Читать книгу Встретимся в декабре - Олли Серж - Страница 4

К вечеру снова пошёл сильный, красивый снег. Обещая к утру добавить ещё несколько сантиметров каждому сугробу. Мне кажется, что зимой этот факт может расстроить только автомобилистов и тех людей, которые сидят в аэропорту, ожидая скорейшего телепорта в тёплые страны. С легкой тоской я провожала глазами парочки влюблённых, которые целовались в свете фонарей и вдруг очень остро, очень болезненно осознала, что Андрей «сломал» мой мир далеко не вчера. Скорее, мне самой стоит ответить на вопрос зачем я согласилась выйти замуж за человека, который мне объективно не подходил? Мы никогда не ходили в кино на те фильмы, которые нравились мне, Андрей считал их несусветным бредом. Его раздражал скрип пластинок и радиолы, а я очень люблю их слушать, особенно осенними вечерами. От папы осталась большая коллекция винила. Самой большой моей мечтой было отметить день рождения в ресторане вдвоём с мужем. Романтично, в красивом платье, с прической и шампанским, но он считал это расточительным, поэтому каждый год побеждал «коммунальный фуршет», и на моей кухне с самого утра появлялась свекровь с жареными котлетами. Самая крупная ссора произошла у нас в день развода Аленки, когда я просто отдала ей половину суммы припрятанную мужем «на чёрный день». Супруг кричал, а я всерьёз не понимала, почему сложная ситуация подруги и моего крестника не достаточный «чёрный день». Андрей презрительно скривил губы, когда узнал, что я все-таки сделала себе загранпаспорт. Ведь это же абсурд, что учительница иностранных языков, окончившая отделение переводчиков-синхронистов, никогда не была за границей. Нашим пределом были Адлер и Геленжик, там супруг чувствовал себя комфортно. Мне кажется, что он не желал выезжать из России по той причине, что не знал других языков. Очень боялся выглядеть глупым на моем фоне. Чем меня покорил этот студент историко-филологического? Он читал мне стихи Есенина, Блока, милую женскому сердцу Ахматову и даже Маяковского, писал отрывки в сообщениях, приглашая на свидания. Правда, уже потом, когда обнаружила собрание сочинений Пушкина, подложенное под стиральную машинку для выравнивания поверхности, я узнала, что Андрей ненавидит литературу. Все его познания объяснялись тем, что в наказание за шалости, свекровь закрывала его в комнате, где из развлечений были только поэзия, учебники по муз литературе и тот самый рояль. Окончательно испортила его характер работа в кадастровой палате. Я до сих пор предпочитаю не знать о природе возникновения некоторых крупных денежных сумм. Как бы сложилась моя жизнь, если бы я не сказала Андрею «да»? А, может, вчерашний день произошёл к лучшему…

– Вы снова куда-то переезжайте? – от неожиданности я подпрыгнула и обернулась. За моей спиной стоял Игнат и с легкой ухмылкой делал вид, что тоже ждёт зелёный сигнал светофора.

– Как вы здесь оказались? – опешив, таращусь на молодого мужчину. А он, вообще, точно Игнат? Или это я сама так его назвала?

– Я ждал вас. Очень наделся на встречу, – на светофоре «зажигается человечек» и мы переходим дорогу. Никак не отреагировав на его слова, прохожу ещё несколько шагов от края тротуара и резко оборачиваюсь к нему лицом.

– Послушайте, – стараюсь создать непреступный, грозный вид, – Почему вы идёте за мной? Скажу вам честно, я совсем не настроена на знакомства.

– Саша, мы с вами уже знакомы, – тихо отвечает мне мужчина и улыбается. Ооо, держите меня семеро, у него на щеках ямочки, а около глаз мягкие «гусиные лапки». Очень характерная черта человека, который любит смеяться от души, – Я вам напомню. Меня зовут Игнат, – это сон? Или явь? Ааааа! Сильно щипаю себя за кожу на руке. Больно! И мы встречаемся взглядами. Его глаза излучают тепло, пытливость и заботу, а мои – растерянность, страх и любопытство. Эмоции смешиваются, они почти осязаемые. Я не выдерживаю и отвожу в сторону глаза, – Прошу, Саша, не пугайтесь, давайте поговорим. Я постараюсь все объяснить.

– Уж постарайтесь, – сглатываю вязкую слюну, – Пока что, на пустынной улице вы больше всего смахиваете на маньяка.

– Хахаха, – Игнат приподнимает правую бровь, – Разве я похож на маньяка? – от его дурашливого тона меня расслабляет, и я уже открыто улыбаюсь в ответ.

– Если бы все преступники были похожи на преступников… – неопределённо пожимаю плечами.

– От вас пахнет кофе и халвой. Вы пили мой любимые кофе, – он стоит совсем близко и втягивает носом воздух.

Как вдруг, я понимаю, что что-то в моем знакомом принципиально не так. Делаю два шага назад, так и есть. На его одежде совсем нет снега!!!! А я больше всего сейчас похожа на снеговик!!!

Заметив резкую перемену в моем лице, Игнат делает шаг ко мне, поднимает руку, чтобы остановить, но в последний момент просто опускает ее вниз.

– Кто вы? – задаю вопрос, на который сама уже предполагаю ответ.

– Я – призрак, Саша…

– О – бал-деть… – икнув, хлопаю глазами, – Я сплю?

– Нет…

– До свидания, Игнат, – разворачиваюсь к нему спиной и начинаю быстро двигаться в сторону дома. Ой, ой! Надо перечитать состав таблеток. У коллеги так было. Она одно время увлеклась гомеопатией, лечила аллергию, так в один из дней к нам в учительскую заехал рыцарь на коне. Прям через порог перешагнул, и все бы подумали, что Татьяна шутит, но она за цветами потянулась! Вот беладонна животворящая, а некоторые принца пол жизни ждут.

Уж какая сила заставила меня обернуться назад около двери подъезда, я не знаю. Но я это сделала. Под фонарем стоял мой призрак-Игнат и провожал меня грустным, тяжёлым взглядом. Ну кошмар! Вот и как теперь ложиться спать? Может быть, ему нужна какая-то помощь? Я ее выполню и он оставит меня в покое?

– Какой обряд подарит вам покой? – подходу к нему вплотную, почти уже не боясь, – Давайте сделаем это по-быстрому, и я пойду спать.

– Я реален, Саша. Также, как и ты. И у тебя нет повода меня бояться, я не смогу зайти в твой дом, если ты не пригласишь.

– Будешь караулить под подъездом? – истерично хмыкаю ему в ответ, незаметно переходя на «ты» – Ну спасибо. Мне прям полегчало.

– Ты думаешь, что я этому рад? – Игнат устало выдыхает и проводит по волосам обеими руками, прям как настоящий мужчина, который нервничает и теряет терпение, – Ты думаешь, что это приятно – ничего не помнить кроме своего имени и осознавать, что тебя видит и слышит только одна единственная женщина?

– Ты ничего не помнишь? А как же кафе?

– Я вспоминаю что-то только рядом с тобой. Меня будто накрывает волной впечатлений, эмоций и в каждой из них твой образ. Сначала я думал, что мы были знакомы и близки в прошлой жизни, поэтому очень хотел дотронуться до тебя во сне. И ничего! Саша! Мы никогда не встречались! Прошу, помоги мне… или просто не прогоняй, – голос становится тихим, почти бесцветным, – Клянусь, что не желаю тебе зла.

– Ты умер? – почему-то ответа на этот вопрос жду с замиранием сердца.

– Думаю, что нет… Где-то же я бываю, когда не нахожусь рядом с тобой…

– Хорошо, пойдём в дом, – я не могу смотреть в его грустные глаза. Мне хочется снова увидеть «гусиные лапки». Ты сошла с ума, Саша. Принимай поздравления, – А тебе нужно открывать двери? Или ты сквозь них можешь? – его уголки губ трогает улыбка, а я, смущаясь, прячу свою в шарфе.

– Я могу трогать предметы и проходить сквозь окна. Через стены и двери мне неприятно. Я – слишком реален, – не могу сдержаться, протягиваю руку к его щеке, чтобы погладить и ощущаю на пальцах густой холодный воздух. О Господи!

– Убедилась? – фыркнув, отворачиваюсь, дохожу до подъезда и открываю дверь.

– Ну, заходи, Игнат, в гости. Надеюсь, что кушать ты не хочешь, ибо кроме чая в моей берлоге ничего нет.

– Я не голоден, спасибо. И спасибо за твою нежность… я помню это чувство, когда женские пальчики гладят по щеке, – в темноте лифта он смотрит мне прямо в глаза. Дерзко, смело. Я даже не сомневалась, что женщины от этой бешеной мужской энергетики утекали к его ногам.

– Не смотрите на меня ТАК, мы с вами не на свидании, – я заметно нервничаю. Возможно, дело а том, что я вижу в призраке красивого мужчину больше, чем бесполое и бестелесное создание.

– Простите, Саша, – он смущается, – Я, как мальчишка, реагирую на вас.

– Избавьте меня от этих подробностей! – краснея до самых ушей, открываю дверь квартиры.

– Прошу, – делаю шаг за порог.

– Саша, осторожно! – за моей спиной раздаётся встревоженный голос Игната, – У вас на полу Вода! Скорее всего, горячая! – О, Господи! Паркет! Трубы! – не снимая сапог и дубленки, залетаю в ванную комнату и понимаю, что в ней сухо. Источник потопа находится не здесь, – Что за ерунда!

– Саша, где есть батареи? – испугано смотрю на Игната, срываюсь и бегу в зал. На пороге комнаты замираю и в полном шоке таращусь на фонтан воды, бьющий из отверстия на стыке труб отопления, где раньше стоял вентиль.

– Мамочки! – срывая с себя шарф, хочу подойти к месту аварии и попытаться зажать, делаю шаг…

– Саша! Это почти кипяток! – меня останавливает встревоженный голос мужчины. Похоже, предупреждать меня об опасности входит у него в привычку, – У тебя сорвало заглушку и если хочешь минимизировать последствия, слушайся меня. Сейчас ты идёшь в ванну, откручиваешь шланг от стиральной машины, надеваешь резиновые перчатки и только после этого подходишь к трубе. Один конец шланга крепишь на место стыка, а другой конец выбрасываешь за окно. Дальше вызываешь аварийку и старшего по дому, чтобы отключить отопление в подвале, – пару секунд перевариваю информацию, с сомнением всматриваясь в лицо своего нового друга и решаю, что его идея вполне реальна. Более того, в условиях экстренности ситуации тянет на инженерную премию.

Под его внимательным руководством выполняю все вышеперечисленное, скидываю на пол три старые простыни, чтобы собрать потоп. Отжимаю их в ванну и снова собираю остатки воды.

– Надо к Марте Ильиничне спуститься, – со вздохом падаю в кресло и стягиваю через голову кардиган, оставаясь в тонкой гипюровой блузке, – Оценить размер ущерба. Кроме меня, ей никто ремонт не сделает. Надеюсь, что дальше неё затечь вода не успела.

– Не каждая женщина справилась бы. Вы – молодец, Саша, – Игнат садится в соседнее кресло и медленно скользит глазами по интерьеру комнаты, – О, Йорик! Откуда у вас такая редкость?

– Что простите? – слежу за взглядом своего гостя и понимаю, что он имеет ввиду человеческий череп, стоящий на полке за стеклом, – А, это отец приволок домой ещё в студенческие годы.

– Неужели настоящий? – мужчина подходит ближе к стеллажу и с неподдельным интересом рассматривает предмет.

– Настоящий, – ловлю себя на мысли, что папа был бы покорён интересом молодого человека к своему «сокровищу», – Маму трясло всякий раз, когда приходилось вытирать с него пыль, – улыбаюсь своим воспоминаниям, – А папа ее упорно провоцировал. Сажал меня за стол и рассказывал, как называются кости. Всего их сто двадцать шесть, кажется…

– Сто двадцать семь, – машинально поправляет меня мой гость, продолжая рассматривать вещи отца.

– Откуда вы знаете?

– Не знаю… – Игнат отвечает задумчиво, будто приходя в себя, – Но мне кажется, что если я сейчас возьму эти пробирки, то смогу вас чем-нибудь удивить.

– Лучше не надо, – встаю с кресла и топаю в сторону прихожей, – На сегодня у меня впечатлений более чем достаточно. Пойдёмте сдаваться соседке.

В квартиру старушки пришлось сначала несколько раз позвонить, а потом постучать кулаком, пока за дверью не послышалось движение.

– Она плохо слышит, но зато все очень хорошо видит, – хмыкаю я, – Страшно даже представить сколько раз благодаря ее «всевидящему оку» мне влетало от родителей. По-началу, я даже удивлялась, откуда мама, находясь на работе, знает, что я хожу в школу зимой без шапки, а на обед ко мне заходил в гости одноклассник, – Игнат слушает мою болтовню, прислонившись спиной к стене около лифта и улыбается уголками губ, – Простите, наверно, ерунду несу. Но со мной всегда так, когда нервничаю.