Читать книгу Королева на всю голову - Ольга Викторовна Дашкова - Страница 5

Пытаюсь отвлечься, глядя в окно. Поля, поля, снова поля. Внутри джипа жарко, несмотря на открытые окна, но холодный пот стекает по спине, а сарафан безнадежно испорчен, его теперь можно только выбросить.

Волосы? Не спрашивайте. Я уверена, что выгляжу так, словно меня пропустили через соковыжималку и выбросили в поле.

– Так, – начинаю, не выдерживая тишины. – Мы точно едем в город? Потому что, знаешь, я начинаю подозревать, что ты везешь меня в логово маньяка, берлогу, чтобы сшить из моей кожи сумочку.

Мужчина бросает на меня короткий взгляд, и уголок его рта дергается в той самой почти-улыбке, которая бесит меня до зубовного скрежета.

– Королева, – слово звучит издевательски, но делает он это с каким-то странным уважением, – если бы я хотел что-то с тобой сделать, я бы это уже сделал. Расслабься.

Это он так шутит, да? Но мне не до смеха. Замечаю, что дорога под колесами уже не та гладкая (ну, относительно гладкая) трасса, по которой мы ехали. Асфальт сменился грунтовкой, полной ям, и джип подпрыгивает так, что я чуть не бьюсь головой о потолок.

Вокруг не поля, а какие-то заросли, а впереди – лес. Густой, темный, как из тех фильмов, где героиня не доживает до финальных титров.

– Эй, – мой голос дрожит, и я ненавижу себя за это. – Это что, короткий путь в город? Потому что, знаешь, я не подписывалась на тур по местным джунглям!

Мой «спаситель» не отвечает, только крепче сжимает руль. Его молчание режет нервы острее ножа.

Каролина, ты вляпалась. Это конец. Он маньяк. Точно маньяк. Целлофан в багажнике, кровь, шрам, непромокаемый бушлат. 

– А ты точно нормальный? – выпаливаю, не в силах больше держать панику внутри.

Он поворачивает голову, глаза прожигают насквозь.

– Раньше надо было думать, а не садиться в машину, – в его голосе столько сарказма, что я чувствую себя идиоткой года.

– Останови! – кричу я, хватаясь за ручку двери. – Останови немедленно! Помогите!

Он фыркает, но резко жмет на тормоз. Джип останавливается так внезапно, что я чуть не влетаю в лобовое стекло. Лицо мужчины – смесь раздражения и какого-то усталого веселья.

– Да, господи, за что мне это? – бормочет он, проводя рукой по волосам. – Королева, ты серьезно? Куда ты собралась? В лес? Там медведи, между прочим.

Но я уже не слушаю.

Паника – мой новый лучший друг, и она толкает на подвиги. Распахиваю дверь, выпрыгиваю из джипа, чуть не падая, и бегу.

Сланцы шлепают по земле, чемодан остался в багажнике, но мне плевать. Я несусь сквозь кусты, ветки хлещут по ногам, цепляются за сарафан, а я только слышу, как он кричит мне вслед:

– Эй, королева! Там медведи! Если встретишь, притворись мертвой! Хотя, судя по твоему характеру, у тебя это не получится! Тебе хана!

Не оборачиваюсь. Лес густой, пахнет хвоей и сыростью, а я бегу, как будто за мной гонятся все маньяки Голливуда. Один сланец слетает, потом второй, чувствую, как иголки и ветки впиваются в босые ноги.

Каро, ты гений. Бежишь босиком в лесу, где, возможно, и правда медведи. Или волки. Господи, как страшно-то!

Спотыкаюсь, чуть не падаю, и наконец останавливаюсь, задыхаясь. Ноги горят, колени дрожат, а сердце выламывает ребра.

Оглядываюсь. Тишина. Только шорох листвы и мое собственное тяжелое дыхание которое слышно за километр.

Где я? И где джип?

Прислоняюсь к дереву, пытаясь отдышаться. Ноги болят, на одной пятке, кажется, кровь – то ли от ветки, то ли от иголок.

Ничего не остается, как идти обратно, по пути ища сланцы, но нахожу я только один. Мой «спаситель» стоит у джипа, скучает, небрежно жует травинку, засунутую в угол рта, и смотрит в мою сторону с ухмылкой.

– Ну, королева красоты, набегалась? – кричит он, сплевывая травинку. – Если так хочешь побегать, то хотя бы не повторяй судьбу того барана. Не выбегай на дорогу, а то собьют.

Понимаю, что бегать дальше глупо. Во-первых, я босая. Во-вторых, я понятия не имею, где я. В-третьих, если тут и правда медведи, то я точно не хочу проверять, насколько хорошо умею притворяться мертвой.

Не такой свободы я хотела. Не в лесу и без обуви. 

Выхожу из кустов, стараясь не хромать, хотя ноги горят, словно я наступила на раскаленные угли. Мужчина стоит, скрестив руки, смотрит на меня, как на капризного ребенка, который устроил истерику в супермаркете.

– Закончила? – в голосе смесь насмешки и усталости. – Садись обратно. Надо заехать, скинуть барана, а потом отвезу тебя в город. Как договаривались.

Смотрю на него, пытаясь понять, врет он или нет.

Баран. Конечно. Просто баран. Ага, Каро, верь мужику, у которого в багажнике мясо в целлофане и нож на заднем сиденье.

Но я так устала. Устала от жары, от пыли, от беготни, от страха. Мой мозг выстраивает логическую цепочку: он дважды прогнал придурков, он не тронул меня, когда я сидела в машине, он даже не стал гнаться за мной в лесу.

Может, он и правда не маньяк? Может, просто странный охотник, который любит пугать сбежавших девиц?

– Ладно, – бормочу, хромая обратно к джипу. – Но если ты маньяк, я… я… найду способ тебя достать. Даже из могилы.

Он хмыкает, и это, кажется, самое близкое к смеху, что я от него слышала.

– Королева, если я маньяк, ты уже проиграла. Но пока ты жива, так что не нагнетай.

Сажусь в джип, стараясь не смотреть на свои ноги, зрелище страшное. Замки щелкают, и я вздрагиваю, но он уже заводит двигатель. Мы снова едем, я пытаюсь убедить себя, что все нормально.

Он просто везет барана. Потом отвезет меня в город. Все под контролем.

Снова украдкой разглядываю его. Он сосредоточен на дороге, руки крепко держат руль, бушлат расстегнут, под ним темная футболка, вся в пятнах.

Просто грязь, Каро. Не кровь. Не нагнетай.

Но я нагнетаю. Потому что этот тип все еще меня напрягает.

– Так куда мы едем? – спрашиваю, стараясь, чтобы получалось небрежно, хотя голос дрожит. – К твоему другу-мяснику? Или это кодовое слово для чего-то пострашнее?

Мужчина бросает на меня взгляд, его губы снова дергаются в этой его почти-улыбке.

– Ты слишком много смотрела фильмов. Жара, баран испортится, нужно разделать. Успокойся уже.

– Успокойся? Ты везешь меня в лес, у тебя в багажнике кровавый целлофан, а я должна петь песни и радоваться жизни? Может, ты еще скажешь, что я должна тебе торт испечь за спасение?

– Торт? А ты умеешь? Уверен, что нет.

Он прав, я никогда не пекла торт. Я вообще не знаю, как включать духовку. Моя жизнь – это тусовки, маникюр и папины деньги. Была. До сегодняшнего дня.

Мы едем молча, и я пытаюсь отвлечься, глядя на лес. Деревья высокие, сосны пахнут так, что я почти забываю о своих исцарапанных ногах. Но страх никуда не делся. Он сидит внутри, как холодный ком, и шепчет: «А что, если он врет? Что, если это последний день моей никчемной жизни?»

Вспоминаю Аленку, как она в клубе не растерялась, как боролась, пока я сидела, парализованная страхом. Я хочу быть смелой. Но это сложно, когда ты босая, усталая и сидишь в джипе с типом, который, возможно, опаснее всех, кого ты встречала.

– Слушай, – говорю, не выдержав. – Если ты не маньяк, то почему ты такой… странный? Ну, знаешь, нормальные люди не ездят по лесам с баранами в багажнике и не пугают девушек.

Он снова молчит, и я уже думаю, что он опять проигнорирует. Но потом он говорит, не глядя на меня:

– А ты ходячая катастрофа. И я начинаю жалеть, что вообще остановился.

Ходячая катастрофа. Отлично, Каролина. Это твой новый титул.

Лес вокруг становится гуще, дорога – хуже, а я все еще не знаю, кто он такой и куда мы едем. Начинаю подозревать, что этот день станет самым длинным в моей жизни. Если я, конечно, доживу до его конца.