Читать книгу Зов темной воды - Ольга Володарская - Страница 5

Утро следующего дня Лара начала с телефонного звонка.

– Катерина Петровна, здравствуйте, – сказала она, услышав голос своей бывшей учительницы немецкого языка. – Вы не могли бы мне помочь?

– Лариса, ты? – зачем-то спросила Катерина Петровна: она прекрасно помнила всех своих учеников и каким-то непостижимым образом узнавала их по голосу. – Здравствуй, дорогая. Что ты хотела?

– Мне нужно перевести статью из немецкой газеты…

– А сама?

– Катерина Петровна, вы шутите? – засмеялась Лара. – Я ж ничего не помню…

– Плохо.

– Знаю, – покаянно вздохнула бывшая ученица.

– Прочитать-то хоть сможешь?

– Попробую… – Лара открыла файл со статьей, вчера она успела ее отсканировать, и начала читать с экрана. Не прошло и минуты, как «немка» ее прервала:

– Лариса, прекрати! Это не чтение, а издевательство над языком!

– Так плохо?

– Чудовищно! – безапелляционно заявила Катерина Петровна.

– Я просто с экрана читаю, – попыталась оправдаться Лариса. – А это с моим не очень хорошим зрением трудно…

Катерина Петровна хмыкнула так красноречиво, что Лара сразу примолкла. А «немка» после небольшой паузы предложила:

– Пришли мне статью по электронной почте. Адрес я тебе сейчас продиктую. Надеюсь, ты сможешь его правильно записать…

– У вас есть компьютер? – несказанно удивилась Лариса – по ее подсчетам, Катерине Петровне было никак не меньше семидесяти. – И Интернет подключен?

– А ты думаешь, только вам, молодым, доступны блага цивилизации? – усмехнулась «немка», после чего по буквам продиктовала свой е-мэйл. – Отправляй, я жду. Перевод предпочитаешь получить в том же электронном виде? Или тебе достаточно будет зачитать его по телефону?

– Лучше в электронном.

– Хорошо. Тогда я жду твоего письма, не забудь заархивировать его, а то у меня ящик почти полный, – деловито сообщила старая учительница и отсоединилась.

Положив трубку, Лариса с улыбкой покачала головой. Ай да Катерина Петровна, ай да молодец! Лара и думать не думала, что бывают такие продвинутые старушенции! Хотелось бы ей самой в семьдесят лет такой быть. Но это вряд ли! Она в тридцать пять компьютер знает так слабо, что значение слова «заархивируй» придется узнавать у Славика.

Лара ему тут же позвонила. Получив нужную информацию, засела за компьютер. Спустя четверть часа заархивированное письмо было отправлено учительнице, после чего Лариса пошла завтракать. Потом она намеревалась отправиться в клинику, но едва успела проглотить чашку кофе и пару бутербродов, как раздался телефонный звонок. К огромному Ларисиному удивлению, это была Екатерина Петровна с известием, что перевод готов.

– Уже? – ахнула Лара. – Ну вы даете!

– Даю не я, а специальная программа, – усмехнулась Катерина Петровна. – Могу узнать, для чего тебе нужен перевод этой статьи?

– Для работы. Я собираюсь снимать документальный фильм о… – Лариса замолчала, не зная, как закончить фразу, поскольку посвящать в свои планы пока никого не хотела. К ее радости, «немка» договорила за нее:

– Фильм о секретных архивах нацистов, правильно? – Лара решила ответить утвердительно. Катерина Петровна тут же воскликнула: – Я так и подумала! Посему, кроме перевода, отправила тебе несколько статей на ту же тему, почитай. Вдруг пригодятся!

– Спасибо вам огромное, – с чувством произнесла Лариса. – С меня коньяк! Надеюсь, вы еще его употребляете…

– Коньяк я, естественно, по-прежнему потребляю. Пью по пятьдесят граммов каждый день, это очень полезно для здоровья – сосуды расширяет. Но от тебя я его не приму. Достаточно твоей устной благодарности, – отрезала «немка», после чего попрощалась и отсоединилась.

Положив трубку, Лариса пошла к компьютеру. Выйдя в сеть, она открыла первое письмо от Катерины Петровны, пробежала глазами по экрану. Сначала просто просмотрела текст, потом, уловив суть, стала читать внимательно. В статье говорилось о нацистском преступнике Хайнце фон Штайнберге, которому удавалось многие годы скрываться от правосудия. Когда-то он возглавлял Центральный отдел Абвера (этот отдел занимался административными вопросами, ведал центральным архивом и картотекой агентов), после расформирования сего разведывательного органа в 1944 году перешел на службу в Главное управление имперской безопасности, а после войны бесследно исчез вместе с секретными документами. Поскольку архивы военной разведки гитлеровской Германии представляли огромную ценность для спецслужб многих государств, за фон Штайнбергом велась серьезная охота. Хотя он, по сути, был обычной канцелярской крысой, не причастной ни к одному из зверств нацистов, его объявили опасным преступником и бросили на его поимку лучшие силы. Но изловить бывшего главу отдела «Ц» смогли только спустя двадцать пять лет после окончания войны. Сделать это удалось представителям советских спецслужб. А вот завладеть документами им не посчастливилось! Тотальный обыск в доме фон Штайнберга ничего не дал, как и многочисленные допросы арестованного. Бывший глава архивного отдела Абвера не пожелал раскрыть тайну местонахождения картотеки. В итоге он унес ее с собой в могилу – фон Штайнберг не дожил до суда пару дней и умер при весьма загадочных обстоятельствах.

Кроме этого, в конце статьи была помещена цитата из интервью одного советского дипломата, дававшего комментарии по делу фон Штайнберга. Тот уверял немецкого журналиста, что архивы давным-давно находятся в руках ЦРУ. Якобы фон Штайнберг продал их американцам за баснословные деньги. А в придачу к «гонорару» получил гарантии личной безопасности.

По поводу этого немецкие журналисты имели свое мнение, а именно: русские врут! На самом деле, по разумению автора статьи, архив попал в руки КГБ, но комитетчики решили скрыть этот факт от мировой общественности. А чтоб все осталось шито-крыто, по-тихому прихлопнули фон Штайнберга и замяли дело.

Прочтя это, Лара задумалась. В принципе, такое развитие событий не исключалось. Как и то, что западные журналисты высосали эту версию из пальца, чтобы очернить врага – в период «холодной войны» такие нападки на органы госбезопасности СССР и на страну в целом были нередкими. Теперь же, по прошествии стольких лет, докопаться до правды не представляется возможным. Да и не особенно правда эта волновала Ларису Белозерову. Гораздо больше ее интересовало другое, а именно: какое отношение ко всем этим событиям имеет Егор Д. Исходя из того, что он хранил эту газетную вырезку, получалось, что непосредственное. А иначе зачем таскать в нагрудном кармане ту статью?

Решив поразмыслить над этим позже, Лара вновь припала к экрану. Она открыла второй присланный Катериной Петровной файл, в котором помещались выдержки из нескольких статей. Проштудировав их, Лариса пришла к выводу, что все они содержат примерно одну и ту же информацию, а именно: ЦРУ согласилось рассекретить часть своих архивов, содержащих сведения об отдельных нацистских военных преступниках. Гриф секретности снят с более ста именных папок, что поможет раскрыть многие тайны Третьего рейха.

Из полученных данных можно было сделать вывод, что советский дипломат был прав: архивами Абвера действительно завладели американцы. Скорее всего, фон Штайнберг на самом деле продал их ЦРУ. Либо картотека все же попала в руки КГБ, но была украдена одним из двойных агентов и переправлена за Запад. В общем, гадать можно сколько угодно, но Лара решила не ломать голову над проблемой, имеющей лишь косвенное отношение к ее делу. Она очень сомневалась, что смерть «кожаного» напрямую связана с этой шпионской историей… Хотя… Все может быть! Особенно если вспомнить, что Эллина Берг была осуждена за шпионаж. Не исключено, что Графиня как-то причастна к делу фон Штайнберга. И если это так, Ларисин фильм может получиться не просто интересным и захватывающим, а прямо-таки сенсационным. Вдруг ей удастся раскрыть не только убийство, но и одну из исторических загадок?

Эта мысль взволновала Ларису. И заставила ее мозг лихорадочно соображать. «Думай, думай, детка, – торопила себя Лара. – Что можно сейчас предпринять? Узнать фамилию Егора Д., это бесспорно, но не у кого. А раз так, нужно двигаться в другом направлении… Например, не мешает покопаться в прошлом Графини, именно там, в прошлом, есть вероятность найти ответ и на предыдущий вопрос…» Последняя мысль показалась Ларе наиболее здравой. Ведь Эллина Берг если и не ключевая фигура в этой истории, то бесспорно связующая, а значит, нужно разузнать о ней как можно больше. Вопрос – где? Обратиться за этим к дяде Васе? Но тот мало общался с Графиней (вернее, она с ним) и вряд ли добавит еще что-то к уже сказанному. «Жаль, что до наших дней не дожил ни один из «аксакалов» старой коммуналки, кроме пьяницы Андромедыча да психически ненормального Коти, – пронеслось в Ларисиной голове. – Ни тетя Ива, ни старики Васнецовы, ни Больбухи. Кто-то из них мог бы пролить свет на прошлое Эллины Берг…»

Нет, никто из них не мог, тут же поправила себя Лариса. Графиня держала всех на расстоянии. Несмотря на то что прожила со всеми бок о бок несколько десятилетий, так никого к себе в душу и не пустила. Тетке она кое-что о себе рассказывала, но Ива уверяла племянницу, что половина из сказанного – вранье. По мнению той, Эллина готова была насочинять с три короба, лишь бы не показать своего истинного лица. Да и «интересничать» слишком любила. Болтала, например, о своей головокружительной сольной карьере и сонме высокопоставленных поклонников, а на самом деле была певичкой в варьете, и увивались за ней лишь соседи по коммуналке – Андромедыч, Борис Коцман да какой-то полоумный художник. По всей видимости, имелся в виду тот самый Котя Семакин, о котором говорил дядя Вася…

Ее мысли оборвал телефонный звонок. Взяв трубку, Лариса услышала голос поминаемого секунду назад дяди Васи.

– Слышь, Лариска, – сказал он, опустив приветствие. – Я тут знаешь что подумал? Про «кожаного-то»… У Коти тебе надо о нем спросить. – Тут в трубке что-то зашуршало, и вместо мужского голоса Лара услышала женский – тети-Шурин: – Не слушай его, Лариска! Подумал он! Это я вслух рассуждала, а он мысли мои себе присвоил и кинулся тебе звонить… Ирод! – На том конце провода раздалось протестующее ворчание Кузнецова. Баба Шура, цыкнув на него, продолжила: – Когда пижон тот кожаный в коммуналку приходил, Котя дома был. Я за сапоги болотные споткнулась, когда к двери подходила, а такие только Семакин носил. У нас никто больше рыбалкой не увлекался. А он притащится с реки, сапожищи свои скинет у порога, и нет ему дела, что другим не пройти не проехать…

– Постойте, баба Шура! – оборвала старуху Лара. – Вы вроде бы говорили, что Котя этот с ума сошел…

– Ну!

– Как же я у него, сумасшедшего, буду что-то спрашивать? И потом, я не уверена, что он еще жив…

– Котя жив, – заверила ее старуха. – Я Кольку, племяша его, в магазине позавчера встретила (квартиры-то ты нам в одном районе купила), он деньги у меня на хлеб клянчить стал. Но я-то знаю, что ему на опохмел надо, вот и не дала, хотя про мать и дядю спросила, все ж таки соседи бывшие… Ну он и рассказал. Мать померла от винища проклятого, а Котя до сих пор здравствует. Даже племяшу иной раз помогает деньгами – Колька к нему в приемные дни захаживает. Типа навестить, а на деле рублишками разжиться. Им же, психам, тоже пенсию платят. И Котя, дурак, Кольке часть отдает…

– Он в каком сейчас состоянии?

– Колька-то? В обычном – «синий»…

– Нет, я о Коте спрашиваю…

– А-а-а… Ну, Колька говорит, что в нормальном. Приступы у него теперь нечастые. Только по весне да осени обострения, как у всех шизиков. А сейчас-то лето…

– То есть я могу его навестить? Меня пустят?

– Да запросто. Скажешь, что племянница. Сунешь сестре в регистратуре коробку конфет, тебя и пропустят, – заверила ее баба Шура, после чего сообщила адрес психиатрической больницы, где Семакин лежит, и без всякого «до свидания» отсоединилась.

Бросив трубку на рычаг, Лариса торопливо записала координаты клиники. После нашла в телефонном справочнике номер регистратуры, набрала его, узнала, можно ли навестить пациента Семакина, а когда на это ей дали добро, отсоединилась и позвонила в другую больницу. На сей раз в ту, где лежала Графиня. Там ей сказали, что интересующая ее пациентка в сознание так и не пришла и находится в критическом состоянии.

«Все равно надо навестить, – решила про себя Лара. – Заеду сразу после посещения «психиатрички»…»

И стала торопливо собираться.