Читать книгу Атлантида. В поисках истины. Книга первая. Начало - Ольга Васильевна Чемерская - Страница 5

За эту неделю, пока с неба продолжал предательски сыпаться серый пепел, атлантийцы успели немного прийти в себя, чтобы хоть как-то, хоть символически, подумать о своем ближайшем будущем. Для этого они перво-наперво инвентаризировали всё имущество – движимое и недвижимое, каждый винтик, каждую упаковку печенья, каждый кусок ткани, всё, что можно учесть. Это были их маленькие богатства в мире, где нет ничего, кроме в страхе добытой на полуострове пищи. Там, где носятся дикие кабаны, саблезубые тигры, огромные мамонты и бог знает, что ещё, такое же дикое и опасное. Даже встретить своего первобытного предка не предвещало ничего, кроме неприятностей.

Возвращаться назад в будущее, конечно планировали, но эти планы стали сейчас такими же далекими, как некогда путешествие в прошлое. Георгий проводил на установке практически всё время. Он не показывался «из под земли» ни днём не ночью, тщетно пытаясь повернуть время вспять. Он не мог показаться на людях после такого сокрушительного провала. И не только потому, что его исследования вышли из-под контроля, и он потерпел неудачу, но ещё – на него косо смотрели. Порой раздражались и даже проявляли открытую враждебность. В начале он не понимал ничего, но когда вернувшись домой поздно вечером, он застал в кровати рыдающую Веронику, то понял причину такой враждебности.

Он и Вероника только-только начали жить вместе, через неделю хотели отметить годовщину, хоть знакомы были уже довольно давно.

Вероника пришла в Институт Времени два года назад и её назначили к нему в лабораторию. Показывала она прекрасные знания и навыки, вела себя скромно, ни с кем не вступая в близкие дружеские отношения. Лишь спустя год по чистой случайности Георгий смог узнать её немного ближе.

Он выбрался в выходной день в зоопарк. Ему нравилось проводить там свободное время: наблюдать за природой и животными, бродить по лесным дорожкам, медитировать проплывая над парком на сидении фуникулёра. Такое расслабленно-созерцательное состояние было для него самым лучшим отдыхом.

Там-то он и встретил Веронику с дочкой и матерью. Девочке, на вскидку – было около пяти. Они поприветствовали друг друга и каждый пошел в свою сторону. А на следующий день на работе, Георгий, плохо ладивший с женщинами, зацепился за этот случай, чтобы завязать с Вероникой разговор. Так они и подружились. Для Георгия оказалось полной неожиданностью то, что они вместе учились в университете, на одном потоке и даже встречались!

– Правда только раз, ты серьёзно, не помнишь? – скромно поинтересовалась Вероника.

– Ну, как тебе сказать…друзья меня постоянно с кем-то сводили…. Меня тогда девушки не особо-то интересовали. На первом месте у меня была наука, и на втором наука…а третьи места не интересны самим девушкам, – он смущенно засмеялся. – Поэтому они бросали меня, если не после первого, так после второго свидания, если я не забывал на него прийти. Н-да.

Незаметно, как песок сквозь пальцы, утекло шесть лет. И одной науки для полноты жизни, Георгию становилось мало. Нужно было ещё что-то: тепло, поддержка близкого человека, любовь, наконец! И они сдружились. Их отношения не закончились завтра, через месяц, а длились и длились, не смотря ни на что. Казалось, Георгий не прилагает, как и прежде, никаких усилий для их сохранения, но всё идет «как по-маслу», как по-написанному. Словно это судьба свела их раз и навсегда.

Спустя полгода Георгий стал частым гостем у неё дома, они проводили вместе почти все выходные. Ему было уютно в семье Вероники, в компании с пятилетней Лизой. Он даже нашел точку контакта с этой маленькой курносой пронырой.

Сейчас, войдя в спальню и услышав глухие рыдания Вероники он вспомнил про Лизу. В эти выходные они собирались за город, пожить дикарями на берегу моря пару дней, и так отпраздновать свою годовщину. Он обещал Лизке поучить её плавать. Она страшно боялась воды, поэтому до сих пор не плавала свободно, без поддержки спасательных средств. Девочка доверилась его сильным рукам, которые уверенно поднимали её высоко и кружили над головами мамы и бабушки, вызывая бешеный восторг.

– Мама, мама смотли, я маленькая птичка, волёбушек, – восторженно сообщала Лизка и верещала. – Чилик. чили, чилик.

Георгий не знал, что сказать сейчас, как утешить хрупкую, уязвимую в чувствах женщину, рыдающую в подушку здесь, за тысячи лет от своей дочурки. Он подошел молча, лег рядом, погладил её по голове, обнял, прижал её всю к себе, целуя влажное, солёное от слёз лицо. Ласкал и снова гладил, стараясь отдать ей всю накопившуюся в нём нежность, чтобы хоть как-то утешить, смягчить горе.