Читать книгу Уничтоженные - Оливия Ривера - Страница 4

Этой ночью Ольга Миронова долго не могла заснуть. Лежала, тупо глядя в темный потолок. В самый его центр. Она не думала ни о чем, кроме Димы. Совсем скоро он совершит преступление, которое перевернёт не только его, но и Олин внутренний мир – полностью, с ног на голову.

Вчера Дима объявил, что человек, которого они с компашкой собирались ограбить, Виталий Александрович Дьяченко, не смог решить проблемы с визой, и как следствие, никуда не уезжал. Это означало, что убийство должно было состояться. И состояться оно должно было завтра.

Вместе с этой новостью последняя Олина надежда угасла. Она попыталась в последний раз убедить Диму в его неправоте, но тот был непоколебим и наотрез отказался. Помотал головой и взбешённо хлопнул по столу.

Их свидание закончилось на негативной ноте. Оля ушла от него с тяжёлым камнем на сердце. Она понимала, что последний раз видится с ним, чистым Димой. Тем самым Димой, который ещё ни разу за всю свою жизнь не проливал чужой крови.

Девушка перевернулась на другой бок и легла на охлаждённую сторону подушки. Сна не было ни в одном глазу. «Что я могу сделать? Как мне его остановить?» Это вопрос мучил Олю уже давно: ровно с тех пор, как она впервые услышала о Димином плане. Её не покидали мысли о том, что она сама являлась соучастницей преступления. Нет, она и не думала принимать участие в ограблении Виталия Александровича и последующем его убийстве. Оля была соучастницей по другой причине: она прекрасно знала о планах Димы и его банды. Знала его в мельчайших подробностях, но никак не могла это предотвратить. В добавок ко всему ей вспоминались строки из учебника обществознания: «Преступление – действие или бездействие…»

Именно! Бездействие – вот в чём заключалась Олина вина. И от этого ей с каждым днём становилось всё хуже и хуже. А сегодня, десятого апреля, девушка и вовсе не могла уснуть. Мысли о том, как предотвратить трагедию, до которой оставались считаные часы, не давали ей погрузиться в беззаботный сон. «Может, просто не отпускать его. Устроить истерику, сцену?» Оля прокрутила в голове этот незамысловатый вариант. «Нет. Один раз такое, может, и прокатит, но он разозлится и сделает это в другой день».

Разговоры тут были бесполезны – уж очень хорошо Оля знала Диму. Он был упрямый. Всегда стоял на своём. Тут нужно было другое решение, которое бы точно заставило парня отказаться от убийства.

«Может, украсть его ключи? Тогда он точно не сможет попасть в квартиру к Дьяченко и ничего ему не сделает». Эта идея понравилась Оле. Но она усомнилась, что у неё будет время для осуществления этого плана. Вчера Дима ясно сказал, что в день убийства он не настроен на встречу с ней. Сказал, что никакие её уговоры не заставят его отказаться от своего плана. И своё слово он собирался сдержать.

Оля перевернулась на спину и включила телефон. Было два часа ночи. Через пять часов она должна была встать и как ни в чём не бывало отправиться в школу на уроки. Но мысли о Диме не покидали её. «Я не успею украсть у него ключи. Это надо было делать раньше!» Оля негромко всхлипнула. «Почему это пришло в мою тугую голову только сегодня?!»

Она обхватила чугунную голову руками и изо всех сил попыталась не закричать от досады. В какой-то момент она почувствовала себя Раскольниковым. Тем самым Родионом Раскольниковым, что убил старуху-процентщицу, а потом не вынес мук собственной совести. Сейчас Олю точно так же терзали муки совести. И несмотря на то, что девушка даже не помышляла о совершении убийства, на душе её было паршиво. Так паршиво, что не передать словами.

И тут ей в голову пришла ещё одна идея. Эта идея не была похожа на предыдущие. Она была совершенно другой. Сначала Оля откинула её – не захотела рассматривать вариант, неожиданно промелькнувший у неё в голове. Но пролежав ещё десять минут в безысходном состоянии, она вернулась к этой идее. Если она, девушка Димы, не могла заставить любимого парня отменить это, то это мог сделать кто-то другой. Кто-то, кто имел все полномочия это сделать.

Нужно было предупредить Виталия Александровича о том, что его ждала смертельная опасность. Виталий Александрович, узнав о покушении, скорее всего, нанял бы охрану или поставил бы сигнализацию. Это бы отпугнуло Диму. Показало бы парню, что его план неосуществим. Тогда бы упрямый брюнет остановился и понял, что его затея с убийством полный отстой.

Оля начала продумывать свой новый план, который, подобно занозе, засел в её голове. С чего она должна была начать? Позвонить в полицию? Но что она могла им сказать? Что знает о предстоящем убийстве в квартире девяносто восемь дома двадцать девять улицы Ленина? Но тогда ей бы потребовалось предъявить доказательства и назвать имена. Нет! Она не могла так рисковать своим Димой!

Олины мысли плавно перетекли к другому варианту – позвонить самому Виталию Александровичу. Только тут всё было намного сложнее. У неё не было его номера. Она знала лишь то, что Дьяченко был крупным предпринимателем с не самой чистой репутацией и начальником Диминого отца. Его компания занималась мебелью, а вернее сказать, её починкой и заменой.

А это зацепка! Оля приняла положение полусидя и снова включила телефон. Ей в голову пришла неплохая идея – набрать бизнес-сайт Виталия Александровича Дьяченко. Когда ей удалось пробить адрес нужной компании, она приступила к поиску мобильного телефона. Стоило ей провести курсором вниз, как она увидела короткий список из пяти номеров.

Сделав скрин экрана и внеся в список контактов каждый номер, Оля задумалась. Прямо сейчас, полвторого ночи, действовать было совершенно бесполезно. Нет, конечно, на том конце провода кто-то мог ответить: Оля могла прямо сейчас предупредить Виталия об опасности и посоветовать ему сменить дверь. Или нанять охрану. Или включить сигнализацию. Вариантов у неё было немало. Но Оля остановила себя. Это было бы предательством по отношению к Диме. Рано или поздно парень бы обо всём узнал.

Оля не могла звонить Дьяченко со своего телефона и так просто открывать ему свою личность. А тем более – она не могла делать это в присутствии впечатлительных родственников. Они не должны были ни о чём узнать. Оля положила телефон обратно на стол и твёрдо решила, что все меры по предотвращению преступления предпримет завтра.

Пролежав ещё несколько минут, Оли сформировала чёткий план действий. Завтра, сразу после школы, как только прозвенит звонок с последнего урока, она, подобно пуле, пустится к телефонной будке. Той самой, что располагается на главной площади города. Она наберёт один из предложенных номеров и напрямую свяжется с Виталием. Затем, не называя своего имени, она предупредит его об убийстве и посоветует принять соответствующие меры.

Это было последним, о чём подумала Оля, прежде чем заснуть. Ей снились воспоминания, где они с Димой лазали по крышам двухэтажных домов и коротали дни напролет в объятиях друг друга. Обсуждали дизайн своей будущей квартиры и одновременно проголосовали за ванную комнату в стиле лофт. Затем ей снилось, как они страстно целовались и выкуривали найденные в чьих-то куртках сигареты. Но тьма, исходившая из этих снов, обращала Олины короткие сны в страшные кошмары.

За последние недели Оля начала смотреть на Диму под новым углом. Что-то в её отношении к парню вдруг переменилось. Теперь она с опаской смотрела на тот образ жизни, который они вели. Уже целую неделю девушка собиралась сообщить парню о своем намерении учиться после школы. Она собиралась признаться, что уже по горло устала от воровства и мошенничеств. В какой-то момент ей стало противно от самой себя. Теперь её душа требовала самых обычных прогулок и свиданий с любимым человеком. Ей хотелось обычной теплоты. И Оля намеревалась признаться в этом Диме.

Вспомнив Димино лицо и его карие глаза, Оля улыбнулась, решив, что отложит этот разговор на потом. Она всё ещё не представляла свою жизнь без него. И верила – он обязательно её поймёт.

* * *

Последний урок в расписании, как назло, тянулся долго и как никогда нудно. Оля постоянно покусывала костяшки пальцев и то и дело поглядывала на часы – это не осталось незамеченным для учителя.

– Ты куда-то торопишься? – не удержалась от вопроса молодая англичанка.

Оля отрицательно помотала головой и поспешила сделать заинтересованное лицо.

– Тебе скоро сдавать английский язык. Ты должна внимательно слушать мои уроки, – чуть строже добавила учитель.

Оля в очередной раз невольно глянула на часы. На этот раз учитель этого не заметила. Зато заметила Олина соседка по парте Аня.

– Ты сегодня какая-то нервная.

– С чего ты взяла?

В Олином голосе послышались нотки волнения.

– Ты постоянно смотришь на часы. На уроке истории ты ничего не писала, а смотрела в одну точку. И еще, – вдруг вспомнила Аня. – Утром от тебя пахло сигаретами.

Оля выдавила из себя слабую улыбку.

– Я прошла мимо курильщика.

Оказывается, утром Оля напрочь забыла о конспирации и пренебрегла духами. Обычно она не курила в одиночестве, но сегодня перед школой ей нужно было хоть как-то устаканить свою нервную систему.

– Я просто устала.

– У тебя точно всё хорошо?

Оля снова улыбнулась. На этот раз чуть шире. Чуть естественнее.

– Всё хорошо. Наверное, я волнуюсь по поводу экзаменов, и это отражается на моем поведении.

– Возможно, – согласилась Аня.

Подруга снова уткнулась в учебник, а Оля продолжила ждать звонок с урока. Как только он прозвенел, она вскочила со своего места и помчалась к выходу. Несмотря на предложение подруги вместе прогуляться после школы, Оля полетела вниз по лестнице как ошпаренная. Аня не успела ничего крикнуть, как Оля уже исчезла за поворотом, оставив на полу выпавшую из сумки тетрадь.

У раздевалки она растолкала всех младшеклассников и, сорвав свою куртку так, что он неё оторвалась вешалка, выбежала из школы. Ей вслед кричали парочка недовольных учеников и дежурная, но ученица не удостоила их даже коротким взглядом.

Ольга Миронова бежала долго и быстро – боялась не успеть. Её русые волосы развевались по ветру, словно шлейф. Добежав до площади, она наконец остановилась. Отдышалась, поправила куртку и, когда дыхание пришло в норму, достала телефон – начала набирать Димин номер. Она не знала, что собиралась ему сказать. Просто слушала монотонные гудки и молила небо о том, чтобы Дима ответил. Парень взял трубку лишь после девятого гудка.

– Алло, – услышала Оля его резкий голос и облегчённо вздохнула.

– Привет. Как… как дела?

В голову пришёл только этот вопрос.

– Лучше не бывает, – холодно бросил Дима. – Но если быть откровенным, то я немного занят.

Слово «немного» было произнесено с откровенным сарказмом. Оля догадалась, что Дима был не в настроении вести долгий разговор.

– Во сколько ты собираешься сделать это?

Дима на мгновение замолчал, и Оля поспешила убедиться, что он не бросил трубку.

– Вечером, – наконец ответил он. – Часов в восемь. На протяжении этой недели я внимательно следил за их домом – выяснил, что к ним каждый вечер ходит уборщица. Она уходит только полвосьмого вечера.

Оля глянула на время – часы показывали половину третьего.

– Ты точно этого хочешь?

Она спросила этот так, будто давала Дмитрию Свиридову последний шанс.

– Оля, хватит! – резко одёрнул её тот. – Да, я этого хочу! Если ты звонишь, чтобы в очередной раз переубедить меня, то пока!

– Стой! – вскрикнула Оля, опасаясь, что Дима отключится.

– Чего?

– Хочу пожелать тебе удачи.

Она тяжело вздохнула. На душе стало в разы паршивее, чем минуту назад.

– Будь аккуратней. Вдруг у Дьяченко есть охрана или сигнализация.

– Нет у него ничего, больше чем уверен. Мы с ребятами не раз это проверяли.

– Всё равно, – предупреждающим тоном произнесла Оля. – Будь начеку. И чуть что – сразу же беги!

– Оля, не накручивай меня! Мне и без того нелегко!

– Ты же позвонишь мне, как только всё закончиться, да?

– Постараюсь. Но если дело затянется, то позвоню завтра. В любом случае ты первая обо всём узнаешь. А теперь мне пора, пока. Люблю тебя!

– И я тебя, – по привычке ответила Оля и разочарованно повесила трубку.

«Да что с ним такое?! Он просто бесстрашный!»

Девушка убрала телефон обратно в карман и продолжила свой нелёгкий путь. Она медленно брела в сторону телефонной будки, понурив голову и изучая трещины на асфальте. «Может, не стоит никуда звонить? Пусть будет что будет!» Оля остановилась прямо посреди улицы. До телефонной будки оставалось всего два квартала. Издалека девушка видела, что будка была свободной.

«Не совершаю ли я ошибку?» Тут ей в голову снова ударили слова из учебника: «Преступление – действие или бездействие…» Она тяжело вздохнула и громко выдохнула. Казалось, вся улица услышала её сбившееся дыхание. Руки её были холодными, а колени непроизвольно подрагивали.

Оля начала медленно и нехотя приближаться к будке. Как будто кто-то вынуждал её это делать, тянул за невидимую нить. При всём нежелании идти против Димы Оля понимала, что так будет лучше для него самого. Она всего лишь предупредит Дьяченко об опасности – попросит быть начеку. Как говорил сам Дима: «Около дома жертвы будет восемь членов компашки, а значит, о наличии проблемы мне немедленно сообщат». Значит, завидев надёжную охрану, он тут же отменит свой глупый план.

Со стороны девушка выглядела настолько испуганной, словно на её глазах сбили бездомное животное. Как будто она только что стала свидетелем автокатастрофы. И хотя с виду она казалась опустошённой, внутри она была полна решимости действовать. Выбора ей не оставалось.

Оказавшись у будки, Оля внимательно огляделась по сторонам и молниеносно шмыгнула внутрь.

Она была тут впервые. Ещё ни разу в жизни она не звонила из телефонной будки. Дрожащими руками девушка начала набирать один из пяти номеров. Пока в трубке слышались нудные гудки, ей казалось, что всё шло совсем не так, как она планировала. Слова, которые она прокручивала в голове весь день, напрочь вылетели из её головы. Руки ни с того ни с сего задрожали. Она то и дело нервно крутила головой по сторонам, словно кто-то мог резко войти в будку и уличить её в чём-то противозаконном. Наконец трубку взяли, и она услышала молодой женский голос на другом конце провода.

– Здравствуйте, – пролепетала Оля. Как оказалось, голос тоже её подвёл: оказался слабым и дрожащим.

– У вас возник вопрос относительно наших услуг или вы звоните по объявлению?

Оля растерялась. Звонкий и уверенный голос менеджера выводил её из строя.

– Что? – тупо переспросила она.

– По какому поводу вы звоните? – все так же уверенно отчеканила девушка. – Для консультации или для заказа мебели?

Оля не знала, что ответить. В какой-то момент ей стало не на шутку страшно. Всё внутри неё задрожало. Потеряв контроль над своими эмоциями, она бросила трубку и почувствовала резкое желание выбежать из будки. Отругав себя за слабохарактерность, Оля пересилила свой страх и заставила себя набрать второй номер.

На этот раз на звонок ответили быстрее. Оля услышала строгий мужской голос.

– Здравствуйте. Это Виталий Александрович?

– Нет, это его заместитель. У вас к нему какое-то дело?

Оля на секунду растерялась.

– Н-нет… То есть… да. Очень срочное дело! Можете передать трубку Виталию Александровичу?

– Секундочку.

Через обещанную секунду Оля услышала:

– Виталий Александрович, вас тут зовут к телефону. Говорят, что срочное дело… Не знаю, насколько срочное… Молодая девушка с городского номера звонит.

В трубке повисла тишина, и вскоре Оля услышала громкие шаги.

– Алло, – произнёс низкий мужской голос. Оле снова стало не по себе от его уверенности. – Виталий Дьяченко у телефона. Слушаю.

Оля не смогла выдавить из себя ничего, кроме слабого «здравствуйте».

– Мне передали, что у вас срочное дело. По какому поводу вы звали меня к телефону?

– Я… – Олин голос сел. – Я должна вас кое о чем предупредить. Это очень важно!

Виталий замолчал. Вскоре Оля услышала его голос, обращённый к кому-то на том конце провода.

– Предупредить меня о чём-то хотят.

Затем Виталий снова обратился к Оле:

– Что случилось? Девушка, прошу, говорите конкретнее!

– Это очень важно, – повторила Оля. – Вас… вас хотят убить!

Ну вот и всё. Она сделала это. Она смогла сказать эту фразу. Под давлением его строгого голоса произнести эти слова было вдвойне тяжелее. В трубке снова повисло нагоняющее панику молчание. Долгое-предолгое молчание, в котором не было ничего удивительного. Любой нормальный человек мог потерять дар речи, услышав эти три слова: «Вас хотят убить». Это сродни удару ножом. Оля и не ожидала от Дьяченко другого поведения – речь шла не о покупке мебели в его магазине.

– О чём вы говорите? – голос мужчины стал ледяным.

– Послушайте меня очень внимательно. Один человек сбирается убить вас сегодня вечером. Насколько я знаю, он проберётся в вашу квартиру ещё до восьми часов вечера. И когда вы зайдёте внутрь, тут же убьёт вас!

– Вы кто такая?

Теперь в его голосе Оля услышала испуг и напряжение. Однако гнев всё ещё преобладал над этими чувствами.

– С чего вы это взяли?!

– Не спрашивайте, кто я и откуда мне об этом известно, – сказала Оля на удивление ровным голосом. – Моя задача – предупредить вас. Верить мне или нет – решать только вам. Но знайте, ваша жизнь находится под угрозой.

– Да кто ты такая, мать твою?! Кто собирается меня убить?!

Оля решила ответить на второй вопрос Виталия. При этом говорить ей нужно было осторожно. Так, чтобы он не понял, что речь идет о Диме.

– Один мужчина имеет доступ к вашей квартире. У него есть ваши ключи. Вернее, дубликат. Возможно, он уже сейчас находится в вашей квартире! – для запугивания добавила Оля.

– Сейчас у нас в квартире идёт уборка, которую делает надёжный человек. Я думаю, вы что-то путаете.

На заднем фоне Оля услышала женское щебетание и громкие мужские возгласы – видимо, не только Виталий Дьяченко был заинтересован в её устрашающих словах.

– Я ничего не путаю! Я всего лишь хочу спасти вашу жизнь.

– Почему я должен тебе верить? Может, ты обычная маленькая девочка, которая просто пытается запугать? Или это глупый розыгрыш одного их моих конкурентов?

Оля почувствовала, что готова задохнуться от возмущения. Она перевела сбившееся дыхание и заявила:

– Я не разыгрываю вас! Хотите доказательств? Хорошо! Я знаю, что ваша квартира находится на улице Ленина, все окна выходят на южную сторону. Ваш дом – самый высокий во всей округе. И ещё, – Оля решила воспользоваться козырем, который она знала от Димы. – За фортепиано у вас находится небольшой сейф. И портрет вашего сына. Я знаю это лично от человека, который хочет вас убить.

Виталий затих, и Оля услышала его нервное дыхание. Он явно был ошарашен её словами.

– Кто это? Кто собирается убить меня? Не ты ли сама?

Испуг в его голосе начал преобладать над гневом. Это было именно то, чего добивалась Оля. Она смогла убедить его и теперь он был напуган.

– Нет, это не я. Подумайте сами: стала бы я звонить вам, чтобы предупредить о своих планах?!

Его дыхание участилось.

– Вы должны принять меры. В противном случае уже завтра вы не проснётесь. Убийство запланировано на восемь часов вечера.

Оля приготовилась повесить трубку, опасаясь ненароком сболтнуть что-нибудь лишнее, что могло привести к Диме.

– Назови мне имя того, кто собирается это сделать! Живо!

На заднем фоне слышалось не менее десятка напряжённых голосов. И чтобы Виталий смог хорошо её расслышать, ей пришлось повысить голос:

– Вам нужно действовать прямо сейчас, чтобы спасти себя. Наймите охрану или поставьте сигнализацию. Сделайте так, чтобы убийца понял, что вы осведомлены о его планах и не посмел приблизиться к вам!

Это было последнее, что сказала Оля. «Довольно!» Не дожидаясь ответа от Дьяченко, она резко повесила трубку. Когда ей удалось совладать со своими эмоциями, она пулей выскочила из будки и помчалась прочь. Рюкзак подскакивал на её спине, словно мяч. Со стороны она выглядела нашкодившей школьницей, что впервые сбегала от родителей. Но если бы люди внимательнее пригляделись к её лицу, заметили бы, что из голубых глаз текли горькие слезинки.

На полпути к своему дому Оля не выдержала и вновь набрала Димин номер. Хотела в очередной раз напомнить парню, как сильно его любит. Предупредить, чтобы сегодня вечером он был осторожнее. Пока она слушала гудки, казалось, прошла целая вечность. Дима ей не ответил. Он не взял трубку и с других попыток. Даже потом, когда Оля была у себя в комнате, он никак не реагировал на её многочисленные звонки.

Только в шесть часов вечера Оля увидела короткое сообщение: Дима писал, что они с ребятами приступают к своей операции. Телефон он оставляет дома. «Как только дело будет сделано, я тебе позвоню», – писал он. В конце сообщения он прилепил неуместное эмодзи в виде красного сердечка. Оля даже не улыбнулась. На душе было как никогда скверно. Зародившееся с самого утра чувство безнадежности усилилось в разы.

Девушка сидела за столом и пила очередной стакан зелёного чая – этот напиток всегда её успокаивал. Правда, единственное, что могло по-настоящему её успокоить, – это увидеть Димино смуглое лицо. Даже здесь, на пороге собственной квартиры, где её родители никогда не были ему рады.

* * *

Отложив фен и расчесав выкрашенные в иссиня-чёрный оттенок волосы, Оля осторожно, с лёгким опасением взглянула на себя. Сначала она скривилась – чёрный цвет был ей совершенно не к лицу. Но простояв у зеркала пять минут, Оля начала постепенно принимать свой новый облик. Русые волосы заменили локоны холодного черного оттенка, они абсолютно не нравились Оле. «Это отвратительно», – бушевало у неё внутри.

Подобное чувство Оле довелось испытать семь лет назад, когда она впервые в жизни решилась на кардинальную смену имиджа. Тогда она красила волосы в ярко-рыжий цвет – он не подошёл ей. Когда она пришла в школу с рыжими волосами, тогда, в конце одиннадцатого класса, одноклассники раскритиковали её образ. Девчонки, что недолюбливали Олю с первого класса, не упустили возможности бросить парочку колких замечаний в ее адрес.

В этих историях с неудачной покраской волос однозначно было что-то общее. И тогда, и сейчас Оля красила волосы по одной и той же причине: чтобы её не узнали. Чтобы её не нашли. Чтобы её не замечали среди серой массы случайных прохожих.

Повертевшись около зеркала ещё несколько минут, Оля решила, что для конспирации такой образ был идеальным. Осталось только довести его до логического завершения. Она взяла ножницы и горько усмехнулась. Где-то она уже это проходила. Семь лет назад она точно так же остригла свои волосы по самые плечи – сразу после того, как выкрасила их в рыжий цвет. Сейчас история была невероятно похожа.

Концы чёрных волос падали на пол, словно мёртвые змеи. «В тот раз, когда я сменила цвет волос, беды не случилось! Значит, и в этот раз неприятности обойдут меня стороной». Когда весь пол был усыпан чёрными волосами, а Оля была более или менее довольна новой стрижкой, она положила ножницы на стол и расчесалась. На удивление, концы получились аккуратными. Не такими, как в прошлый раз.

Она еще раз осмотрела себя с головы до ног и вдруг поняла, что чего-то не хватает. Что-то в её лице было несовместимо с чёрными волосами. И тут её осенило – брови! Её светлые брови совсем не гармонировали с новым цветом волос. Оля достала из косметички чёрный карандаш для глаз и поднесла его к лицу. Ей хотелось знать, как она будет выглядеть завтра, когда в последний раз зайдет в его проклятое турагентство. Турагентство, которое навсегда изменило её жизнь.

Теперь, когда брови были нарисованы, Оля облегчённо вздохнула. Смотрелась она на удивление неплохо. При этом ей всё ещё не верилось, что теперь она брюнетка. Она слабо улыбнулась своему отражению. А после недолгих раздумий начала подбирать с пола обстриженные волосы-змеи.

* * *

В тот злополучный вечер Дима так и не перезвонил ей. Оля не спала до часу ночи – всё ждала долгожданное уведомление о сообщении. Однако двухдневный недосып оказался сильнее эмоций: сама того не замечая, Оля погрузилась в глубокий сон. Этот сон был похож на предыдущий. Ей снилось, как они с Димой бродили по ночному городу, как они вместе курили на крыше и пылко целовались. Но в конце Дима куда-то исчез, оставив Олю одну. Сон был на удивление чётким – из-за этого Олино тело покрывалось волнами мурашек.

Наутро девушка проснулась оттого, что кто-то настойчиво кричал ей в ухо: «Пора в школу!»

Наталья поправила взъерошенные волосы дочери, и та лениво распахнула глаза.

– Доброе утро.

– Тебе к восьми?

– Да.

– Ну тогда вставай, – бодрым голосом сказала мама и удалилась из комнаты.

Оля посмотрела в белый потолок и подумала: «Он должен был мне позвонить! Он обещал!» Все последующие дела Оля делала, думая лишь о нём. Сердце её колотилось чаще обычного. Только когда мама зашла на кухню, Оля поняла, что ест жидкую кашу вилкой.

– Всё в порядке?

Девушка вздрогнула.

– Д-да, всё хорошо, – отвлёкшись от своих дурных мыслей, ответила Оля.

– Какая-то ты бледная. Не болеешь?

Оля могла понять мамино волнение. Её хмурый вид родственники всегда принимали за нездоровье.

– Нет, просто не выспалась.

– Опять сидела в телефоне до трех часов ночи?

– Да, наверное, из-за этого, – соврала она.

Не желая доедать манную кашу, девушка допила чашку зелёного чая и побрела в школу. На сердце у неё всё ещё лежал огромный, размером с само солнце, камень.

* * *

Сегодня в расписании одиннадцатого класса стояло семь тяжелейших уроков. Математика, королева наисложнейших предметов, была в самом разгаре. В то время как половина учеников пряталась за спинами своих высоких соседей, глаза учителя бродили по журналу. Она искала очередную жертву. Ученика, которому предстояло провести следующие пять минут у доски – места, где тебя могли растерзать на части. К сожалению, фамилия «Миронова» была первой, что пришла на ум педагогу. Оле выпало быть жертвой – и ученица покорно вышла к доске.

Пока Оля решала несложный пример, в её голове не переставали крутиться мысли о Диме. Это в разы замедляло её работоспособность. Когда девушка опустилась на место, она даже не расслышала, какую отметку ей поставила учитель. Вернее, не хотела слышать. Ей было плевать.

Неожиданно дверь в кабинет распахнулась. Без стука. Без предупреждения. Все ученики дружно встали – Оля встала самой последней. На пороге стояла сама директор школы Мария Ивановна. Кудрявые волосы, ярко-красный костюм, очки в роговой оправе – при виде неё дрожали даже самые заядлые хулиганы. Она жестом приказала всем ученикам вернуться на свои места. Пробежавшись глазами по всему классу, Мария Ивановна встретилась взглядом с Олей. Что-то внутри Оли ёкнуло. Ей не понравился этот взгляд. Задержав свой орлиный взгляд на побледневшей ученице, директор отчеканила:

– Миронова, на выход!