Читать книгу Деревенский дневник. Энциклопедия деревенской жизни - Ольга Усачева - Страница 14

Ну, кто бы мог подумать, что самые важные слова о смысле моей жизни я услышу не из уст великого гуру, не в умной книге или в паломничестве по святым местам, а от простого деревенского деда. Сидим мы с ним на завалинке, в грязной одежке, руки в чешуе, и говорим о том, что меня столько лет беспокоило.

«Душа всему мера». А чего душе хочется? Уж точно не денег и славы, а хочется ей радости, новых впечатлений, простого общения, творчества. Не хочет душа борьбы великой и быть правой во всем, счастья она хочет.

Пока я осмысливала слова деда Михея, вокруг стало происходить что-то непонятное. Сначала послышался странный стук в сарае, как будто кто-то по деревянному ксилофону прошелся молоточком. Потом в калитку влетела запыхавшаяся баба Маня. Глаза её так и метали молнии, в поисках невидимого врага.

– Где эта дура? Опять сбежала, зараза!

Дед крякнул, и со смехом спросил.

– Маргоша что-ли снова тебя провела?

– Она самая, дура окаянная! Да ведь на минутку отвернулась, а она в дом сначала забежала, герань мою обгрызла, а как меня увидела – шасть между ног у меня в дверях проскочила и сиганула через забор. Я уже всю улицу оббежала, дай, думаю, к Мишке зайду. Знаю, что она тебя больше всех любит. Вот поймаю, рога-то ей пообломаю!

– Да ты не горячись, Маня, и то верно, у меня она уже. Только что слышал, как по поленнице прыгала. Приведу её к тебе, но обижать не дам. Дитё же она несмышлёное.

– Да я разве обижу? Сам знаешь, беспокоюсь. Сожрёт что-нибудь вредное, а потом заболеет. Помнишь, как она к Шурке в огород забралась в прошлом году, капусты с горохом наелась, пузо у ей разбарабанило – еле откачали.

Пока баба Маня жаловалась, дед Михей пошел в сарай и через минуту вывел на двор белую козу с небольшими рожками. Она, как котёнок, ластилась к деду, прижималась к его руке и ласково бодала в бок. И тут дед запел частушки.

«Я конечно не красива,

я строптивая коза

Но местами интересна,

плюс красивые глаза!

Это было так неожиданно, что я рассмеялась. Дед пел, а коза скакала вокруг него, будто танцевала. Такой милой картины я никогда не видела. Баба Маня присела рядом на завалинку и, наклонившись ко мне поближе, сказала.

– Вона как раздухарился дед! Сейчас начнет анекдоты травить. Ему только повод дай.

А дед, привязал козу к забору, где выросла весенняя свежая травка, подошел к нам и покрутив усы действительно начал шутить.

– Как думаешь, нафига козе баян? Все ведь так говорят.

Я пожала плечами, показывая, что не знаю.

– Я вот тоже не знаю, зачем ей баян сдался, на балалайке с её копытами намного удобней играть!

Я представила, как коза играет на балалайке и на баяне. И, правда, на балалайке удобней. Но все равно смешно. А дед не унимался.

– Забрались как-то козы наши, Маргоша с Анжелой в кинобудку, что в старом клубе, нашли киноплёнку «Тихий Дон» и давай жевать. – Твердовато, – сетует одна. – И не говори, – откликается другая, – книга-то лучше была…

Баба Маня хохотала в голос вместе со мной. Уж кому, как не её, знать, что может сжевать её проказница.

Когда мы просмеялись, дед уже серьезно оглядел нас и продолжил.

– Коза наша, Маргоша – к нам года два назад попала. У Мани тогда корова померала, убивалися мы по ней, как по родному человеку. Мы тогда решили, что корову больше заводить не будем, слишком уж это хлопотно, да и жалко скотину, если что случится. Но как без молока? Мы ж старые, без молока-то не привыкли. И тут как раз Петька, что к нам на автолавке приезжает, говорит, в соседней деревне козу продают молочную. Есть там одна семья, бывшие горожане, дауншифтеры. Как приехали в деревню, сразу хозяйство завели, коз, курочек, даже пасеку устроили. А через год выдохлись, кур всех зарубили, пчёлы у них подохли, одна коза осталась. Люди говорили, эти дауншифтеры на юга собрались ехать, в Тайланд жить, а козу продают. Да за дорого, мол покупали породистую, дешево не продадим.

Мы с Маней и Шурой приехали на смотрины, интересно нам было увидеть козу молочную, что литров пять молока в день даёт. Наша-то Зорька, корова старая, в последние года максимум в день три литра молока давала, а тут коза.

И что мы увидели? Дохлая, облезлая коза, еле на ногах стоит, а вымя большое. Рёбра торчат, позвоночник как у дракона выпирает, шерсть свалялась, одни рога да вымя. И глаза жалостливые. Маня как увидела, разрыдалась. Вы чего, говорит, ироды, над животиной измываетесь, не кормите её как положено? Видно, что на сене одном живёт. А хозяин смеётся – молоко даёт, и ладно. Коза должна быть худая! Я его тогда чуть не прибил за эти слова. Но ведь не поймёт, так дураком и помрёт.

Купили мы тогда нашу Маргошу. Выложили сразу всю пенсию за троих, почти сорок тыш отдали. Ходили за ней как за ребёнком малым, откормили, вылечили, да и избаловали совсем. Они ж, животины, быстро слабину хозяев находят. Крутит из нас верёвки наша королева, как хотит. Всё ей позволяем, вот только отпускать её и правда нельзя одну гулять – сытая будет, а нажрётся покасти какой-нибудь, потом жвачка пропадет, понос.

И дочка у неё Анжелка, такая же хитрая, вся в мать. Мы когда Маргошу покупали, не знали, что она с сюрпризам, сукотная. По ней тощей и не заметно было, а хозяин и не знал, что она отгулялась с соседним козлом. Мы Маргошу откармливаем, а она такая толстая стала, потом только до нас дошло, что беремешная. Окотилась в аккурат на Новый год, подарочек нам, старикам. Мы за ними, как за дитями ходим. Коза – она не корова, постоянно какие-то проказы. А мы и рады, свои внуки редко приезжают, так с козами играемся. В этом году обе наши королевы окотились девчонками, у нас уже целое стадо – две взрослые козы и два козлёнка. Жалко будет девчонок продавать, да куда нам их держать, от Маргоши и Анжелы молоко не успеваем подъесть.

Я была под впечатлением от рассказа деда Михея. Вон, оказывается, и скотину держат не только ради молока или мяса. Животные они же как дети для некоторых хозяев. Я слышала, что люди оплакивают своих коров, как членов семьи. Да вот и козы, оказывается, тоже.

Смотрела я на белую козочку, что паслась возле забора. Хорошая, справная коза, ничего не осталось от её былой худобы. Вот только глаза всё равно грустные.

– Я вижу, что козочка у вас довольная. Только вот глаза у неё все равно грустные.

Тут и дед и баба Маня как засмеются. И сквозь смех баба Маня отвечает.

– А глаза у козы грустные, потому что у неё муж козёл!