Читать книгу Повесть о ненастоящем человеке - Оливия Стилл - Страница 2

Мне было двадцать два года, когда я с ней познакомился.

Из института меня тогда отчислили на последнем курсе, и я натурально впал в депрессию. Это ещё в «доковидную» эпоху было. Когда никто слыхом не слыхивал ни о масках, ни о локдаунах, ни о мутировавших штаммах и растущей не по дням, а по часам смертности людей.

И, как многие в мирное время, я не знал его цены, так как понятия не имел, что может быть и по-другому.

И считал себя никчёмнейшим и бесполезнейшим существом на земле.

Мне подсознательно нужен был кто-то, с кем я мог бы ощутить свою значимость, свою полезность. Кто-то, кого я мог бы спасти, и тем самым, обрести смысл своей пустой жизни.

Было лето, и из соседнего городка ко мне приехали погулять друзья. А вместе с ними была и эта девушка, с которой я лично никогда не пересекался, но о которой немного слышал. Я только знал, что она с Москвы, что она одно время мутила с одним известным в городе альфачом-бабником, а потом он её бросил (что было, в общем-то, ожидаемо), но она всё равно зачем-то приехала в город. Говорили, что за ним. Жалкая фигура, в общем. Во всех смыслах.

Честно скажу, к «маасквичам» у меня отношение… ну, как вам сказать. Недолюбливаю? Презираю? Нет, скорее, просто испытываю некую лёгкую неприязнь, граничащую с отчуждением. Как к американцам. Это люди из параллельной вселенной, которые никогда не поймут людей из России, потому как никогда не были в нашей шкуре. У них – другая, чуждая нам, реальность. Они живут в своём мире плиток и бордюров, небоскрёбов, парковок и магистралей, опенспейсов и зарплат с пятью нулями. Пластиковые куклы с пластиковыми душами.

И, когда я шёл встречать их с автобуса, ожидал увидеть гламурную курицу с силиконовыми губами и грудями, с запахом бензина и дорогих духов.

Но увидел нечто совершенно противоположное.

Она сидела на автобусной остановке, какая-то мятая, полноватая, не очень красивая, в безвкусно-кричащем красном сарафане и с «химией» на волосах а-ля восьмидесятые. На её смуглом, широком, с узкими глазами, лице, была гримаса страдания.

– Тошнит её. Укачало в автобусе, – пояснили мне.

Я дал ей воды. И поразился, как изменилось вдруг её лицо, как преобразила её внешность улыбка и восхищённый взгляд, обращённый на меня.

И в тот момент – без ложной скромности скажу – я почувствовал себя Богом.

Знаете это чувство, когда выхоженное тобой полуувядшее растение вдруг расправляется и расцветает? Когда вялый, больной, тощий котёнок, которого ты выкормил и вылечил, становится шикарной, сильной, красивой кошкой?

Я был на высоте.

Я чувствовал, что всё могу. Что я добрый волшебник, расколдовавший принцессу.

Я чувствовал себя героем какого-то дамского романа, когда она, под сенью кедра, глядя на меня прозрачно-серыми глазами и поёживаясь от холодного бриза, восторженно произнесла, со своим почти иноземным «маасковским» акцентом:

– Ах, я желала бы… Чтобы этот момент длился всегда.

Испугался я только потом. Когда понял, что всё зашло слишком далеко…