Читать книгу Глиняная лошадка - Ольга Сивак - Страница 3

Солнечный луч тихо прокрался в комнату и уселся на самую верхушку старого скрипучего шкафа, в котором хранились чемоданы, забытые игрушки и ветхие пододеяльники и простыни. Ветер с улицы легонько толкнул занавески, и в комнату ворвался целый сноп ярких солнечных зайчиков. Один такой зайчик прыгнул прямо на нос Степану, отчего тот зажмурился и отвернулся носом к стене.

Вставать было лень, – впереди маячил целый день, когда придется слоняться по двору, потом играть два часа на фортепиано под пристальным надзором бабушки. Затем поход на огород за овощами и на рынок за мясом, чтобы бабушка могла сварить наваристые, вкусные щи. Фильм по телевизору перед сном – и снова спать.

Степан упрямо натянул одеяло повыше на нос и приготовился досматривать сон про космонавтов, улетевших в космос на велосипедах, когда неожиданно вспомнил про новых жильцов.

Соседи уже давно купили дом рядом с бабушкиным, но долго не въезжали. Сад зарастал крапивой и лопухами, во дворе дома появились бездомные собаки, устроившие там ночлежку, а бабушка огорченно качала головой. Боялась, что дом купили под снос, а на месте старого здания построят магазин, где будут до утра ошиваться местные бездельники.

На дворе стоял август. Лето текло скучно и медленно. Одноклассники Степана разъехались по лагерям и дачам, а самого Степана отправили к бабушке в деревню. Если быть точным, то место это называлось поселок городского типа, но никаких городских удобств в этом поселке Степан не заметил.

Интернет здесь не проводили, телефонами пользовались в редких случаях, когда нужно было срочно позвонить в город или в местную санитарную часть, а про сетевые компьютерные игры, в которые Степан с удовольствием резался в городе со своими знакомыми, вообще никто не слыхал.

Местные ходили на речку и собирали ягоды по утрам. Степа предпочитал по утрам спать, а на речку ходить один опасался – кто их знает, этих местных, что у них на уме. Так в полулежащем – полуспящем состоянии проходило лето ученика пятого класса, Степана Ряскина.

С утра Степа просыпался рано, но, памятуя о своем безделье, упорно долеживал до двенадцати. Потом неторопливо прогуливался по улице, идущей вдоль дома, ходил с бабушкой на местный рыночек у клуба, играл на фортепиано, отчего бабушка приходила в умиление и сидя рядом с внуком, утирала набежавшие слезинки подолом цветастого платья, спал и ел.

Сказать, что Степан был сильно недоволен сложившейся ситуацией – значило бы немного слукавить. У Степы были и знакомые, и увлечения – он любил рисовать комиксы про выдуманных героев, – но никто из его товарищей не сказал бы про него, что это заводной, зажигательный и непоседливый мальчишка. Наоборот, Степа слыл во дворе своего дома человеком рассудительным, острожным и аккуратным.

Вчера, гуляя вдоль дома по каменистой дорожке, выложенной еще его дедушкой из обломков кирпичиков и глиняной посуды, Степа услышал рев грузовой машины. Навстречу по дороге ехала нагруженная Газель, из открытого кузова которой сверху доносились мальчишеские радостные возгласы.

Пассажир, сидящий рядом с водителем на переднем сидении в кабине, высовывался из окна и тревожно посматривал на вершину коробок и ящиков, с которых на округу взирала улыбчивая физиономия мальчишки лет четырнадцати.

Машина остановилась рядом с заброшенным домом, пацаненок резво спрыгнул из кузова на землю и уставился на темные окна-глазницы строения. Мужчина неторопливо вышел из кабины и встал, уперев руки в бока.

– Ну что, Славка, принимай дом в распоряжение. Работы, конечно, выше крыши, но до осени еще месяц целый, успеем привести здесь все в порядок, как считаешь?

Мальчишка уже не слушал мужчину, перескакивая с места на место, высоко задирая ноги, чтобы не обжечься о заросли крапивы во дворе. Доскакав до двери, он закричал:

– Пап, здесь собака с щенятами! Такие милые, слепые еще, маленькие! Давай их оставим – будут нас охранять!

– Аккуратнее смотри там, собаковод! Нужно еще спросить жильцов по соседству, может собака домашняя чья-то, – мужчина тоже принялся скакать по крапиве, приближаясь к двери огромными прыжками.

Вечером того же дня Степан видел, как мужчина с мальчишкой, разгрузив вещи во дворе своего нового дома, сидели на крыльце и смотрели в небо. Мальчишка показывал куда-то рукой, мужчина согласно кивал и отвечал ему, но о чем они говорили, было не слышно, к тому же по телевизору начиналась комедия, – поэтому Степан только посмотрел на два силуэта еще раз и ушел в дом.

У Степы отца не было никогда. Вернее, когда-то он, конечно, был, но сам Степан его ни разу не видел. Однажды он нашел старые письма и фотографии, где его маму – тогда еще совсем девчонку – обнимал за плечи какой-то юноша с черной шевелюрой и смешливым лицом. Мама отняла бумаги и сказала, что это пройденный этап в ее жизни, и она не хочет к нему возвращаться.

Степа не возражал. Он вообще никогда не возражал своей маме. Для него она была и мамой, и отцом, и лучшим другом. Если бы она сейчас была рядом, то они уж наверняка бы нашли, чем себя занять. Или просто вот так же, как новые соседи, сидели бы на крыльце и смотрели на звезды.

Мама работала в проектной конторе, где делала чертежи разных машин и строений. Работы было много, часто мама брала работу на дом, и до самой ночи сидела за бумагами, вымеряя сантиметры и миллиметры на кальке.

Иногда Степан садился рядом, и тогда мама разрешала ему аккуратно стирать уже ненужные линии и стрелочки белым ластиком. Потом мама переносила все чертежи в компьютер и там еще что-то долго двигала и переправляла. Степан долго не ложился спать, поддерживая маму морально, хотя глаза слипались, и тянуло уронить голову на подушку.

Летом по выходным Степан с мамой отправлялись в парк, где мама стелила большой плед, доставала бутерброды и воду и они лежали, разговаривая обо всем на свете и поедая запасы хлеба и колбасы. Мама чаще всего лежала с закрытыми глазами, потому что за неделю ее глаза так уставали, что сил не было ничего читать или смотреть на выходных, как она говорила.

Прямо за месяц до отъезда к бабушке, куда они планировали отправиться с мамой уже полгода, ее неожиданно повысили на работе. Это значило, что зарабатывать она станет больше, но и работать ей придется в два раза усерднее. К тому же, мамин отпуск перенесли на декабрь, и к бабушке Степану пришлось ехать в полном одиночестве.

Так Степан оказался в этом поселке, – один, без друзей, без мамы, без малейших идей, как ему занять себя в течение лета.

Спустя полчаса Степан все-таки поднялся с кровати и потопал на кухню, где уже пахло жареными блинчиками с яблоками. С кухни доносились голоса – бабушка с кем-то разговаривала, смеялась и стучала тяжелой железной ступкой, промалывая кофейные зерна. Это было странно, – кофе пила только мама, бабушка боялась за сердце и предпочитала пить настой на травах, которые собирала в огороде.

На кухне за столом сидели вчерашние приезжие. Ступка с кофейными зернами оказалась в руках у мужчины, который ловко превращал зернышки в мелкую крошку. Рядом с ним сидел улыбчивый мальчишка, уже успевший перемазаться в сметане и сейчас с интересом взирающий на Степана.

К этому Степан оказался не готов. Надо же, какое коварство – пока он спал, бабушка успела не только подружиться с новыми соседями, но и пригласить их на завтрак. Степа аккуратно придвинул к себе тарелочку со сметаной и принялся молча намазывать сметану на блинчик.

– Ну, здравствуй, соня! – мужчина подмигнул Степану и зачем-то радостно заулыбался. Степан его оптимизма не разделял – он вообще с осторожностью относился к новым знакомствам. Мама не раз называла его трусишкой, но он прекрасно знал, чем может закончиться неудачное знакомство.

Однажды он уже попытался познакомиться с ребятами в парке, но в итоге получил шишку и навсегда запретил себе думать о новых знакомствах. Ему вполне хватало мамы, одноклассников и друзей в сети, с которыми он храбро сражался в ролевых играх в Интернете.

Поэтому сейчас Степа мрачно посматривал исподлобья на бабушкиных гостей и раздумывал, как бы побыстрее спровадить нежеланных соседей.

Мальчишка, сидевший до этого напротив, вскочил со стула, подошел к Степе и, хлопнув его по плечу, прокричал прямо в ухо Степану:

– Ну что, покажешь местную флору и фауну? Есть у вас здесь, где искупаться?

Бабушка посмотрела на внука и торопливо ответила мальчишке:

– Да у нас Степочка и не ходит никуда особенно, в основном он на фортепиано занимается и рисует иногда еще, у него все друзья-то в городе, здесь так, отдыхает просто.

Степану крайне не понравился ответ бабушки. Подумают еще, что он вообще из дома не выходит.

– Я вчера видел, как вы приехали, много вещей привезли. Наверное, долго все это расставлять теперь придется по дому? – Степа постарался, чтобы его слова прозвучали обыденно и так, будто он прекрасно себя чувствует в обществе этих незнакомых людей.

– Да, брат, это теперь надолго – пока крышу починим, пока мебель расставим, пока крапиву всю выполем, – мужчина покосился на красные следы от растений на своих ногах.

– А я думаю, мы быстро все сделаем, – кивнул мальчишка и проглотил еще один блинчик. – Как будто, в первый раз!

– Виталий Михайлович – археолог, – пояснила бабушка, показав головой в сторону гостей, – раскопками занимается.

– Так что если интересно будет – приходи, сейчас лагерь наш как раз открывается у подножья горы. Мы в основном и жить там будем, в палатках. А этот дом нам по чистой случайности достался, можно сказать, по наследству. Вот и совпало как раз так удачно все, заодно дом поднимем за лето, и поработаем!

Мужчина допил кофе, приготовленный бабушкой, и встал, вытирая руки о полотенце. Мальчишка тоже засобирался, с явным сожалением посматривая в сторону оставшихся блинчиков на тарелке. Степан, наконец, поднял голову от тарелки и вежливо сказал:

– Приятно было познакомиться! До свидания!

Мальчишка фыркнул, а мужчина серьезно ответил:

– До встречи. Я надеюсь, вы подружитесь с Вячеславом, ему-то как раз не хватает хороших манер.

Бабушка ушла проводить гостей и задержалась в коридоре, а Степа через окно наблюдал за мальчишкой и мужчиной, удаляющимися к своему дому. Слава отчаянно жестикулировал и что-то объяснял отцу, а мужчина только смеялся и качал головой. Бабушка вернулась на кухню.

– Ты бы подружился с этими людьми, Степочка, все ты один сидишь весь день, хоть бы на речку вместе ходили, меня то уже ноги не держат.

Степа доел блины, сполоснул тарелку и вышел из кухни.

Впереди его ждал очередной долгий жаркий день.

Солнце поднялось высоко в небо, когда Степа, захватив с собой альбом для рисования, забрался под тень раскидистой яблони, на крышу их дома. Здесь, наверху, было удобно сидеть, облокотившись на ствол дерева и придумывая новых героев комиксов. Его герои были смелые, сильные и всегда находились в центре внимания.

Сегодня отчаянно хотелось нарисовать нового героя – с острыми коленками и локтями, смешными ушами и вихрами на голове. Это будет обычный мальчишка, обладающий волшебными навыками – он будет уметь летать и читать мысли других людей. Таких в Степиной коллекции героев еще не было. А вот сейчас захотелось нарисовать именно такого.

Если бы Степан решил нарисовать себя в это утро, он бы обязательно изобразил и яблоню, и край крыши, откуда был виден весь соседний двор, и альбом для рисования

Из соседнего дома доносились голоса соседей – к ним на помощь пришли друзья взрослого мужчины. Они вместе двигали мебель, выбрасывали старую рухлядь прямо из окон на землю и распевали какие-то походные песни. Мальчишки не было видно.

«Пошел местную флору и фауну осматривать», – подумал с некоторой завистью Степан. Ему и самому хотелось иногда искупаться в речке, а приходилось купаться в баке с водой для полива огорода или поливая себя из шланга. Степа принялся за шевелюру своего нового героя.

Почему так получилось, что ему было сложно общаться со сверстниками – он и сам не знал. Бабушка говорила, что его испортила мать. Хотя как могла его испортить любимая мама – он и понятия не имел. Ведь с ней-то как раз он любил долго разговаривать по вечерам, придумывать разные истории и сочиняя комиксы про своих героев. Но факт оставался фактом – Степану всегда было, что рассказать своим одноклассникам и знакомым по сети, но он предпочитал побольше молчать и слушать других.

Бабушка снизу поливала огород возле дома и что-то подпевала новым соседям. Герой получался слишком тощим, Степан даже подумал, что ему будет сложновато летать с таким весом, любой ветерок сможет его снести. Но рисунок оказался таким жизнерадостным и легким, что переделывать героя Степа не решился.

На соседней крыше послышался шум, треск, и, наконец, из-за трубы показался соседский мальчишка. В волосах у него застряли опилки и кусочки облетевшей штукатурки, на руках красовались новоприобретенные ссадины, а сам обладатель такой боевой внешности казался довольным и радостным. Увидев Степана, мальчишка замахал рукой и закричал:

– Привет! Я думал, ты вообще из дома не выходишь, а ты на крыше! Можно я к тебе?

С этими словами мальчишками мелкими шагами перешел по крыше поближе к Степиному дому. Степан хотел сначала отказаться, объяснив это надвигающейся уборкой дома, но потом почему-то передумал и только крикнул:

– Здесь далеко прыгать. Там внизу лестница есть!

Мальчишка посмотрел на землю, до которой оставалось не меньше трех метров, сжался в комок, а потом резко выпрямился и прыгнул. Снизу никто даже не понял, что произошло, но Степан отчетливо увидел, как мальчишка словно пролетел два метра, которые разделяли их крыши, и плавно приземлился рядом с ним. Это казалось невероятным. Это был даже не столько прыжок, сколько полет. Но мальчишка стоял рядом со Степаном, живой, в царапинах и с неизменной улыбкой на лице.

– Ты что, правда купаться не ходишь? Я не проживу без воды, а мне до конца августа здесь отбывать. Мама запретила нам с папой раньше сентября в город возвращаться, сказала: «Буду отдыхать от вас, спиногрызы!».

Мальчишка уселся на самый край крыши, опустил ноги вниз и стал рассматривать найденный рядом альбом с рисунками Степана.

– Сам рисуешь? У нас в классе тоже девчонка есть, классно рисует, но она все фрукты и рыб каких-то, а у тебя такие персонажи!

Степа рассматривал мальчишку. Тот был похудее самого Степана, но из-за цепкого взгляда и боевого характера он казался немного старше – лет тринадцати – четырнадцати. Степе было не жалко альбома, хоть он его и не показывал никому, кроме мамы. А здесь – совершенное равнодушие, пожалуйста, смотрите! Даже самому удивительно! И даже хочется узнать, что по этому поводу думает его новый знакомый.

Новый знакомый деловито пролистал альбом, остановившись на нескольких рисунках, и спросил:

– У тебя, наверное, много друзей в городе? Девчонки небось толпами бегают – просят портрет? У меня вот нет никаких талантов, даже удивить нечем. И друзей нет, так – одни знакомые.

Степу удивил такой вопрос. Вот у этого пацана, который так запросто может перескочить с крыши на крышу, который так запросто может сидеть на чужой кухне и поедать блинчики с утра, который распевает песни вместе со взрослыми, разбирая мебель – нет друзей?

– А одноклассники? Со двора друзья?

– Мы в переездах все время с папой, в свободное время помогаю ему с раскопками, хотя он больше бубнит, что мешаю. В школе – одноклассники, но я с ними почти не общаюсь, они все скучные какие то. Да и вообще, друга еще найти надо, вот у тебя есть лучший друг?

Случайный разговор на крыше превратился в самый страшный кошмар Степана. Лучшего друга у Степана не было. Иногда даже Степан думал, что это такая сказка, которую придумали писатели, чтобы их рассказы получались более проникновенными. Как найти лучшего друга, если порой даже заговорить страшно с кем-то? И уж тем более доверить этому самому лучшему другу все свои тайны и секреты? Нет, такого Степан категорически не мог представить!

И все же так хотелось когда-нибудь найти этого лучшего друга и сидя с ним, хоть вот так же, на крыше, просто болтать и кидать огрызки от яблок вниз, под ноги. Тогда, наверное, даже отдых в деревне не казался бы таким нудным.

– Ну… есть один, в городе остался, – Степан даже сам не смог понять, как эти слова вырвались у него изо рта.

– А у меня вот нет! – мальчишка вскочил с крыши и перелез на лестницу, – но я не переживаю по этому поводу, у меня и так дел полно!

В мгновение ока оказавшись внизу, подросток помахал рукой Степану и крикнул:

– Вечером на речку пошли! А то я один еще заплутаю здесь! И отцу спокойнее, что я с местными буду! – и побежал к своему дому.

Снизу позвала бабушка на рынок, нужно было идти за мясом и молоком, а Степан сидел на крыше и думал о том, что неожиданно он сам – городской, застенчивый, осторожный мальчишка – превратился в «местного»…