Читать книгу Сновидения смертельно опасны - Ольга Волошина - Страница 7

Пол вдруг сильно накренился, к стене по наклонной плоскости поехало кресло и два стула. С маленького столика упали рюмки и открытая бутылка с остатками водки. Мужчина на кровати вздрогнул, застонал, но не проснулся. Девушка в кресле напротив него нервно качала маленькой ножкой в красной туфельке. Спящий повернулся на бок, едва не свалился на пол, но и теперь не проснулся. Он только коротко вскрикнул во сне, затем снова негромко захрапел. Терпение девушки лопнуло, и она запустила в мужчину пустой жестянкой из-под шпрот. Консервная банка ударилась о небритый подбородок и со звоном покатилась по полу. Мужчина открыл глаза, с трудом сфокусировал взгляд на фигурке напротив, и с усилием выговорил:

– Что т-ты здесь делаешь? Убирайся, мне не д-до тебя.

– Пьяница! – презрительно процедила девица сквозь зубы. – Ещё хотел, чтобы я за него замуж вышла. Нашёл идиотку!

– Шлюха! – не остался в долгу нетрезвый хозяин комнаты, и вдруг приподнялся, протянул руку и крепко схватил девушку за локоть.

– Пусти меня, кретин!

Ей удалось освободиться, она резво отскочила. Затем приблизилась к мужчине на шаг и подняла руку с зажатым в ней ножом.

– Не подходи ко мне, убью!

Комнату снова тряхнуло, затрещала перегородка. Мужчина повернул голову на звук. Воспользовавшись этим, девушка бесшумно выскользнула из комнаты, всё ещё сжимая в руке нож…

***

Поздним предобеденным утром я была разбужена какими-то заунывными, тоскливыми звуками. Спросонья никак не могла понять происхождения громкого нытья, отдаленно напоминающего мяуканье. И только приняв вертикальное положение, я, наконец, поняла, что это милейшая тётя Паша исполняет «Очаровательные глазки» под голодные вопли кошки. Видать, с Шурой вчера разучивали. Я высунулась из спальни, на ходу застегивая халат и энергично шаркая тапками.

– О, Ксюша! Проснулась детка, вот и ладно. Я к Шуре собралась, у нас преферанс сегодня по плану. Вы уж с Алисочкой сами завтракайте.

И нянюшка направилась в прихожую, рявкнув напоследок: «А я, безум-мная, люблю!!»

Хлопнула дверь, я развернулась и пошлёпала на кухню. Нужно воспользоваться ситуацией и организовать себе неподконтрольный кофе. Я уже приспособилась заваривать кофе в старенькой пластиковой кофеварке, закрывшись в ванной. Какое счастье, что Кирилл в свое время сделал мне в ванной розетку. Но на сей раз мне выпал шанс воспользоваться любимой туркой.

Звонок в дверь раздался, когда я уже успела вылить бодрящую жидкость в заранее разогретую чашку. Ко мне пожаловала Кристина, отчего-то пропускающая занятия. Я без лишних разговоров занялась второй порцией кофе для гостьи. Уютно пристроившись на табуретках за кухонным столом над чашками с кофе, мы занялись объявлением, текст которого Кристина представила мне на проверку.

«Ищу свидетелей гибели моей матери на теплоходе «Белый ветер». Буду благодарна за любые подробности катастрофы 1997 года у берегов Норвегии. Всякие сведения будут щедро оплачены. Обращаться по телефону (495)715-69-66», – прочитала я аккуратные строчки на листочке в клеточку.

– Текст понятный? – спросила Кристина. – Думаешь, кто-нибудь откликнется?

– Откликнется, если этот свидетель действительно есть. Теперь надо бы подумать, где лучше его поместить. Может, дать на страничку частных объявлений в «МК»? Её читает прорва народа.

– Пожалуй, ты права. А я ещё заказала вечером по телефону срочную строку в газете «Из рук в руки». В сегодняшнем выпуске должно появиться. Теперь остаётся только ждать, а я этого не люблю ужасно, – вздохнула Кристина.

Мы допили кофе и некоторое время сидели молча. Девушка о чём-то задумалась. По лицу её пробежала тень, она взглянула на меня нерешительно и, наконец, тихо произнесла:

– А мне ведь опять кошмар приснился. Правда, модифицированный, но в общих чертах все тот же привычный старый страшный сон, – она ещё немного помолчала и, увидев, что я и не думаю смеяться над нею, продолжила. – Опять это зеркало. Будто я просыпаюсь в какой-то странной чужой комнате, сплошь задрапированной алым шёлком, а напротив меня зеркало в полстены величиной. В раме тёмного полированного дерева. Я встала, подошла ближе и провела рукой по поверхности стекла. И будто ощутила пальцами эту раму и эту зеркальную гладь. Рама оказалась тёплая, с чуть заметными шершавинками трещин. А само зеркало холодное как лёд. От этого холода пальцы вмиг онемели, и я отпрянула. Тут ноги мои куда-то соскользнули, я успела взглянуть назад, за спину: стены там уже не было, а была яма, заполненная водой. Я замерла на месте и снова взглянула на зеркало. По его поверхности текли ручейки жидкости, густой и алой, как кровь. Потоки становились всё шире, стремительнее, стекали к моим ногам ручейками и, наконец, сбили меня с ног в пропасть за моей спиной. Я барахталась в мерзких грязно-розовых волнах, не в силах ни крикнуть, ни выбраться. Начала уже захлебываться, тонуть и… проснулась.

Девушка робко взглянула на меня. Верно, боялась, что я стану над ней смеяться.

– Во сне мы видим то, о чём думаем, что занимает наши мысли днём, —глубокомысленно изрекла я. – Потоки воды появились в твоем сне из-за того, что мы узнали в последнее время о затонувшем «Белом Ветре». Может, ты во сне проживаешь то, что случилось с твоей мамой восемнадцать лет назад. Загадочная поверхность зеркала отделяет твою теперешнюю жизнь от её прошедшей жизни. Ты же художница, и богатое воображение порождает такие причудливые видения.

– И ты не считаешь меня ненормальной?

– Ну что за глупости приходят тебе в голову, – смутилась я. Хотела ещё что-то сказать, но мне помешал резкий и настойчивый телефонный звонок.

Я вздрогнула, протянула руку к телефону, схватила трубку и рывком подняла её, так что чуть не заехала себе в ухо. В трубке звучал только долгий гудок. Ну конечно, мой телефон бренчит совсем по-другому. А что же тогда это было?

– Ой, прости! Это мой мобильник так верещит, – Кристина вынула из кармана крошечный телефончик. – Слушаю вас. Да, я. Да, конечно. Дайте сообразить. Пожалуй, сегодня как раз можно. Постойте, я запишу.

Кристина зашарила глазами по столу в поисках клочка бумаги, я подвинула салфетку и огрызок карандаша к ней поближе. Девушка что-то нацарапала, пообещала прийти и отключилась. Пока я думала, прилично ли полюбопытствовать или подождать, когда сама расскажет, она заговорила.

– Невероятно, но один свидетель тех событий уже откликнулся на объявление. Зовут Андрей, фамилию не назвал. Говорит, был судовым механиком на «…Ветре». Хочет встретиться со мной и что-то рассказать. В кафе «У Семёна», что на Соколе.

– Ты знаешь такую забегаловку?

– Нет, но он сказал, что это совсем рядом с метро. Там ещё церковь есть и кольцо троллейбусное.

– А как ты его узнаешь?

– Сказал, что будет обмахиваться газетой с моим объявлением.

– Я пойду с тобой. Что-то мне это всё очень подозрительно, уж очень быстро он нашёлся.

– А вдруг он ничего не станет рассказывать, если я приду не одна?

– Так мы и виду не подадим, что знаем друг друга. Я сяду поблизости от тебя с кружечкой пива… или там сока. И когда эта встреча должна состояться?

– В девять вечера, он раньше не может. Занят на работе.

– Это очень удачно, я как раз успею переговорить со своим приятелем насчет адреса таинственной Фаины Жаворонковой.

– Ой, мне так неловко, что мои дела отнимают у тебя столько времени.

– Глупости! Я уже и сама увлеклась твоими тайнами. Мне все это очень пригодится, когда начну кропать детективные романы…

***

Горюнова я нашла на удивление быстро. Его служебный телефон откликнулся с первого раза. От неожиданности я начала мямлить что-то о пропавшей подруге, с которой случилось несчастье, а я адрес потеряла. Интересно, сколько лет может быть этой Фаине и годится ли она мне в подруги? А вдруг она какая-нибудь деклассированная алкоголичка? Или вообще, спаси Боже, закоренелая преступница? Пока у меня в голове мелькали все эти вопросы, Горюнов уже среагировал на моё враньё весьма проницательно:

– Брось голову морочить, Ксюха! В твоем голосе отчетливо слышен нездоровый интерес совсем не приятельского толка. Если скажешь, в чём дело, может, чем и помогу.

– Ну и ладно, признаюсь уж, так и быть, – снова принялась я сочинять, кажется, более убедительно. – У моей приятельницы муж завёл любовницу, но все, гад, отрицает. И развода ей не даёт, так обманутая подруга хочет припереть его к стенке. Для развода, значит. Записочку вот нашла компрометирующую, так ведь доказать ещё нужно факт измены. А на частного детектива денег не хватает…

– Опять враньё, но уже на правду немного смахивает. Ладно, разжалобила ты меня, считай. Скажу тебе по секрету, у нас сейчас есть служба новая вроде телефонного адресного бюро. Записываешь, значит, запрос на автоответчик. С полным набором анкетных данных, твои данные по компьютеру проверяют. И если ты гражданка порядочная, через пару часов дают ответ. Быстро и удобно!

– Это у тебя такая шутка, как я понимаю. Проверка меня на тупость и наивность.

– Чтобы шутить, нужно иметь мозги. И чувство юмора. А ведь ты, признайся честно, убеждена, что у мента мозгов нет, – Серёга прикинулся обиженным.

Так он всю эту чушь про автоответчик плёл, чтобы опробовать на мне свое остроумие. Что ж, подцепим его за жабры тем же крючком.

– Ты немного преувеличиваешь, господин подполковник. Я вполне допускаю конкретно у тебя наличие интеллекта. Но ты просто обязан подтвердить это разумными действиями.

– Ладно, шут с тобой, давай свою любовницу. То есть, подружкину. Тьфу, чёрт! Мужа этого, то бишь.

– Пиши. Фаина Жаворонкова. Больше ничего о ней нет. Но сочетание довольно редкое, вряд ли в Москве таких много. Да, чуть не забыла, телефон имеется: 150-95-95. Это где-то в районе метро «Войковская», если я не ошибаюсь.

Через час Горюнов позвонил и сообщил адрес Фаины: улица Космонавта Волкова, дом 16, кв. 44. Что-то уж больно легко мне досталась эта информация. Не иначе, приятель собирается дознаться, в чём тут всё-таки дело.

***

На встречу с неизвестным Андреем мы с Кристиной решили пойти порознь. Сперва зайду я, чтобы выбрать место, удобное для наблюдения и подслушивания. Судя по всему субъект, называющий себя судовым механиком, должен явиться без опоздания, так как имеет в этом деле отчетливый материальный интерес. Тут наши с Кристиной мнения абсолютно совпадали.

Далее у меня имелся и особый взгляд на дела такого рода: я считала, что свидание наш механик назначил Кристине исключительно в разведывательных целях. То есть, чтобы проверить платежеспособность девушки и её реальный интерес к событиям тех давних лет. При себе у него ничего не будет, и весь разговор сведётся к тому, что информацию он представит при следующем свидании. Притом за обговорённую заранее цену. Кристина очень надеялась получить хоть какие-нибудь данные сразу. Но я уверяла её, что таких случаев практически не бывает. Собственный богатый опыт меня в этом убедил. Единственное, на что мы опредёленно могли рассчитывать, это предоставление Андреем доказательств его права называться судовым механиком.

– Ни в коем случае не соглашайся идти с ним куда-то сразу из кафе. Он ведь может быть обыкновенным жуликом, который не прочь отнять деньги и украшения у легковерной обеспеченной девушки. Сошлись на срочную работу, важное свидание, день рождения любимой кошки, в конце концов.

– Но ведь это может его насторожить, и он исчезнет со всеми своими сведениями, – попыталась возразить Кристина.

– Если у него есть, что продать, он это непременно тебе впарит. А риск не всегда такое уж благородное дело.

На этом мы и закончили наше предварительное совещание. К кафе «У Семёна» отправились каждая на своей машине, причём Кристина по пути заехала в магазин. Я же подъехала к заведению точно в назначенное время.

Предприятие общественного питания под оригинальным названием «У Семёна» оказалось обычным пивным баром. В этот час посетителей было довольно много. Я огляделась. В небольшом зальце толкались не совсем трезвые и совсем нетрезвые личности всех мастей, возрастов и социального происхождения. Были весьма приличные любители пива, были и алкаши со стажем, среди которых нашлось несколько дам весьма живописного вида. Посетители шумно переговаривались, жестикулировали и прихлёбывали пиво из высоких кружек. В качестве закуски нынешним вечером предлагался сушеный кальмар выдержанного желтоватого цвета и сомнительного вида бутерброды с салом и колбасой. Вряд ли здесь подают кофе и свежевыжатые соки. Придётся заказывать пиво, как все завсегдатаи.

Объект моего интереса я обнаружила сразу, некрупный мужичок неопределенной масти сидел за столиком в одиночестве над нетронутой кружкой пива и обмахивался толстенной половинкой газеты «Из рук в руки». Вторая половина лежала на стуле напротив него, обозначая зарезервированное место. Выглядел предполагаемый механик весьма прилично. Чисто выбритое лицо, отглаженные тёмные брюки, голубая рубашка. Вот только пахло от него каким-то навязчивым приторным одеколоном.

Мне повезло: за столиком прямо за спиной Андрея было свободное место. Я поспешила плюхнуться туда. Напротив меня молодой человек сосредоточенно строчил что-то в потрёпанном блокноте, время от времени отпивая пиво. И сосед попался удачный, приставать с задушевным разговором не будет. Ко мне подошла официантка в голубой униформе сомнительной свежести, я заказала маленькое пиво и солёные орешки, которые на моё счастье имелись в ассортименте закусок.

Заказ мне ещё не принесли, когда вошла Кристина. Она покрутила головой, высмотрела моего соседа, из последних сил машущего перед носом тяжеленной газетной половиной, и решительно направилась к его столику.

– Кристина! – представилась девушка. – А вы, я полагаю, Андрей, откликнувшийся на моё объявление?

– Ну да, ну да. Тот самый, значит Андрей, э-э… по объявлению.

– И вы действительно были механиком на круизном теплоходе «Белый ветер» во время того трагического рейса?

– Не извольте сомневаться, – заверил Андрей, разглядывая кольцо с крупными красными камнями на пальце девушки. Хотя, может быть, он просто стеснялся смотреть в глаза собеседнице. – Вот, глядите. Трудовая книжка, в полном соответствии. Вот она, нужная страничка.

Я насторожилась. Приволок трудовую книжку, а сам по телефону что-то плёл о напряжённой работе. Кем же он работает? Ясно – жуликом, как я и предполагала. Вот только бы узнать, в одиночку он действует или в группе.

– Балтийское морское пароходство, – громко прочла Кристина. Видимо, для меня. – Действительно, всё верно.

А место у меня удобное, каждое слово слышно. Акустика тут выше всяких похвал, да и молодой человек напротив очень удачно молчал.

– Значит, вы что-то помните об обстоятельствах гибели моей матери? Но там же было очень много пассажиров, как вы могли запомнить именно Надежду Казимирову? Вы ведь обслуживали машины, а не людей.

– Да ведь она путешествовала с мужем и маленькой дочкой, а маленьких детей в том рейсе было совсем немного. И семья очень приметная: муж с женой оба высокие, крупные, красивые. А девчушка такая весёлая, шустрая. И одета всегда была, как кукла.

Ловко заливает, но абсолютно неправдоподобно. Как может механик, не вылезающий из машинного отделения, запомнить отдельных пассажиров из почти тысячной толпы? Вот только зачем ему нужно это враньё? Чтобы денег вытрясти побольше? Ведь девушка, которая ничего не может помнить о том времени, проглотит любую ложь. Проверить ведь всё равно не сможет. Но что-то в этом меня беспокоило. Что же именно? Стоп! А откуда он тогда про маленькую девочку знает, если даже Кристина не уверена, что она была с родителями на «Белом ветре»? Неужели, тут действительно что-то есть?

А за соседним столиком продолжался странный диалог.

– После нашего с вами разговора по телефону я вот постарался всё вспомнить и записать. Все записи, конечно, дома оставил. Надо же мне узнать, так ли они вам нужны.

– То есть, вас интересует сумма вознаграждения, если я правильно поняла?

– Ну-у… не последней важности вопрос.

– И сколько же вы хотите за эти воспоминания?

– Думаю, что видимо… тысяча долларов вас не затруднит, – тут милейший Андрюша понизил голос, но я расслышала.

Кристина некоторое время молчала. Андрей испугался, что переборщил, и решил умерить аппетит.

– Ну там, семьсот баксов тоже сгодится, – он подумал немного и добавил. – Ещё есть одна штучка, от вашей мамы осталась. Украшеньице. Во время катастрофы потерялось, а я невзначай подобрал. За всё как раз семьсот и хватит. Могли бы сразу пойти и посмотреть…

– У меня с собой нет таких денег.

– А сколько есть?

Вот оно, начинается. Если дело примет опасный оборот, придётся вмешаться.

– Да у меня вообще сегодня это… кошкин день рождения, – неожиданно выпалила Кристина.

– Чей день рождения? – опешил механик.

– Любимой кошки. А что вас так удивляет? Придут друзья и подруги со своими кисками. У меня все друзья большие любители кошек. Так что мне уже пора. И где мы теперь встретимся для обмена ценностями?

– У старой части Даниловского кладбища… Вы ведь знаете где это?

– Вообще-то знаю. А что ж так далеко-то? Да и место странное.

– Так я от жены хочу скрыть. Она у меня ревнивая, да ещё прижимистая вдобавок. Скандал закатит и деньги отберёт. Вот я и выбрал – подальше. От греха. А там кафешка такая есть, «Три коровы» называется. Удобное место для деловых встреч.

– Ну ладно. И когда же?

– Завтра в четыре вечера вы как? Сможете? Или опять какое рожденье?

– Вот завтра, пожалуй, смогу. Только не опаздывайте.

– Ну я, значит, пошёл. До завтрева, стало быть.

И почтеннейший Андрюша, бывший судовой механик, а ныне мелкий жулик и вымогатель, откланялся.

Итак, завтра у меня насыщенная программа. Милейшая Фаина Жаворонкова с не очень раннего утра, а потом полдник в «Трёх коровах».

Мы с Кристиной договорились, что к Фаине знакомиться я пойду одна. Может, повезет, и она окажется дома. А там решим, что с этим делать дальше.

***

Дома меня ожидала тёплая компания: две весёлые пожилые дамы энергично разучивали «Утро туманное» на разные голоса. Кошка Алиса неодобрительно мяукнула, сообщая, что лично она ни при чём, поэтому не подпевает.

На столике перед пожилыми картёжницами стояла почти пустая бутылка «Бейлиса», которую я неосмотрительно оставила в баре. На тарелочках между стопками пристроились пузатенькие солёные огурцы, квашеная капуста определенно не моего посола и одинокий оладушек.

– Ой, Ксюша пришла! – заметила меня, наконец, тётя Паша. – Садись, тебе ещё чуть осталось. Твой ликёр под Шурину капусту хорошо идёт. Я и рецепт записала, капусты-то. А оладушки я напекла, тоже неплохие получились. Да ты садись, не стесняйся!