Читать книгу Ковчег - Омар Махсотович Гаряев - Страница 3

Сердце гулко забилось.

– Выходи, я знаю, что ты здесь!

В ответ ни звука. Осторожно откинул меховую куртку и… девчонка! Девочка сидела на полу, сжавшись в комочек.

– Не бойся. Я тебя не трону. Выходи.

Она была сильно напугана, не двигалась и никак не реагировала на мои слова, находясь в оцепенении. Тогда я взял её за руки и осторожно вытащил из укрытия. Подняв на руках наверх, посадил на диван и попытался напоить из чашки.

– Пей, пей, да что с тобой?

Её челюсти были сжаты, а глаза бессмысленно смотрели куда-то вдаль. Я стал её тормошить, но это не помогло. Тогда я взял бутылку с водой и стал лить ей на голову, растирая лицо.

– Как тебя зовут? Как тебя зовут? Ты слышишь меня? Отвечай! Меня зовут Сишмель, а тебя как?

Я тряс её за плечи, пытаясь вернуть в чувство. Я думал, что может быть мы единственные, кто остались на белом Свете! Девочка стала оживать, её бледность стала проходить. Взяв на кухне маленький нож, я вставил его между зубов и осторожно стал разжимать челюсти. Затем влил немного воды. Она закашлялась и пришла в чувство.

– Ну вот, отлично, пей, пей. Всё, хватит. Сейчас я тебе сварю кофе, есть крекеры, а потом поговорим.

Девочке на вид было лет одиннадцать, и она смотрела по сторонам, вспоминая, как здесь оказалась. Я тем временем разогревал кофе и наблюдал за ней. Глубокая складка пролегла на её переносице.

Приготовив кофе, я налил туда консервированных сливок и стал её поить.

– Не надо, я сама.

Она взяла чашку и стала отпивать маленькими глотками. Я подвинул крекеры и молчал. Когда она закончила, я спросил:

– Всё хорошо?

Она кивнула.

– Меня зовут Сишмель.

– Я – Олма. Я жила здесь с папой.

– Олма… прекрасное имя. Я хочу сказать, что сочувствую тебе. Но нужно жить дальше. Это произошло и в моем городе. Я оттуда. Людей нет вообще. Никого. Я направляюсь на восток. Ты можешь пойти со мной. Возможно, там есть люди. А возможно нет. Но где-то есть обязательно. Кто-то выжил, как и мы. Мы должны жить дальше. Тебе одной нельзя оставаться. Наступит зима и есть будет нечего. Нужно будет чем-то топить дом. Мы пойдём вместе и найдём место для жизни. Ты согласна?

– Да, – тихо сказала она.

– Хорошо, тогда собирай свои вещи, только немного, полотенце, нательное бельё сложи в рюкзак, возьми тёплую куртку, свитер и одень кроссовки. Я буду ждать тебя снаружи.

Через двадцать минут собравшись, она вышла из дома. Я взял тележку, и мы покинули ферму.

Несколько дней шли по шоссе, петлявшему среди горных кряжей, и постепенно поднимались выше в горы. Время от времени делали остановки, а затем двигались дальше. Становилось холодно и я надел тёплую куртку и вязаную шапочку, заблаговременно взятую в магазине. Олма тоже одела свою куртку, а по ночам спала в моем спальном мешке. Я же укрывался меховой курткой, постелив под себя походный коврик. Для разогрева консервов я использовал походную плитку, работавшую на баллончиках с сжиженным газом.

Вскоре мы перешли перевал и начали спускаться. Идти стало значительно легче, да и запас консервов и воды значительно иссяк. Я смотрел на небо, ищя взглядом парящих в небе птиц, однако ни одной не встретил.

В одном месте мы наткнулись на одиноко стоящий автомобиль. В ту роковую ночь он ехал со своим пассажиром и, отключившись, застыл там, где его застала беда. Мы решили заночевать в нём и, поев, заснули. После ночёвки в авто Олма полностью стала доверять мне и стала относиться как к старшему брату. Она рассказала мне свою историю.

Ей одиннадцать полных лет, жила она с отцом на ферме без мамы, которая ещё в детстве покинула их. Отец не любил рассказывать о матери, и она знала только, что мама не хотела жить на ферме и, в конце концов, уехала в город. Больше она её не видела. Когда ей исполнилось 10 лет, она стала вести домашнее хозяйство и помогать отцу. Она ходила в школу, как все дети и за ней приезжал школьный автобус, который отвозил её в посёлок, находящийся в десяти километрах от фермы. В тот роковой день отец уехал по делам в город и наказал запереться в доме и никому не открывать. Ночью она проснулась от кошмара. Ей приснилось, что ей не хватает воздуха, и все люди вокруг задыхаются. Она вскочила с постели и опрометью побежала в подвал, находясь под впечатлением сна. Она настолько перепугалась, что перепутала сон с реальностью. Забилась в угол, и постепенно приходила в себя. Долго не могла уснуть.

– Когда настало утро, я вышла из подвала и решила приготовить завтрак. Однако плита не работала. Я пошла в сарай покормить кроликов и кур, однако никого там не обнаружила. Я сильно испугалась. На дворе стояла тишина. Не слышно было щебета птиц, стрекотания кузнечиков в траве. Я позвала собаку, но и её не было. Я поняла, что осталась одна. Мне стало страшно. Я побежала к видеофону, чтобы вызвать отца, но аппарат не работал. Тогда я выбежала на дорогу, надеясь увидеть автомобили, но ни одной машины не встретила в то утро. Я долго сидела на обочине, потом встала и пошла домой. Я не помню, как забралась в подвал. Очнулась только сегодня.

* * *

– А вот и первое жильё! – воскликнул я, показав Олме рукой на посёлок, стоявший на берегу небольшой реки. Солнце било в глаза и Олма, прикрываясь рукой, смотрела на ровный ряд аккуратных домиков, стоявших по обе стороны от шоссе.

– Что ж, пойдём посмотрим, есть ли кто живой, – ответила она и мы поспешили к посёлку. У нас почти не осталось еды, и сперва нас интересовал магазин. Через 20 минут мы входили в просторное помещение супермаркета.

– Дома осмотрим потом.

Однако в местном супермаркете не оказалось мясных консервов за исключением консервированного тунца, сладкой кукурузы и зелёного горошка. Взяли, что есть и погрузили в тележку.