Читать книгу Девять кругов рая - Ольга Володарская - Страница 2

Валерий Иванов очень хорошо помнил, когда закончился его кошмар. Это случилось четыре года назад. Седьмого июля. Тогда он, грязный, с кровоподтеком под глазом и исцарапанными руками, валялся под деревом. Валерий был не пьян, но в голове шумело, а ноги не слушались. Он совершенно не помнил, что с ним происходило накануне. Его часы с треснутым стеклом показывали одиннадцать. А так как на улице было темно, то Валера понимал, что сейчас вечер. Ушел же он из дома утром в десять. Направился в магазин за кефиром. Кажется, даже его купил. Но точно Валера не мог сказать: не помнил. А вот головную боль, вспыхнувшую неожиданно, помнил. Она раздирала его черепную коробку по пути к магазину. Иванов терпел. Знал, что скоро она пройдет. Боль появлялась и исчезала неожиданно. И вот когда исчезала, он становился словно пьяный. А потом полный провал в памяти…

Такое с Валерой случалось редко. Где-то раз в месяц. Но в последнее время приступы участились. И забытье стало длиться не час-полтора, а часа три-четыре. Валера просто выпадал из реальности. Но куда погружался, мог только предположить. Засыпал, наверное. Садился на лавку или просто на траву и отключался. Это, бесспорно, было очень странно и неприятно, но Иванов не считал нужным делиться с кем-либо своей проблемой. Переживал все в одиночку. К врачам не обращался. Он смертельно их боялся. И скорее предпочел бы умереть, чем лечь, к примеру, под нож хирурга.

В тот июльский вечер Валера впервые подумал о походе к врачу. Особенно когда осмотрел свои руки.

«Неужели я с кем-то подрался? – размышлял он, трогая ранки. – Но тогда кожа была бы ободрана на костяшках, а у меня ближе к запястью… И это явные царапины!»

Валера попытался встать, но у него ничего не вышло. Силы покинули его вместе с памятью о событиях минувшего дня.

– Вам помочь? – услышал он участливый женский голос. И, подняв глаза, увидел молодую барышню, склонившуюся над ним.

Привычка решать проблемы в одиночку не позволила Иванову принять ее помощь. Его с детства учили справляться с ними самому. А если не выходит, значит, ты слабак.

– Спасибо, не стоит… Я сам.

И рывком поднялся на ноги. На это простейшее движение у него ушел весь запас энергии, и в следующий миг Валера снова упал на траву.

– Может, «Скорую»? – спросила девушка. – Вас, похоже, избили…

Валера замотал головой.

– А попить не желаете? – Она протянула ему бутылочку минералки.

Воду Иванов принял с благодарностью. Пить ему хотелось нестерпимо.

Вылакав все пол-литра, Валера почувствовал облегчение. Его не только перестала мучить жажда, но и тело как будто налилось силой. Он быстро поднялся, отряхнулся и поблагодарил спасительницу:

– Огромное вам спасибо, девушка.

– Не за что.

– Да как сказать… – Он приложил холодную руку к пульсирующей опухоли под глазом. – Любой другой на вашем месте прошел бы мимо, посчитав меня пьяным.

– Я вас пьяным и посчитала. Но это ничего не меняет. Все люди нуждаются в помощи.

Валера с интересом посмотрел на нее. Он знавал многих, кто любил строить из себя доброго самаритянина, особенно на словах, но их всегда выдавал взгляд. В нем читалась фальшь. Хорошо замаскированная, но все же заметная. Но в глазах «спасительницы» он ее не увидел. Что удивило!

– Вы серьезно? – на всякий случай уточнил он.

– Конечно.

– То есть вы даже к алкашам подходите? Таким, у которых по венам вместо крови течет технический спирт?

– Почти у каждого пьяницы есть дети, родители, братья, сестры, наконец. И для них большое горе потерять своего близкого.

– Для многих – это счастье.

– Перестаньте…

– Да я вам точно говорю. У меня мать пила. По-черному. А отец не принимал совсем. Так он мечтал о том, чтоб она поскорее допилась. К слову, ее мать и моя бабушка тоже посылала на голову дочери проклятия. Самым мягким было: «Чтоб ты сдохла, курва!» Дело в том, что отец мать из квартиры выгнал после того, как она привела туда кодлу алкашей. И с одним из них занималась сексом на супружеском ложе. Отец застукал прелюбодеев и выставил мать за дверь. Вместе с любовником и дружками.

– И они так просто ушли?

– Не просто. Пришлось их припугнуть оружием. Отец был охотник, имел двустволку. Мать, зная крутой нрав мужа, увела компашку за собой. После этого она стала жить у бабушки. Мать была там прописана, и если ее не пускали на порог, орала так, что сбегался весь подъезд. Могла пытаться дверь выламывать. Или под ней нагадить. Поэтому ничего странного, что бабушка проклинала свою дочь.

– А вы? Вы мечтали о том же, что и отец с бабушкой?

– Я был еще слишком мал, чтобы желать кому-то смерти… Мне исполнилось всего шесть, когда мать умерла. Вот только ушла она не одна. С собой забрала мою бабушку и удивительного пса по кличке Витязь. Он был поводырем моего ослепшего деда. Пережил его на полтора года. И умер по вине моей матери!

– Как это?

– Да очень просто. Она уснула с сигаретой. Естественно, пьяная. Начался пожар. Спастись не удалось никому. Даже Витязю…

Валера впервые рассказывал эту историю постороннему. Он излагал ее и сам себе удивлялся. Лишь однажды он делился ею с женщиной (и еще один раз с мужчиной – лучшим другом), с той, на которой собирался жениться. Невеста, увы, так и не ставшая его женой, имела право знать, при каких обстоятельствах умерла ее потенциальная свекровь, ведь так? Потому он и рассказал. Хотя было больно и… Стыдно, что ли?

И вот теперь он вываливает постыдные подробности семейной биографии чужому человеку! Что с ним происходит? Всему виной последний приступ? Вряд ли. Даже после них он не замечал за собой желания откровенничать с кем-то. Неужели в этой девушке он увидел родственную душу? Или?..

Будущую жену?

– Вас как зовут? – спросил он.

– Милана. Можно просто Лана.

– Очень приятно. Меня Валера.

– Что с вами приключилось, Валера?

– Не знаю. Я не помню, как оказался под кустом… – и, продемонстрировав исцарапанные руки и вспухший фингал под глазом, с тяжким вздохом добавил: – И откуда взялось это.

– И часто такое с вами бывает?

– Нет, но уже бывало.

– А к врачу не ходили?

Валера лишь отрицательно покачал головой. Разве мог он признаться в своем паническом страхе перед врачами. Хватит уже того, что про мать рассказал! Остальные откровения ему не дадутся. Ведь они касаются только его. О том, что ему пришлось пережить за свою не такую уж долгую и на первый взгляд вполне благополучную жизнь, Валера не рассказал бы даже под пыткой.

– У меня есть знакомый невропатолог. Хотите, сходим к нему вместе? – предложила Лана.

– Вы знаете, мне почему-то кажется, что приступы больше не повторятся, – с непоколебимой уверенностью сказал Валера. – Но если вдруг это произойдет со мной вновь, я воспользуюсь вашим предложением. Оставите мне свой номер?

Милана кивнула. Затем достала из сумочки записную книжку и ручку. Написав номер, она с улыбкой подала листок Иванову.

– А можно я вам позвоню просто так? Без повода? – спросил он.

– Конечно. Звоните. Буду рада. А сейчас извините, мне надо бежать…

И она, помахав ему ручкой, унеслась. Изящная, высокая, с развевающимися на легком ветру темными волосами. В струящемся платье в крупных ромашках. Когда ее силуэт растворился во мраке, белые лепестки еще светились в темноте. Если, конечно, это были они, а не какие-нибудь светлячки…

Или крылья вспорхнувших с нее эльфов!

– Как в песне, – прошептал Валера. – То ли девушка, то ли виденье.

Постояв пару минут без движения, он достал телефон (к его огромному удивлению, тот оказался при нем – не украли) и набрал номер Ланы.

– Алло! – прозвучало мелодично.

– Привет. Это Валера. Вы разрешили мне позвонить просто так…

Они болтали минут сорок. Ровно столько Иванов добирался до дома. Каким-то невероятным образом он оказался в другом районе. Пришлось возвращаться сначала на метро, потом на троллейбусе. Когда Валера вошел в свою квартиру и сообщил об этом Лане, она сказала:

– Раз ты дома, я спокойна. – В процессе беседы они перешли на «ты». – И могу с тобой попрощаться. Я тоже добралась до дома, и мне срочно нужно детей проверить.

– А у тебя их много?

– Трое.

Валера едва сдержал стон разочарования. Если у нее трое детей, наверняка и муж имеется. Интересно, когда она успела столько нарожать? Ведь Лане на вид нет и тридцати.

– И все твои? – спросил он.

– Нет, – рассмеялась она. – Все не мои. Я их из детдома беру на выходные. Дело в том, что я сама детдомовская. Знаю, как несладко находиться там безвылазно. Вот и взяла шефство над некоторыми ребятами. Двум мальчикам по шесть, а сестре одного из них одиннадцать. Она присматривает за малышами, когда я отлучаюсь. Но я все равно немного волнуюсь, оставляя их одних.

Валера услышал хлопок двери. Видимо, Лана вошла в квартиру.

– Ну как ребята? – спросил он.

– Спят, – шепотом ответила Милана. – Теперь бы не разбудить их.

Она торопливо распрощалась с Валерой и отсоединилась. А он направился в ванную – отмываться. Пока лежал в теплой воде, думал о Лане и улыбался. Его приступы отошли куда-то на второй план. А царапины и синяк будто не беспокоили. Валере было спокойно и радостно. Впервые за много-много лет…

Или просто… Впервые за всю жизнь?..

Валера прислушался к себе и согласился с последним предположением. Да, впервые за всю его жизнь. Хотя радостных моментов в ней было немало (но и не много, что характерно!), но ни разу… ни разу… он не ощущал себя по-настоящему счастливым.

А тут вдруг… На двадцать девятом году жизни… Да еще после кошмарного приступа. Уставший, опустошенный, больной. С фингалом под глазом и невесть откуда взявшимися царапинами на руке, Валера готов был петь в унисон со своей душой. И запел!

Слуха у него не было, голоса тоже, поэтому песня получилась мерзкой, и Валера посчитал нужным заткнуться. Но чувства все равно рвались наружу, поэтому из его уст нет-нет да слетала бравурная нотка. Валера полежал еще некоторое время в ванне, фальшиво мурлыча под нос что-то невнятное, а когда вода остыла, вылез.

Голый, подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение.

Очень худ! Ребра торчат, коленки тоже. Не мужчина – цыпленок. Но с красивым лицом. В детстве он был любимчиком девочек. Его огромные зеленые глаза и пепельные кудри сводили их с ума. Валеру даже называли Ангелочком. Но в старших классах девушки перестали его замечать. Они обращали внимание на сильных, мужественных, напористых. Валера же в свои шестнадцать остался нежным ангелочком. По крайней мере внешне.

Став взрослым мужчиной, Иванов не сильно изменился. Издали его можно было принять за подростка. Но вблизи Валера уже не казался молодым. У его глаз лет в двадцать появились морщинки. Тогда же в волосах стала пробиваться седина. Он рано начал стареть, хорошо хоть нестремительно. Иначе сейчас бы уже выглядел лет на пятьдесят. И не мог бы рассчитывать на то, что такая прекрасная во всех отношениях девушка, как Лана, ответит ему взаимностью.

«Или я тешу себя иллюзиями? – испугался вдруг Валера. – Что, если я не представляю для нее интереса как мужчина? Лана красивая, добрая, умная. Исключительная! А я… Я обычный. Худой, невзрачный, небогатый… Припадочный к тому же! – Но тут он сам себя порадовал: – Хотя я совершенно точно уверен, что приступы прекратятся. Мой кошмар закончился сегодня… Вернее, уже вчера. Седьмого июля…»

Предчувствие его не обмануло. Приступы на самом деле прекратились. Как и головные боли. Он стал прекрасно себя чувствовать и выглядеть лучше (даже немного поправился). А все благодаря Милане!

Эта женщина наполнила его жизнь счастьем и покоем. Для Валеры эти слова были синонимами. О душевном покое он мечтал всю жизнь, но не достигал его, отчего ощущал себя несчастным. Или наоборот. Он чувствовал себя несчастным, и из-за этого не было ему покоя. Наверное, именно поэтому Валера часто болел, плохо ел, был нервным, уставшим, потухшим. Никаким…

Милана сделал его другим человеком.

Год они просто дружили. Валера боялся форсировать события, потому что знал о драме Ланы. Дело в том, что незадолго до их знакомства, она рассталась с женихом. Причем он ее бросил. Сначала долго пудрил мозги, обещал жениться. Даже кольцо подарил. А потом оказалось, что он уже подал заявление в загс и женится на другой. Лане он об этом не сообщил. Просто перестал ей звонить и сменил номер. А с квартиры, которую снимал, съехал. О том, что у любимого скоро свадьба, Лана узнала от его приятеля. И это было самое обидное…

Свою историю Лана рассказала Валере в самом начале их дружбы. Когда поняла, что нравится ему не только как человек. «Пока раны еще свежи и иногда кровоточат, я не могу вступать в новые отношения! – подытожила она свой рассказ. – Да и не хочу, если честно. А когда захочу – не знаю. Возможно, никогда…»

Валера прекрасно ее понимал. Но надеялся на то, что она все же захочет новых отношений. И не с кем-нибудь, а с ним. И чтобы, когда раны затянутся, она выбрала именно его, он стал лучшим ее другом, верным помощником, палочкой-выручалочкой. Ее ангелом-хранителем.

Но при этом Иванов не забывал напоминать Лане о том, что он еще и мужчина, а не какое-то бесполое существо. И ухаживал за ней. Дарил ей цветы по поводу и без оного. Посвящал ей стихи. Устраивал романтические сюрпризы. Например, на годовщину их знакомства (Лана не помнила точной даты, но Валера-то не забывал про седьмое июля, день, когда закончился его кошмар) он подкатил к дому любимой в карете. Она была запряжена тройкой белоснежных красавцев лощадей. Правил ими кучер в старинном камзоле. В такой же был наряжен и сам Валера. А для Ланы он приготовил королевскую мантию. Ее он накинул любимой на плечи сразу после того, как помог ей забраться в карету. Час они катались по городу. Потом ужинали на свежем воздухе. Валера очень хотел снять столик в ресторане, но все деньги ушли на аренду кареты, поэтому он устроил пикник в парке. И признался Милане в любви. «Я ничего от тебя не требую, – добавил он. – Я просто хочу, чтоб ты знала о моих чувствах. А еще о том, что я готов ждать тебя сколько угодно!»

Но ждать не пришлось. Милана в тот же вечер отдалась ему. Они занимались любовью под липами, и Валера был сам не свой от счастья. Его радость не омрачило даже то, что потом они разъехались по домам, а не провели ночь в одной постели. Он страстно мечтал об этом, но понимал: не стоит торопить события!

Год они были скорее друзьями, нежели любовниками. Да, их отношения стали теплее, и в них появился секс, но все же Милана держала Валеру на расстоянии. И никогда не оставляла у себя на ночь. Не говоря уже о том, чтобы представлять его как своего бойфренда. Она все еще не доверяла ему.

Но Валера не сдавался. Он продолжал оставаться преданным, чутким, внимательным, а что самое главное – влюбленным. И Милана впустила его в свою жизнь, тогда как ранее лишь приоткрывала перед ним дверь в нее…

Он вернул ей веру в мужчин.

Лана была безгранично Валере за это благодарна. Но и только, как казалось ему. Да, бесспорно, он нравился Лане. Но она не любила его. Иначе почему отказывалась выходить за него замуж? И ладно в первый год их отношений, скорее дружеских, нежели любовных, но почему теперь, когда они столько лет вместе, она упорно продолжает говорить ему «нет»?

Последнее предложение Валера сделал Лане неделю назад. Он привез ее на дачу, которую только что купил. Он показывал ей дом, сад, баню. Рассказывал о своих планах (надстроить второй этаж, старые яблони выкорчевать, пристроить к бане просторную раздевалку). Вслух мечтал о бассейне. Потом они сидели в беседке, где Валера наметил поставить мангал, пили шампанское и наслаждались покоем и чистым воздухом.

– Хорошо тут, – со счастливым вздохом сказала Лана. – В старости обязательно перееду жить в деревню.

– Зачем так долго ждать? Давай сделаем это прямо сейчас.

– Что ты, Валера! Сейчас никак нельзя. Я даже по выходным сюда не смогу выбираться. Очень много дел.

– Но я купил этот дом для нас.

– Знаю. И обещаю, я буду стараться сюда наведываться, но… Не обижайся, если у меня не получится.

– Конечно, я не обижусь. Как всегда.

– За это я тебя и ценю, – улыбнулась она и чмокнула Валеру в щеку.

«Ценю, но не люблю!» – с горечью подумал он. И ляпнул, как всегда, невпопад:

– Выходи за меня замуж!

– Ты опять? – с досадой воскликнула Лана. – Да что ж тебе просто не живется? Мы же как муж и жена, только без штампа.

– И без детей.

– Да у нас их с тобой десятки! – возмутилась Лана, имея в виду ребят из детдома, над которыми они шефствовали.

– Но ни одного своего.

– Да какая разница?

– Огромная, Лана! Я хочу иметь своих детей. И мечтаю, чтоб их мне родила именно ты. – Валера придвинулся к ней и горячо зашептал: – Когда я покупал этот дом, представлял, как по саду будут бегать наши карапузы. И я не против, если ты захочешь привозить сюда ребят из детдома. Да хоть посели их тут… – Он схватил ее руку и стал жарко целовать. – Я на все готов ради тебя, только перестань говорить мне «нет».

– Валера, я не говорю тебе «нет». – Лана выдернула кисть из его горячих пальцев. – Возможно, когда-нибудь мы с тобой поженимся. И я рожу детей. Но не сейчас.

– Ты повторяешь это уже три года.

Но Лана его не слушала. Позвонил кто-то из партнеров, и она завела деловой разговор. Закончив его, сказала, что ей нужно спешно возвращаться в Москву. Валера сделал вид, будто не обиделся. Хотя у него внутри все клокотало. Милана опять ушла от разговора. Прикрылась своей занятостью!

В ту ночь он плохо спал. А утром мучился недомоганием. Лане было не до него. И от этого здоровье только ухудшалось.

Всю последующую неделю он чувствовал себя отвратительно. Но особенно погано сегодня. Когда Милана сказала, что вечером нужно ехать на стройку, чтобы посмотреть, как продвигаются работы, он хотел отказаться. Ему было плохо. Тело ломало, точно у него температура (но ее не было, он мерил), голова кружилась, а на сердце будто камень лежал. Ни вдохнуть полной грудью, ни выдохнуть. Но Валера все же превозмог себя и поехал. Вдруг Лане понадобится его совет? В строительстве он все же гораздо лучше разбирается. Мужчина, как-никак. К тому же дипломированный инженер, специалист по коммуникациям.

Все время, пока они ходили по стройплощадке, Валерий боролся с недомоганием. Его стало подташнивать. А потом вдруг закружилась голова. Извинившись перед всеми, он присел на валяющуюся рядом с горой керамзита бочку и закрыл глаза. Он не верил своим ощущениям. Долго не верил, но… Кажется, в виске начало пульсировать. Именно так, как когда-то…

Валера тряхнул головой. Потер виски. Попил воды, которую носил с собой (весь день его мучила жажда), и даже вылил себе немного на лоб. Ничего не помогало. Боль крепла. Причем так стремительно, что не прошло и минуты, как Валере стало казаться, что его черепная коробка вот-вот лопнет. Перед глазами потемнело. А потом…

И вот что было потом, он вспомнить не мог!

Туман, туман, туман…

И снова боль, от которой он и очнулся.

Оказалось, что Валера находится в квартире. Как в нее попал, он не знал!

Причем квартира не Ланы – его. Хотя обычно он оставался у нее. Он давно бы продал свою двушку или сдал, но Милана была против этого. Она настаивала на сохранении личного пространства. И часто просила Валеру оставить ее одну. «Я нуждаюсь в уединении, как всякий детдомовец, – комментировала она свое решение. – Мы же выросли в общаге. И теперь, когда есть возможность, я наслаждаюсь одиночеством…»

Валера понимал ее, поэтому не роптал. Но когда Лана оставляла его у себя на недельку-другую, был счастлив. Последние дни он жил у нее. Лана испытывала легкое чувство вины за то, что в очередной раз отказала Валере, вот и не гнала его. Хотя чуралась его общества. Приходила поздно, съедала ужин (а чаще просто выпивала чай), чмокала в щеку и уходила в свой кабинет. И ладно бы Валера ее не беспокоил. Но ведь он так не мог! Заходил то и дело, интересовался, не хочет ли она чая или молока. Приносил плед или носки. Рассказывал об интересной передаче, которую показывали по телевизору, и предлагал ее посмотреть. Лана вежливо от всего отказывалась. Но в глазах ее читалось раздражение. Ей хотелось, чтобы ее оставили в покое.

И Валера оставлял. Рано или поздно. Чаще поздно, чем рано. Но из квартиры не уходил, пока его не просили…

Так почему сейчас он находится в своем доме?

Его попросили?

Или он сам решил дать Лане отдых?

Валера посмотрел на часы. Двадцать три двадцать. Что ж, не очень много времени прошло…

Он снял с себя пиджак, галстук и прошествовал в ванную. Он вспотел, и ему ужасно хотелось в душ.

Горячей воды не было. Отключили. А нагреватель он не поставил: редко бывал дома.

– Что ж, буду мыться холодной, – сказал себе Валера. И стянул остатки одежды.

Перед тем как залезть под душ, он глянул на себя в зеркало. Надо было решить, когда бриться, сейчас или завтра вечером (по утрам он этого никогда не делал, так как с огромным трудом просыпался). Едва увидев свое отражение, Валера вздрогнул и отшатнулся. Щека была ободрана! И что на шее? Синяк!

Валера прикоснулся к нему. Не больно. А вот палец покалывает. Иванов взглянул на подушечку указательного и нахмурился. На ней была кровавая точка. Будто он укололся толстой иглой.

«Что ж такое я забыл? – ужаснулся Валера. – Откуда на моем теле эти следы? И почему я в своей квартире? Не дай бог, я причинил боль Милане… Не физическую, понятно, я и пальцем бы ее не тронул, а душевную…»

Он сразу передумал бриться и мыться. Накинув халат, выскочил из ванной и бросился к телефону. Не добежав до аппарата каких-то пару метров, он услышал треньканье. Звонил его сотовый.

Взяв его в руки, Валера сразу же позабыл о своих горестях. Это Милана! Выходит, ей не все равно, что с ним, куда он делся. Беспокоится…

Или?

Валера похолодел. Вдруг Милана звонит не поэтому? Что, если он обидел ее, и она теперь хочет порвать с ним навсегда?

«Нет, она не стала бы это делать по телефону!» – успокоил себя Иванов и нажал на клавишу приема.

– Алло, – робко проговорил он.

– Валера, у нас несчастье.

– У нас? – переспросил он упавшим голосом. Его ноги дрожали так, что он вынужден был сесть.

– Да. У нас.

– Что случилось?

– Пропал Рамиль Файзаров. Его жена забила тревогу несколько часов назад. Рамиль должен был явиться домой в восемь. С дочкой, которую ему надлежало забрать с танцев. Но девочку никто не забрал. И Рамиль домой не явился. Его телефон не отвечает.

– Я бы на месте супруги Файзарова не сильно переживал. Все мы знаем, каков этот гусь. Наверняка завис у какой-нибудь барышни, позабыв обо всем.

– Это еще не все, Валера. Мне только что позвонил Солдатов…

– Кто это?

– Замдиректора фирмы-застройщика. Он сегодня показывал нам стройку…

– Ах да, вспомнил. Толстый такой…

– Так вот, он позвонил мне и сообщил, что на стройке обнаружен труп. Об этом Солдатову сообщил сторож. По описанию убитый – Рамиль Файзаров. Солдатов поехал туда, там милиция.

– Какой ужас… Нас же тоже теперь затаскают.

– Нас будут допрашивать. И не раз.

– Какой ужас! – словно испорченная пластинка повторял Валера. – А у меня нет алиби… – И со страхом посмотрел в зеркало на стене. Ссадина на щеке воспалилась, стала ярче, и, казалось, это не ссадина, а клеймо.

– Давай об этом потом, – оборвала его Милана. – Я хочу поехать сейчас на стройку… – И после паузы спросила: – Ты со мной?

В любой другой день Валера, не раздумывая, сказал бы: «Конечно». Да что там! Он не дождался бы вопроса «Ты со мной?», сам бы предложил свою компанию. Он привык предугадывать желания Ланы. А еще больше помогать ей в любых обстоятельствах. Даже если она в его помощи не нуждалась…

Валера мечтал стать для нее незаменимым во всем.

– Так ты со мной? – переспросила Милана, не дождавшись ответа.

– Прости, – выдавил он. – Но я не могу. Ужасно себя чувствую. Температура.

– Ты сегодня неважно выглядел, я заметила.

– Да. Простыл, видимо… – Он еще раз бросил взгляд на свое отражение. – И слабость такая, что в ванной сознание потерял. Ударился лицом.

– Сильно?

– Да нет, не очень.

Он ждал, что она скажет: «Хочешь, я приеду?» Но услышал другое:

– Ладно, побежала я. Утром позвоню, пока.

И отсоединилась.

А Валера долго сидел на кровати голый, глядя на свое отражение. И все пытался вспомнить события сегодняшнего вечера…