Читать книгу Черное – белое - Ольга Суханова - Страница 2

У. Б.

Человек, устроившийся в кресле, совсем не выглядел застигнутым врасплох. Даже наоборот.

– Добрый вечер, – вежливо проговорил непрошеный посетитель, увидев, как открывается дверь гостиничного номера. – Хотя, герр Вальтер, не думаю, что этот вечер будет для вас добрым…

– Добрый вечер, – отозвался Дитмар.

От спокойной уверенности гостя ему стало немного не по себе. Он быстро взглянул на непрошеного визитера – неясный возраст от тридцати с лишним до почти сорока, старомодные очки, старательно замаскированная лысина… В руках – дешевая картонная папка, на которой приклеен сверху яркий липкий листочек-напоминалка.

«Дитмар Вальтер, тридцать два года, Австрия» – было от руки написано на этом листочке.

– Прочитали? – поинтересовался визитер. – Ну, не стойте в дверях. В конце концов, это же ваш номер – садитесь, – он кивнул в сторону второго кресла и ухмыльнулся, видя, как Дитмар без возражений устраивается напротив. – И приготовьтесь к долгому разговору… – посетитель поднялся и, бесцеремонно открыв маленький гостиничный холодильник, выловил бутылку минералки, которую тут же поставил на столик между креслами, заботливо пододвинув к Дитмару.

– Так в чем дело? – наконец поинтересовался Дитмар.

Он уже несколько раз успел удивиться своей реакции – неожиданному спокойствию, словно в постороннем человеке, который поздним вечером оказывается в твоем номере, нет ничего необычного.

– Сейчас объясню, – визитер раскрыл папку, – минутку…

Выловив из стопки один лист, он прищурился и, держа его подальше от глаз, на вытянутой руке, начал читать вслух тоном диктора, сообщающего плохие новости:

– Ну, например… Эльза Миллер, студентка Кельнского университета, но сама не немка, а родом из Инсбрука, девятнадцать лет… было. В прошлую субботу оступилась, спускаясь на высоких каблуках со скользкой мраморной лестницы… от медицинских подробностей я вас избавлю, умерла она практически сразу, – визитер перевернул страницу. – Ютта Штайер, домохозяйка из Вены, сорок два года. Между прочим, у нее остались двое детей, муж и огромная собака. Так вот, фрау Штайер умерла в декабре – врачебная ошибка во время простейшей, в общем-то, операции… А кстати, вашими соотечественницами дело не ограничивается… Вот… – он снова зашуршал страницами, отыскивая нужный листок, – Ирина Ракитина, Москва, двадцать семь лет… красивая, – отметил гость, взглянув, видимо, на фотографию. – Даже очень красивая… На скорости около ста тридцати километров в час – отказ рулевого управления у почти нового «Фольксвагена»…

Посетитель перевел дыхание, быстро взглянув на Дитмара.

– В основном – молодые женщины… хотя нет, вот – Герта Херманн, семидесяти восьми лет, из Зальцбурга. Инфаркт… хотя здесь, может быть, дело и не в том – старушка играла в тотализаторе и поставила на вас немалую сумму… Видимо, никак она не ждала, что вы, звезда австрийского биатлона, провалите ту гонку.

– Не понимаю, – отозвался наконец Дитмар. – И впервые слышу все эти имена.

– Ну еще бы, – визитер аккуратно сложил листки, потом, неторопливо подровняв края стопки, убрал бумаги в папку. – Но все эти дамы – ваши болельщицы, герр Вальтер. И все они умирали, когда вы в очередной раз промахивались.

– Бред, – отмахнулся было Дитмар. И тут же сам заметил, что голос прозвучал неуверенно. – Несколько случайных совпадений…

– Несколько? – визитер прищурился. – Из-за нескольких совпадений, герр Вальтер, мы бы не стали вас беспокоить. Но тут речь о строгой закономерности… мы изучили статистику за этот сезон… впрочем, вам об этом лучше не знать, – ухмыльнулся он. – Особенно показателен случай с некоей… – визитер замялся, роясь в документах, – Ирмой Штайн… Самый первый спринт этого сезона, помните? У вас на стойке не закрылась мишень, хотя вы попали… Фройлейн Штайн оказалась в клинике с сердечным приступом – немного странно для восемнадцатилетней девушки… Зато потом, когда после решения судей от вашего результата отняли лишние секунды, она пришла в себя, хотя до этого кардиологи считали ее состояние безнадежным…

Дитмар не отвечал. Неожиданно его затошнило – внезапно и так сильно, что ему пришлось резко подняться из кресла и сделать несколько шагов по комнате, словно успокаиваясь, чтобы тошнота отступила. Раньше, в юности, с ним это случалось от волнения. Но он был уверен, что все давно прошло.

– Давно… – глухим голосом начал он, – давно вы это… заметили?

– Хотите посчитать? – ухмыльнулся незваный гость. – Не советую, герр Вальтер. Потому и не скажу, чтобы не подталкивать вас к лишним размышлениям. Один промах – одна жизнь… но едва ли вам стоит заниматься подсчетами, они вас не обрадуют.

Вальтер снова опустился в кресло. Тошнота совсем прошла, гость молчал, в комнате – да и во всей гостинице, кажется – было необыкновенно тихо.

– Черт, – выругался после минутной паузы Дитмар. – Черт…

– Только не говорите, что никогда в жизни больше не выйдете на лыжню и не возьмете в руки винтовку, – ухмыльнулся посетитель.

– Именно так и сделаю.

– Увы, герр Вальтер, не выйдет. Вам придется соревноваться и дальше, как ни в чем не бывало.

– Силой вам меня все равно не заставить.

– И не подумаю, – посетитель снова принялся рыться в своей папке. – Однако вот расписочка… посмотрите, не знакома ли вам она?

Незнакомец вытянул из папки неровно оборванную половинку тетрадного листа.

– Что притихли, герр Вальтер? Ладно, тогда я прочитаю сам…

Он снова вытянул руку, держа записку подальше от глаз, и медленно прочел: «Дитмар Вальтер, с одной стороны, и уполномоченный представитель нашей организации – с другой стороны, заключили настоящее соглашение. В период последующих пятнадцати лет, начиная с даты заключения соглашения, господин Вальтер делает выдающуюся карьеру в выбранной сфере деятельности (спорт, биатлон), при этом получая косвенное содействие и посильную поддержку со стороны нашей организации. При этом наша организация гарантирует на протяжении данного срока безопасность как самого господина Вальтера, так и перечисленных далее лиц: Анни Вальтер (мать), Йохан Вальтер (отец), Соня Вальтер (старшая сестра), Лоранс Лаврилье (невеста). Также мы гарантируем господину Вальтеру завоевание мировой известности в рамках выбранной сферы деятельности и получение следующих наград: золотых медалей Олимпийских Игр – в количестве не менее трех штук, Кубков Мира – в количестве не менее трех, золотых медалей Чемпионатов Мира – в количестве не менее шести штук.

В качестве платы за вышеизложенное господин Вальтер принимает на себя обязательство после физической смерти предоставить свою душу в полную и безраздельную собственность нашей организации…» Ну и как положено – число, подпись кровью… ну и автограф у вас, герр Вальтер… лучше б уж просто крестик поставили… А расписочку-то, я вижу, вы припомнили…

– Да, – хмуро отозвался Дитмар.

– Так вот, видите ли… вы дату посмотрите – двенадцать лет назад. А в расписочке-то срок оговорен – пятнадцать лет. Так что еще три года – будьте любезны, отработайте. Раньше отказаться вы никак не можете – вспомните условия… на тех, кто перечислен в вашей охранной грамоте, ваш отказ скажется очень плохо… Вы же помните – приложение к соглашению, последний пункт… Да, и прекратите вы считать промахи, – вспылил посетитель, поняв, что Дитмар его почти не слушает. – Ну что вы все одинаковы!

– Все? – растерянно переспросил Вальтер.

– Ну да – все, кому мне приходилось сообщать подобные новости.

– А таких много?

– Да уж не вы один, – рассмеялся гость. – В вашем виде спорта таких двое – не считая вас. А вот в футболе, к примеру – гораздо больше. Правда, там смертность в основном приходится на болельщиков-мужчин…

– Еще двое? – оторопело переспросил Вальтер. – Кто?..

– А вам зачем знать? Могу сказать одно, герр Вальтер – они свыклись с этой мыслью и вполне спокойно продолжают соревноваться. Чего и вам желаю. И мазать все так же продолжают, чего я вам не желаю, – гость хмыкнул, поднимаясь. – Да не смотрите вы на меня такими глазами! Другие так живут – и вы привыкнете со временем. Все эти дамы – для вас совершенно чужие, посторонние. Вы же не испытываете особых душевных терзаний, слыша, к примеру, в новостях про очередных погибших и пострадавших – где-то там, далеко? Ну про ураганы там, наводнения, сошедшие с рельсов поезда?..

– Не особо, – согласился Дитмар.

– Ну и будьте спокойны. И относитесь ко всему проще. Апрель на дворе, у вас куча времени, чтобы с этой мыслью смириться. Слетайте отдохнуть куда-нибудь в теплые края… Да вы все сами поймете – не мне вас учить. И не думайте, что мы от вас намеренно что-то утаили, когда подписывался договор. Уверяю вас, мы и сами не знали. Этот, как бы сказать… побочный эффект… так вот, не сразу он проявился. Извините уж.