Читать книгу Сельский праздник - Ольга Владимировна Синюк - Страница 3

Лорд Седрик

Леди Элизабет

Тибо

Джон

Анна

Менестрель

Жители деревни

Жонглеры, торговцы, музыканты

При закрытом занавесе тихо звучат музыка и шум праздника, на этом фоне – голос автора.

Одни и те же – смерть, любовь, разлука

И в давние эпохи, и сейчас.

Любовь приходит госпожой – без стука.

И ум повержен. Только сердце – в пляс.

И лорд влюблен, и шут давно страдает,

И госпожу не минул сей недуг.

Мельканье лет проблемы не решает,

И не унять сердечный перестук.

Занавес открывается. На сцене деревенская площадь. Звучит музыка, крестьяне в праздничных одеждах танцуют, здесь же жонглеры, фокусники, музыканты, торговцы сувенирами и сладостями. Повсюду атмосфера общего веселья и отдыха. На сцене появляется Лорд Седрик со свитой. Звучит голос автора.

В деревне праздник – жатва завершилась.

Ликует люд – Бог дал им урожай.

Со свитой Лорд…

Из толпы с разных сторон доносятся приветственные одобрительные крики.

…скажи, какая милость!

Эй, менестрель! Весёлое сыграй!

А то бубнишь – не разобрать ни слова,

Вон госпожа нахмурилась, грустит…

Да с ними шут! Гляди, на нём обнова!

И бубенцами весь колпак расшит!

Шут кривляется, в ответ из толпы раздаются взрывы смеха. Звучит голос автора.

Веселья час – крестьянину потеха,

И что там в сердце – вряд ли разберешь…

Что прячется за покрывалом смеха?

За грустью глаз? Что истина? Что ложь?

Лорд Седрик выходит на авансцену. В кругах света он и Анна.

Лорд Седрик: (об Анне)

И праздник – повод, чтоб её увидеть,

Услышать голос, звонкий, как ручей.

Я не любим. Не новое открытье!

Я б отдал всё за блеск её очей!

И силой взять моей довольно власти,

Но сердца жар – не вражеский трофей.

Любовь не обреку я на несчастье.

Пусть остается не моей. Ничьей.

Леди Элизабет выходит на авансцену, в кругах света она и Лорд Седрик.

Леди Элизабет: (о Лорде Седрике)

Мельканье лиц, жонглеры, менестрели…

В деревне праздник – мы его почтим.

Мой муж увлекся пением свирели –

А я боюсь сказать, как он любим.

Он взял меня с огромнейшим богатством.

Теперь донжон как надо укреплен….

Любить заставить у меня нет власти –

Он так простушкой сельской увлечен…

Тибо выходит на авансцену. В кругах света он и Леди Элизабет.

Тибо: (о Леди Элизабет)

Моя богиня! Вновь суровы очи,

Меня не видит, думы на челе…

Вокруг народ танцует и хохочет,

Кривляюсь я, ответствуя толпе.

Ручьем струится синих глаз сиянье,

Хотел бы целовать их, но – увы…

Моя судьба – ужимки и кривлянье.

В душе поэт – но шут для всей толпы.

Джон подходит к Лорду Седрику, держа в руках кружку с элем.

Джон:

(Лорду Седрику) На свете нет ни правды, ни закона,

Хоть каждого на свете расспроси,

На свете нет души, чтоб без урона,

Страдают все – ты не один, мессир!

Над нами Бог. Страданья не напрасны.

Он все сочтет в положенный нам срок.

Вот эль – глотни, покуда все не ясно.

И станет легче… Ну, ещё глоток!

Лорд со свитой собираются вокруг менестреля и слушают его песню.

Менестрель: (поёт)

Печальна песнь о чувстве безответном,

И лютни звук тоскует и дрожит,

Ярка любовь, как камень самоцветный,

Но вкус её на донышке горчит.

Одной Любви я знаю утешенье,

О ней доселе Ангелы поют,

Любовь земная – только отраженье,

Людское сердце – временный приют.

Оставьте мёртвым погребенье мёртвых,

Любовь земная – только сладкий сон,

И нет её у бедняков и лордов,

Она – за гранью, у Творца времен…

Из толпы с разных сторон доносятся крики.

Эй, менестрель, опять грустить заставил!

Всё нас расстроить будто норовишь!

Такие песни в праздник – против правил,

Пойдем станцуем, что один сидишь?

Негоже думать о плохом да грустном,

О сложном думать – лопнет голова…

Хоть наши песни и не так искусны –

В них более веселые слова…(смеются)

Крестьяне поют и танцуют.

Скорее, скорее на праздник спеши!

Стряхнешь ты здесь скуку и тяжесть с души!

Окончена жатва – велик урожай!

Играйте, свирели! Эй, скрипка, играй!

И старый, и малый – на площадь иди!

Танцуй веселее – труды позади!

Кто знает, кто знает, что каждого ждет –

Танцуй же, покуда беда не придет…

Музыка звучит тише. Танцоры движутся все медленнее, с последними словами совсем останавливаются. Все находящиеся на сцене замирают на своих местах. Свет гаснет.