыло…

И если враг ко мне домой —

В пивную не открою двери,

И за тебя приму я бой!»

И дед сказал тогда: «Я верю…»

Век двадцать первый… Деда нет…

Опять весна и май в столице.

Опять Ярило дарит свет,

Ну а вокруг – другие лица.

Златой телец идёт войной.

И в душах – тяжкие потери…

И будь сегодня дед живой,

Сказал бы нынешним: «Я верю.»?

Взлететь бы в прозрачное небо, как птица,

И к сердцу прижать облака,

И в вольных небесных ветрах раствориться,

Оттуда взглянув с высока

На то, как моя величава планета,

Как шар необъятен Земной,

Как тихо мерцают осколками света

Озёра в ночи под луной.

Лететь бы ей в Космосе мирно и тихо,

Гордясь красотою своей.

Да только настигло несчастную Лихо:

Безумное племя людей…

Пока бились палками долго и больно,

Не падали головы с плеч.

Но только Земля задрожала невольно.

Когда люди сделали меч.

А нынче – игрушки страшней пистолета,