Читать книгу Край черных магнолий - Ольга Вешнева - Страница 3

Стемнело, а мы с Козленком еще блуждали по грязным извилистым дорогам, подпрыгивая на ухабах и проваливаясь в колеи, наполненные серо-коричневой жижей. Обмазанные глиной хатки вдоль дорог утопали в зелени абрикосов, яблонь и груш. К некоторым утлым домишкам примыкали скотные дворы. Ни в одной деревне я не услышала квохтанья, блеяния, мычания или похрюкивания. Верный признак вампирского беспредела.

Изредка на пути встречались местные жители. Окидывая мою машину настороженными взглядами, они пытались объяснить, как проехать к лесу. Селяне искренне недоумевали, зачем понесло в заколдованный темный лес хулиганского вида девчонку на джипе.

Козленок долго месил грязь вдоль бетонного забора с железными зубцами, огораживающего заповедный лес от деревенского луга. Над лесом клубился легкий голубоватый туман.

В свете тонкого месяца я пролистала чистые страницы волшебной книги. Древний фолиант в берестяном переплете мне подарил Карл Альбертыч. В старинной колдовской книге живет дух могущественного славянского волшебника Любомудра. Иногда он пробуждается от вечного сна и предупреждает об опасности или дает ценный совет. Древний волшебник сердится, когда его беспокоят по пустякам, а он таковыми считает большинство людских проблем. Поэтому я не стала трясти книгу, аккуратно положила ее на сиденье. Любомудр почувствует мое приближение к заповеднику и поможет найти путь в Волочаровск.

Когда на страницах книги заиграли желтые искры, я развернула Козленка к лесу, взяла заговоренное оружие – осиновый кол, и произнесла кодовые слова: “Отворитесь, сказочные врата”.

Колдуны и ведьмы отдельно заговаривают оружие для особой прочности, а отдельно – для открытия порталов в другой мир, снятия магических преград.

Меня будто потянул за руку невидимый проводник. Я направила Козленка в колею, едва заметную в густом папоротнике. “Уазик” поскакал по кочкам, медленно углубляясь в лес. Колея становилась заметнее, дорога – ровнее. Скоро я выехала на вполне сносную проселочную дорогу. Асфальт для идущих с промзоны фур был проложен с другой стороны заповедника. На его поиски я потратила бы не меньше часа, а мне поскорее хотелось обжиться на новом месте, все горести оставить позади.

Остановившись, чтобы осмотреться в поисках удивительных созданий, я как-то неосознанно опустила голову на подлокотник и провалилась в странную дремоту.

Мне пригрезилась торжественная встреча. Сирены пели чарующие песни, великаны подняли транспарант с надписью: “Добро пожаловать в Волочаровск!”, феи осыпали меня лепестками роз, гномы-лесовики пустились в пляс на капоте, эльфы пригласили в позолоченную карету, запряженную шестеркой пегасов, мэр города Валерий Коньков в сарафане и кокошнике преподнес мне сливочный торт вместо хлеба и соли…

Очнувшись, я в легком испуге повторно осмотрела темный лес, рассчитывая обнаружить проворных маленьких фей среди листвы и травянистых зарослей. Не люблю вторжение в свое сознание, особенно если оно происходит без предупреждения. Выключив фары, я “включила” ночное зрение, и оно зафиксировало оранжевый огонек в кроне склонившегося к дороге дуба.

Высунувшись из машины, я сняла с ветки мерцающее рыжим свечением перо, солнечно-желтое с широким красным “глазком”. Исходивший от пера свет выхватил из темноты Козленка и часть дороги с росшими вдоль нее деревьями. Его сияние было сопоставимо с лучами мощных фар. Полюбовавшись чудесной находкой, я убрала ее в сумку.

Въезд в город украшал огромный монумент. Летящий на пегасе лысый толстяк с пышными бакенбардами приветливо махал форменной кепкой с гербом. Крылатый конь попирал копытами узорную надпись золотыми буквами: “Волочаровск – лучшее место на Земле”.

– Ну да, конечно, – усмехнулась я.

Колеся по старой части города, похожей на большую деревню, я старалась настроить природное чутье, ища вампиров на безлюдных улицах. Интуиция никак себя не проявляла: или в радиусе пары километров не было моих “клиентов”, или настройки сбились из-за случившейся весьма некстати нервотрепки.

Хваленый Волочаровск выглядел удивительно мрачным, несмотря на чистоту зеленых улиц и аккуратность деревянных или кирпичных домов. Вдоль дороги и в просторных садах, обнесенных высокими деревянными заборами, не виднелось и не слышалось движения. Легкий ветерок поигрывал сочной листвой, нарушая безжизненную тишину. В маленьких окнах не горел свет. Между грядками тускло мерцали фонарики на солнечных батарейках. По обочинам не вспыхивали кошачьи глаза и не виляли хвосты участников собачьей “стрелки”.

Приметив замаячившие вдали тени, я притормозила и обернулась. К забору испуганно шарахнулся старенький дед, он прижимал к себе мальчика лет шести.

– Не подскажете, как проехать на улицу Магнолий? – спросила я, волнуясь за прохожих.

Вот бы их подвезти! Большинство людей погибает от вампирского яда после укуса и обмена кровью. Вампирами становятся только сильные и здоровые люди не моложе девятнадцати и не старше сорока лет.

– Отчего не подсказать? Я и проводить вас могу, если согласитесь развезти нас с внучком по домам, – оживился старик. – День рождения сестры отмечали. Вот и припозднились маленько, – он забрался с внуком в машину, и я повезла их вверх по холму. – Так вам нужна улица Магнолий? Щас прямо, потом сверните налево за угол. Уж не в дом Льва Андреича вы направляетесь, девушка?

– Да. Именно к нему. Тридцать второй дом, если не ошибаюсь.

– А вы, простите за любопытство, не приходитесь родней Льву Андреичу или Эльвире Маратовне? Али купили ихний дом? Сюда! Скорей!

– Я дальняя родственница Льва Андреевича, – замялась я, сворачивая в указанный закоулок.

Пока люди не знают о прибытии охотницы, о нем не узнают и вампиры. У меня будет возможность ловить их на живца.

– Ох-хо-хо! – дед обхватил седую голову, – Как жалко бедных Ломакиных, словами не описать! Сожрали их проклятые упыри. А ведь какие были соседи! Душевные люди!

– Так вы мой сосед?! – от удивления я сильно крутанула руль, и машину занесло на повороте.

– Выходит, что я ваш сосед, милая девушка, – радостно чавкнул старик, – Позвольте представиться, Мизинцев Владимир Ильич. Да-да! Тезка вождя пролетариата. И коммунист по призванию.

– Светлана Олеговна Челкашина. Я вне всяких партий и далека от политики. Можете называть меня просто Светой, раз уж мы соседи.

– Вы насовсем пожаловали в Волочаровск? Или только дом продать?

– Насовсем. Я буду здесь работать.

– И кем работать, коли не секрет? Уж не врачом ли, как покойные…

– Нет, я писательница.

– Э-эх! – Владимир Ильич махнул рукой, – Работа занятная, но бесполезная для общества. От вашей братии никакого толку. Кому какое дело, что вы там в своих книжонках напишете упырям на смех. Прислали бы охотников на упырей оттуда, – он указал пальцем в небо. – Тут честному люду от вурдалаков житья нет. Кстати… – он подозрительно зашевелил носом. – От вас пахнет осиновой смолой.

Я настороженно подобралась. Похоже, случайно раздавила ампулу с концентратом, пока рылась в сумке в поисках звонящего телефона.

– Смола не поможет. Напрасно вы ей надушились, милочка, – продолжил, кивая, дед. – Упыри не будут вас лизать, а выпьют вашу кровь. Знаете, у нас тут некоторые богачи заборы осмаливают. Да что упырям ихние заборы! Тьфу! Вот, что я скажу, зря вы сюда приехали. Продавайте дом и уезжайте. Если, правда, у вас его купят. А вы сами откуда-ть.

– Из Москвы.

– Вот и возвращайтесь в Москву. Нечего вам тут делать. Не приспособленный вы человек для жизни в опасном месте. Эх, жалко вас.

– Я думала, что по сравнению с московской преступностью волочаровские проблемы – ерунда, – я прикинулась несведущей в остром для местных вопросе.

– У нас тут упырей – пропасть! – воскликнул сосед, – Скотину пожрали, людей щелкают как орешки! Охотников – и тех сцапали! Лешего не сыщешь в лесу! Великаны как крысы по норам прячутся. Эх, что говорить! Нет порядка в Волочаровске! Вот! Гляньте на дома! На каждом окне стальные решетки или железные ставни. Даже на чердаках… Заборы выше человечьего роста! Да, почитай, из осины! А толку что? Никакого толку! Уж если до Льва Андреевича добрались… Напрасно, милочка, вы сюда… Левей, левей. Тут остановите! У сына заночую. В тесноте, да не в обиде. Боюсь впотьмах к себе возвращаться. Утречком приду. Надоть за огородом следить. Да Клавдии Ефимовне компанию составить. А вы, ежели не боитесь, поезжайте в самое страшное место. Улица Магнолий вон туда, – слезая, он показал рукой на левое ответвление перекрестка, – Поживей, Андрюшка, – он стащил внука за руку.

– До свиданья, – мальчик помахал мне рукой.

– Всего доброго, – отозвалась я и скромно поинтересовалась, – Чем наша улица страшнее этой?

– Увидите, чем, – старик подмигнул правым глазом, – Не забудьте смыть осиновую смолу. Она хуже упырей привлечет. До встречи на рассвете, милочка!