Читать книгу Этика. 7 ключей к пониманию этических состояний - Ольга Ясинецкая - Страница 7

Вот она, малоизвестная, не секретная штука. Практически, волшебная палочка, хотя нет, палочку можно потерять. А это способность, которую можно наработать, и она всегда с собой. А польза от нее… Сначала проясним слово.

Конфронт, конфронтировать – способность находиться перед кем-то или чем-то, с комфортом, наблюдением и вниманием. Если неправильно понять суть конфронта, то можно подумать, что самое главное – присутствовать, так сказать, телом. Но смысл конфронта в том, чтобы присутствовать всеми единицами внимания. Здесь не проходит история «два пишем, а три в уме». Конфронт – это полное присутствие, с комфортом. Ком-форте, значит, с силой. С силой духа, естественно. Сила духа – это смелость. Кстати, смелый и умелый – однокоренные слова. Что умеешь, то и смеешь.

Мы привычно применяем слово конфронтация с негативным оттенком, когда кто-то противоборствует с кем-то. Но изначально это слово совершенно нейтрально. Стоять напротив. Мы ничего не могли бы написать на школьной доске, если бы не стали напротив. Если можем, то конфронтируем доску. И пишем уравнение. Стоять и смотреть на что-то бывает страшно. Но находятся смельчаки. Например, хирурги конфронтируют кровь, раны, больных людей, стоны, инструменты, жизнь, смерть. Это я только небольшую, самую заметную, часть перечислила тех вещей, которые приходится конфронтировать хирургу. И вот именно поскольку он все это конфронтирует, он и может оперировать. А если бы нет – сбежал бы и занялся чем-то другим. И вот первая вещь – это желание и намерение присутствовать в больнице, в операционной, а вторая – способность конфронтировать все это великое множество инструментов, процессов, обстоятельств. Человек даже не приблизится к деятельности, если он не понимает, как и что делать. Но он даже не начнет этому учится, если не сконфронтирует все части того, из чего состоит весь предмет. Постепенно, конечно.

Если один человек конфронтирует другого, то он может с ним общаться.

Есди человек конфронтирует группу людей, то он может с ними общаться. Невозможно быть артистом, учителем или лектором, или руководителем без этой базовой способности – конфронтировать какое-то количество людей.

Если человек говорит, что он интроверт, то согласитесь, это неспособность конфронтировать других людей. И если это ограничивает его возможности к общению, то это можно исправить. Конфронт тренируется и постепенно нарабатывается, как любая способность. Нет никакой необходимости заставлять себя общаться. Но иметь возможность общаться по своему усмотрению – это хорошо, и с этим трудно поспорить.

Если человек конфронтирует грязь, у него есть смелость навести порядок. Если человек не конфронтирует грязную посуду, к примеру, то он не сможет ее вымыть. Ну не нравится ему возиться с этими объедками на тарелках и жирными пятнами. Тогда он будет ждать, что порядок наведет кто-то другой. А когда придет его очередь мыть посуду, то он будет делать это так, чтобы его больше об этом не просили. Он может как бы случайно бить тарелки, или оставлять их недомытыми. Он будет всячески избегать мытья посуды и делать в отношении этого действия массу противоусилий. Тогда мы можем сказать, что человек стал следствием в этом деле. Он его избегает, он его боится, он с ним воюет, он не может взять за него ответственность. Это очень слабая позиция. Позиция следствия. Там, где причина потратит на мытье посуды пять минут, следствие будет размышлять над тем, как отвертеться, растрачивая часы драгоценной жизни.

Если человек знаком с таким понятием, как конфронт, он заметит, что не конфронтирует мытье посуды. И дальше ему останется только сказать себе «понятно». И проанализировать ситуацию. А! Вот в чем дело! Мне не нравится, что после мытья посуды кожа на руках становится шершавой. Хорошо. Тогда какие варианты? Самый простой – мыть посуду в резиновых перчатках.

Важно! Если человек что-то или кого-то не конфронтирует, то первое, что ему необходимо сделать, чтобы сконфронтировать – это отметить то, что он сейчас не конфронтирует. Я. Это. Не. Конфронтирую. С этого момента он уже причина. Потому что он увидел свою причинность в том, что с ним происходит. Потому что он пронаблюдал, как есть, тот факт, что конфронта нет. А это может сделать только причина. Отметить, что чего-то не конфронтируешь, это первый шаг на пути к конфронту. Это фактор реальности и это правильный пункт в данном случае.

Как только человек пронаблюдает, что он избегает мытья посуды, а значит, не конфронтирует мытье посуды, он больше не будет избегать этого. Потому что до этого осознания грязная посуда была плохой. Мытье посуды было отвратительным делом. Соответственно, человек был следствием. Мытье посуды – трудное отвратительное, трудоемкое, большое дело, а он сам маленький и несчастный.

Как только человек замечает, что он просто-напросто не конфронтирует какое-то дело, он тут же возвращается в позицию причины. Когда человек заметил собственный неконфронт, это уже начальный шаг к тому, чтобы сконфронтировать все дело целиком. Тогда и этика в отношении мытья посуды встает на место. Раньше приходилось выкручиваться и врать, чтобы этого не делать, а теперь человек готов вносить свой честный вклад в отношении чистоты на кухне, как минимум.

Это работает в отношении любого дела в этой вселенной. Но, к слову, о чистоте, цитата из книги Ольги Муравьевой «Как воспитывали русского дворянина».

«В конце 1940-х годов на одной из постоянных баз геологических экспедиций был исключительно грязный общественный туалет. Но, разумеется, не это, привычное для всех, обстоятельство привлекало всеобщее внимание, а то, что на базу в составе одной из экспедиций, должен был приехать потомок древнего княжеского рода. "Мы-то, ладно, потерпим, – шутили геологи, – но что будет делать Его светлость?" "Его светлость", приехав, сделал то, что многих обескуражило: спокойно взял ведро с водой, швабру и аккуратно вымыл загаженную уборную».

Это пример конфронта. Не то, что он вымыл уборную является конфронтом. А именно конфронт дал ему возможность сделать это. Некоторым может показаться, что конфронтировать грязный туалет – это не замечать грязь. Или конфронтировать хамство – это промолчать в ответ. Иногда бывает и так, что надо промолчать. Но согласие что-то терпеть из страха вмешаться – это не конфронт. Что конфронтировал князь в данном примере? Грязный туалет. Себя в роли уборщика нечистот. Других людей, которые довели этот туалет до такого состояния и теперь могли почувствовать себя неловко, он же показал им пример, что убирать не стыдно, стыдно жить в грязи.

Только при наличии конфронта человек может что-то улучшить. Деятельность без конфронта – блуждание в потемках своих расчетов с большой надеждой на неожиданную удачу.

На чем, как правило, проваливается конфронт? Человек, якобы, не сбегает. Он присутствует, смотрит, слушает. Смотрит, но не видит. Слушает, но не слышит. Присутствует только телом.

Петя говорит Марине о том, что ему нравятся красные цветы. Он видит Марину, вот она, стоит, улыбается. Но присутствует только тело. Марины здесь нет. Это видимость конфронта. На самом деле, она уже давно хочет спать, потому что поздно, а завтра рано вставать. И она только и ждет, когда Петя закончит свои разговоры о цветах. Грубо говоря, Марина ждет, пока Петя заткнется. А всем своим видом показывает, что ей интересно. Кстати, это состояние Предательства. Марина предает своего приятеля Петю, потому что Петя сейчас сливает свою энергию в никуда. А он-то видит именно то, что Марина показывает своим видом – что ей интересно. Предательство – измена в ответ на доверие.

Если бы Марина сконфронтировала ситуацию, она бы сказала Пете: «Хорошо. Я понимаю, что тебе нравятся красные цветы. И готова поговорить об этом завтра. А сейчас я очень хочу спать. До свидания».

Это честно. Марина поняла суть Петиного сообщения и сообщила ему суть своего намерения. Всем все понятно.

Конфронт – это присутствие с вниманием и удобством. Это просто, если человеку все нравится, все идет хорошо. Но бывает так, что человеку не нравится то, с чем он имеет дело. И в такой ситуации конфронт – бесценная способность оставаться причиной.

Однажды вечером мы с Шурочкой, подругой моей бабушки, зашли в мясную лавку. До закрытия было еще полчаса, но в магазине была только продавщица за прилавком, и уборщица мыла пол. Я смотрела на Шурочку, любуясь ее нарядом. Она тоненькая, изящная в свои восемьдесят пять, идеально причесана, элегантно одета. А Шурочка рассматривала мясо, что лежало на витрине, прикидывая, что подойдет для котлеток. Продавщица подошла и поинтересовалась:

– Ну что, выбрали?

– Наверное. Вот этот кусок достаньте, пожалуйста, я его понюхаю.

Шурочка так выбирала продукты, по виду и по запаху. Но продавщицу это почему-то возмутило. В тексте невозможно передать хамскую интонацию женщины, уверенной в своей безнаказанности, потому что я – ребенок, а Шурочка – божий одуванчик.

– Вы что, не видите, что мясо хорошее?

– Вижу, но хотела бы его понюхать.

Продавщица зашлась в гневе.

– Очень плохо, что вы не видите. Очки наденьте.

Шурочка, дочь полковника царской армии, интеллигентнейшая женщина, воплощение хороших манер, прикрыв мои уши, спокойно произнесла:

– Плохо будет, если я этим мясом тресну тебя по морде. А то, что я прошу показать мне мясо поближе – это хорошо.

Это было сказано с полным конфронтом. Хотя, конечно, Шурочка просчитала путь отступления, если нам придется бежать. Реакция продавщицы оказалась непредсказуемой. Она как-то вся расцвела, проснулась, и улыбаясь, стала выкрикивать:

– Ну надо же! Двадцать лет работаю, а такого хамства не встречала.

Но она была, совершенно точно, рада. Уборщица подошла к нам и с большим интересом в глазах поинтересовалась, что произошло. На что продавщица с удовольствием повторила весь диалог. Поскольку Шурочка увидела, такую реакцию, то вполне мирно сообщила, что сама не знает, как у нее это выскочило. На что уборщица участливо помогла:

– Ну так, потому что вам нахамили, вот вы так и сказали.

В другой ситуации Шурочка ни за что не стала бы покупать ничего в этой лавке, но поскольку дело было разрешено наилучшим образом, она купила-таки мясо, к всеобщему удовольствию. Эти две женщины отпускать нас не хотели, как дорогих гостей.

– А почему они так обрадовались? Ты же очень грубо ответила? – Мне обязательно надо было разобраться.

– Понимаешь, – объяснила мне Шурочка, – Эта женщина привыкла, что на ее грубость ей либо не отвечают, либо хамят в ответ. А я ей ответила грубо, но с любовью. Причем, ничего, кроме правды. И от этого одна сплошная польза. Может, теперь перестанет хамить. Или задумается, что такое хорошо, а что такое плохо.

Как теперь я могу понять, Шурочка не стала воевать с продавщицей, или игнорировать ее. Она ее сконфронтировала. И ответила с конфронтом, но в ее тоне, на ее языке. Чем вызвала полный восторг.

Чем же это отличается от обычного хамства в ответ? Намерением. Намерением Шурочки было не победить зарвавшуюся продавщицу и нахамить ей еще круче. Вообще нет. Намерением Шурочки было прояснить и улучшить ситуацию. Кстати, ситуация улучшилась и прояснилась. Вуаля!