Читать книгу Чашка яда на десерт - Ольга Волошина - Страница 6

Этой ночью я твёрдо решила не спать и наблюдать за подозрительным Валерьяном. Музыка на площадке ещё играла, но гости уже расходились по своим покоям. Зося с Барбарой ушли, в их номере горел свет. Светланы с братом тоже не было видно. На площадке танцевали всего две пары: Мила Райнова с Кириллом и Настя Дубровина с Ивушкиным. Настин муж что-то оживленно рассказывал моему отцу.

Вдруг стоявший рядом со мной Никита загорланил:

– Танцевали рыба с раком,

А петрушка с пастернаком.

– Это ещё что за оскорбительные стишки, гости могут и обидеться, – зашипела я на племянника.

– Тёмная ты, Ксюха! Это ж народное творчество. Прошлый век. Фольклор уважать надо, – надулся Никита.

Наконец музыка стихла, и последние гости разбрелись. Ирина с Аллой унесли оставшуюся посуду. Пронька, крутившийся у стола, с жадностью набросился на упавшее пирожное. Праздничный вечер тихо угас.

В два часа ночи я подошла к особняку. Всюду было тихо, лишь сверчки в старом парке выводили свои трели. Спали даже собаки. Прямо на пороге дома дремал Прохвост, на звук моих шагов он повел правым ухом, но глаз не открыл. Задрав голову, я посмотрела на окна. В одном горел свет. В этом номере обитали горничные. У Аллы собственный дом в посёлке, но она осталась ночевать у нас, побоялась, наверное, поздно ночью идти в посёлок. У Риты сегодня выходной, и девушка уехала в Москву.

Свет в окне погас, и особняк окончательно погрузился во тьму. Я зевнула и поёжилась от ночной прохлады. Нет, хорошо, что я ничего не сказала Кириллу! Мне действительно всегда мерещатся какие-то тайны. Всё спокойно вокруг, народ давно спит, и только я почему-то сиротливо топчусь тут, словно одинокое пугало в огороде. Ещё раз окинув взглядом темный дом, я побрела спать.

***

Проснулась я поздно: то ли будильник испортился, то ли я его не услышала. В домике было пусто. Полина с Павликом играли под окнами, я слышала их голоса, доносившиеся через открытую форточку. Кошка Алиса караулила под деревом птичку, а обжора Рыжик, скорей всего, опять отправился на кухню.

Наскоро одевшись, я отправилась на кухню за своей порцией кофе. По дороге мне встретились Милочка и Николай Ивушкин. Они сообщили, что идут на озеро купаться. Увидев девушку живой и здоровой, я облегченно вздохнула. Да, с такой охраной, как Ивушкин, ей ничего не грозит. Впрочем, что может грозить этой милой хорошенькой девушке? Всё, что вчера вечером пришло в мою голову – лишь глупые фантазии.

В гостиной за накрытым к завтраку столом сидели Ева, Светлана с Павликом и Зося. Последняя нехотя ковырялась вилкой в салате, остальные ели с видимым аппетитом. Ни четы Дубровиных, ни Барбары не было. Я отправилась на кухню. Есть мне совершенно не хотелось, видимо, сказалась почти бессонная ночь. Проглотила чашку кофе со сливками, и снова вышла на улицу.

У ворот стоял серый джип. Валериан прощался с Кириллом. Увидев меня, Светкин братец почему-то обрадовался:

– Спасибо за прекрасный вечер. Я просто восхищён! И как замечательно вы придумали с этими призраками!

Я укоризненно посмотрела на Кирилла, он отвёл глаза. А Валериан ничего не заметил и продолжил:

– Вы не против, если я иногда буду навещать сестру с племянником? Проживание я оплачу.

– Но у нас нет свободного номера, – ответила я. Честно сказать, этот красавчик не вызывал у меня ни малейшей симпатии, вероятно, из-за подслушанного вчера разговора.

– Можно горничных переселить, или твою маму с Валентиной, – вмешался Кирилл.

– Это ничего не даст, их номера до конца не отремонтированы.

– Не стоит так беспокоиться, я немного потесню сестру, у неё весьма просторный номер. Тем более что приезжать буду лишь изредка.

Крыть мне было нечем. Когда Валериан уехал, я набросилась на Кирилла:

– Значит, ты показывал ему призраков?

– А почему я не должен был их ему показывать?

– Он не наш постоялец. И пока ни копейки не заплатил. Экскурсия по подвалам и общение с призраками стоит денег.

– Ну и что, Славик Тузиков тоже не наш постоялец. И твоя подружка Арина. Им-то ты не запрещаешь слоняться по подземельям.

– Они – держатели акций нашего предприятия. А кто такой Валериан, ты знаешь?

– И чего ты вдруг так на него окрысилась? – удивился Кир.

– Не нравится мне он, и всё тут, – отрезала я.

– Почему? Весьма приятный тип на мой взгляд.

– Что-то в нём есть нехорошее, чувствую, но не могу объяснить.

– Нет у тебя, Ксюха, никакого чутья. Нормальный мужик, к тому же у него знакомства знаешь какие в высоких кругах! Тебе и не снилось! Сам зам министра…м-мм… какой-то промышленности ему чуть ли не родственник! Вот понаедут к нам всякие санэпидемстанции, налоговые и прочие проверяющие! Тут-то Валериан и пригодится.

– Понятно теперь, почему ты так его обхаживал. Даже в подвал не поленился залезть. Небось, сам и завтрак подавал.

– Брось ехидничать, Ксения. Ради общего дела ведь стараюсь.

Спорить мне было лень, да и времени жалко. Да я и не успела ничего сказать: до нас донесся оглушительный крик, раздавшийся откуда-то сверху. Мы дружно подняли головы вверх и увидели Зосю, махавшую нам из окна руками.

– Наверное, пани Барбаре стало плохо после вчерашнего, – сообразил Кирилл и ринулся в дом. Я бросилась за ним следом.

Влетев в комнату, я увидела бледную, перепуганную Зосю. Стакан сока стоял на столике возле кровати Барбары. Старушка ещё спала.

Зося, бледная, как полотно, заикаясь, проговорила:

– К-кажется, с пани Б-барбарой с-случилось несчастье.

Я подошла к кровати: одного взгляда было достаточно, чтобы понять: бедная пани Ковальская умерла. На всякий случай я решила проверить пульс и дотронулась до её руки. Она оказалась совершенно ледяной. Видимо, Барбара умерла уже давно. А мы-то все думали, что она спит после вчерашнего утомительного вечера. Да, не повезло ей, умерла на следующий день после своего восьмидесятого дня рождения. А ведь выглядела совсем здоровой!

– Бесполезно, – ответила Зося, заметив моё движение. – Ей уже не поможешь.

– Всё равно нужно вызвать врача, – произнесла тётя Валя, тихонько вошедшая вслед за нами. Видимо на шум.

Кирилл помчался в холл, к телефонному аппарату, а я вдруг подумала о Дубровиных, которых тоже с утра не видела.

– Где Дубровины? – спросила я у Валентины.

– Настя в парке гуляет, а её муж в посёлок ушёл, в магазин, – тётка удивлённо посмотрела на меня.

«Неотложка» из посёлка примчалась через пятнадцать минут. Немолодой врач, осмотрев тело, заявил, что помочь уже ничем нельзя, старушка умерла ночью, вероятно, во сне. Инфаркт случился.

– Но ведь она выглядела такой бодрой. Вчера даже танцевать пыталась, – удивилась я.

– Ну и что,– ответил эскулап почему-то сердито. – Что вы хотите, возраст серьёзный. Сегодня здоров, а завтра помер. Сколько вы говорите, вашей бабушке было лет? Восемьдесят?

– Вообще-то она не наша бабушка, а иностранка.

– Иностранцы тоже не бессмертны, – пробурчал доктор. – У неё, скорей всего, было больное сердце. Остановилось во сне. Во всяком случае, общая картина именно такая.

– Да, да, – быстро проговорила Зося. – Она временами жаловалась на боли в сердце.

Это утверждение показалось мне по меньшей мере странным: дожидаясь приезда врача, я осторожно осмотрела апартаменты польской гости, заглянула даже в ванную, но нигде не заметила никаких признаков лекарств. У моей бабушки тоже болело сердце, и из её квартиры не выветривался запах корвалола и ещё каких-то сердечных снадобий. А тут ничего! Никаких пилюль на тумбочке возле кровати. Пошарить в тумбочке мне мешало присутствие Зоси, не покидавшей номера до появления врача.

– Конечно, у неё могли быть и другие болезни, но общая картина такова – во сне женщину настиг сердечный приступ, и она даже не успела позвать на помощь, – повторил доктор.

– На это очень похоже, – подтвердила Зося, – я сплю очень чутко, и если пани Барбара из своей спальни меня зовёт, то я сразу просыпаюсь. Но этой ночью было тихо, я не услышала ни стона, ни крика.

– Ну, ясное дело, – вмешался Кирилл, – вы почти уверены, что она умерла от сердечного приступа, но дать точную информацию может только патологоанатом.

При слове «патологоанатом» Зося чуть заметно вздрогнула и неприязненно покосилась на Кира. Доктор же заявил:

– Вы, конечно, должны сообщить в полицию, таков порядок. Только вряд ли будет вскрытие, ведь ваша старушка – иностранная гражданка, и разрешение на это нужно получать через консульство. История долгая, да и никому не нужная. Тело отправят на родину. Опять же через консульство.

Врач уехал, а Зося пошла в гостиную, к телефону. Я слышала, как она что-то быстро проговорила по-польски. Я не поняла ни слова. Затем Зося заказала по телефону билет до Варшавы. На среду. А сегодня уже понедельник.

Через час к нам явился полицейский майор. Рыжеватый мужчина средних лет назвался Семёном Петровичем Пронькиным, что подтверждало и его удостоверение. Он побывал в номере умершей, посмотрел её документы, походил по дому, спросил меня, как мы обнаружили, что пани Барбара умерла, затем задал несколько вопросов Зосе и тихо удалился. Тело Барбары вскоре увезли какие-то люди, приехавшие с бумагами из консульства. В бумагах я ничего не разобрала, но Кирилл сказал, что все соответствующие разрешения и согласования проставлены, он сам, мол, видел. И откуда он только знает, как это должно выглядеть? Выяснять эти подробности лично у меня не было сил.

Зося паковала вещи, а потом с траурной миной принимала соболезнования от постояльцев и обслуживающего персонала.

– Жаль, конечно, пани Барбару, но ведь старушка восемьдесят лет прожила, дай Бог каждому! – чинно произнёс Ивушкин, когда Зося покинула гостиную.

– Ну, нет, я столько не проживу, – пискнула Милочка трагическим голосом. – Я умру молодой.

– Типун тебе на язык, – проворчала её мать. – А всё-таки совсем неожиданно это случилось. Такая бодрая бабушка была. И кто бы мог подумать!

– Небось, съела лишку или перепила. У меня и то всё утро череп трещал. А выпила-то всего шампанского чуток. Ну и коньяку рюмки три, – простодушно заявила Светлана. – А бабке много ли надо!

– Нет, я рядом сидела. Ела она мало, да и пила только минералку, – подала голос Настя Дубровина, с лица которой не сходила загадочная полуулыбка.

– Не ела, не пила, бежала через мосточек, – фыркнула Свиридова. – Вы ещё скажите, что её отравили. В минералку яду бросили. Или бледную поганку в жульен.

Наступила мёртвая тишина, все как по команде повернули голову в мою сторону. Наверное, лицо у меня стало испуганным, потому что Ивушкин вдруг сказал:

– Вы, Светочка, слишком много детективов читаете. Вредно это для здоровья. А пани Барбара старенькая была, больная, вот и умерла. Ничего удивительного, все мы когда-нибудь копыта откинем, и хорошо ещё, если в восемьдесят.

Остаток дня прошёл тоскливо. Чета Дубровиных и Милочка с Ивушкиным отправились на прогулку к озеру, Ева со Светланой смотрели телевизор. Зося не выходила из комнаты, и даже ужин попросила принести ей в номер. И только дети безмятежно играли в индейцев в дальнем конце парка.

В восемь вечера приехал Валериан. Я не надеялась увидеть его так скоро, ведь обещал приезжать иногда, а не каждый день.

– А у нас несчастье, – объявила Светлана брату. – Старушка Барбара умерла, от инфаркта.

– Что ж, очень огорчен, сочувствую родственникам, – проговорил Покровский и покрутил головой, видимо, в поисках родственников пани Ковальской. Но никого, кроме нас с Кириллом и горничной Ирины, проходившей мимо со щёткой в руках, не обнаружил.

***

Ночью я долго не могла уснуть. В домике было душно. Полинка мирно посапывала в соседней комнате. Никита и его приятель Женька, оставшийся у нас ночевать, легли спать в особняке, на маленькой узкой веранде, выходившей на задний двор, прямо на хозяйственные постройки.

– Там не так душно. И разговаривать никто не мешает, – заявил он и покосился на меня.

Я открыла окно, но прохладней не стало. Наверное, скоро пойдет дождь. Возможно даже, разразится гроза. От духоты разболелась голова. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Полину, а также кошек, я поискала в сумке и в шкафчике для белья таблетки от головной боли. Ничего подходящего не обнаруживалось. Тогда я решила пойти на кухню, зная, что там, рядом с дверью, висит аптечка, полная всевозможных лекарств.

Выйдя из домика, я плотно закрыла дверь и поплелась по тропинке, едва заметной в темноте. Миновав беседку и большую клумбу, я неожиданно упала, обо что-то споткнувшись. Уже собралась было чертыхнуться, как вдруг совсем рядом услышала мужской голос:

– Тихо, там кто-то идёт.

Я затаила дыхание. А мужчина немного помолчал добавил:

– Нет никого, наверное, собака пробежала.

Теперь я почти вжалась в землю. Из-за ствола дерева вышли двое – мужчина и женщина, я видела их только со спины, но говорившего узнала по голосу. Это был всё тот же Валериан. А вот его спутница никак не походила на Светлану, она казалась ниже ростом и плотнее. Дама молчала. Парочка двинулась вглубь парка и вскоре скрылась во мраке. Однако я успела заметить, что женщина была блондинкой: из-за туч выглянула луна и на короткое мгновение осветила тёмные фигуры уходящих.

Лёжа в мокрой траве, я пыталась отгадать, кто эта женщина? Явно не сестра Покровского. Да и зачем ему устраивать тайное свидание в парке с собственной сестрицей, если можно спокойно побеседовать в номере. На стройную Милу с её модельной фигурой незнакомка тоже не похожа. Неожиданно мне в руку ткнулось что-то влажное и холодное. Я мигом вскочила. Рядом, виляя хвостом, стоял Проныра.

В парке было тихо, лишь где-то в лесу, пару раз тревожно крикнула какая-то птица. Головная боль сама собой прошла от свежего воздуха. Я отправилась назад, в домик, где мирно спала Полина. У входа, положив голову на ступеньку, лежал Прохвост. Он тихонько тявкнул, нехотя поднялся, пропуская меня к двери, и снова улёгся на пороге.

Я сняла мокрое платье, сбросила с одеяла недовольных кошек и нырнула под одеяло. Закрыла глаза и уже сквозь сон услышала какой-то звук, донёсшийся из парка. Отдаленный грохот, похожий на раскат грома. «Гроза началась», – успела подумать я и погрузилась в сон.