Читать книгу Кукла затворника - Ольга Володарская - Страница 8

Он лежал на кушетке, закинув руки за голову, и рассматривал потолок. Плитка на нем пожелтела, а какая-то и покорежилась.

– Когда у нас ремонт делали? – спросил Василий у коллеги Славы Добронравова.

– Лет сто назад, судя по его состоянию, – ответил тот, не отрывая взгляда от компьютера.

Славик очень нравился Барановскому. Как коллега. Сдружиться с ним не удавалось никому. Добронравов четко разделял личное и профессиональное. Он был приветлив, участлив, в меру разговорчив, являлся на все междусобойчики, но, выпив стопку водки, тут же уходил. Все знали, где он живет, но никто не был у него в гостях. Славик не откровенничал, и, как бы его ни пытали, всегда придерживался одной версии: он счастливо женат на матери своей дочери, в редкие выходные он проводит время с семьей, не ездит ни в тир, ни на рыбалки. Свои обязанности Слава выполнял идеально. Как робот. Его не мучили сомнения, как Василия. Хотя Добронравов тоже не всегда поступал строго по закону. Но если слышал приказ, он выполнял его и не парился. Задержали преступника с незарегистрированным оружием и велят закрыть на это глаза? ОК. Из него же никого не убили. Пальнули в воздух, подумаешь…

Слава пожимал плечами и кивал. А Василий изводился. Как так? Да, пуля ни в кого не попала, но могла бы!

– Мутный тип этот Павел Евгеньевич Иванов, – донесся до Васи голос Добронравова.

– В чем это выражается?

– Бывшая хозяйка квартиры, кошатница, никакая ему не родственница. Но он квартиру унаследовал. Женщина написала дарственную на Иванова.

– Умерла вскоре? – «Черные» риелторы в нынешнее время встречались редко, но и о них забывать не стоит.

– Нет. Прошло больше года. За это время Иванова ни разу не видели обитатели дома. То есть это не тот вариант, когда квартиру переписывают на человека, ухаживающего за собственником.

– Может, она в молодости его любила без памяти? И решила облагодетельствовать после смерти? Или он спас ее от верной смерти. Да мало ли…

– Согласен. В этом еще нужно разобраться. Но вот тебе еще подозрительный факт: до того, как переехать, он жил в трешке на Кутузовском проспекте. Один! Никаких других собственников.

– Продал хоромы, и правильно. Зачем одному такие площади? Да и на Кутузе суета, а он уже немолодым человеком был.

– А куда деньги дел? Это мне вспомнился диалог пьяных Раисы Захаровны и Васи из фильма «Любовь и голуби». Они из бара выкатились, и он стал ей рассказывать о претензиях своей Надюхи…

– Помню, помню. Кузякин пернатых вроде купил. А Иванов скорее всего кукол.

– Это сколько ж их надо приобресть? Трешка на Кутузе стоит космических денег.

– Отложил на старость?

– На счетах восемьдесят тысяч всего. Рублей. У деревенских бабулек в чулках больше припрятано.

– Может, там же хранил?

– И тогда его убили из-за денег.

– Надо повторный обыск провести в квартире покойного. Поискать сейф или тайник. Если пуст, то из-за них. Нет, так из-за антикварной куклы.

Помолчали.

Вася встал, чтобы попить.

– Странные они люди, да? – вновь заговорил Василий.

– Кто – они?

– Эти, как их? Плангологи.

– Кукольники то есть? Думаю, не больше, чем все коллекционеры. И, если что, есть те, кто точно страннее.

– Например?

– Я тут загуглил, существуют люди, что собирают дорожные конусы или чехлы от зонтиков. Не сами зонтики – чехлы! Антикварную куклу ты хотя бы продать можешь, если припрет. И задорого. А кому конус нужен? Такому же чудаку, как ты, но вас в мире, от силы, десяток.

– Тебе не кажется, что мужчины-плангологи – геи?

– Не обязательно.

– Латентные точно.

– Вот не согласен.

– Обоснуй.

– Не все модельеры нетрадиционной ориентации. Как и танцовщики. Или даже травести-артисты. Знаю одного такого. Выступает под псевдонимом «Мурочка». Женат, имеет двоих детей. Тем мужикам, что к нему пристают после выступления, ломает пальцы. Говорит, мечтал играть Гамлета, не получилось, а бабки зарабатывать надо, так почему бы не перевоплотиться в Мурочку.

– Он артист, это другое. А когда мужик в куклы играет…

– К чему ведешь?

– Любовника Иванова надо искать. Среди ему подобных.

– Еще одна версия? Хорошо, рассмотрим и ее. Но я склоняюсь к тому, что Иванов был асексуальным, и его ничего, кроме кукол, не интересовало.

– Его, возможно. Но того, кто мог к нему прибиться?

– Ой, не нравится мне это дело, – вздохнул Добронравов.

Как и Василию. Но он оставил свое мнение при себе. Работа только началась. Загадывать рано.