Читать книгу Свет призрачной звезды. Часть 1 - Ольга Вешнева - Страница 8

Эйнар

Эйнар Норри, сын Кимара Норри и Мелмены Ратемма, мужчина нелианской расы в возрасте четырех лет от выхода из инкубатора, стоял у маленького иллюминатора в спальной каюте, понемногу отпивая прохладной воды из пластиковой бутылки.

Он выжил. В очередной раз… Казалось все текущие обстоятельства складывались таким образом, чтобы исключить саму возможность продолжения его существования, но…

“Он должен жить!” – слова его матери будто впитались космосом, и каждая звезда вдали мерцала, бесконечно повторяя их.

“Ты должен жить”, – слова сестры. Кела произнесла их перед своей смертью, как и его мать.

Они обе пожертвовали собой, спасая его.

Эйнар вспоминал, сколько раз нить его жизни могла оборваться.

При выпуске из инкубатора его признали племенным браком из-за нестандартного длинного носа и многих других экстерьерных пороков. Мать не позволила отправить его в жерло молекулярного расщепителя.

Он мог не выжить в рабстве у Латара, владельца корпорации “Иммокомль”, в переводе на языки других народов “Горный Пыльник”, названной так потому, что в древности долину, позднее застроенную высотными зданиями, застилал голубой ковер этой травы. Латар долгое время не платил молодому сотруднику за труд, угрожал сбросить с огромной высоты небоскреба на выступающие из морского дна острые каменные пики. Эйнар выжил благодаря отвратительным на вкус моллюскам итолидам, которых он ловил в грязной воде залива. Он сумел пробудить в себе Темный Дар – редчайший тип нелианского генетического брака, способность подпитываться чужой энергией. Обычные нелианцы обмениваются жизненной силой только по согласию, не способны взломать естественную защиту энергосистемы другого существа. Темный Дар дает “ключ” к любому источнику тепла жизни. С его помощью Эйнар убил Латара, общепризнанного и уважаемого даже за пределами Нелии великого гения.

Он мог отправиться в молекулярный расщепитель сразу же после расправы над работодателем или двумя годами позже, после участия в мятеже и покушения на жизнь правителя.

Релти Анрейми, сын Норила Анрейми и Мелмены Ратемма, красно-рыжий зеленоглазый мужчина нелианской расы, обладатель Темного Дара, всепланетный повелитель, хозяин сотни юных наложниц и обширных охотничьих угодий, народный любимец и верный питомец галактического содружества, согласный по команде приносить палки в зубах Председателю Гусенице… Безумец, предавший свой народ и подчинявшийся чужакам. Враг Нелии, которому не место на троне.

“Жизнь каждого существа галактики бесценна”, – говорил Релти, сверкая зелеными глазами с информационного экрана.

Разве это слова нелианца? Для хищника, рожденного под небом цвета крови, цена чужеродного существа должна определяться вкусовыми качествами!

Эйнар не понимал, почему брат вместо казни отправил его в ссылку на космическую станцию содружества. Но, разумеется, каторжная работа по контракту технического обслуживания всех высокотехнологичных устройств и элементов программного обеспечения, поставленных на станцию нелианской корпорацией “Иммокомль”, все же лучше растворения в молекулярном расщепителе. Ненавистный брат сказал Эйнару, что на станции тот познакомится с чужеродными существами и научится с ними дружить, поймет, почему их нельзя считать едой.

Дружба… Эйнару она была не нужна. Доверие… В него давно перестал верить.

Его предали все, кому он мог довериться хоть в малой степени. Любимая девушка и лучший друг создали семью. Властный старший брат не отдал заслуженную выстраданную добычу – “Иммокомль”. Эйнар по праву должен был возглавить корпорацию после победы над Латаром. Брат не допустил. Назначил другого управляющего.

Эйнар знал одно: либо он станет правителем Нелии и возродит народ прирожденных убийц от страха перед содружеством к победному триумфу, либо погибнет на пути к цели. Время от времени в зависимости от обстоятельств, ему представлялся наиболее вероятным то первый, то второй вариант. Однако, похоже, сама жизнь уверенно вела его к трону властителя, быть может, и всей галактики.

Гении… К ним Эйнар относился с особой, брезгливой, ненавистью. Которая не помешала ему насладиться приятным вкусом плоти и крови существа светлой человеческой разновидности. Первая в его жизни добыча расы эменса-ди и второй в жизни убитый великий гений.

Эйнар и сам был гением, но его таковым никто не признавал. Скоро все изменится. Ему станут поклоняться, как забытому божеству древности. Никто не посмеет назвать его носатым паразитом, бракованным проектом или корпоративной собственностью. Его длинноносый профиль напечатают на всех нелианских платежных картах, его “дефектный экстерьер” признают эталоном мужской красоты. Обладатель марсианского оружия ни перед кем в галактике не склонит голову. Осталось недолго ждать восхождения на престол.

Вернувшись на Нелию, он вызовет брата на поединок в прямом эфире и, несомненно, победит при помощи ремаса. По нелианскому древнему обычаю тогда он станет полноправным властителем родного мира, и отдаст приказ готовиться к покорению галактики, создать новое несокрушимое оружие на основе марсианских технологий.

Эйнар бросил на пол опустевшую бутылку и посмотрел на кровать, застеленную земным тряпьем. Недолгое пребывание на космической станции приучило его спать на постели вместо напольного коврика. А еще он там научился охотиться на чужеродных существ, используя Темный Дар. Подпитываться энергией, не убивая жертву и не вызывая подозрений. Тогда ему приходилось опасаться, соблюдать осторожность.

Скоро его имя будет внушать страх каждому из разумных жителей галактики.

После удачной охоты насытившегося хищника клонило в сон. Казалось бы, он и так достаточно пробыл в отключке. Десять усредненных галактических суток или больше он дрейфовал в спасательной капсуле? Эйнар злился на свое тело, несмотря на внедрение искусственного симбионта, сохранившее прежние инстинкты, противиться которым было трудно.

Нелианец сбросил с кровати одеяло, подушку и простынь, хранившую запах его человеческой добычи, и лег на жестковатую койку.

Тело нуждалось в отдыхе, а беспокойный разум продолжал процессы быстродействия.

Эйнар вспомнил родной Элнитойм, столицу Нелии. Под розовым утренним небом, отражающимся на темных высотках, пролетали остроносые айри – городской транспорт. Молодой нелианец хотел поскорее вернуться домой, только не в тесную клетку на двадцатом этаже из трехста. Там он больше не появится. Его ждет великолепный дворец на острове.

Эйнар не хотел думать о крушении “Илиды”, но воспоминания всплывали в его сознании против воли.

Он вновь испытывал чувство легкой тревоги, спускаясь по узкой лестнице в жилой отсек, чтобы пообщаться с сестрой.

Кела помнила их отца живым. Как и Эйнар, она унаследовала от него темно-рыжий окрас, неровный длинный нос и глаза редкого сине-зеленого цвета.

Эйнар вышел из инкубатора после смерти Кимара Норри. Воспоминания сестры много значили для молодого нелианца. Информацию о матери он мог бы получить от брата, только не хотел приближаться к красно-рыжему правителю с иной целью кроме убийства.

Кела работала на “Илиде” навигатором и готовилась стать женой капитана корабля. Она пригласила Эйнара на свадьбу, и Релти позволил опальному брату на время вернуться в родной мир с космической станции.

Сильнейшая вибрация, неожиданно возникшая вопреки стабильным показаниям приборов, вынудила Эйнара изменить маршрут. Он поднялся по лестнице, чувствуя вокруг нарастающую тревогу и прислушиваясь к разговорам специалистов. Дважды его левая нога соскальзывала с тонких железных прутьев, причем во второй раз она едва не застряла между ними. Эйнар силился не терять самообладание, отрешиться от чужих импульсов страха и смятения. Паника распространялась приливными волнами по кораблю, который и сам пульсирующе дрожал как пугливая билея.

Эйнар подошел к иллюминатору почти спокойно, по сравнению с мечущимся по смотровой палубе сородичами, и увидел, как на огромный иллюминатор быстро наползает огненная волна, похожая на разлившийся из недр планеты поток вулканической лавы. Смертоносный огонь, бесчинствующий среди темноты, быстро закрасил сверхпрочное стекло иллюминатора яркими рыжими всполохами.

Мимо Эйнара мелькали испуганные члены экипажа, некоторые их них что-то выкрикивали на бегу. Как в режиме сосредоточенности на выбранной добыче, эти звуки раздавались будто в далеком соседнем пространстве. Эйнар почти не отделял их от скрипения и грохота выходящего из строя оборудования.

Взрывная волна клубами огненной пыли взметнулась в космос. Прогрохотал звук, которого было невозможно не услышать. Эйнар инстинктивно лег на пол, схватился обеими руками за металлический стержень, огибавший край иллюминатора, и просунул левую ногу под большую трубу вдоль стены. Волна подкинула корабль, играючи перевернула его несколько раз и отпустила.

Почувствовав, что положение корабля уравновесилось, Эйнар осторожно приподнялся. Перед ним, закрывая обзор, лежала искореженная ударом железная пластина, отвалившаяся от потолка. Молодой нелианец больше не слышал криков, чуткий слух уловил шуршание искр и скрежет металла. Эйнар принюхался. Запах дыма, разбавленный запахом крови, заставил его вскочить. Он перелез через пластину и увидел вдали окровавленных сородичей, неподвижно лежащих среди груд металла, отрезков труб и искрящихся проводов. Воспользовался энергетическим поиском, чтобы узнать, живы ли они. Почувствовал, что многие из них мертвы, а те, в ком еще не угасла последняя искра жизни, погрузились в бесчувственное состояние критической экономии энергии.

Эйнар на мгновение замер, пробудил память вождя лесного племени, пришедшую из глубокой древности к его матери археологу. Мелмена при раскопках нашла камень с письменами, где было заключено энергетическое послание ее далекого рыжего предка. Она приняла информацию и передала обоим сыновьям.

Ориентируясь на многолетний опыт выживания, сохраненный рыжим вождем для потомков, Эйнар начал пробираться к переходу в соседний отсек сквозь завалы наэлектризованных остатков арматуры, перешагивая через лужи крови и тела знакомых, опознаваемых по лицу, если оно сохранилось, или по запаху.

Дым сильнее повалил из щелей в потолке. Пожар набирал мощь. Эйнар активировал дыхательный фильтр в носу, но и с ним дышать становилось все труднее. С потолка сыпались мелкие волокна утеплителя, запутываясь в его длинных волосах.

В развернутое поле восприятия энергии вторглись импульсы знакомой частотности – не просто ощущение энергии, а призывный сигнал бедствия. Кела Норри искала и звала своего брата. Эйнар помчался в сторону сигнала и вскоре увидел ее в узком коридоре: испуганная, растерянная Кела бежала к нему, перепрыгивая через острия рваного металла.

Над потолком заскрипело, искры посыпались из щелей, воспламеняя утеплитель. Эйнар оценил расстояние между ним и сестрой. Он рванул к ней быстрее, собрав оставшиеся силы, но не успел.

“Эйнар, стой”, – Кела отправила телепатическое предупреждение.

Она первой из них двоих заметила отслаивающуюся потолочную пластину и прыгнула к брату через прислонившийся к трубе лист железа, но, зацепившись за него ногой, упала, и ее спину пронзил острый стержень, недавно поддерживавший потолок.

Пластина с потолка обрушилась на Келу. Огонь, сгустки вязкой кислотной жидкости, оплавившиеся хлопья пластиковых панелей – все это свалилось на женщину, а позади нее взметнулась огненная стена. И позади Эйнара тоже выстроился огненный барьер. Корабль продолжал стремительно разрушаться. Все меньше вспышек жизни ощущалось в напряженном поле восприятия.

Эйнар подскочил к сестре, потушил на ней огонь сорванным со стены широким куском мягкой обшивки, присел и сжал в ладони кисть ее слабо шевельнувшейся руки. Сканирование показало, что у женщины немного шансов выжить. Кислота проникла в ее тело, почти исчерпавшее регенеративную способность. Эйнар не смог выдавить из себя ни слова, поглаживая ее пальцы. Думал, как им вместе спастись, как преодолеть огненные барьеры, пока уцелевший над ними кусок потолка не обрушился. Ресурсов его тела хватит, чтобы пройти сквозь огонь, но Кела… не выдержит.

Сестра смотрела на него широко открытыми сине-зелеными глазами, свет которых быстро тускнел. Она попыталась приподняться. Эйнар придержал ее голову левой рукой.

“Министр… Капсула… Ты должен жить”, – телепатически произнесла Кела, захлебываясь хлынувшей изо рта кровью, и обмякла, передавая по руке остаток своей энергии.

Белые искорки промелькнули по коже Эйнара, пополняя его силы. Он увидел мысли Келы, принял просьбу не пытаться ей помочь. Она обречена, а ему нельзя упускать единственный шанс на спасение. В почти неповрежденной части корабля находится спасательная капсула, приготовленная для министра пищевой промышленности. Если министр Тайрил не успел улизнуть, Эйнар успеет спасти свою жизнь.

Эйнар с благодарностью погладил остывшую руку сестры и подошел к расширяющейся огненной стене. Нелианцы легче многих других существ переносят контакт с огнем. В день восхождения на престол правитель Релти Анрейми по древней традиции умылся вулканической лавой. На его лице не осталось ожогов. По древним поверьям считалось, что Аншар, Огненный Бог, принял народного избранника. Кратковременное погружение в огонь не опасно для жизни, но… Эйнар понимал – будет очень больно. Разверзшаяся перед ним ловушка пламени велика и широка.

Места для разбега не осталось. Нелианец прыгнул в огонь. Усилием воли приглушил болевые ощущения и преодолел барьер. Первый из трех. Коридор начал складываться позади него. Вторую огненную ловушку пройти было труднее, ресурсы для восстановления быстро истощались. Эйнар старался увернуться на бегу от летящих сверху острых железяк. Некоторые все же задевали его, оставляя глубокие раны. Они зарастали. Их заживление истощало его тело. Но у спасающегося бегством хищника не было доступа к пище, и даже к воде. Лишь кислота из поврежденного резервуара охладителя верхнего вспомогательного двигателя капала сверху.

В третьем огненном кольце Эйнар не смог сдержать клятву, данную самим себе в первый год жизни – не показывать слабости. Он закричал от боли. Выйдя из огня, осмотрел руки. Глубокие ожоги не начали стремительно заживать.

На малейшее промедление не осталось времени. Эйнар нырнул в узкое ответвление коридора, ведущее к спасательной капсуле. Дышать стало легче: дым надолго не задерживался там, он пролетал серыми извилистыми облачками, гонимый потоком, вызванным разгерметизацией. Но Эйнар понимал, что радоваться нечему. Пригодного для дыхания воздуха скоро не останется.

Надо спешить! Вокруг взрывались светильники на стенах, сверкая искрами в полутьме.

Эйнар бежал, расходуя свою и подаренной сестрой энергию, подгоняемый непреодолимым желанием жить. Голова его была наклонена, глаза полуприкрыты для защиты от искр. Поле восприятия он свернул для энергетической экономии, поэтому не почувствовал, как за спиной выскочил из примыкающего коридора министр Тайрил. Грохот взрывов и треск пламени, которое теперь подбиралось снизу все ближе и уже нагрело пол тоннеля, ему не позволили услышать звук воздуха, рассекаемого летящим в прыжке врагом.

Министр опустился на спину Эйнара, повалил его на пол и вцепился зубами в предплечье у основания шеи. Он немного промахнулся: клыки вошли под защитную хрящевую пластину, но миновали артерию. Эйнар взвыл от боли. Он приподнялся, пытаясь сбросить противника со спины, и допустил ошибку. Дал возможность перехватить ниже и повторить укус.

Эйнар сумел отцепить врага от себя, бросил на пол, ободрав ему когтями ухо. Челюсти министра были сомкнуты намертво, Эйнар оторвал врага от своей ключицы вместе с куском кожи и плоти. Тайрил успел полоснуть когтями по его щеке. Оказавшись на полу, министр молниеносно отскочил в сторону, выплюнул кусок мяса и пригнулся, готовясь к новой атаке.

Выпрямившись, Эйнар оскалился и зашипел. Бывший друг Коди Вейка, воин среднего армейского звена, учил его приемам борьбы и обращению с оружием, память вождя тоже помогала сориентироваться, в древние времена нелианцам нередко приходилось сражаться с себе подобными в борьбе за статус в племени.

Древность и современность смешались, растворились друг в друге, столкнувшись в полутемном, освещенном языками стелющегося по полу пламени, коридоре космического корабля. Канули в небытие признаки цивилизованного общества. Не министр и программист готовы были драться насмерть, а два живых смертоносных орудия, восставших из глубины веков.

Эйнар понимал, насколько его противник опасен. “Министр отравляющей промышленности” – так называл Тайрила предводитель мятежников. Вилоры и другие кормовые животные Нелии, выращенные в инкубаторах пищевых производств, находились в распоряжении министра. Тайрил использовал служебное положение, чтобы травить неугодных ему или правителю Релти политиков и для развлечения настоящей кровавой охотой на живую добычу. Эйнару приходилось довольствоваться беготней за механическими имитациями зверей – роботами, обтянутыми шкурой.

Тайрил был стар, но еще очень силен. Министр наморщил нос, обманно отступая. Мелкие морщинки на лбу заметно углубились, желтовато-розовые глаза ярко вспыхнули. Он сдул упавшую на глаз прядь стриженных черных волос и сделал еще шаг назад, в сторону капсулы.

Эйнар понимал, что не время нападать, противник этого и ждет, приготовил хитроумную ловушку, но и медлить было некогда: пол становился все горячее и дышать становилось все труднее, чувствовалась нехватка кислорода. Эйнар не понимал, почему не может активировать Темный Дар, вероятно, его энергосистему временно замкнуло после получения жизненной силы сестры.

Эйнар бросился на министра, когда тот притворно отвлекся и посмотрел на оторвавшуюся от стены тонкую трубу. Молодой нелианец все же оказался быстрее старого опытного бойца.

Схватив Тайрила за руку, Эйнар его повернул от себя и ударил головой о стену. Короткие иссиня-черные волосы обагрились кровью, но министр тут же развернулся, подсечкой ноги повалил противника на пол и, схватив железную трубу, нанес ему несколько сокрушительных ударов. Эйнар почти не почувствовал боли, мобилизовал оставшиеся силы и увернулся от следующего удара, перекатившись по полу. Мгновенно просканировав самого себя, он определил, что у него сломаны два ребра и ключица, но постарался встать и, уже поднявшись, получил удар по спине обломком трубы, а затем еще и пинок в живот ногой в шипованном сапоге.

Свернувшись на полу, Эйнар заскрипел зубами – скорее от досады, чем от боли. Как жизнь несправедлива! Министр, которому пора на возрастную утилизацию, оказался сильнее его, молодого, обученного воином среднего звена, и сейчас ему придется умереть.

Эйнар отбросил мысли о смерти, сконцентрировал жалкий остаток энергии, равномерно распределив ее внутри тела. Инстинкт дикого хищника не позволил сдаться. Молодой нелианец нашел точку опоры и незаметно приподнялся от пола на согнутых, прижатых к раскаленному железу, ногах и руках. От ожогов кожа сползала, привариваясь к полу, но Эйнар терпел.

С довольной усмешкой министр занес над его головой трубу, целясь нанести решающий удар. Эйнар прыгнул сначала в сторону, обезопасив себя от опускающейся трубы, а оттуда на противника. Схватив руками широкие плечи министра, он вонзил зубы в его шею, сжал челюсти и рванул на себя. Выдрал защитный хрящ и нанес еще несколько быстрых укусов, разрывая беззащитную плоть.

Министр захрипел, рухнул на пол вместе с вцепившимся в то, что осталось от его горла, врагом. Эйнар вырвал ему трахею, а затем, для надежности, перебил шейные позвонки.

Он чувствовал одну сплошную боль, сковавшую тело, и невыносимый голод. Нелианцы не едят себе подобных, но Эйнару трудно было оторваться от источника биоматериала для восстановления. Еще один жадный глоток крови министра, и Эйнар оставил тело поверженного врага. Задыхаясь от нехватки воздуха, он пополз к спасательной капсуле.

Силы молодого нелианца были на исходе, но Эйнар сумел добраться до капсулы и залезть в нее. Лежа на спине, он нажал клавишу “пуск”. Капсула вылетела в открытый космос. К моменту взрыва корабля она удалилась на безопасное расстояние.

Капсула медленно дрейфовала в безветренном космосе. Эйнар неподвижно лежал, закусив нижнюю губу, и смотрел на проплывающие мимо звезды. Дикая боль не утихла, самосканирование выдало неутешительный результат: жить ему осталось недолго, если, конечно, его не спасут. Найдут ли его свои, и станут ли искать? Что если крушение “Илиды” – не случайность, не результат технического сбоя? Прицельный удар по кораблю? Брат-правитель решил избавиться от конкурента в борьбе за власть? Релти отпустил его с космической станции содружества на свадьбу Келы… Приготовил западню?

Чужаки не захотят его спасать, найдут и добьют. Жители галактики боятся и ненавидят нелианцев.

Кела была неправа, у него нет шанса выжить.

Силы покидали Эйнара. Хоть молодой нелианец и находился в режиме экономии энергии, но пресловутая энергия ускользала, а сохранить ее он не мог.

Уйти, раствориться в пустоте, исчезнуть – каково это? И почему все произошло именно сейчас, когда жизнь вполне устраивала его, на горизонте показались заманчивые перспективы; когда он запланировал взрыв космической станции в день всеобщего праздника победы над империей силицирисов? Прощаясь с ним в инкубаторе, мать пожелала ему удачной охоты, но ему не повезло настолько, что даже умереть не удалось быстро и безболезненно, как казненному лидеру мятежников, растворившемуся на молекулы. Он вынужден медленно, подобно остывающей звезде, угасать: избитый, изодранный клыками и когтями; терпеть боль и чувствовать, как его сознание переходит в новый режим – в режим небытия.

Эйнар облизал окровавленные губы (он уже не различал на вкус, была ли это его кровь, стекающая с ободранной щеки, или кровь министра), сглотнул и попытался показать подкрадывающейся смерти боевой оскал охотника лилового леса, но резкая боль в щеке не позволила наморщить нос и растянуть губы. Захотелось сделать глубокий вдох, но Эйнар не решился. Он вдыхал генерируемый капсулой кислород малыми порциями, не напрягая легкие, одно из которых было повреждено.

В его мозгу возникали красочные картины – расплывчатые и неточные. Режим экономии энергии не позволял изучить их более внимательно. Сознание слабело, но Эйнар не торопился отключать его.

Глупые инопланетяне убеждены, что после смерти они переходят в параллельный невидимый мир. Если они правы, то очутившись там, Эйнар дождется своего ненавистного брата Релти и перегрызет ему горло, у него это неплохо получается.

Сознание отключилось самопроизвольно при переходе в режим критической экономии энергии. Оно вернулось после внедрения ремаса – наполненное новой информацией и соединенное с импульсами симбиотических нитей.

Слабые сокращения сердца медленно проталкивали по разветвленным сосудам остывшую кровь, постепенно разогревая ее. Нитчатая структура ремаса разрасталась, временно дополняя поврежденную биологическую ткань ускоренно производимыми искусственными клетками. Восстановив целостность всех жизненно важных органов и кожного покрова, ремас передал часть аккумулированной жизненной силы своему хозяину, равномерно ее распределяя по его неподвижному телу.

Сердце стало биться часто и ровно. Тело нагрелось до стабильной средней температуры. Импульсный сигнал искусственного симбионта пробудил сознание биологического существа и развернул поле восприятия.

Вернувшийся к активному существованию организм, лишенный источника энергии, нуждался в срочной подпитке. Усиленные до предела волны поиска присутствия разлились по неторопливо плывущему по космическому простору галактики Радуга Жизни боевому кораблю, отыскивая жертву. В поле восприятия высветились яркими пятнами силуэты двух живых существ.

Чужеродные существа радовались видеть спасенного нелианца живым. Землянин считал его братом по разуму и надеялся на дружбу, а марсианин остерегался, воспринимая как источник опасности.

Нелианец Эйнар Норри не задумывался о том, соответствуют ли его намерения постулатам земной и марсианской морали. Он вовсе ни о чем таком не думал. Испытывал ли он чувство благодарности за спасение? Он был благодарен матери и сестре, но… благодарить пищу? Болезненно-колючая искра обожгла его сознание, когда он услышал "неблагодарная тварь".

Потенциально съедобное существо низшего уровня. Этот чужак спас ему жизнь… Но план, так долго выращиваемый и почти воплощенный, не должен быть нарушен.

Эйнар и до внедрения ремаса имел представление о галактике Млечный Путь, в которой его ничто не интересовало больше, чем легендарное марсианское оружие, способное мгновенно уничтожить жизнь на целой планете. Он и прежде мечтал править не только Нелией, стать императором галактики. Оценка новых возможностей укрепила давнюю мечту, придала ей статус реального к исполнению плана.

Участь Григория и Веника была бы так же предрешена, даже не будь нелианец голодным. Эйнар намеревался завладеть марсианским боевым кораблем, не оставляя живых свидетелей.

Как только он, еще не открыв глаза, уловил близкое присутствие двух биологических объектов, в его разуме зародился план убийства. Древний инстинкт привел хищника в боевую готовность.

Сила разума земного гения удивила Эйнара. Он получил из памяти эменса-ди меньше информации, чем рассчитывал, но жалеть о том не собирался. Мозг землянина и не хранил ничего для него интересного. А попытку вторгнуться в разум юного марсианина он счел неоправданным риском.

Нелианец получил не все марсианские военные технологии, но и той их части, что ему досталась, хватит для покорения многих миров.

Эйнар медленно потянулся в сытом блаженстве и произнес полушепотом, глядя на “звездный” потолок каюты:

– Я нелианец… Я убийца… И я покорю галактику. А всякого, кто осмелится мне противостоять, ждет участь, худшая вилорьей.