Читать книгу Хозяин - Ольга Викторовна Дашкова - Страница 10

Ночью снова шел дождь.

Судя по лужам, которые сейчас под ногами, очень сильный, но я его даже не слышала. Провалилась в сон после ухода соседки, даже не помню как, стоило лишь голове коснуться подушки.

Снились какие-то кошмары: летящий над пропастью дракон с гигантским размахом крыла, острыми клыками, извергающий из своей огромной пасти струи огня. Его глаза горели так же, он летел прямо на меня, готовый сжечь дотла, чтобы от меня совсем ничего не осталось, кроме горсти пепла.

Проснулась с большим трудом, чувствуя, что в теле болит каждая клеточка и частичка. Между ног саднило, низ живота тянуло, мышцы выворачивало наружу вместе с суставами, голова раскалывалась, глаза были опухшие. Я даже не хотела смотреть на себя в зеркало, но пришлось.

Отец был дома, я надеялась, что за эту ночь он не проиграл нашу квартиру в ветхой деревянной двухэтажке в карты. Он спал – снова пьяный – в своей комнате, вокруг разбросанные вещи, на кухне остатки еды, разбитая посуда и валяющаяся на полу фотография мамы.

Я понимаю, ему больнее, может быть, в несколько раз, и не виню его за это, но на все мои просьбы взять себя в руки он реагирует агрессивно. Или мне, может быть, тоже запить, утопить боль потери в горькой водке? Надо было делать это раньше. Но на всякий случай проверила его карманы и поставила на пол рядом с ним банку, наполовину заполненную огуречным рассолом.

Сосредоточенно обхожу лужи, думаю о том, как начать разговор с Захиром. Я обязана вытрясти из него те обещанные деньги. Я все сделала так, как он хотел, я была в номере, я была с тем мужчиной.

Не знаю, до какой степени он был доволен или нет, это уже его проблемы, я сделала все так, как надо. Но те слова, что он сказал, бросив купюры на пол, я помню. Он назвал меня дешевкой, продавшей девственность за копейки. Да пусть он и подавится ею.

Вот поэтому Захир обязан заплатить, а затем нужно пойти закрыть долг, аннулировать договор, который повесил на меня отец, выплатить все проценты, еще даже немного останется, как раз те несчастные пятнадцать тысяч. Для начала новой счастливой жизни, но уже не в этом месте.

Оборачиваюсь, по разбитой дороге в мою сторону медленно едет машина. Перепрыгивая через лужи, отхожу дальше, чтоб меня снова не обрызгали. Утром по этому пути немногие идут три километра через лес, а тем более зимой, когда еще темно. Жители городка предпочитают дождаться рейсовый автобус. А вот я не люблю ездить и ловить на себе жалеющие взгляды горожан. Они еще помнят ту историю с моей мамой, показывают пальцами в мою сторону, а сердобольные тетки вздыхают и качают головой.

Иду дальше, но черный автомобиль замедляет около меня движение, плавно открывается стекло.

– Здравствуй, Лиана. Ты так выросла, настоящая красавица стала, очень на маму похожа.

Продолжаю смотреть под ноги, бросив быстрый взгляд на мужчину в автомобиле, меня прям воротит от него. Наверное, это будет второй человек в жизни, которого я ненавижу. Нет, скорее все-таки первый, начальник нашего местного РОВД, который так легко пять лет назад закрыл убийство моей матери, переведя его в разряд несчастного случая. Не взяв в расчет протесты четырнадцатилетней девчонки, которой я тогда еще была.

Я даже не хочу с ним здороваться и желать здоровья, потому что он для меня чудовище, такой же, как его сын, тот самый смазливый Понкратов, мой бывший одноклассник, и его свита, которые постоянно меня донимали. А это – Понкратов Макар Андреевич, невысокий лысеющий мужчина, всегда с хитрым взглядом, второй царь и бог после мэра. Ему форма идет так же как корове седло.

– Лиана, у тебя все хорошо? Садись, подвезу. Ты куда едешь, в город?

Все так же уверенно вышагиваю, не обращая внимания на мужчину, но это тяжело сделать. Может быть, ему надоест, и он сам уедет, перестанет задавать вопросы.

– Лиана, посмотри, пожалуйста, на меня, что-то случилось? Ты можешь обратиться ко мне по любому поводу. Всегда помогу, чем смогу. Что, отец все так же пьет? Мы с Галиной учились в одной школе, и твоя судьба мне небезразлична.

– Небезразлична? Помочь? – резко останавливаюсь, а в карманах ветровки сжимаю кулаки, теперь уже смотрю Понкратову-старшему в глаза. – Вы раньше не могли помочь? Когда мою маму убили и бросили на обочине?

– Ее никто не убивал. Это был сердечный приступ.

– Пять ножевых ранений, это сейчас так называется сердечный приступ?

– С чего ты это взяла?

Господи, как же я устала от всего этого! Как я ненавижу таких лицемеров, что сын, что отец – два ублюдка.

– Вы могли это говорить четырнадцатилетней, раздавленной горем девочке и безутешном мужу тогда, но не сейчас и не мне! А я добьюсь правды, клянусь памятью мамы, я ее добьюсь всеми средствами, чтоб дело о ее убийстве открыли и нашли виновных. Нашли и наказали по всей строгости закона, представителем которого вы являетесь.

– А ну, замолчи, дура несчастная! Сама не понимаешь, что несешь, я ведь помочь тебе хочу.

– Помогите себе сами, мне ничего от вас не надо! – во мне кипит злость, на глаза уже наворачиваются слезы, но он их не увидит.

Понкратов оглядывается по сторонам, выражение его лица меняется, сейчас на меня уже смотрит не добрый дядя, который хочет помочь сиротке, а матерый хищник, который не упустит своего.

– Мне не нужна ваша помощь, катитесь к черту! – выкрикнула, прибавила шаг.

– И не смей даже соваться в это дело, ты была маленькая, и тебе все привиделось. Давай садись, довезу, куда там ты собралась, в кафе Захира? Ты там работаешь, мне сын говорил.

Замедлила шаг, стараясь не выдать своих эмоций, снова посмотрела на мужчину, беря себя в руки, а нутро все сильнее скручивало от боли.

– Спасибо, правда, не стоит, хочу подышать воздухом. Я вообще тетку иду встречать, она из города едет, боюсь, заблудится.

– Что за тетка?

– Так папина сестра двоюродная, она проездом, в Крым летит с Севера, с пересадками у нас.

– Ну ладно, – мне кажется, или он облегченно вздыхает? – И, Лиана, если нужна помощь или поговорить, я всегда готов тебя принять. Может, отца в клинику определить?

– Мы разберемся, вот как раз с теткой.

Вру складно, даже сама этому верю, тетка действительно существует, но ее никак не волнуют проблемы моего отца. Так странно, меня за секунду охватила паника, что вот он сейчас затащит в машину, свернет шею и бросит в лесочке за все мной сказанные слова.

Стекло закрылось, черный, блестящий на солнце автомобиль рванул с места. Ага, как же, готов ты помочь, упырь конченый. В клинику говорите, Макар Андреевич, в психушку? Знаю такую, была там, работала. Именно там делают из людей овощей – все, как вы любите.

Отошла к высокой сосне, присела на корточки, опустила голову к коленям. Хотелось выть и кричать от догадки, что пронзила сознание. Понкратов знает, он точно знает, кто убил маму, кто с ней сделал все эти зверства, и покрывает.

При его должности и чине это не так трудно, ему заплатили, ой, это и не секрет, что наша власть берет взятки, он не исключение. Откуда у его сына шмотки, байк, место в университете на юридическом факультете? Илья тупой, и все его школьные оценки и баллы – фальшивка.

На фоне этой встречи как-то забылось вчерашнее событие, потеря девственности, огромный и злой Хасанов. Вокруг одни драконы, упыри и крысы, как тут выжить человеку? Но ничего, мамочка, я найду, обязательно найду того, кто отнял тебя у нас.