Читать книгу Таша - Ольга Владимировна Янышева - Страница 3

«Не смотри в прошлое с тоской – оно не вернется.

Мудро распорядись настоящим – оно твое.

Иди вперед, навстречу туманному будущему,

без страха и с мужественным сердцем…»

*Генри Лонгфелло*

– Больная идиотка, – прошептала едва слышно, оглядываясь по сторонам.

Я стояла на остановке «Макулатурный проезд», от которой только что отошёл сто двадцать третий автобус.

На улице было довольно светло, однако тени фонарей всё равно нагоняли ужас, учитывая, что Вика, моя двоюродная сестра, отказалась ехать со мной в Коломяги на ночь глядя, несмотря на то, что исторический район Питера был довольно благополучным. Узнав о моей задумке, Викуся наградила мои умственные способности вышеупомянутой характеристикой, усаживаясь за лекции по клинической микологии.

Не испугалась сложностей и… И вот, я здесь…

Таунхаусы и малоэтажные квартирные дома красиво выстроились в ряд друг за другом. Весенние газоны красовались молодой травкой и первоцветами, успевшими распуститься в марте месяце, несмотря на то, что снег сошёл только две недели назад.

Нервно сглотнув, оглядела пустынную улицу. Сейчас меня не привлекала архитектура и планировка посадки цветов в городских клумбах. Я пришла встретиться с прошлым…

«Господи, хоть бы мой Русик был этим самым Русланом Ящеровым!» – беспрестанно молилась про себя, до дрожи боясь, что ещё одна надежда может рухнуть.

Расстегнув ветровку цвета хаки из-за жара тела, вызванного общей нервозностью, неспешно двинулась в сторону гомонящей толпы, стоящей далеко, в начале Автобусной улицы.

Пока шла, вспоминала уговоры старшей родственницы, заменившей мне мать… Тётя Марина удочерила меня после смерти родителей, как только нашла свою маленькую племянницу на улицах разгромлённого города Басра.

Каждый день она спрашивала: «Зачем тебе нужен этот мальчик? Прошло столько времени, Натик… Он стал другим человеком, поверь!». А я настырно, с упрямством ослицы, продолжала искать, копаясь в интернете, чтобы найти знакомую фамилию.

Откуда ей понять?! Кого бы она нашла, если бы восьмилетний сын папиного охранника не нашёл меня в искорёженной сожжённой машине, где я пряталась от дождя, пытаясь принять сознанием пятилетнего ребёнка, что мама больше никогда не улыбнётся мне? Что папа не раскинет в стороны руки, чтобы поймать меня и закружить до громкого визга, вырывающегося из груди сплошным восторгом?

«Что бы сталось с дочерью посла на территории, которую с рассветом снова подвергли бы интенсивным бомбардировкам авиации международной коалиции? Будь она тысячу раз проклята!!! Нет! Я обязана найти Русика! Он стал мне самым родным человеком на Земле! Я обещала ему, что мы ещё встретимся… Что найду его, несмотря ни на что… И я исполню своё обещание»!

Только дядя меня понимал. Да, он был совершенно незнакомым человеком на тот момент, когда тётя Марина забрала меня в Россию, счастливая от того, что спасла продолжение брата от гибели, но сотрудник СВР быстро полюбился, вселяя в меня чувство защищённости одним только своим присутствием.

Несмотря на внешнюю суровость, Роман Ташкевич, чья фамилия перешла мне, как только мужчина оформил документы на удочерение маленькой меня, был очень добрым и ласковым дядей. Он появлялся в спальне самым первым, когда ночные кошмары заставляли меня кричать от страха и ужаса пережитого. Дядя Рома возил нас с тётей Мариной в санатории на реабилитацию, всегда оставаясь с нами вместе. Его постоянная забота помогла мне забыть о тяжёлом времени, а разговоры о мальчике, сумевшем увести меня из города в маленькое соседнее селение, окончательно закрашивали воспоминания в белый цвет, оставляя в моём сердце только признательность и любовь к Русику.

Однажды вечером, когда в нашей семье уже появилась Вика, мне пришлось стать свидетельницей дядиного и тётиного разговора, состоявшегося на кухне. Дядя Рома сокрушался, что не взял того мальчика вместе со мной.

– Ведь мы обязаны ему – Руслан спас нашу Натальку, – тогда сказал усталый мужчина, сидя за широким дубовым столом. – Мне кажется, она его, действительно, любит…

– Глупости, – погладила тётя Марина мужа по голове. – То, что Таша жива – это Судьба, и если Она захочет, чтобы девочка встретилась с этим Русланом ещё раз – так и случится!

– Дорогая, как это возможно? Сама посуди! Мало того, что существует большая вероятность того, что Руслан остался в Ираке, так ещё и фамилия его нам неизвестна!

Невозможность такого события, тут же излагаемая сотрудником Службы внешней разведки, потонула в убеждённой вере женщины в высшие силы… И я ухватилась за тётину «Судьба…», как утопающий за соломинку, уповая на эту самую веру.

На самом деле, эти стечения обстоятельств, приведшие меня сюда, кроме как «Судьба» – по-другому и не назовёшь! То, что мы год назад переехали в столицу России из Калининграда, то, что Викуся захотела поступать учиться именно в Питерский СЗГМУ им. И.И. Мечникова, на медико-биологический факультет, то, что я оказалась без работы с этими переездами, так как моя танцевальная студия работала в Калининграде… Конечно, я могла остаться, но дядя Рома так просил присмотреть за двоюродной сестрой, клятвенно обещая, что, наконец, примет активное участие в поисках Руслана – я понадеялась и решила бросить всё, к чему успела привыкнуть.

Естественно, кто-то может подумать: «Что там может бросить двадцатипятилетняя танцовщица за своей спиной»? И я могу ответить честно: «Многое!».

Пусть я только год проработала в «Action studio», но успела достаточно близко сойтись с дружным коллективом, поэтому увольнение и последовавшее за ним подвешенное состояние в Питере в течение учебного года Вики, раздражало неимоверно. Здесь у меня не было никого. С сестрой наши отношения не складывались уже давно, как только маленькой Викусе объяснили, что я её двоюродная сестра, а не родная… Почему у голубоглазой блондинки сложилось мнение, что теперь она возносится на более высокую ступень быстроты удовлетворения потребностей, я не знаю, но выходило именно так. Да я, впрочем, никогда не претендовала на всеобщее обожание, поэтому вечные капризы младшенькой сестры мне никаких неудобств не доставляли.

«Мне бы только Русика найти… Ящеров…» – дядя Рома позвонил сегодня утром, чтобы огорошить меня новостью, назвав фамилию сына папиного охранника и адрес его проживания, засмеявшись в конце над нечаянной правотой Тёти Марины.

– Наталька, теперь всё зависит только от тебя!

«И вот, я здесь…»

Поёжившись, поправила лёгкий платок на шее, останавливаясь в нерешительности.

Компания гонщиков и их болельщиков, под звуки громкой музыки, радовались жизни и вечеру свободы от повседневности. Такой тип тусовки был для меня совершенно непривычен, поэтому я чувствовала лёгкую тошноту от волнения.

Девушек было предостаточно. Точёные фигурки, в основном чёрный цвет одежды, низ которой состоял из джинсовых штанов, шорт или юбок, а верх – из мастерок или борцовок, иной раз совершенно безобразных на вид.

Я сильно выделялась на фоне любительниц стритрейсинга, и не потому, что на мне была обычная блузка, на которую накинула сверху лёгкую ветровку. Атрибутика соответствующая отсутствовала! Ни бутылки с вином, ни сигарет… И сумасшествия с восторгом в глазах тоже не наблюдалось – а это та ещё атрибутика!

За мной вредных привычек отродясь не водилось (если только синдром «отличницы», выбешивающий всех знакомых), поэтому я быстро почувствовала себя не в своей тарелке, сразу привлекая внимание.

– Привет, детка… – симпатичный парень весело мне подмигнул, а я, как дурища, не могла оторвать взгляд от… ммм… байкеров?

«Интересно, как правильно назвать этих каскадёров?» – у меня даже рот открылся от изумления.

Трое парней, каким-то образом, поставили свои байки на задние колёса и медленно кружили вокруг четвёртого мотоциклиста, рисующего на асфальте круг, оставляя след от резины. Выхлопная труба его средства передвижения буквально горела. Пламя вылетало на добрые полтора метра! Как придурки не боятся подпалить себе что-нибудь – одному Богу известно, но смотрелась картинка, в целом, симпатично.

– Я сказал: «Привет»!

Посмотрев на уже достаточно нетрезвого парня, еле сдержалась от неприятной эмоции на лице. Чужой опыт утверждал, что с хлебнувшими «смелой воды» людьми, спорить или ссориться себе дороже, поэтому я улыбнулась, как можно искреннее, и тихо сказала:

– Привет.

Казалось, парень растерялся. Недавно бычился, даже вроде собирался разборки со мной устроить, и вдруг замер, чуть ли не трезвея на глазах.

– Хм… Какая ты… Милая. Потерялась?

«Честно? Даже польстило».

– Да, нет…

Парень не переставал хмуриться, видимо, думая. Его светло-зелёные глаза смотрелись довольно симпатично в свете фар и уличных фонарей, да только я искала чёрные, как ночь…

Глаза Руслана были непроглядными… Понять, что за эмоции скрываются за таким цветом глаз, очень трудно, но Русик был всегда очень добрым и приветливым, оберегая меня от детского одиночества каждую минуту.

Я не понимала, почему так хорошо помню то время с сыном папиного охранника, но была рада этим воспоминаниям, убеждаясь с каждым днём, что лучше и ближе Руслана у меня никого не было, и нет.

«Господи, хоть бы он был здесь…»

– А что тогда?

– Посмотреть интересно, – не говорить же мне, что я тут разыскиваю Ящерова! Или сказать? – Говорят у вас тут самые быстрые стритрейсеры всего Питера…

– Эт да! Самурай, знаешь, как гоняет на своей тачиле! У него фэнов, как блохотвы!

«Мда… Тяжело мне с этим осведомителем придётся…»

– А Ящеров? – решила вскрывать карты, потому как осваивать слэнг нового знакомого придётся слишком долго, а терпения у меня – совсем никакого.

– Ооо… Ты, я вижу, тёлка знающая! Дааа… Этот пацик с моциками в ладу, хотя… Говорят, что собирается кинуть нашу тусовку, вроде как дельце у них вырисовывается знатное.

– У кого это – «у них»? И что за «дельце»?

– У Тохи и Витька. Эта тройка братанов самых верных будет. Да что я тебе всё разжёвываю! Хочешь, пойдём – познакомлю?

Настал мой черёд теряться.

Знаете, такое… Когда ты к чему-то стремишься, а потом приходишь к финишной черте, а переступить её страшно? Это сейчас про меня…

Светловолосый парень, закинул мне руку на шею, обхватывая разом два плеча, ставя в совершенно неловкое положение. Как бы и возмутиться страшно – вдруг откажется вести или того хуже, вернётся к стадии «агрессивная гопота», но и приятного мало. Как-то не нравилось мне это проникновение в личное пространство. Мало того, что от парня несёт перегаром, будто он «Девятку» пил со вчерашней ночи, так ещё и это нарушение комфортной зоны.

«Чёрт…»

Стараясь не морщиться, чуть ли не спотыкалась под тяжестью мужской руки обнаглевшего индивидуума, пока мы шли в сторону самой большой компании девушек и парней.

Увидев черноволосого мужчину, стоящего в центре внимания нескольких красавиц сразу, сбилась с шага.

«Это он!!! Мой Русик»!

Высокий, мускулистый, в чёрной кожаной куртке, с короткими тёмными волосами, смуглый парень, чуть облокотившись на свой мотоцикл, с некой высокомерностью рассматривал трёх девушек, чуть ли не перебивающих друг друга, переживая, что их идол может не услышать их хвалебные речи из-за окружающего шума.

– Руслан! Ты опять победил!

– Я даже не сомневалась!

– Красавчик, я на тебе заработала кучу зелени… – последняя говорившая, длинноногая блондинка, стояла ко мне боком, поэтому её отвратительное, на мой взгляд, пошлое облизывание верхней губы было сверх меры неприятным. – Предлагаю её потратить вместе со мной…

Я поморщилась, обращая всё внимание на Русика.

– Детка, рад за тебя, – надменно скривился он, снисходительно оглядев живой товар, предложенный девушкой чуть ли не открытым текстом. – Но тратить лавэ я привык исключительно только своё.

– Хай, Ящер! – подал голос мой проводник, и меня тут же обдало жаром, стоило Руслану медленно повернуть в нашу сторону голову. – Ты, крут, чел! Чикса права! Я забашлял больше пяти косарей, сделав ставку на тебя, бро.

– Саня… Давно тебя не было видно, – Руслан приветливо улыбнулся пьяному пареньку, которому, надеюсь, уже исполнился двадцать один год.

Я пыталась взять себя в руки, наблюдая за мужскими приветствиями, ограничившимися обычными пожатиями рук и парой жестовых ударов каждого в район сердца. Такое приветствие было довольно распространённым в последнее время у друзей детства, по крайней мере, я видела подобное уже не единожды.

Руслан и Саша о чём-то ещё говорили, но я не слышала слов из-за непрерывно работающих колонок в машине одного из участников слёта, врубившего басы на полную катушку.

Восприняв это, как возможность прийти в себя, задышала размеренно и неспешно, опустив взгляд на ботинки Руслана. Идеально чистые «BALDININI» стоили не меньше пятидесяти тысяч на итальянском рынке. Это наблюдение помогло отвлечься. Я никогда не могла даже представить, что уличные стритрейсеры могут себе позволить такие брендовые вещи…

За моей спиной музыка немного стихла, и разговор перешёл на более умеренную громкость голоса.

– Где был? Почему пьян? Твоя девушка не против твоего нетрезвого состояния? – голос Руслана был таким мягким, но низким, тревожащим душу, что я не сразу поняла, что моя детская грёза определила меня в девушки к совершенно незнакомому парню!

Вскинув голову, попала в плен совершенно чёрных глаз. Я забыла, как дышать.

Сразу вспомнилась тётя Гульнара, мама Русика, на последнем вздохе вселяющая в единственного любимого сына мужество перед тем, как оставить его рядом со своей пустой оболочкой. Она была последней родственницей, после её смерти у мальчика никого не осталось.

Руслан Ящеров был похож на неё. Во многом именно воспоминания о доброй женщине помогли мне узнать в этом дерзком накачанном мужчине моего маленького спасителя.

– Так это не моя лапуля! – захохотал «Саня», дружелюбно хлопнув брюнета по плечу. Тот на меня посмотрел уже более пристально, разглядывая с ног до головы.

Дыхание вернулось. Быстро и отрывисто задышав, почувствовала жуткое смущение. Такое состояние было дико непривычным. Казалось бы, танцовщица! Постоянно выступаю перед публикой или взрослыми ученицами! Чего так занервничала?!

– А чья? – насмешливая улыбка парня привела в ещё большую растерянность.

Весь словарный запас просто вылетел из головы. Как девушки могут дерзить или спорить с предметом своих мечтаний, я просто диву даюсь. Думаю, если бы в меня сейчас летел какой-нибудь предмет, любой, хоть тяжёлый, хоть лёгкий, я не смогла бы избежать удара, банально не сдвинувшись с места!

– Откуда мне знать?! Очередная твоя фанатка, – гогот Александра стал неприятным, но меня насторожил не он.

Девушки, до этого мило заглядывающие в рот Ящерову, обратили на меня внимание, окидывая оценивающими взглядами.

И вот то, как быстро они отвернулись от моей кандидатуры на место фанатки их кумира, возмутило мою самооценку!

Нехорошо сощурившись, поджала губы.

– И можно узнать, как зовут мою фанатку? – нервное напряжение парня одномоментно развеяло всё моё недовольство, возвращая прежний мандраж на своё место.

Я снова повернулась к Руслану, наконец, отмирая, и робко прошептала:

– Наташа…

Уж не знаю, что необычного нашёл в моём имени Русик, но, изумленно застыв с приоткрытым ртом, стритрейсер потерял дар речи. Он смотрел на меня с такой жадностью, что мне даже неудобно стало перед тремя девицами.

«Вру! Его взгляд настолько приятен, что я поняла, в какой части тела обитает моя душа»!

Ликование от его внимания распирало грудную клетку. Хотелось кричать от счастья и восторга.

«Я нашла тебя! Нашла! Я выполнила своё обещание!!!»

– Ташкевич! – внезапно, со стороны раздались громкие восклицания, заставившие меня вздрогнуть от неожиданности и прервать зрительный контакт с моим Русиком. – Наташка Ташкевич!

К нам приближалась симпатичная шатенка, чей восторг был не меньше моего, только не при виде Ящерова, а моей персоны.

Девушка была смутно знакома.

– Ташкевич! Сто лет тебя не видела! – красавица, намного изящнее рядом стоящих фанаток, заливисто рассмеялась, кинувшись обниматься. – Как твой отец? Я помню дядю Рому! Он единственный из всех папаш, который никогда не опаздывал на отчётные концерты школы искусств.

– Лера?

Стоящая напротив меня девушка, довольно закивала головой, а я выпала из реальности, ошеломлённая нечаянной встречей с ещё одним утерянным временем другом.

______

– Милая, – не переставал улыбаться дядя Рома, ласково и нежно беря мои маленькие ладошки в свои огромные руки. Тревога в глазах опекуна появилась сразу, как только я заартачилась идти на своё первое занятие в танцевальном классе. Стоило увидеть огромное количество девочек, весело гомонящих у станка, пока само занятие ещё не началось, ужас и стеснение захватили меня полностью, и даже доброта дяди Ромы не помогала успокоиться. – Всё хорошо. Оксана Сергеевна очень хорошая. Она научит тебя танцевать, как балерину… помнишь, тебе так понравилась балерина из мультфильма «Оловянный солдатик»? Ты ещё говорила, что твой Русик на него похож! Такой же отважный и сильный?

– Помню… – губы дрожали от волнения и страха.

– Моя хорошая, тогда чего ты так испугалась?

– Там так много девочек, – от моего тихого шёпота мужчина вздрогнул, непонимающе нахмурившись.

– Но… они же просто девочки…

– Они будут смеяться надо мной. Как девочки в школе… Скажут, что я «нерусь», что «брошенная сиротка».

– Кто так говорит?! – дядя Рома был рассержен, и я ещё сильнее сжалась.

– Не бойся, – устало вздохнул мужчина, замечая мой страх. – Они так не скажут. Я никому не позволю тебя обидеть, моя куколка. Ты – русская, а то, что твоя мама – персидская красавица, волей судьбы познакомившаяся с твоим папой в студенческие годы, только делает тебя ещё более особенной. Таких красивых чёрных ресниц, как у тебя, я не видел ни у одной девочки!

Дядя Рома еле заметно провёл по глазам большими пальцами. Стало щекотно.

Я засмеялась, немного расслабляясь.

– Наталька, ты очаровательная русская персиянка! Я горжусь, что ты моя… Ммм…

– Дядя Рома… – я только-только научилась выговаривать букву «Р», несмотря на то, что мне совсем недавно исполнилось семь лет, поэтому внезапно возникшая мысль немного расстраивала, – а можно я тебя при девочках буду называть папой?

– Кхм-кхм… – глаза сотрудника СБР подозрительно заблестели. – Конечно, можно. Я буду рад такой изумительно-прекрасной дочери!

Обхватив шею сидящего на корточках мужчины, свободно выдохнула.

– Пливет.

Мы с моим новым папой повернулись на девчоночий голосок, счастливо улыбаясь.

– Пррривет! – важно прорычав такую вредную букву, посмотрела на девочку, которая почти на голову была меня ниже.

– Ты новенькая? Я – Лела. Мне узе тли года! Будес со мной длузить?

– Буду, – почему-то тут же ответила я. Мне так понравилась девочка. Она, как куколка, была такой красивой и милой со своими кудряшками, напоминающими цветом любимый шоколад.

________

– Как ты тут?! Давно приехала?! – Воропаева Лера вернула меня на бренную землю, так же беспрестанно засыпая вопросами, как в те семь лет, три из которых – совместно проведённые у станка, пока меня не забрали в академию русского балета, а четыре других – постоянные встречи на переменах в средней школе, пока у подруги не случилась беда в семье.

После автомобильной аварии, в которой погибли Леркины родители, девочку забрал к себе старший брат, проживающий на тот момент в Питере. Какое-то время мы ещё поддерживали связь, но постепенно общение прекратилось, теряясь в мелькающей событиями повседневности.

– Уже год, как живу здесь… – к своему стыду, я совсем забыла о подруге, полностью отдавшись желанию найти Руслана.

Вспомнив о найденной пропаже, бросила встревоженный взгляд на парня и замерла.

Такое разочарование плескалось в его глазах, что даже как-то не по себе стало. Так смотреть можно разве что на друга, который совершенно неожиданно подвёл в трудную минуту, не отозвавшись на твою просьбу о помощи…

– Все? И Викуся? – Валерия мило сморщила носик, вспомнив маленькую занозу, которая постоянно преследовала нас, едва пошла в первый класс.

Моя сестра со своими амбициями и постоянной уверенностью, что я обязана ей и её семье, никогда не нравилась Лере, хоть подруга и не знала о причине наших с сестрой разногласий. Для Воропаевой Валерии дядя Рома и тётя Марина – мои родители. Я была благодарна Вике, что та не ляпнула ничего Лере. Конечно, вероятнее было бы предположить, что скорый уезд подруги помог первоклашке сдержаться от жуткого признания, но мне на тот момент уже исполнилось четырнадцать лет, и все страхи остались позади.

– Давно вы знакомы? – решился задать вопрос Руслан, пристально рассматривая и меня, и Леру, будто пытаясь нас поймать на лжи. Его недовольный голос, тем не менее, так же маняще-притягательный, вызвал толпу мурашек на моих руках.

– Да. – подруга улыбнулась. – Помнишь, я тебе рассказывала про Ташу? Это она – моя любимая подруга! Мы вместе ходили на танцы!

Унылость парня, граничащая с некой обречённостью, немного разозлила.

«Что ему не нравится? Такое ощущение, будто я прокажённая, имевшая наглость общаться с Валерией Воропаевой! Кстати… Кто она ему»?! – Лера держалась в обществе стритрейсера совершенно свободно. Близкие отношения были видны невооружённым глазом.

Конечно, расслабленное состояние – это ещё не показатель любовной связи, да и жеманности в подруге не было, как у этих «фанаток», продолжавших хмуро смотреть на нашу четвёрку (благо тихо), но поинтересоваться конкретнее – не мешало.

– То есть, ты также тверкаешь задницей, как Лерка? – быстрая смена настроения Руслана с уныло-подавленного на игривое поставила в ступор. Я долго не могла решить, что сказать, поэтому Валерия ответила за меня:

– Да ты что?! – шутливо ударив кулачком в плечо высокого мускулистого парня, Лера возмущённо засопела. – Перед тобой стоит настоящая балерина!

Такое заявление было, как минимум, смешным в окружающей обстановке стритрейсевской тусовки. Тихо фыркнув, еле сдержала смех, разглядывая недоумённые лица фанаток, немного протрезвевшего «Сани» и особенно Руслана.

– Вообще-то, я неплохо ориентируюсь в современных танцах, – слегка покраснев, залепетала, будто извиняясь, что училась балету, а не твéркингу. – Сейчас пока ничего конкретного не нашла, в плане работы, но в Калининграде преподавала танцы.

– В Академии русского балета? – тут же заинтересованно спросила Лера.

– Нет. В танцевальной студии… Обучала… кхм… стрип-пластике, – вот теперь предательский румянец был вполне оправдан.

– Да ну, нафиг! – Воропаева схватилась за сердце, восторженно закатив глаза. – Хочу на это посмотреть!

– Я тоже, – тихо то ли пропел, то ли протянул своим обволакивающим баритоном Руслан, тревожа горящим взглядом все мои рецепторы. Ящеров сделал маленький шаг, а все мои биологические процессы ускорились на порядок!

Его, казалось бы, незаметное приближение безумно взволновало. В горле пересохло, сердце заколотилось, как бешенное. Жар, исходивший от его тела, заставлял испытывать нехватку кислорода, словно у меня скоро начнётся асфиксия.

Я не стыдилась выбранного мною направления, разбавленного личным пристрастием к хопчику и ещё паре тройке других популярных в двадцать первом веке танцевальных направлений, но странная реакция старого друга, который почему-то меня не вспомнил, хотя был старше, вызывала беспокойство.

Невольно сделала шаг в сторону.

Руслан самоуверенно ухмыльнулся.

Руслан

«Какая жалость, что эта куколка – не мой Цветочек… Но как же она похожа на персиянку!» – чёрные волосы, глаза, большие и такие выразительные! Длинные чёрные ресницы отбрасывали в свете фонарей тени на розовых щёчках. Девушка была изумительной. – «Интересно, Таша достанет мне макушкой до подбородка, если я встану рядом?»

Не успел даже сделать шага, как девушка занервничала. Её ресницы быстро заморгали от волнения, щёки покраснели ещё сильнее, а глаза заметались в поисках спасения, будто я собирался напасть на неё, а не всего лишь переступил с ноги на ногу, немного приблизившись к субъекту моих вопросов.

Усмешка возникла сама по себе.

«Так на меня ещё ни одна девушка не реагировала! Смешно… Как же она танцует стрип-пластику? С этим смущённым взглядом и очаровательными розовыми щёчками?» – в паху заныло так неожиданно, что я растерялся. – «Рыч прав. Я – ху*вый «муж»…

Завтра собирался встретиться с Андреем Зверевым, чтобы дать ответ на предложение знакомого в неплохом и довольно денежном деле. Организация картинг-центров, где требовались знающие и толковые «советники» сначала в оформлении детального макета, а затем тщательного контроля за его воссозданием – это круто.

Андрей очень хотел нас заполучить, даже обещал помочь с поисками Машковой… Такой шанс нельзя просто так упустить!

Только вот стоящая напротив меня девушка, смотревшая испуганными глазами Бэмби из мультфильма, жутко зацепила. Видимая невооружённым взглядом скромность и непорочность Таши прямо-таки умоляла о мужском «внимании», будто бы бросая вызов каждому из здесь присутствующих любителей адреналина.

Не заметить любопытных взглядов, которые на девушку бросали другие парни, было просто невозможно. Такой интерес раздражал.

«Не знаю. Просто безумно бесит и всё!»

– Лерка! – моё раздражение внезапно выплеснулось на нашу малявку. – Где твой брат?

– ОН МНЕ НЕ БРАТ! – привычная реакция на молодого опекуна, коим был наш Витюха, вернула настроение. Я даже улыбнулся, видя, насколько девчонка зла.

– Кто? Сергей? – Таша непонимающе нахмурилась.

– Серёжа погиб… – Лера тяжело вздохнула, быстро заморгав, чтобы не выдать наворачивающиеся на глаза слёзы.

– Мне очень жаль, – прошептала «балерина», досадливо закусив губу.

Семь лет с нами нет Сергея Воропаева… Нашего друга, товарища… Очень тяжело терять того, кто помог тебе увидеть самого себя, помог найти своё место в социуме и самое главное – научил это место за собой застолбить! Сергей Воропаев, указавший нам дорогу в экстремальный вид спорта, был для меня идеалом того, каким должен быть мужчина.

Ему было тридцать лет, когда маленькая сестра оказалась одна в другом городе. Не медля ни секунды, Серый оформил опеку над сестрой и подарил одиннадцатилетней девочке три года заботы, смеясь, что она – его маленькая принцесса. Стоит только вспомнить, как Воропаев пригрозил Витюхе, что прибьёт того, если ещё заметит масляные взгляды в сторону крохи. Какие там могут быть взгляды? Четырнадцать лет и двадцать один! Смешно, на мой взгляд, но любовь старшего брата была безгранична.

Только, жизнь распорядилась иначе. В одной из гонок Воропаев столкнулся с поломкой четырехцилиндрового мотора. Как он не заметил такой дефект – я не знаю.

Серый не справился с управлением своего спортбайка. Это, нас всех повергло в ужас.

Витька, самый старший из нас, категорически отказался отдавать Леруна в приют. Мы, как никто другой, знали, как не сладко придётся девочке, тем более такой избалованной, как малявка. Каким образом двадцати двухлетний парень смог оформить опеку, одному богу известно, но, через двое суток Воропаева Лера поселилась в доме Заречного, как далёкого и единственного оставшегося родственника. Где Рыч достал эту муть, которую реально нарисовали крутые специалисты – друг говорить отказался.

После похорон Серого, Витя стал замкнут и серьёзен, редко позволял себе проявление эмоций, с каждым годом мрачнея на глазах всё сильнее. Зарецкий расслаблялся только в нашей компании.

«Да я бы тоже превратился в такого, если бы девчачий подростковый возраст пришёлся бы на мою «вахту»! Что там за кошка между ними пробежала, только уже года четыре как, Воропаева просто выбешивала Рыча… Кстати, кличку Витьку тоже эта ведьма придумала»!

– Спасибо, Таш… – грустно улыбнулась Лера, тут же хмуро уставляясь на меня. – Я не сторожевая собака твоему Рычику, чтобы следить за ним. Среди тёлок его ищи…

– Мне однохерственно, Лерун, что вы там не поделили, но кончала бы ты с этой байдой. Витька и так злой последнюю неделю ходит…

– Ходит же – уже позитивненько!

Воропаева демонстративно сложила руки на груди, а это значило одно – БЕСПОЛЕЗНО!

«Надо бы Зарецкому выговор сделать, что малявку по заднице не лупил! Уж назвался «братом» – будь добр соответствовать»!

Внезапно послышались звуки сирен.

Началась беготня, и я, совершенно неосознанно, притянул к себе эту Ташкевич, чтобы девушку не затоптали сматывающие удочки любители стритрейсинга.

– Валерия! – громкий окрик Рыча, катившего в нашу сторону мотоцикл в компании Тохи, заставил Воропаеву вздрогнуть. – Быстро ко мне!

– Да что за херня?! Я тебе не собака!

Улыбнувшись, неожиданно для Воропаевой, шлёпнул её по заднице, отчего та взвизгнула, резко оборачиваясь.

– Малая, шуруй резче! Дома ему лекцию о правах и свободах троюродной совершеннолетней сестры прочитаешь.

– Я ЕМУ НЕ СЕСТРА!!!

Таша, чьи плечи под моими ладонями были напряжены до предела, вздрогнула.

– Что происходит? – нервно спросила брюнетка, а я не сдержался от ещё одной улыбки, совершенно не обращая внимания на очередную перепалку «родственников».

– Служители закона, zibâ. – брови Таши изумлённо подлетели вверх, будто она поняла, что я сказал. Даже смешно стало.

«Ну… Не соврал же. Она, действительно, прекрасна».

– Ташкевич! – Лерку уводил Витька. – Таш, возьми у Ящера мой телефон! Не смей больше пропадать, а то я Зарецкому этого точно не смогу простить!

Витя замер, обернувшись на нас, и заинтересованным взглядом оббежал мою спутницу, бледную и странно молчаливую в этой суете, длившейся буквально не больше минуты.

Мне оставалось лишь убедительно кивнуть парочке психованных «родственников», чтобы скандал не вышел на новый уровень, и, когда те, быстро запрыгнув на зареченский байк, умчались в проулок, обернулся к своему транспорту.

– Ммм… Не думаю, что это хорошая идея… – промямлила Наташа.

«Жаль, что не наша…» – как нельзя в тему пришлась дурацкая народная присказка, развеселившая меня не меньше того букета эмоций, сменяющих друг друга на лице прелестницы.

– Тебя так же тащить к моцику? Или ты предпочитаешь провести ночку в отделении?

– Да за что? – брюнетка волновалась всё сильнее.

Заведя мотор, оседлал любимый байк, позволяя себе ухмылку:

– За красивые глазки… Поехали, я тебя не съем. – девушка колебалась, хотя в глазах Наташи появился знакомый блеск от предвкушения скорости. Я решил дожать: – Про стражей порядка – я серьёзно.

– Хорошо…

Наташа

Это было до одури восхитительно!

«Я впервые каталась на двухколёсном транспорте. Вру, не впервые… Забыла про велосипед», – крепко обняв Руслана за талию, прижалась щекой к его широкой напряжённой спине, предпочитая не замечать такую реакцию на мою близость. – «Нравится-не нравится, а я не в силах отстраниться от любителя скорости. Не хотелось бы свалиться, закончив вечер встреч в реанимации!»

Неожиданно для себя засмеялась.

«Это явно истерика!»

Когда я только села позади Руслана, он лишь спросил у меня адрес дома, тут же трогаясь с места, едва получил ответ, напугав до жути таким стартом. Как раз на небольшую питерскую улицу въезжала полицейская машина, поэтому такая скорость была вполне понятна, тем более что мы остались в единственном экземпляре стритрейсевской тусовки.

Нас не преследовали, но адреналин не понижался, подскочив до невиданных высот, щекоча нервы только так.

Однако, когда мы через пятнадцать минут остановились у дома, где дядя Рома купил нам с Викой двухкомнатную квартиру прямо напротив института микологии, на меня накатило какое-то разочарование. Так хотелось остаться ещё немного рядом с Русланом, потому что обнимать его – это ни с чем несравнимое чувство!

«Надо признаться… Разве не для этого я приехала сегодня»?

Мотор заглох, и я медленно оторвалась от кожаной куртки парня, осторожно спорхнув с сидения.

– Спасибо, что подвёз… – нервно покусывая нижнюю губу, не находила слов, чтобы открыться. – Ммм… Не думала, что на мотоцикле так быстро можно преодолеть расстояние между Автобусной и Сантьяго-де-Куба. С двумя пересадками, дорога к тебе заняла почти час…

«Дура! Ляпнула, так ляпнула!»

Надменная улыбка осветила красивое лицо брюнета, изящно вставшего с железного коня.

– Я как раз об этом хотел с тобой поговорить, – уверенно приблизился ко мне мужчина, скинув куртку на сиденье мотоцикла. – Таша, ты очень красивая… – сразу вспомнилось обращение Русика ко мне, сказанное на персидском языке, изумившем чистотой произношения.

«Zibâ» – красавица…

Понятное дело, я быстро забыла мамин родной язык, поэтому записалась на дополнительные курсы, решив отдать дань уважения персидским корням, но то, что Руслан тоже поступит аналогичным образом, даже подумать не могла. Хотя, если быть честной, я больше не могла представить, что Ящеров вернётся на родину своего отца, ведь поиски начинала именно с Басры.

– … уверен, тебе понравится!

Задумавшись, видимо, пропустила нечто интересное, потому что Руслан улыбался как-то слишком довольно, я бы даже сказала – предвкушающе.

– Что, прости?

Мужчина нахмурился на секунду, а потом улыбнулся ещё шире:

– Набиваешь себе цену, солнышко? Ну да, ладно, мне не западло повторить. Я тебе предложил сейчас побыть одной из моих самых везучих поклонниц, которым удаётся объездить гонщика… Ручаюсь, ты не пожалеешь, детка. Ни одна ещё не жаловалась на мою постель.

Медленно вникая в суть его слов, заторможено молчала, пока окончательно не поняла, что мне только что предложили.

От обиды защипало в носу, что было совершенно не вовремя. Слёзы комом встали в горле, а Ящеров продолжал улыбаться, уверенный, что я брошусь к нему на шею от такого непристойного предложения.

– Если не хочешь ко мне, можем устроить гонки у тебя, куколка.

Это обращение, которое однозначно использовалось для всех девок этого кобеля, что-то взорвало во мне.

Не думая, залепила пощёчину «моей мечте», имевшей имя Руслан, резко разворачиваясь к подъезду.

– Да ладно! – тут же последовал за мной парень, никак не прореагировав на сам удар. – Только не надо строить из себя недотрогу. На кой чёрт, ты тогда припёрлась на слёт?! – парень начинал злиться.

– Надо мне было! – огрызнулась, дрожащей рукой вытягивая из кармана куртки ключ от входной двери.

– Конечно, надо. Ты пришла поглазеть на меня.

– Твоя самонадеянность раздражает! Может, я не на тебя вовсе пришла «глазеть»!

– На кого же ещё?

«Сама же загнала себя в угол! Как там того гонщика на «тачиле» звали, о котором нетрезвый Саша постоянно болтал»?

Довольный смех Руслана вынудил обернуться, чтобы увидеть его ямочки на щеках.

Парень приблизился.

– Ты такая очаровательная, когда злишься.

Обволакивающий хриплый шёпот… Так близко…

Руслан медленно наклонился к моему уху, шумно сделав вздох:

– Безумно красивая…

Его губы коснулись виска, медленно проводя линию из лёгких поцелуев по коже лица к уголку моего рта.

Руслан не трогал меня руками, поэтому я немного качнулась, почувствовав дрожь в коленях, бессознательно закрывая глаза от удовольствия, забывая про глупые слова Ящерова.

Я безумно ждала этого поцелуя, готовая простить всё сказанное, готовая, наконец, сказать, кто я.

Приоткрыв губы, прерывисто выдохнула.

– Так и думал! Уверен, у тебя уже киска потекла… – распахнув глаза, натолкнулась на самодовольный взгляд брюнета.

Чувствуя, как ярость и обида смешиваются в ненависть, стиснула челюсть.

– Давай так, я сделаю вид, что оценил твою неприступность и даже согласен на ещё один «заезд» с тобой, а ты остаёшься такой же покладистой и горящей, как сейчас. Идёт?

На вторую пощёчину парень уже отреагировал. Застыв в молчании, он сверлил меня непонимающим взглядом прищуренных глаз.

– Ты всё испортил! Так не должно было быть! Ненавижу тебя!!! – я чувствовала, что сейчас разревусь, поэтому поспешила сбежать, прикладывая ключ к железной двери подъезда, открывая её во второй раз.

– Номер дай, – мрачно приказал Ящеров, когда дверь распахнулась.

Меня потряхивало от коктейля чувств, над которыми преобладало разочарование от встречи с моим Русиком, оказавшимся таким… Совсем не тем, которого я помнила.

– Отвали, – нос предательски хлюпнул, но я не позволила слезам пролиться, быстрым движением вытирая глаза рукавом.

– Для Лерки.

Обречённо сделав пару вздохов, почувствовала, как немного успокоилась, и только потом позволила себе повернуться к живому Разочарованию с большой буквы.

Ящеров, вопреки своему приказу, протянул мне листок с номером, коротко пояснив:

– Это Леркин. Позвони ей, она будет волноваться… – суровый голос парня отозвался в моём сердце морозным ознобом.

Больше ничего не сказав, Ящеров Руслан завёл байк и, не оборачиваясь, рванул по улице, оставляя меня реветь на ступенях подъезда с листочком в руках.

Как поднялась на третий этаж, не помню.

Когда я оказалась в своей постели, рыдая навзрыд, дверь в спальню приоткрылась.

– Что? Как я и говорила? – голос Вики раздавался, как сквозь туман. – А всё потому, что нормальный парень никогда не будет заниматься такой хренью, как гонки, почти в тридцатник! Это же просто запредельно!

– Пошла вон!!! – сестра даже подскочила от неожиданности с моей кровати, на которую так удобно примостилась только для одной цели: насмехаться надо мной и моими наивными мечтаниями.

– Подумаешь… – бросила Вика, захлопывая за собой дверь, громче обычного.

Уткнувшись в подушку, приглушила разочарование до тихих всхлипов, навсегда прощаясь с идеализмом.

«Тётя Марина оказалась, как всегда права. Не смог мой Русик выжить в этом взрослом мужчине. Никогда мне не больше не увидеть в чёрных глазах Ящерова восхищение, любовь и тревогу, которую видела последний раз двадцать лет назад…»

______

– Цветочек, не расстраивайся, – осторожно гладя дрожащей рукой пышные волосы маленькой девочки, плачущей так надрывно и громко, Руслан безуспешно пытался удержать рвущиеся слёзы сам.

– Русик, я не хочу от тебя уезжать! Ты же уже большой! Я хочу остаться с тобой!

– Цветочек, я ещё недостаточно вырос, чтобы быть, как мой папа сильным… Мне только исполнилось восемь лет.

– Но ты сильный! И храбрый! Ты меня спас… И ещё стольких людей…

– Этого мало. Да и опасно здесь находиться. Ты должна уехать, Наташа. – Друг замолчал, ласково проводя рукой по моей щеке. – Твоя тётя вроде как добрая… Но даже если это не так, быть вдали от взрывов со строгой взрослой – лучше, чем здесь… со мной… Ты вырастишь в безопасности!

– Я обязательно вернусь к тебе! Клянусь! Ты только дождись, пожалуйста! – умоляюще посмотрев на высокого мальчика, убеждённо закивала головой, внимательно следя за его катившимися слезами.

Русик обнял меня, тоскливо положив щёку на мою голову. Его тело сотрясалось в тихих рыданиях.

– Конечно, вернёшься, ты же моя «жена», а её место рядом с мужем… Так папа всегда маме говорил, когда она обижалась по пустякам… он называл её «Цветочком». Я помню. Я тоже буду таким же, как он! Папа защитил нас с мамой от взрыва, закрыв собой, теперь моя очередь защитить тебя. – Руслан отстранился, натянув с большим усилием улыбку на своё лицо. – Уезжай, Машкова, а я буду тебя ждать! Честное-пречестное. Сколько бы времени не прошло – я буду ждать!

Взяв меня за руку, сын папиного охранника поцеловал моё кольцо, крепко сидевшее на безымянном пальце, как знак нашего брака, в который мы играли, ещё месяц назад, и, видя, что я не могу заставить себя уйти, осторожно потянул в сторону чужих для меня людей.

– Вы не обижайте Наташу, – серьёзно посмотрел Руслан на большого дядьку, который обнимал плачущую женщину, с жалостью разглядывающую наши худенькие фигурки.

Люди, спасшиеся в селении, в котором мы прожили больше месяца вместе с Русиком, будто понимали русскую речь. Их глаза были несчастны.

– Клянусь, я не позволю и волоску упасть с её головы, – кивнул мужчина, осторожно принимая мою ладошку, протянутую другом.

– Хорошо… Иначе вам придётся иметь дело со мной.

Руслан повторил слова своего папы, и, развернувшись, быстро пошёл в наш полуразрушенный домик, не оборачиваясь. Кулачки мальчика были крепко сжаты, а голова грустно поникла, пока я дрожала всем телом, подавляя в себе желание броситься за ним вдогонку.

______

Рыдания, как и воспоминания, угасли лишь с рассветом.

Голова раскалывалась на части, а глаза выпекало от слёз.

Приняв две таблетки успокоительного, наконец, заснула, погрузившись в сон без сновидений.