Читать книгу Чужая жена. Двойная сделка - Ольга Викторовна Дашкова - Страница 7

– Не нравятся условия сделки? Твое тело взамен на долг любимого мужа. Как тебе? Все очень просто.

Вика так и стояла, застыв на месте, во все глаза, продолжая, смотреть на мужчину, сидящего в кресле. Это он сейчас так шутит, или как? Она все никак не могла определить ту грань, за которой он говорит правду или шутит.

– Это шутка?

– Я похож на шутника?

На шутника он точно похож не был.

Альберт потянулся за сигаретами, прикурил, выпустил дым, играя дорогой зажигалкой. Девушка лишь пожала плечами, отвернулась, посмотрев в темное окно. Она нервничала и снова кусала губы, дергала пояс плаща.

Она раздумывает? Уже сдалась? Как все просто и банально. Альберт сделал глубокую затяжку, выпустил кольцо дыма.

– Нет, я не стану с вами спать. Это мерзко, аморально, это чудовищно.

– Ты считаешь меня чудовищем? – оперся на колени локтями, черты лица моментально изменились, взгляд мужчины похолодел. Вот сейчас он хищник: опасный, хитрый, расчетливый.

– Да, это бесчеловечно, ставить перед таким выбором, крепостное право и рабство давно отменили. Что вообще за странные условия? Разве нельзя все решить как-то иначе? Раз уж на то пошло, и Антон должен, мы отдадим, но нужно время.

В глазах девушки уже стояли слезы, Вика реально не знала, как донести до этого мужчины все то, что она думает. Она в ловушке, в этом красивом номере, за городом, и ее никто не хватится, кроме Антона. Учеба еще не началась, кружок, что она вела детям, тоже. Он ведь будет ее искать? Ведь будет?

– Он не придет.

– Что?

– Ты считаешь чудовищем не того человека.

– Я не понимаю, – Вика быстро вытерла слезы, что все-таки скатились по щекам, посмотрела на Фирсова.

Альберт хотел ответить резко, грубо, открыть девчонке глаза на то, кто на самом деле чудовище, кого на самом деле стоит бояться и обходить стороной. Но ведь она не поверит. Сейчас не поверит. Снова затянулся, никотин заполнял легкие, проникая в кровь, неся секундное расслабление, успокоение.

– Подойди.

– Вы снова начинаете свои игры. Я…я не хочу в них играть…я не могу.

– Виктория, подойди.

Девушка заколебалась, снова посмотрела мужчине в глаза.

– Зачем?

– Затем, что я так хочу. А если я хочу, ты подходишь, и делаешь то, что я хочу.

Он давил, Вика чувствовала, взглядом, тоном голоса, своей энергетикой. Становилось душно, хотелось открыть окно и вдохнуть ночного воздуха полной грудью. Хотелось, чтоб все происходящее, было всего лишь сном.

Сделала несколько шагов, потом еще, оказавшись совсем близко. Смотрит, как мужчина тушит сигарету в пепельнице на низком столике, поставил туда же бокал со спиртным, и так быстро дергает ее за руку, усаживая себе на колени.

– Что вы…

– Ты так быстро прошла несколько стадий, сама того не осознавая, но они еще вернутся к тебе, – Альберт крепко держит девушку за руку, заведя ее за спину, она часто дышит и снова, как испуганный зверек, смотрит ему в глаза. – Ты поймешь, не сразу, но поймешь. Ты ведь умная девочка, и такая красивая.

Другой рукой, провел пальцами по щеке, поправляя волосы. Кожа такая нежная, глаза блестят, но в них все еще страх и смятение. Он не ошибся, девочка на самом деле занятная, не такая, как все, что его окружают. В ней столько доверия и чистоты, а еще смелости, но это даже заводит. Как, вообще, можно проиграть такое сокровище?

– Не бойся, только не бойся меня.

Голос низкий, Вика чувствует запах алкоголя, табака и тонкий аромат его парфюма. Альберт не отпускал ее взгляд своим, гладил по лицу, задевая губы, проводя по ним большим пальцем. Это завораживало, вот рука переместилась на плечо, ниже, накрыла колено. Голую кожу сразу обожгло ладонью, но Вика все продолжает смотреть в его светлые глаза.

– Такая нежная кожа, ты ведь нежная девочка, да? Такая трогательная, но такая дерзкая.

Альберт забрался по подол платья, поглаживал бедро, крепко фиксируя девушку, прижимая к себе. Член в брюках уже стоял, она как раз своей попкой сидела на нем, больно придавив возбужденную плоть.

– Чшшшш….чшшшш….маленькая, не дергайся.

Вика предпринимала слабые попытки вырваться, но ничего не вышло. Отчего-то не было никаких сил сопротивляться, не надо позволять ему себя трогать.

Это неправильно.

Так не должно быть.

Но как только Вика захотела оттолкнуть мужчину свободной рукой, ее шею сдавили пальцами, а губы накрыли поцелуем. Перед глазами сразу потемнело, потом поплыли яркие круги, воздуха стало не хватать, ладони вспотели.

Он целовал, до боли засасывая губы, насилуя рот языком. Вкус крепкого алкоголя и никотина ударил по рецепторам, пуская по телу дрожь. Альберт впился в ее губы, сминая, подчиняя. Такие мягкие и такие нежные, от них нельзя было оторваться, у них был вкус яблок.

Член болезненно дернулся в брюках, чувствовал, как головка сочится предсеменем, хотелось разложить девчонку на этой кровати, а лучше приспустить брюки, отодвинуть ее трусики, и насадить сразу по самые яйца. Но было бы слишком просто, согнуть ее, вставить член и тупо трахнуть. Просто и скучно. Давно Фирсов не принимал сопротивление от девок. Они сами раскладывали себя, предлагая, позволяя делать все что угодно.

Сдавливая ее горло, Альберт задирает плащ и подол платья, гладкая кожа бедра, чуть сместил ее на своих коленях, заставляя раздвинуть ноги. Девушка вскрикнула, да так громко, заглушил ее крик, засосав губу, накрыл пальцами промежность, надавил.

– Отпу…что…не…ааааа…нет.

Это было совсем непостижимо, ее трогал между ног совершенно незнакомый мужчина, целовал, по-животному лаская языком ее рот, а она не могла дать отпор, трепыхалась в его руках, как птица, пойманная в силки.

Тело пронзило острое удовольствие, когда Альберт надавил еще, задевая чувствительную точку. Вика пыталась свести колени вместе, но ей не дали этого сделать, быстро усадив сверху, лицом к лицу.

– Не дергайся, только не дергайся, дыши, смотри на меня.

– Я.… что вы делаете? Отпустите меня.

– Тебе ведь нравится? Вот так нравится, да?

Наглый взгляд, а потом снова то касание между ног, он проводит пальцами по трусикам, лаская через ткань ее раскрытое лоно. Вика сжала губы, снова дернулась, чтоб уйти, но он так ловко отодвинул белье, тут же проник пальцами во влагалище.

– Аааа…..аааа,– по телу волной пронеслось удовольствие, которого не должно было быть, но оно было.

– Какая мокрая маленькая девочка, так не хочет и сопротивляется, что течет.

– Нет, прекратите.

– Конечно, я прямо сейчас прекращу.

Альберт медленно двигал пальцами, лаская внутренние стеночки влагалища. Она на самом деле была мокрая, а еще очень горячая. Странная у них получается прелюдия, оба одеты, девчонка так вообще в этом дурацком плаще, член стоит колом, а Виктория, продолжая сопротивляться, двигает бедрами, течет еще больше на его пальцах.

Альберту нравилось играть, подчиняя, подстраивая в этой игре под себя. Видеть сопротивление, попытки дать отпор.

– Я хочу уйти, отпустите, это неправильно, – чуть не плача, цепляется за рубашку мужчины, а он продолжает эту невыносимую пытку, лакая ее между ног.

И почему она так реагирует? Что с ней случилось? Столько смешанных и непонятных чувств, он трогает совсем не так, как Антон, ей не нравились такие ласки, Вика считала, что так не должно быть. А вот сейчас все происходит именно так, с другим мужчиной, и она на самом деле влажная. Мозг еще не может понять, что происходит, но тело реагирует моментально, словно он задевает что-то особенное, делает это как-то иначе.

– Расслабься, а то будет все иначе, будет больно, очень больно, – смотрит, сжав губы, взгляд колючий.

Что он несет? Когда это Фирсова Альберта волновало чье-то желание? Но вот сейчас волнует. Не хочется ломать эту напуганную белку, он хочет видеть ее оргазм сквозь сопротивление и борьбу разума с телом. Чистое удовольствие, ничем не поддельные эмоции.

– Да, малышка, да, вот так. Смотри на меня. Смотри в глаза.