Читать книгу АБВГДйка - Ольга Замятина - Страница 2

За следующие сутки Федя позвонил Стасе двадцать семь раз, ибо не знал, что делать с детьми, а довериться во всем старшему Антону побаивался.

– Папа, сколько раз тебе говорить, что у Бори аллергия на орехи, а у Васи – на клубнику.

– Верю-верю. Но лучше все же маме позвоню. Не злись, пожалуйста.

Тоша вздыхал, папа получал от Стаси короткие инструкции:

– Боря – орехи, Вася – клубника, спроси у Тоши, меня не трогай.

И под укоряющим взглядом сыновей шел за новой порцией мороженого.

А Стася, наконец оставшаяся без детей, пыталась сделать все, что планировала в течение месяца: купить зеленый берет (и ответить Феде «мультики можно, спроси у Тоши, меня не трогай»), сходить в кино с попкорном (и снова Федя: «носки надо надеть, даже если чешутся, спроси у Тоши, меня не трогай»), наконец сфотографировать голубей на проводах на берегу пруда (и между дел: «отбой в десять, спроси у Тоши, меня не трогай»), а вечером пришла подруга детства Карина с бутылкой вина (и терпение у Стаси лопнуло: «аппарат абонента выключен, потому что имеет право на личную жизнь»).

– Стася, а что вообще происходит? – Карина не умела ходить вокруг да около, – вы развелись или как?

– Федя пишет книгу. Дети ему мешают.

– Плохому танцору еще не то мешает. Это нормально вообще? Трое сыновей ему мешают!

– Кариш, не трави мне душу. Давай лучше выпьем.

– Нет, ты погоди. Ты свободна или нет?

– Господи, это важно?

– Конечно, важно. Если свободна, мы сейчас же пойдем тебе мужика искать!

– Может, вина сначала выпьем?

– Выпьем. А потом пойдем. Твоей АБВГДейке нужен папа.

– Как ты их назвала? – Стася прыснула в кулак.

– Ну прости, не каждая маман своих отпрысков по алфавиту именует!

Стася наконец налила вина себе и Карине. Они сидели за кухонным столом в свете мозаичного абажура. За окном темнело, в квартире было тихо. Стася поймала себя на том, что тишина ее угнетает, она так привыкла, что в доме дети, что теперь, порой забывая, что мальчишки с папой, вздрагивала, ей казалось, что дети в соседней комнате и, раз молчат, значит, кто-то уже как минимум сигает из окошка с зонтиком наперевес.

Вино приятно смягчало горло. Фруктовая нарезка на столе источала аппетитные ароматы абрикосов, черешни и яблока.

– А живет он где?

– Живет он со своей мамой.

– Вот старая стерва! А как она тебе в любви клялась и дочкой называла.

– Она ни при чем, поверь. Даже пускать его к себе не хотела!

– Да ладно?

– Представляешь, звонит мне и говорит: «Стася, тут Федя пришел, говорит, что от вас съехал, но я его к себе не пущу. У него семья. Забирай скорее, что вы там с ним придумали!»

Я ей: «Светлана Петровна, это он придумал. Что ж мне его силой домой тащить?» А она: «Ах он! Вот паразит. Оставить троих детей. Еще и ко мне пришел. Не пущу. Пусть катится!»

Еле ее уговорила.

– Зачем?

– Кариша, если бы ему пришлось квартиру снимать, мы все бы с носом остались. А моя, как ты говоришь, АБВГДейка хочет есть, снашивать сандалии и играть с трансформерами.

– И что ты собираешься делать? Неужели сидеть и ждать своего писаку?

– Да никого я не жду. Приспосабливаюсь к новым условиям жизни, вот и все. Мальчишек выращиваю, работу ищу.

– Ты? Работу?

– Ну а что я неликвид какой-то?

– Ты просто не работала никогда. Учеба, аспирантура и сразу декреты.

– Ну так не надо было раньше, а теперь…

– Мало денег дает?

– Да нет, ничего. Он, оказывается накопил. Специально, чтоб в творческий отпуск уйти.

– Вот паразит. Все предусмотрел!

– Ну хоть есть на что жить. Только я должна быть готова к разводу, а тогда он нам будет платить половину своей официальной зарплаты, то есть чуть больше, чем ничего.

– Жесть… – Карина допила вино, – а я на диету сажусь. Завтра.

Стася не сразу переключилась на проблемы подруги:

– Мне бы твои проблемы, – она засмеялась.

– Ничего смешного, кстати. Присоединяйся, тебе не помешает.

– Спасибо, мои мужчины меня и так любят. Те, что по-прежнему живут со мной.

Стася встала из-за стола, достала из холодильника оливки, сыр и буженину.

– Не знаю, что там тебе можно на твоей очередной диете, а я голодная, как слон.

Стася разложила все это на столе, села и потянулась за ножом. Стоявший на краю стола бокал с остатками ее вина со звоном упал на пол.

– Раз, два, три, четыре, – тихо считала Стася.

– Ты чего, подруга? – испугалась Карина, – совсем с ума сошла от счастья?

Стася продолжала считать, загадочно улыбаясь:

– восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать…

Раздался оглушительный стук по батарее.

– Что-то сегодня долго, – засмеялась Стася, – обычно она укладывается в десять секунд.

– Кто? – Карина со страхом огляделась.

– Соседка снизу, – Стася уже собирала осколки с пола большой голубой шваброй, – она так на каждый стук реагирует, – сегодня, наверное, долго искала поварешку. Или чем она там дубасит!

– И ты это терпишь? – Карина смотрела на Стасю расширенными от ужаса глазами.

– Да ладно тебе, – Стася пожала плечами, – одинокий человек, жить скучно. Зато если нас тут вдруг станут убивать, она точно внимание обратит.

– Ну да, – хмыкнула Карина, – и постучит по батарее, чтоб убивали потише.

Обе рассмеялись.

– Стаська, ты слишком добрая для этого мира, – продолжила свою мысль Карина после глотка вина.

– Я просто счастливая, Карин. Несмотря ни на что. А счастливые люди не огорчаются из-за стука по батарее.

Через полтора часа Карина ушла домой, Стасе с трудом удалось ее убедить, что на поиски нового папы они отправятся в другой раз, сейчас же Стасе безумно хотелось спать, но она, превозмогая усталость, смотрела сериал, ибо когда, если не сейчас. В первую же рекламную паузу она вспомнила, что выключила телефон. А включив, получила тринадцать сообщений и семь непринятых звонков от мужа. «Боже, – думала она, – ему же сорок лет».

Подумав минуту, она все же набрала его номер.

– Стася, я сейчас не могу разговаривать, – Федя говорил голосом умирающего в пустыне.

– Что такое? Ты в порядке?

– Как тебе сказать… – он трагически замолчал, – только что… я их… уложил, – и он шумно выдохнул.

Стася молчала, ожидая продолжения.

Не дождавшись ее ответа, Федя продолжил:

– Ты не представляешь, как я от этого устал.

Стася не знала, что ответить.

– Наверняка с тобой они не такие, – защищался Федя, – а со мной… Стася, они бешенные. Честное слово.

Стася сжала кулаки, чтоб промолчать, и через полминуты, произнесла только:

– Отдыхай, конечно. Кстати, как там колбаса из шаров?

Стася познакомилась с Федей, когда ей было семнадцать лет. Она поступила в институт, в котором Федя, точнее Федор Михайлович, преподавал литературу. Несложно догадаться, что за глаза студенты-филологи звали своего препода Достоевским. Не самое обидное, впрочем, прозвище. Его коллегами были Мымра, Ёжик, Комар и Таксказать. Достоевскому было двадцать шесть, и он читал лекции по обожаемой русской литературе, игнорируя декольтированных студенток, взирающих на него из-за парт со страстной любовью. Не к русской литературе.

Стася была девочкой скромной, носила джинсы с вышивкой, цветастые кофты, часто собственноручно сшитые, и массивные металлические браслеты на запястьях, порой пугавшие преподавателей своим стуком о парту.

Федор Михайлович ей нравился, но это была ровная уважительная симпатия. Федя же проникся чувствами к Стасе сразу, как увидел. И долго страдал, понимая, что взаимоотношения со студенткой, да еще и несовершеннолетней – штука нехорошая.

Стася до сих пор с улыбкой вспоминала трогательные взгляды, которые бросал на нее преподаватель, нежные и полные муки.

Стася допила остывший зеленый чай, поставила чашку рядом с раковиной и отправилась чистить зубы. Завтра Федя вернет ей детей, оставалось надеяться, что это произойдет не утром и у нее будет время убраться. Вечно она оставляла неприятные дела на потом, в результате квартира убиралась перед приходом гостей, посуда мылась, когда заканчивались вилки, а одежда отправлялась в стирку после истошных детских жалоб на то, что колготок в шкафу не осталось ни одних.

В постели Стася долго лежала, вспоминая все, что предстояло сделать в ближайшее время: «родительское собрание Антоши, оплатить электричество, купить резиновые сапоги Васе, а спортивные штаны Боре, поменять лампочки в коридоре, дочитать книжку по истории». Когда место в голове закончилось, ибо все его заняли запланированные дела, Стася достала из тумбочки блокнот и ручку, выписала туда все, что толпилось в ее голове, и спокойно заснула.

На следующее утро сонную Стасю разбудил трезвон в дверь, звонок заливался так истошно, словно созывал жителей всего города на главную площадь для неприятного известия.

Стася попыталась одеться, чтобы открыть дверь, но звон за дверью так раздражал, что она завернулась в одеяло и пошла открывать так.

За дверью стояла соседка снизу. Та самая, что не давала спокойной жизни никому в их доме, но Стасину шумную семью ненавидела больше других.

Стася увидела, что с лицом соседки что-то не так. Может, перекосило от инсульта? Потом Стася поняла, что это было. Улыбка. Первый раз в жизни Лидия Семеновна ей улыбалась.

– Доброе утро, – промямлила Стася ошарашенно.

– Ой, здравствуйте. Станислава, дорогая, мне очень нужна ваша помощь!

Она не ругалась и назвала ее по имени, Стася так растерялась, что потеряла одеяло, в которое была замотана. Когда она вновь зажала его под мышками, кивнула соседке:

– Ну конечно, чем Вам помочь?

Соседка смущенно повернулась к ней спиной, спустила с плечей замызганный полосатый халатик. Стася округлила глаза. Под халатом на Лидии Семеновне был кружевной корсет, ярко-розовый.

– Я никак не могу справиться с крючками, – соседка не оборачивалась к Стасе, крючки действительно были застегнуты кое-как и через один.

Стася сделала шаг соседке на встречу, из-за чего ей пришлось ступить босыми ногами на коврик перед дверью, и начала застегивать крючки, «М-да, – думала она, – никогда не навешивай на людей ярлыки. Потом их приходится отдирать с мясом».

– Понимаете, я на встречу собралась, с бывшими одноклассниками, – Лидия Семеновна оправдывалась, а ее уши и шея полыхали от смущения ярче самого яркого корсета.

– Ого, – Стася никак не ожидала, что их орущая из-за топота детей соседка когда-то была девочкой и училась в школе. Интересно, она и тогда была всем недовольна? Тем, что мальчишки бегают по классу, девочки красят губы, а учительница отвлеклась на разговор с другой учительницей?

Но вслух произнесла только:

– Вот все и готово. А у Вас была в школе первая любовь?

Лидия Семеновна обернулась к ней, чтобы ответить, и ее лицо приняло, насколько это возможно, кокетливое выражение. Но Стасе пришлось стыдливо отвести глаза от полуголой груди, ажурной сетки на животе и (Боже мой!) подвязок с резиночками на ляжках соседки!

В этот момент дверь лифта распахнулась и показались довольные лица всех четверых Стасиных мужчин. Лидия Семеновна испуганно накинула халат, Федор открыл рот, осмысливая увиденное, и бросился закрывать рукой глаза Васьки:

– Доброе утро, дамы, простите, что помешали.

– А я все равно все видел, – кричал Васька, – Лида в купайнике! В озовом!

Борька нахмурился:

– У нас карнавал в подъезде? Мама, ты же не собираешься так одеваться?

Тоша сжал брату руку:

– Борька! – и, обращаясь к Лидии Семеновне, – он шутит. Вы чудесно выглядите! Розовый вам идет!

Соседка пошла красными пятнами.

– Хорошей вам встречи выпускников, Лидия Семеновна, – Стася попыталась сгладить неловкость, понимая, что это бесполезно.

Соседкино лицо снова было узнаваемо-злым:

– Дурдом, – сказала она сквозь зубы, попятилась, завязывая пояс на халатике, и наконец удивительно бодро побежала вниз по лестнице.

«Ну почему всегда так? – вздохнула Стася, – а ведь уже почти подружились».

– И уберите уже наконец свои велосипеды с лестницы, – раздался голос с нижнего этажа, – невозможно пройти.

Четверо мужчин от трёх до сорока так и стояли, разинув рты. Стася первая нарушила молчание:

– Ну что ты, дорогой. Это ничего, что я ждала вас на шесть часов позже.

– Вообще-то на четыре! – защищался Федор, – уже одиннадцать часов утра! А мальчики хотели поесть на завтрак блинчиков, поэтому мы…

– Ну конечно, у меня тут единственная блинная в городе, – вздохнула Стася, – заходите.

– Стася, можно я тоже позавтракаю? – Федя сделал грустные глаза,– а потом сразу уйду. Завтрак с детьми – это же…

– То, что ты уже должен научиться готовить сам?

– Я буду блинчики «с гущенкой»! – Вася радостно потер живот.

– И она у нас закончилась, – Тоша хитро посмотрел на маму, – поэтому мы с папой уходим в магазин ее покупать, – Стася готова была расцеловать его и купить наконец тот меч из компьютерной игры, что он так просил.

– В дальний магазин идем, – продолжал Тоша, в тот, что у метро.

– Тоша, есть же во дворе, – Федя попытался вернуть контроль в свои руки.

– Папа, там порошковая, а вологодская только у метро.

Все мужчины снова загрузились в лифт, толкаясь и голося.

– Будем через полчаса, – крикнул Тоша на прощание.

«Пожалуй, еще волшебный щит ему куплю», – Стася про себя хихикнула, когда, как и ожидала, нашла в шкафу две новые банки сгущенки. Она спрятала их вглубь шкафа, за бутылки с маслом, и пошла в душ, делать сыновьям добрую маму.