Читать книгу Письмо императрицы - Ольга Свириденкова - Страница 7

Наташа и Павел приехали почти вовремя. В тот момент, когда они входили в просторный бальный зал, начинался второй танец – контрданс. К удивлению Наташи, гостей оказалось немного, всего человек двести. Десятка четыре из них танцевали, остальные стояли небольшими группками вдоль стен, негромко переговариваясь между собой.

В золоченом кресле, под пышным балдахином из вишневого бархата, сидел со скучающим видом Фридрих-Вильгельм Прусский. Первое впечатление Наташи об этом человеке оказалось не слишком приятным. Король выглядел моложаво и был недурен собой, но черты его лица показались Наташе безжизненными. Чувствовалось, что он не относится к решительным и деятельным людям. Впрочем, так оно и было. Если кто-то из королевской семьи и обладал сильным, предприимчивым характером, то вовсе не Фридрих-Вильгельм, а его жена королева Луиза. К сожалению, она не присутствовала на этом балу, потому что была больна.

Вскоре к Наташе и Павлу подошел атташе русского посольства. Он поспешил представить их королю, который уже заметил новых гостей и нетерпеливо посматривал в их сторону. К изумлению Наташи, Фридрих-Вильгельм сразу узнал Павла и даже назвал его по имени. Оказывается, Ковров находился в свите императора Александра, когда тот встречался с Наполеоном в прусском городке Тильзите, три года назад. Фридрих-Вильгельм тоже был там и запомнил его.

Наташа чувствовала себя заинтригованной. Ей не терпелось остаться с Павлом наедине и обо всем расспросить его. Но тут Фридрих-Вильгельм обратил свой взор на нее.

– Мадам, ваше лицо кажется мне удивительно знакомым, – сказал он, с неожиданной живостью вскакивая с кресла и предлагая Наташе руку, чтобы прогуляться с ней по залу. – Признайтесь, мы уже встречались?

– О нет, Ваше Величество, вы ошибаетесь, – с почтительной улыбкой ответила Наташа. – Я первый раз за границей, а когда вы были в Петербурге в прошлом году, я сидела дома, ухаживала за больным мужем.

– И что же, он выздоровел?

– К сожалению, нет, Ваше Величество. Он умер, чуть больше года назад.

– Так, значит, вы вдова? – Фридрих-Вильгельм окинул Наташу одобрительным взглядом. – Это хорошо. Я всегда был невысокого мнения о женщинах, которые заводят любовников при живых мужьях, и мне приятно узнать, что вы не из их числа. Но этот Ковров… кем он вам приходится? Жених? Или временное развлечение?

Наташа почувствовала, что начинает краснеть. До сегодняшнего дня ей не приходило в голову, что кто-то осмелится задать ей такой неприличный вопрос. Прусскому королю явно не хватало хороших манер! Но именно потому, что он был королем, а не простым смертным, Наташа не могла ответить ему, как полагалось отвечать на подобные бестактности.

– Князь Павел Ковров – мой хороший друг, Ваше Величество, – с достоинством произнесла она.

Фридрих-Вильгельм рассмеялся.

– Значит, просто любовник. Так я и думал! И должен сказать, что мне это по душе. Это говорит о том, что вы благоразумная женщина.

– Простите, Ваше Величество, но я не понимаю…

Король остановился, затем выразительно посмотрел на Наташу и торжественно произнес:

– Прошу извинить меня за грубую откровенность, мадам, но, по-моему, князь Павел Ковров не заслуживает любви такого очаровательного создания. Вы похожи на ангела, а он – настоящий демон!

– Неужели, Ваше Величество? – с притворным испугом спросила Наташа. – Признаться, я и сама иной раз замечаю, что он вовсе не такой добрый человек, каким показался мне вначале.

– Добрый человек?! – возмущенно воскликнул король. – Вот уж чего я никогда не замечал за ним, так это доброты! Три года назад я имел несчастье провести в его обществе пару недель: император Александр приставил его ко мне для охраны. И если бы вы только знали, мадам, как он со мной обращался! Он не проявлял ни малейшего почтения к моему сану, держался так высокомерно, что я уже начал сомневаться, кто из нас двоих король. А однажды, – Фридрих-Вильгельм выдержал многозначительную паузу, – однажды он заявил мне в лицо, что считает Бонапарта гениальным полководцем!

– Да, Ваше Величество, это было весьма бестактно с его стороны, – согласилась Наташа, пряча за веером лукавую улыбку. – Но, по крайней мере, охранял-то он вас хорошо?

Король слегка поморщился.

– Мне трудно об этом судить, мадам: покушений на мою жизнь тогда не случилось. Но давайте переменим тему! Расскажите мне лучше о вас. Где вы родились? Кто были ваши родители и ваш муж?

– Как будет угодно, Ваше Величество, – с легким наклоном головы промолвила Наташа. – Но прошу вас, велите музыкантам играть новый танец! Мне кажется, ваши гости уже начинают скучать.

Король дал знак музыкантам и пригласил Наташу на кадриль. Они танцевали в первой паре, и их разговор на время прервался, чему Наташа была искренне рада. Она не ожидала, что Фридрих-Вильгельм проявит к ней такой интерес, и совсем не была готова вести с ним пространные беседы. Надо было собраться с мыслями, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Однако сделать это было непросто, потому что король почти не сводил с Наташи глаз.

Под его назойливым взглядом, в котором читались восхищение и любопытство, Наташа чувствовала себя весьма неловко. Она еще никогда не оказывалась в таком положении и не была уверена, что сумеет правильно себя повести. К тому же поведение Фридриха-Вильгельма казалось Наташе подозрительным. Она не считала себя настолько красивой, чтобы понравиться самому королю. Скорее, причина монаршего внимания заключалась в ее мнимом любовнике. Фридриху захотелось отплатить Коврову за прошлые обиды, вот он и решил приударить за его дамой.

Но почему Павел не предупредил ее, что такое может случиться? Ответ напрашивался сам собой: потому что он даже не подозревал, что король на него обижен. Вероятно, три года назад ему и в голову не приходило, что он обращается с королем без должного уважения. И удивляться тут было нечему. Наташа и без Фридриха знала, что Павел Ковров слишком много о себе мнит. Можно представить, как несладко пришлось прусскому королю под опекой этого деспота! Он чувствовал себя ущербно рядом с такими сильными монархами, как Александр и Наполеон, который отобрал у него половину государства и грозился отобрать вторую. А тут еще наглый охранник, не желающий щадить его самолюбие…

Внезапно Наташе стало весело. Получалось, что они с королем пострадали от одного человека. Наташа обнаружила, что ее скованность бесследно исчезла, а на смену волнению пришла спокойная уверенность в своих силах. Итак, Его Величество желает досадить своему давнему обидчику? Ну что ж, она подыграет ему! Сейчас Ковров увидит, каково это – чувствовать себя униженным и смешным!

– Ну, дорогая моя графиня, – нетерпеливо проговорил Фридрих-Вильгельм, когда кадриль закончилась, – а теперь давайте сядем рядышком и вы расскажете мне про себя все-все!

– Я расскажу вам про себя, – сказала Наташа, одарив его многообещающей улыбкой, – но не сейчас. Потому что сейчас я хочу танцевать!

– Танцевать? – переспросил король, несколько обескураженный ее возражением. – Ну что ж, как вам будет угодно, мадам… А какой танец вы бы хотели танцевать?

– Вальс, – решительно заявила Наташа. – Это мой самый любимый танец. Надеюсь, Ваше Величество, – она посмотрела на него с лукавым вызовом, – вы умеете вальсировать?

– О да! – воскликнул Фридрих-Вильгельм. – Я отличный танцор, и вы в этом убедитесь, мадам!

Не успел он произнести эти слова, как музыканты, предупрежденные расторопными придворными, заиграли вальс. Повернувшись лицом к королю, Наташа улыбнулась ему призывной улыбкой, а затем грациозным движением положила руку на его плечо. Фридрих-Вильгельм молодцевато приосанился и закружил ее в вальсе. Он действительно был прекрасным танцором, и Наташа получила истинное удовольствие, танцуя с ним. Они так увлеклись, что не заметили, когда танец закончился. Правда, музыканты тут же заиграли новый вальс, так что Наташе с королем не пришлось останавливаться. Наконец Наташа почувствовала усталость и попросила партнера остановиться.

– Все, Ваше Величество, я больше не могу, – со смехом проговорила она, вытаскивая его из круга. – Давайте немного отдохнем, иначе я… упаду в обморок. Кстати, не окажете ли вы мне небольшую любезность?

– Все, что угодно, мой ангел! – пылко воскликнул король.

– Я хочу посмотреть дворец. Проведите меня по залам и покажите портреты ваших знаменитых предков.

– С большим удовольствием, мой ангел! – с готовностью согласился король.

Он предложил Наташе руку, и они направились к дверям, ведущим в длинную анфиладу парадных залов. По дороге Наташа поискала глазами Коврова. Он стоял с атташе русского посольства и о чем-то разговаривал с ним. Он казался спокойным и даже улыбался, но Наташу не могла обмануть эта показная невозмутимость. Она достаточно изучила Павла за две недели пути и сейчас с первого взгляда поняла, что он весь кипит изнутри.

«Ничего, – мстительно подумала Наташа, – пускай немного побесится. Это пойдет ему только на пользу».

А беситься Павлу, по мнению Наташи, было от чего. Они приехали на бал вместе и, естественно, все приняли их за любовников. А теперь она откровенно флиртует с королем, а на «любовника» даже не смотрит. Конечно, Павел не ревнует ее, но зато как должно страдать его самолюбие!

Вернувшись в зал, Наташа и король снова пустились танцевать. На Павла Наташа по-прежнему не смотрела. Зато остальные гости все чаще бросали на него насмешливые взгляды. Больше всех злорадствовала одна русская дама, ехавшая из-за границы в Петербург. Наташа не сомневалась, что она расскажет всем завистникам Коврова про сегодняшний бал, и они будут над ним насмехаться. Что ж, поделом ему! Будет знать, как растаптывать самолюбие других людей.

Около полуночи Фридрих-Вильгельм пригласил гостей ужинать. Однако отведать шедевров немецкой кухни Наташе не довелось. В тот момент, когда все засуетились и начали перемещаться в соседний зал, перед ней и королем неожиданно возник Ковров.

– Прошу прощения, Ваше Величество, – произнес он решительно и твердо, – но мы с графиней не можем остаться на ужин. Нам пора возвращаться в Берлин, потому что утром мы уезжаем.

– Как? – растерянно воскликнул король. – Вы сказали, утром?! Мадам, неужели это правда? – взволнованно обратился он к Наташе. – Вы хотите так быстро нас покинуть? И не задержитесь даже на несколько дней?!

– К сожалению, Ваше Величество, это невозможно, – ответила Наташа, с виноватой улыбкой разводя руками. – Мы должны торопиться в Париж.

– Но почему?!

– Нас там ждут, – ответил Павел, и его глаза сверкнули таким недобрым блеском, что король невольно подался назад. – Мы приглашены на большой праздник в русском посольстве, и пропустить его нам никак нельзя… Итак, Ваше Величество, позвольте нам откланяться! – торопливо прибавил он, не давая королю вставить слово. – Вечер был прекрасный, мы с госпожой графиней в полном восторге.

С этими словами Павел сдержанно поклонился королю, а Наташа присела перед ним в легком реверансе. Затем Павел предложил Наташе руку и быстро повел ее к дверям, пока король не опомнился и не придумал какой-нибудь уловки, чтобы их задержать.

В полном молчании они спустились по лестнице. В карете Павел хранил то же зловещее молчание, и Наташа уже решила, что он не собирается ничего ей высказывать. Но тут Павел зажег фонарь, прикрепленный к дверце кареты, и Наташа поняла, что объяснений не избежать. Ну что ж, пускай, подумала она. В конце концов, она не сделала ничего такого, что могло бы повредить их предприятию. А если Павлу не понравилось, что она кокетничала с королем, это только его забота.

Набравшись смелости, Наташа вскинула голову и посмотрела на Павла. Вопреки ее ожиданиям, он не выглядел разгневанным. Его изумрудно-зеленые глаза были наполнены лишь едким сарказмом.

– Ну что, дорогая моя, – спросил он, чуть наклонясь в ее сторону, – вы довольны собой?

– О чем вы? – невинно поинтересовалась она.

Павел досадливо поморщился.

– Перестаньте, Натали, вы прекрасно знаете, о чем я. Вы только что выставили меня на посмешище в присутствии сотни человек, среди которых была одна из самых заядлых петербургских сплетниц. И не говорите, что все вышло случайно и вы того не желали. Вы намеренно повели себя так, чтобы я оказался в смешном положении.

– Ну так что же? – с вызовом спросила Наташа. – Какое право вы имеете меня в чем-то упрекать? Вы всего лишь получили по заслугам, не более!

В глазах Павла появился предостерегающий блеск.

– Возможно, я это заслужил. Но не кажется ли вам, что вы выбрали крайне неудачное время для сведения счетов?

– Вы правы, – сказала Наташа. – Однако я не сделала ничего такого, что может повредить нашим общим интересам. И потом, – прибавила она, не сдержав озорной улыбки, – вы сами виноваты, что все так сложилось. Потому что король начал за мной ухаживать вовсе не потому, что я ему так сильно понравилась, а из-за вас!

– Из-за меня?!

– Да-да, – подтвердила Наташа, – только из-за вас! Ему хотелось досадить вам, отыграться за давние обиды. И он избрал для этого самый незатейливый способ: принялся флиртовать с вашей дамой прямо на ваших глазах. Он рассчитывал кольнуть ваше самолюбие. И достиг своей цели!

Павел небрежно усмехнулся.

– Вы ошибаетесь, Натали. Я не настолько мелочен и глуп, чтобы расстраиваться из-за пустяков. Но с чего вы взяли, что король весь вечер пытался досадить мне? Извините, но это сущий вздор. Можно подумать, что у него нет других забот, кроме как досаждать моей скромной персоне!

– Но я ведь только что объяснила вам, в чем дело. Король хотел вам отомстить.

– Но за что?

В голосе Павла прозвучало такое искреннее недоумение, что Наташа рассмеялась.

– Ну, разумеется, вы и не догадывались, что Фридрих-Вильгельм затаил на вас обиду. И в самом деле, за что? Вы же всегда относились к нему с глубоким почтением, изо всех сил старались не ранить его самолюбие, которое и так отчаянно страдало по вине Бонапарта. Остается лишь удивляться, что король остался недоволен вашим трепетным обращением!

– Черт побери, – с усмешкой протянул Павел. – Я, кажется, начинаю кое-что понимать. Так, значит, этому венценосному ослу не понравилось, как я с ним обращался? И он вам об этом сказал?

– Да, – подтвердила Наташа. – В самом начале разговора. Должно быть, вы вели себя с ним, как настоящий тиран, раз он до сих пор не может вспоминать об этом спокойно.

– Ну-ну, и что же он рассказал?

– Что вы держались с ним высокомерно, так, словно перед вами был не монарх, а какой-нибудь простой дворянин. А однажды вы забылись до такой степени, что назвали Бонапарта гениальным полководцем!

– И это все? – удивился Павел.

– А по-вашему, этого недостаточно?

Лицо Павла искривилось в презрительной гримасе.

– Я всегда был невысокого мнения о Фридрихе-Вильгельме, но никогда не думал, что он настолько мелочный и ущербный человек. Наполеон был абсолютно прав, считая его глупым, как может быть глуп только сержант, занимающийся муштрой солдат.

– Как вы сказали? – изумленно переспросила Наташа. – Глуп, как сержант? Павел, вы с ума сошли! Разве можно так отзываться о венценосной особе?!

– Я всего лишь передаю слова французского императора, которые слышал, – невозмутимо ответил Павел.

– И все равно, вы не должны повторять такие чудовищные слова, – сказала Наташа, пытаясь придать своему голосу строгие нотки. – Ведь речь идет не о простом смертном, а о короле. О боже! – воскликнула она, возводя глаза к потолку. – Глуп, как сержант, гоняющий по плацу солдат…

– Я вижу, меткое высказывание Наполеона пришлось вам по вкусу, – насмешливо поддел ее Павел, – раз вы повторяете его с таким упоением.

– Ничего подобного. Я возмущена до глубины души. И не только нахальным корсиканским выскочкой, но и вами. Вы на редкость бессердечный человек, Павел Ковров. Вы видели, как чудовищно обращался Бонапарт с бедным королем, и осмелились назвать Бонапарта великим полководцем!

– Но что ж поделать, если это правда? – со смехом возразил Павел. – Или, по-вашему, я должен был выставить себя дураком в глазах подчиненных мне офицеров ради того, чтобы не задеть самолюбие чужого государя? И потом, – прибавил он, выразительно посмотрев на Наташу, – меня приставили к королю вовсе не затем, чтобы я любезничал с ним, а затем, чтобы я его охранял.

– И все-таки вам следовало проявить к нему чуть больше уважения, – назидательно заметила Наташа.

Глаза Павла блеснули холодным блеском.

– Тот же самый упрек, дорогая моя Натали, вы можете с полным основанием бросить королю. Он тоже мог бы проявить ко мне чуть больше уважения… в благодарность за то, что я когда-то спас ему жизнь. Что такое, сударыня? – насмешливо поинтересовался Павел, заметив удивление в глазах Наташи. – Или Его Величество не рассказал про этот случай? Какая, однако, у него странная память! Одни события она сохраняет очень хорошо, а другие отбрасывает, словно вышедшие из моды наряды!

– Так что же все-таки случилось? – нетерпеливо спросила Наташа. – На жизнь короля было устроено покушение? По приказу Бонапарта?!

– О нет, – рассмеялся Павел, – Бонапарт здесь совершенно ни при чем. Лошадь короля просто испугалась фейерверка и понесла. А так как моя лошадь очень послушна и вынослива, то мне не составило труда догнать… – Он внезапно замолчал и досадливо передернул плечами. – Вообще-то, я никогда не ставил себе в заслугу этот случай и даже забыл о нем. Но Фридрих-Вильгельм невольно освежил мою память. Это же надо – затаить на меня злобу из-за пустяков! Если бы я мог такого ожидать, не стал бы задерживаться в Берлине.

Конечно, Павел был прав, обвиняя короля в недостойном поведении. Наташа даже прониклась к нему невольным сочувствием. Однако это длилось недолго, до тех пор, пока она не вспомнила, как чудовищно он обошелся с ней самой. К тому же сейчас ей представилась прекрасная возможность уколоть его.

– А вот я очень рада, что побывала на королевском балу, – сказала она, посмотрев в окно кареты и мечтательно улыбнувшись. – И не только потому, что этот бал доставил вам столько неприятных минут. Вы не поверите, Павел, но мне… понравилось общаться с Фридрихом-Вильгельмом. Может быть, в ваших глазах он выглядит мелочным и смешным, но ведь я – женщина, а женщины судят о мужчинах совсем не так, как мужчины. И бедный прусский король, который вызывает у вас такое негодование, показался мне довольно симпатичным человеком.

– Вот как? – переспросил Павел с непонятной интонацией. – И что же вам в нем понравилось?

– Во-первых, он весьма недурен собой. Во-вторых, он очень галантный кавалер, отлично танцует и умеет развлечь даму разговором. А в-третьих… – Наташа немного помедлила для пущего эффекта, – в-третьих, мне все-таки кажется, что он уделял мне так много внимания не только из-за вас.

– И что же? – зловеще спросил Павел.

– Да ничего, просто я хотела сказать, что провела замечательный вечер.

Павел мрачно усмехнулся.

– Ну, еще бы! Столько удовольствий!

Оставшуюся часть дороги они не проронили ни слова. Наташа видела, что Павел взбешен, и боялась окончательно вывести его из себя. К тому же она уже высказала все, что хотела, и добавить ей было нечего. А сам Павел и подавно не желал с ней больше разговаривать. И не только потому, что был чертовски зол на нее. Он чувствовал, что еще немного – и его хваленая выдержка изменит ему, что, несомненно, вызовет у компаньонки бурную радость и наполнит ее сердце мстительным торжеством.

Время от времени Павел украдкой поглядывал на Наташу, пытаясь понять, о чем она сейчас думает, однако ее лицо не выражало ничего, кроме желания поскорее оказаться в постели. Наконец, устав бороться с сонливостью, она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Тогда Павел окинул ее с головы до ног внимательным, изучающим взглядом. И ему в голову пришла мысль, которая уже не раз посещала его за последние дни.

А мысль эта сводилась к тому, что рядом с ним находится самая очаровательная, умная и храбрая женщина из всех, что ему доводилось встречать в своей жизни. К тому же графиня Наталья Струйская была еще и порядочной женщиной, что казалось Павлу совсем уж удивительным. Неужели на свете еще остались женщины, способные прожить целых четыре года со старым мужем и ни разу не наставить ему «рога»? До последнего времени Павел был уверен, что таковых не существует. Но оказалось, что они все-таки существуют и даже бывают весьма недурны собой.

«А может, она лишь притворяется невинным ангелочком?» – подумал Павел и тут же отверг эту мысль. Он достаточно изучил Наташу за время путешествия и не мог ошибаться. Перед ним действительно находился редкий образчик женской породы – добродетельная красавица. И в то же время перед ним была совсем не та Наташа, с которой он когда-то танцевал на московских балах.

Как ему могло прийти в голову, что она совсем не изменилась за эти годы? Наташа изменилась, и очень сильно. Например, раньше она не была такой уверенной в себе и бойкой на язык. Оно и понятно – ведь теперь она знатная графиня, а не дочка обнищавших провинциальных дворян. Потому и взгляд другой, и манеры. Одно только осталось неизменным в облике Наташи – легкая, почти незаметная россыпь веснушек на скулах. Веснушек, которые, как ни странно, ничуть не портили ее внешность, а, напротив, придавали ей некую пикантную изюминку…

«Ты спятил, – сердито сказал себе Павел. – Эта коварная, мстительная особа только что сделала тебя всеобщим посмешищем, а ты еще выискиваешь в ней достоинства. Вот бы она позабавилась, если б могла прочитать твои мысли!»

Внезапно Павел почувствовал нешуточное беспокойство. Черт побери, да что с ним творится? Он то обижается на Наташу, то восхищается ею, то злится на нее за то, что она никак не желает забывать давних обид. А когда она начала кокетничать с королем, он даже испытал нечто вроде ревности – чувство, которое было ему совершенно несвойственно!

«А все из-за этого венценосного осла, – со злостью подумал Павел. – Меня задело, что Наташа нашла приятным общество такого ничтожного человека, и я почувствовал… возмущение! Да, да, именно возмущение, а вовсе никакую не ревность! – повторил он про себя, с радостью ухватившись за эту мысль. – С чего бы мне ревновать женщину, в которую я не влюблен? А в том, что я был возмущен до глубины души, видя, как, в общем-то, неглупая женщина ведет себя глупо, нет ничего удивительного».

После таких рассуждений Павел немного успокоился. Да, конечно, чувства, которые он испытывает к Наташе, не имеют ничего общего с влюбленностью. Просто эта женщина вызывает у него симпатию. К сожалению, из-за ее непримиримости они не могут стать друзьями. Но кто в этом виноват, кроме него самого? Ах, не надо, не надо было ему вставать между ней и Мишелем! Чего он добился? Друг погиб, так и не узнав семейного счастья, а Наташа, наученная горьким опытом, теперь всегда будет относиться к молодым мужчинам с предубеждением. Она никогда не позволит себе влюбиться и, если и решится выйти замуж второй раз, то это снова будет брак по расчету.

«А если и так, тебе-то что за печаль? – с сарказмом спросил себя Павел. – Или ты собрался к ней присвататься? Умерь пыл, приятель! Эта женщина скорее согласится пойти в монастырь, чем выйти за тебя».