Читать книгу Целоваться и блевать. Сборник рассказов - Онто Генез - Страница 2

Аптека

Дина идёт по улице, видит аптеку, направляется к ней, одновременно доставая телефон:

– Таня, привет! Иду к тебе, минут через десять буду. Сейчас зайду в аптеку по пути. Тебе что-нибудь нужно?

– Вроде бы нет. Хотя… Я в эти выходные встречусь с родителями, купи мне «Спокойствие». Потом с Валей гулять пойдём, я ее нытьё с трудом выношу, купи ещё «Оптимизм», чтобы я все это выдержала, и нашла силы ее поддержать. А ты что себе будешь покупать?

– Я познакомилась с мужчиной…

– Да? Где? Как?

– Сейчас приду и расскажу подробно. Завтра иду на свидание с ним, поэтому я хочу купить «Влюбленность», чтобы кайфануть от свидания. Если он окажется скучным или глупым, то «Влюбленность» все перекроет, я этого не замечу. Ещё «Сексуальность» куплю. Ну, и «Страсть» куплю. Если он окажется плохим любовником, то под действием «Страсти» мне все равно будет хорошо.

– Хитрая какая.

– Да уж. Схема традиционная, надёжная, отработанная. А что? Свидания у меня бывают редко, надо получать от них всё по максимуму. Ещё нужно купить «Терпение»: учебный год начался, я по вечерам с дочкой ее домашние задания делаю. «Терпение» каждый день пью, хотя часто не рекомендуют, вызывает привыкание, но я пью, потому что боюсь, что без «Терпения» я дочь убью. Да, и ещё нужно не забыть купить «Радость», у меня на следующей неделе будет много работы, задержки, отчеты, я без «Радости» всё это не переживу.

– О, точно, хорошая идея, мне тоже «Радость» купи, у меня аналогичная ситуация. Ты ее три или четыре раза в день пьёшь?

– Три: утром, в обед и вечером. Если чаще пить, то передоз будет, тогда «Радость» будет действовать уже как «Веселье», а под «Весельем», сама понимаешь, сосредоточиться сложно. «Веселье» для вечеринок хорошо. Кстати, купить нам на сегодня? Мы же собирались к Кате зайти?

– Давай, у Кати такие вечеринки обычно, что выпить «Веселье» нам точно не помешает.

– Хорошо. Я в аптеке, всё покупаю и бегу к тебе. Жди!

– Жду!

Бабушка приехала

Зазвенел дверной звонок, Егор побежал открывать дверь. В квартиру вошли родители и бабушка, которая приехала погостить. Мамина мама, бабушка Оля, редко приезжала, ей было некогда, у неё всегда было много каких-то своих дел.

Последний раз Егор ее видел, пять лет назад, когда он был ещё малышом, ему было шесть лет. Пять лет они общались дистанционно, редко и очень коротко. Она запрещала называть ее бабушкой, и, когда они разговаривали по телефону или видеосвязи, Егор называл её Оля.

Папина мама, бабушка Жанна, жила в том же городе, и даже в том же районе, что и Егор, они виделись каждый день, она встречала его из школы, провожала в музыкальную школу и забирала оттуда. Бабушка была собранная и серьёзная. Она всегда тщательно следила за временем и погодой, строго контролировала порядок, домашние задания, дисциплину. Бабушка Жанна носила гладкую причёску и одевалась сдержанно. Кажется, она носила одежду только белого, серого, чёрного и синего цвета. Во всяком случае, Егор других цветов на будущее Жанне не помнил. Тем удивительнее ему было увидеть разноцветную бабушку Олю. Она вошла в квартиру как радуга: пуховик цвета фуксии, зелёная шапка, голубые джинсы, фиолетовые кроссовки, розовые перчатки, желтый шарф и малиновая сумка. Егор был в восторге.

Бабушка Оля радостно посмотрела на Егора своими блестящими глазами, бросила сумку на пол, сгребла внука в охапку и принялась расцеловывать ему щеки, весело смеясь и приговаривая «как ты вырос мой прекрасный мальчик, какой взрослый, какой красивый, какой чудесный!».

Егор был в восторге от такого взрыва эмоций и от комплиментов, а вот родители были далеко не в восторге, они были противниками того, чтобы хвалить кого бы то ни было без повода, да и такая открытость и эмоциональность их смущала, они косились на бабушку Олю с осуждением во взглядах.

Бабушку поселили в комнату Егора, и сказали, что бабушка Оля останется гостить на неделю, она будет вместо бабушки Жанны водить его в школу и забирать из школы. Егор обрадовался даже такой небольшой перемене, так как его жизнь была однообразной и ограниченной рамками расписания.

Был уже поздний час, все устали, легли спать и быстро уснули. Утром Егора разбудила бабушка, она потрепала его по плечу:

– Егорчик, доброе утро! Я иду на улицу делать утреннюю гимнастику. Пойдёшь со мной?

Сон слетел с Егора в ту же секунду: снова что-то новенькое в жизни. Он спрыгнул с кровати и побежал одеваться.

Егор с бабушкой вышли на улицу. Был ранний час. Было темно, холодно и неуютно, но бабушка восторженно сказала «Всё блестит! Морозно! Снег скрипит!», и ощущения Егора от улицы тут же изменились. Он с довольным лицом повторял упражнения за бабушкой, и чувствовал, как окончательно просыпается и становится бодрым.

Минут за десять они сделали зарядку. Егору было радостно, и даже почему-то было весело. Бабушка тоже улыбалась. Потом она хитро посмотрела на него, быстро слепила снежок, бросила в Егора и побежала к подъезду. Егор с ответным снежком побежал за ней, бросил, промазал, засмеялся и забежал а подъезд вслед за бабушкой.

Они поднялись на свой этаж, зашли в квартиру свежие и энергичные. Навстречу им из спальни вышли родители, сонные, недовольные, нахмуренные. Родители хором спросили:

– Где вы были?

– Мы делали зарядку на улице.

– Мама, ну он же простудится!

– Как раз таки он не будет простужаться, если будет делать зарядку по утрам на свежем воздухе.

– Хорошо, под твою ответственность. Я бы запретила вам утренние вылазки, но так как ты педиатр, то тебе лучше знать, и я тебе доверюсь. А ведь и я в детстве ходила с тобой на зарядку, я вспомнила сейчас.

– Странно, что ты это забросила и забыла.

– Да как-то времени не хватает. Кстати, о времени – надо собираться на работу, а вам – в школу.

По дороге в школу бабушка расспрашивала Егора о том, есть ли у него друзья, удивилась, узнав ответ:

– А почему у тебя нет друзей?

– Со мной никто не дружит, потому что меня везде провожают и встречают. Мои одноклассники ходят в школу и домой одни, без сопровождения. Я бы тоже так хотел.

– Ты говорил об этом с родителями?

– Нет, не говорил.

– Почему?

– Они всегда против всего. Я хотел играть в баскетбол или волейбол, они были против, потому что я могу травмировать руки, тогда не смогу играть на фортепиано. Потом я хотел ходить в бассейн, они были против, потому что в душе можно заразиться грибком или ещё чем-нибудь. На борьбе можно получить вывих или повредить связки. Бокс – это множество сотрясений мозга. Бег вреден для суставов ног. Они всегда против, и я перестал о чем-либо просить. Они сами предлагают, я соглашаюсь.

– Но, если ты чего-то хочешь или не хочешь, ты должен настаивать, обосновывать, доказывать.

– Они разозлятся.

– И что будет?

– Будут кричать.

– Ты боишься крика?

– Нет, не боюсь. Они будут угрожать.

– Чем?

– Отключат интернет или заберут смартфон.

– И что будет?

– Будет скучно.

– Ну, посидишь какое-то время без смартфона. Ведь ты готов чем-то пожертвовать, чтобы получить желаемое? Нужно привыкать к мысли о том, что в жизни, чтобы что-то получить, нужно за это чем-то заплатить: временем, усилиями, отдать что-то взамен, оплатить деньгами.

– Да? А просто так ничего не бывает?

– Просто так бывает, но редко. Мир так устроен, что все в нем – это бесконечный обмен энергией. Ты – мне, я – тебе. Все меняется местами, все движется. Включайся в жизнь. Подготовь аргументы к разговору с родителями, придумай, что ты можешь им предложить в обмен на их согласие.

– Надо попробовать. Вдруг получится. Было бы здорово.

Бабушка не стала заходить в школу, попрощалась с Егором у входа. Егор был благодарен, что бабушка Оля не зашла в школу, и не стала помогать Егору в гардеробе переодеваться и переобуваться, как это обычно делала бабушка Жанна.

После уроков Егор встретился с бабушкой у входа, и направился в сторону дома. Бабушка спросила:

– Егорчик, ты куда?

– Домой.

– Сразу домой? Зачем?

– Делать домашние задания.

– О, плохая идея. Нужно переключиться после занятий, проветрить голову, иначе у тебя сейчас будет низкая продуктивность. Да и погода роскошная, посмотри какое солнце! Пойдём гулять в парк.

Егор поразился такому предложению, ведь от бабушки Жанны он не только никогда не получил бы внепланового приглашения в парк в будний день, но даже никогда не смог бы уговорить ее туда пойти, пока он не сделал домашние задания.

Они чудесно провели время в парке: кормили и фотографировали птиц, катались с горки, играли в снежки. Когда они вернулись домой, Егор на свежую голову гораздо быстрее, чем обычно, сделал все задания, а потом они с бабушкой играли в слова и смотрели любимые мультфильмы Егора.

Вечером, после ужина, Егор решился на разговор с родителями:

– Я хотел у вас спросить, можно ли мне с завтрашнего дня ходить в школу одному, без сопровождения?

Родители переглянулись, и мама спросила:

– Это ещё почему?

– Потому что я достаточно взрослый, чтобы пройти через двор и зайти в здание школы самостоятельно.

– Послушай, но на тебя может напасть собака.

– Что-то я ни разу не слышал, чтобы в нашем дворе собаки нападает на детей.

– Хулиганы могут тебя побить или ограбить.

– Таких новостей я тоже не слышал, а в нашем дворе я встречаю только детей из нашей школы. Если они и станут кого-то грабить, то точно не тех, кто их знает и сможет сдать их в полицию.

– Ты сегодня какой-то чересчур настойчивый. Утренняя зарядка так на тебя повлияла что ли…

– Поймите, из-за того, что я до сих пор хожу в сопровождении бабушки, мои одноклассники считают меня маменькиным сынком и не дружат со мной. Они уже давно ходят в школу одни. Ну, хорошо, давайте, чтобы доказать вам, что я уже взрослый, я буду мыть за всеми посуду после завтрака.

Родителям переглянулись снова. Замечание сына относительно того, что школа находится очень близко, почти во дворе дома, обоим показалось резонным, и предложение мыть посуду вместо них им тоже понравилось. Они кивнули друг другу. Папа озвучил родительское согласие.

Егор ликовал. Это были первые переговоры с родителями, в которых он добился согласия. Когда родители вышли из кузни, Егор обнял и расцеловал бабушку:

– Спасибо! Ты дала мне отличный совет! Они согласились!

Со следующего дня Егор начал самостоятельно ходить в школу и из неё. Он сразу почувствовал себя взрослым и важным, и ужасно гордился собой, хотя, надо сказать, первое время он трусил, и оглядывался на каждый шорох, каждый собачий лай и обходил подальше любую компанию, где было больше двух человек.

Наступила среда. По средам и пятницам после школьных занятий Егор ходил на занятия в музыкальную школу.

Егор с бабушкой Олей ехали в музыкальную школу. Бабушка Оля спросила:

– Егорчик, ты любишь музыку?

– Слушать люблю, играть не люблю.

– Как так? Ни классическую, ни современную?

– Никакую не люблю.

– Как ты оказался с музыкальной школе?

– Меня мама туда отвела, меня проверили на слух, и я стал туда ходить.

– Тебе легко даётся игра на фортепиано?

– Нет, сложно. Я хуже всех учусь. На уроках сольфеджио я вообще ничего не понимаю. Не рассказывай, пожалуйста, маме, но в хоре я только открываю рот, но не пою.

– Почему?

– Мне все это не нравится. Ничего в музыкальной школе мне не нравится.

– У меня к тебе тот же самый вопрос: ты обсуждал это с родителями?

– Нет. Теперь я уже знаю, что надо обо всем говорить. Я соберусь с мыслями и поговорю.

– Опять же, не забудь предложить что-то взамен. Скажи, что тебя увлекает? Что ты любишь делать? Рисовать? Танцевать?

– Рисовать я не умею и не люблю, а танцевать не умею, но мне очень нравится смотреть как умеют танцевать некоторые мальчики из нашей школы. Они иногда устраивают батлы во дворе. Они так круто двигаются! Я бы тоже так хотел.

– Ты же понимаешь, что легко можешь этому научиться? Обменяй уроки музыки на уроки танцев.

– Да, точно! Оля, какая ты умная! Спасибо тебе! Не знаю, согласятся ли родители, но я обязательно попробую!

Разговор с родителями Егор начал в послеужинное время. В этот раз он начал издалека:

– Сегодня Костю из музыкальной школы опять отправили участвовать в конкурсе.

– Да? А как твои успехи?

– Я бы сказал неудачи. Мои неудачи в занятиях музыкой стабильны.

Мама округлила глаза, бабушка с трудом скрыла улыбку, а папа сказал:

– Хм. Неприятно это слышать. А что ты делаешь, для того, чтобы это исправить.

– Я выполняю все задания, но прогресса не замечаю. Дело в том, что я не люблю играть на фортепиано, если честно, поэтому и играю посредственно, и даже хуже, чем посредственно.

– Дело не в этом, а в недостатке усидчивости. Любой навык можно развить.

– Да, но делать что-то по-настоящему хорошо могут те, кто искренне увлечён тем, что делает, как Костя, например. Он очень любит музыку и все свободное время посвящает инструменту. У меня есть интерес к танцам. Думаю, в танцах я показал бы результаты выше средних.

– Неожиданно. Какие именно танцы?

– Мне нравится брейк-данс.

– Мне не нравится эта идея. Это кажется травмоопасным.

– Любой танец травмоопасный, даже бальные танцы.

– Пожалуй. В таком случае, может быть, ты выберешь что-нибудь другое? Пение? Лепка? Рисование? Что-то, что не ломает руки и ноги, но развивает мозг.

Здесь вмешалась бабушка:

– Если говорить о развитии нейронных связей, то танцы в этом отношении настоящий вызов мозгу, так как танцор одновременно управляет положением рук, ног, торса, головы, он следит за музыкой, за положением тела в пространстве, за партнерами по танцам, если они есть. Это сложно.

– Действительно. Никогда не задумывался над этим.

Мать, молчавшая все это время, обратилась к отцу:

– Может быть, сходим с ним на пробное занятие? Оценим способности. Пообщаемся с тренером на тему травматичности. Как считаешь?

– Давайте сходим. Музыку пока не будем бросать. Если выясним, что танцы – это твоё, тогда подумаем, оставлять ли музыку.

Егор сдержал возглас восторга и солидно сказал:

– Спасибо, что выслушали и услышали.

Родители удивленно переглянулись.

Когда родители остались наедине, муж спросил жену:

– Тебе не кажется подозрительным, что с момента, когда приехала твоя мама, Егор начал вносить изменения в свою жизнь?

– Ты думаешь, что моя мама приехала, чтобы сделать революцию в голове внука? Ну, перестань. Ты как классический зять из анекдотов, который во всем обвиняет тещу.

– Да ну причём здесь обвинения! Никого я ни в чем не обвиняю. Думаешь, совпадение?

– Думаю, он красуется перед бабушкой тем, какой он уже взрослый. К тому же, в ее присутствии ему легче начать разговор, он знает, что она его любит и поддержит в любом вопросе.

– Возможно, дело в этом… Но наш парень действительно как-то сильно повзрослел в последнее время. Тебе так не кажется?

– Да! Я поражена, честно говоря. Кажется, ещё вчера соску сосал, а сегодня, посмотрите-ка, у него есть своё мнение, суждения, наблюдения.

– И мне понравилось, что он так по-взрослому все обосновал. Мог бы как ребёнок начать ныть «не хочу ходить в музыкальную школу», но он не стал так делать. Какого парня мы вырастили! Молодцы!

– Да, нам есть чем гордиться!

Родители Егора, светясь от гордости, легли спать.

Баллы

Женя вошла в квартиру и услышала я плач дочери Ирины. Она бросилась в ее комнату:

– Что случилось? Почему ты плачешь?

– У меня за сегодня отрицательный баланс по поступкам! Уже второй день! Я вчера поделилась обедом с одноклассницей, которая забыла дома еду, мне начислили десять баллов, а потом, когда шла домой, я случайно наступила в парке на жука, у меня вычли пятьсот баллов. Сегодня я незнакомой старушке помогла донести сумку до подъезда, мне начислили двадцать баллов, а потом, когда я бежала по улице, потому что боялась опоздать на урок, толкнула маленькую девочку, у меня вычли пятьдесят баллов! Надо же! Но главное – за жука пятьсот баллов! Я у подруги мальчика увела, она плакала два месяца, а у меня вычли всего сто пять баллов: пять – за ее слёзы, сто – за обман.

– Ирина, не говори глупостей! Как можно сравнивать жизнь и сопли из-за парней? Конечно, жизнь жука дороже.

– Почему отрицательные поступки всегда так много баллов забирают? Они не равноценны с положительными.

– Потому что считается, что по натуре люди – это злые и греховные существа, а значит, отрицательные поступки у нас в крови, они нам легко даются, для их совершения не нужно прикладывать усилия, они происходят почти сами собой. Отрицательный поступок означает, что человек не смог себя проконтролировать, не работал над собой.

– Тогда пусть положительный поступок приносит много баллов, потому что человек себя проконтролировал, работал над собой.

– А положительный поступок – это его обязанность, это он делать должен, это социально обусловленное поведение, это не его выбор, поэтому и баллов даётся не много. Если бы это было его личным желанием, то совсем другое дело.

– А разве человек не может сам хотеть делать добрые поступки?

– Может, но редко. И, если ты делаешь добрый поступок бескорыстно и искренне, то тогда и количество баллов гораздо больше. Например, ты покормила одноклассницу, чтобы заработать баллы, получила десять баллов, а если ты покормила бы, потому что тебе было жаль её, не хотелось оставлять её голодной, то получила бы тысячу баллов. Они ведь перед начислением баллов измеряют искренность и бескорыстность поступка. Ириша, не горюй, исправишь, ещё вся жизнь впереди.

– Да, конечно. Откуда ты знаешь? Никто не знает. А если я завтра умру?

– Ну да, никто не знает. В любом случае, не стоит переживать, общий баланс у тебя положительный.

– Баллов мало, но общий баланс положительный, это правда. Если я завтра умру, то попаду в рай?

– Вероятнее всего – да, но точно сказать не могу. Они используют сложную систему подсчета. Не только количество баллов имеет значение, но и их качество. Они будут оценивать и соотношение количества просто положительных поступков, то есть социально одобряемых, и количества искренних добрых поступков, которые мы делаем в душевном порыве.

– А что ещё они учитывают?

– Они учитывают, в каком возрасте ты сделал добрый или злой поступок. Дети делают злые вещи, зачастую не понимая, что они делают злое, потому что у них ещё не сформированы представления о добре и зле, поэтому их злые поступки часто случайны, и не приносят им большого ущерба в баллах. С другой стороны, их добрые поступки тоже оцениваются не высоко, потому что ребёнок ещё не отягощён негативным опытом, ему легче даются добрые поступки, чем взрослому человеку, который озлобился или огрубел, или ожесточился, или остервенился, или стал безразличным, пережив много всего разного за свою долгую сложную жизнь. Понимаешь?

– Да. Что ещё?

– Ещё учитывается, в каком состоянии человек находился, перед тем, как совершил добрый поступок. Если он был разозлён или обижен, или оскорблён кем-то, но все равно смог увидеть чужую беду и помочь в ней, то это оценится в сотню раз больше, чем если бы он шёл в прекрасном настроении и делал добро. Из хорошего состояния делать добро значительно легче, чем из плохого. Для обратной ситуации это правило не работает: если человек сделал зло, будучи разозленным или обиженным, оно оценится таким же количеством баллов, как если бы человек сделал зло, находясь в хорошем расположении духа.

– Почему так?

– Все по той же причине: человек злой по своей сути, поэтому перестроиться с доброй на злую волну для него не составляет труда, а значит, и оценивать это высоко нет смысла.

– Ну, в целом, все ясно. Ты меня немного успокоила. Все-таки есть шанс набрать много баллов, даже совершая добро неискренне. Просто в случае формальных добрых поступков их надо будет сделать в сто раз больше. А зачем все это надо?

– Как зачем? Поддерживать вселенский баланс. Вы это ещё не проходили в школе?

– Нет.

– Дело а том, что материя зла множится в десятки раз быстрее сама по себе, таковы ее природные свойства. Материя добра сильно отстаёт по скорости роста от злой материи, и, чтобы сохранить вселенскую гармонию, равновесие, нам нужно совершать множество добрые дел. Иначе мир потеряет свой привычный вид, зло размножится, завоюет мир, и мы, находясь в его поле, озлобимся полностью и окончательно, и уничтожим друг друга.

– Да, не хотелось бы. В целом, мне нравится наш мир. Я буду стараться.

– Твои поступки весят немного, пока ты ребёнок. Только с насекомыми будь повнимательней, смотри под ноги. Дальше, как я уже говорила, всё, что ты делаешь, будет оцениваться строже. Так что сейчас тренируй мозг, ищи возможности совершать добрые дела, и тренируй душу, чтобы научиться принимать и любить людей такими, какие они есть, тогда и искренность твоих поступков увеличится в разы.

– Наверное, монахи и йоги много баллов получают за свои добрые дела? Они же так постоянно работают над своим восприятием мира. Наверняка, у них искренность выше.

– Ну что ты! Нет, конечно. Многие из них научаются только изображать, что они добрые и чуткие люди, а внутри – такие же сухари, как и большинство людей. Им повезло, что на земле количество баллов у человека может видеть только сам человек. Если бы количество баллов могли видеть окружающие, то процентов пятьдесят монахов и йогов не смогли бы делать хорошую мину при плохой игре. Ой, у меня вычли десять баллов. За что? А, вот уведомление пришло. Это за злословие.

– Совсем обнаглели, уже и откровенно поговорить нельзя. Ой, у меня пять баллов вычли.

– За что? Что в уведомлении пишут?

– За осуждение.

– Ну, ладно, погорячились мы обе. Будем работать над собой.

– Хорошо. Спасибо, мама. Я буду стараться сделать себя добрее.

– Сделаешь себя добрее, значит сделаешь мир добрее, и, заодно, пропуск в рай заработаешь. Как говорят наши служители – будь добра и будет добро!

– Буду!

Биопсия

Подруги сидят на кухне и пьют вино:

– И вот в понедельник мне сказали, что нашли опухоль, взяли биопсию, и результат скажут через десять дней. Рита, я всю неделю как в бреду, еле дождалась, когда пятница наступит.

– Ну, я понимаю, что страшно, но не надо раньше времени паниковать.

– Рита, я думала всю неделю, что вдруг опухоль злокачественная, и это всё – конец. И что тогда? Что такое моя жизнь? Родилась, выросла, взяла ипотеку, умерла.

– Ты утрируешь. Не только это было в твоей жизни.

– Да, не только, но, если упростить, то так и есть! Я поняла, что ничего не делаю для души. В моей жизни совсем нет радости.

– Ты путешествуешь.

– Два раза в год по две недели.

– Зато какие крутые курорты!

– Я бы предпочла несколько раз в год и что-нибудь попроще, поближе, породнее. Я давно мечтаю отпуск провести у бабушки. Вместе с ней грядки полоть, под яблоней днем спать, варенье варить.

– Что останавливает?

– Кто. Олег. Он говорит, что отдых должен быть качественным. А что качественного в нашем отдыхе? Летишь на какие-нибудь острова десять-пятнадцать часов, потом еще несколько дней охреневаешь от джетлага, потом ходишь там наряжаешься, все ведь модные вокруг, вот и стараешься соответствовать месту, мимикрируешь под среду. Что качественного в этом отдыхе? Только фотки.

– Ладно, работа у тебя прекрасная, тебе все завидуют.

– Да я не люблю ее, я с ней из-за денег. На самом деле я не хотела бы работать в такой крупной компании, я бы лучше консалтингом занималась, желательно для мелких компаний. Мне просто нужно быстрее выплатить кредиты за квартиру и машину, вот и работаю там.

– Вот, кстати, квартира и машина у тебя великолепные.

– Квартира – да, квартиру люблю. Машина такая дорогая мне не нужна была, Олег уговорил купить – «ты занимаешь серьезную должность, у тебя должна быть серьезная машина». Зачем она мне? Я за эти деньги могу на такси три жизни ездить. Ужасно дорогая.

– Ну, не слушала бы Олега.

– Вот-вот. Я за эту неделю поняла, что мы с ним совсем разные. Он ценит только то, за что нужно платить. Вот у нас рядом парк, мы туда не ходим, Олег говорит, что не понимает, что там нужно делать. Если бы вход был платный, и обязательно дорогой вход, он бы туда ходил, я уверена.

– Ты о нем с презрением говоришь?

– Нет, он не виноват в этом во всем, это его мир. Только как я с ним оказалась?

– Ты говорила, что он надежный.

– Сама не знаю, как я пришла к такому выводу. За пять лет не было ситуаций, в которых это можно было бы проверить. На отца моего он похож, видимо, поэтому я провела параллель. Да и то, как похож – огромный мужик с круглым лицом, больше ничего похожего. Папа веселый был, добрый, а Олег – расчетливый сухарь. Хорошо это, наверное, для совместной жизни, только… Мы с ним ни разу не смеялись вместе. Максимум – улыбались, и то нечасто.

– Галя, мы с Виталиком все время ржем, но проблемы от этого не исчезают.

– Но вы живые, вы смеетесь, вы ругаетесь, у вас эмоции живые, а мы будто подписали договор и выполняем его условия. Что-то не то… Да и не только в Олеге дело… Я в целом будто застыла. Нет радости… Чем ты себя радуешь?

– Много чем. На танцы хожу. Танцы меня радуют.

– Я спортом занимаюсь. Не могу сказать, что это радует. Просто держу себя в форме..

– Тортики пеку.

– Не помню, когда готовила. Всё рестораны и доставка.

– Рисую. Вышиваю. На блошиные рынки хожу, покупаю всякие прелести.

– Я ничего не делаю. Я работаю. Я просто робот, а не человек.

– Ну, снова утрируешь. Что-нибудь тебя все равно радует.

– Кино хорошее. Иногда. Театр. Редко. Господи, что за жизнь у меня…

– Тогда надо что-то менять. Повспоминать, что в детстве любила. Попробовать всякое.

– Пожалуй…

– Ладно, поздно уже, меня Виталик и дети ждут, я пойду. Ты не огорчайся, не надумывай лишние печали раньше времени. Получишь на следующей неделе результат биопсии, успокаивайся, жди. Дай обниму тебя.

Женщины обнялись. Рита вызвала такси и уехала домой. Галя долго стояла у окна, глядя на улицу задумчивым взглядом. За окном на детской площадке резвились дети, визжали и смеялись, купаясь в сугробах. Собачники тусовались на дороге, обсуждали что-то, курили. Приезжали и уезжали машины, люди заходили и выходили из подъездов. Всё шевелилось и жило. Галя чувствовала себя предметом, застывшим, ничего не чувствующим предметом.

…

– Алё! Ритка! Опухоль доброкачественная! Я рассталась с Олегом! Я увольняюсь! Я еду к бабушке, буду печь пироги, носить воду из колодца и чистить дорожку к дому! Вернусь после отпуска и начну строить всё заново! Я так рада! Я буду жить!

Бодипозитив

– Алло! Привет! Я готова ходить с тобой на танцы!

– Привет! Ну наконец-то! Ты похудела? Ты же стеснялась, говорила, что пойдёшь танцевать, когда похудеешь на хотя бы на пять килограмм.

– Нет, не похудела. Более того, набрала ещё два килограмма.

– Решила, что похудеешь непосредственно на танцах? Ну и правильно.

– Не совсем. Я решила, что не хочу худеть. Мне нравится жить в таком теле. Надежно, уютно, тепло. Особенно последнее актуально, через месяц будет зима.

– Надо же, как все сильно поменялось в твоём отношении к весу. Это здорово! Как-то к этому пришла? Ходишь к психологу?

– Не хожу к психологу. Хожу в церковь.

– Не вижу связи. Поясни.

– Ты помнишь, у меня было упадническое настроение. Очень долго. Мне не нравилось ничего и никто. Я ко всем придиралась. Ссорилась со всеми, в том числе и с тобой.

– Да, помню. Ты поэтому перестала со всеми общаться?

– Да. Я поняла в тот период, что ни с кем не могу найти общий язык.

– И поэтому пошла в церковь? Неожиданное решение, учитывая то, что ты никогда не была верующей.

– Это правда. Я оказалась в церкви совершенно случайно. Я шла по улице после ссоры с сестрой. Я была ужасно злой. Вдруг я поняла, что ссору затеяла я сама. Я будто специально ее спровоцировала. Мне стало ужасно стыдно перед ней. Я заплакала. Плакать на виду у всех не хотелось, я начала высматривать, где ты скрыться от людей, и увидела церковь. Зашла. Начала молиться. Я же крещёная, одну молитву я знаю. Молюсь и плачу. Церковь маленькая, в спальном районе, народу нет. Ко мне подошёл батюшка, спросил, может ли чем-то помочь. Я ответила, что не знаю, может ли он помочь. Мы начали беседу, в ходе которой я поняла, что бросаюсь на людей, потому что недовольна собой, не принимаю себя. Батюшка мне посоветовал молиться о смирении, и после того, как появится смирение, появится принятие, и тогда в душе будет покой, и тогда вернётся радость жизни.

– Ну и как? Совет помог?

– Да! Это было так просто! Наверное, самое главное было осознать и признать, что все дело только во мне, в моём отношении к миру. Теперь я перестала бороться со всеми вокруг. Осознала, что желание влиять на людей, менять людей – это гордыня, это будто бы говорит о том, что я считаю, что я лучше, чем они, что я умнее, что я лучше знаю, как им жить.

– Да, это всех злило.

– Теперь я даже понять не могу, для чего я вступала в конфронтацию с каждым вторым. Мне будто бы нужно было переделать весь мир. Я его не принимала. Теперь я осознала, что я могу влиять только на те обстоятельства, которые связаны лично со мной, и то не на все из них. Я стала лучше относится к себе и ко всем, и ко всему. Стало просто. Стало хорошо. Стало легко.

– Интересно.

– Интересно то, что мне стало хорошо не только эмоционально, но и физически. Я приняла и себя. Я перестала гнобить себя за каждый съеденный кусок, перестала подсчитывать калории, составлять меню на каждый день. После этого я расслабилась и перестала нервничать, поэтому и перестала срываться на окружающих. Оказывается, меня очень нервировали эти рамки диеты и необходимость постоянно контролировать себя. Если бы батюшка мне посоветовал молиться не о смирении, а о том, чтобы избавиться от греха чревоугодия, то я бы и с ним поругалась. Вот так. Второй месяц ем все, что хочу и в любом количестве, и не переживаю по этому поводу.

– Набрала два килограмма?

– Да, за два месяца вернула те два килограмма, от которых избавилась за пять месяцев строгой диеты. Знаешь что? Оно того не стоит. Я от природы пышная, такие формы нельзя убрать. И не надо убирать. Мое тело мне стало казаться красивым. От спорта отказываться не буду. Добавлю танцы. А диете – конец.

– Наверное, это правильно. Важно, как ты себя чувствуешь, а не как тебя видят окружающие.

– Вот именно! Я снова стала весёлой и энергичной, и доброй. Кстати, о доброте. Помогла на улице мужчине успокоить маленькую девочку, которая истерила на весь район. Достала из сумки конфету, дала мужчине, сказала «Дайте дочке, если разрешаете ей есть сладкое.». Он дал девочке конфету, она перестала плакать. Оказалось, это его племянница. Мы с ним познакомились, начали встречаться. Он такой чудесный! А если бы я была на диете, и у меня в сумке не было бы конфеты, то как мы бы познакомились?

– Ха-ха-ха! Да, забавно. Это здорово, я рада за тебя.

– Спасибо! Когда идём танцевать?

– Завтра в семь.

– Договорились. Буду ждать тебя у входа в клуб. До завтра!

– До завтра!

Болезнь

Виктор вернулся с консультации у доктора. Он был подавлен. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, он шёл спрятаться в своей комнате, чтобы всё обдумать, но навстречу ему вышла его мать, Галина, и спросила:

– Как все прошло? Что сказал доктор?

– Доктор поставил двойной диагноз: депрессия и алкоголизм. Депрессия – следствие алкоголизма. Чаще, наоборот, алкоголизм – следствие депрессии.

– Почему у тебя так?

– Я – тот случай, когда химический состав человека способствует развитию алкоголизма. Мой организм практически с первого употребления алкоголя впал в зависимость, и не в состоянии с ней бороться. Как у чукчей. Знаешь, раньше была такая народность? Они практически вымерли. Большую их часть убил алкоголизм, потому что у них не было биохимической защиты организма. У нас случайно чукчей в роду не было?

– Да вроде бы нет, не могу сказать точно. Ладно, это не имеет значения. Какое лечение назначил доктор?

– О, много всего. Так как заболевание очень сложное, то мне понадобится и работа с психотерапевтом, и антидепрессанты, и чистка крови, и ферменты, в частности, алкогольдегидрогеназа, и, самое главное, очень много физической активности. Доктор мне сказал, что в ближайшее время я должен протестировать, какие виды спорта доставляют мне удовольствие, выбрать понравившиеся, и заниматься ими в течение месяца каждый день, чередуя, а по прошествии месяца можно заниматься спортом через день.

– Какое отношение к лечению имеет спорт?

– Доктор утверждает, что без физической активности не получится внедрить в организм новый обмен веществ, и поменять состав крови.

– Ну, хорошо, ему виднее. Я рада, что ты сходил к доктору. Твой унылый вид заставлял меня грустить. Теперь ты хотя бы знаешь, что с тобой. Начнёшь лечение, у тебя есть все шансы выздороветь.

– Пока я в этом не уверен. Это очень трудно. Нужно не просто отказаться от алкоголя, нужно изменить образ жизни. Завтра – пятница. Я должен буду пропустить мой традиционный загул с пятницы по понедельник. Оказывается, это называется запой. Это мне доктор сказал. Я считал, что это способ весело провести выходные.

– А я тебе давно говорю, что так нельзя. В двадцать четыре года пить каждые выходные – это ненормально. Причём, ты не бокал вина выпиваешь, ты пьёшь до состояния глубокого опьянения.

– Да, но я же не специально. Я не чувствую, на каком бокале я перехожу грань между легким и тяжелым опьянением.

– Теперь тебе и не нужно это выяснять. Алкоголикам запрещено любое количество спиртного. Правильно я понимаю?

– Все верно. Завтра после работы пойду не в ресторан, а в бассейн, а потом – в сауну, а потом – на массаж. Дорого, черт побери!

– Думаю, ты потратишь столько же, сколько обычно тратишь на алкоголь.

– Да, пожалуй, что так. Но на алкоголь как-то легче тратить, я же это делаю в беспамятстве, и только утром в понедельник подвожу финансовые итоги выходных и ужасаюсь. В случае со спортом я буду отдавать деньги в сознании, это больно.

Виктор и Галина засмеялись. Галина потрепала его по голове и сказала:

– Я рада, что ты находишь в себе силы шутить. Заболевание действительно серьёзное, у тебя сейчас очень сложное состояние психики. Но в наше время эту болезнь довольно успешно лечат, если больной этого хочет и прикладывает достаточно усилий.

– Почему «в наше время»?

– Потому что совсем недавно алкоголизм не воспринимали как болезнь, и не лечили.

– А как его воспринимали?

– Как образ жизни. Считалось, что алкоголик – это ленивый безответственный человек, который напивается, не потому, что он зависим, а потому, что ему хочется только развлекаться и не работать. И, если в состоятельных семьях или в семьях медиков, или в семьях, где люди были хорошо образованы, была практика привлечения докторов, чтобы остановить запои близкого человека, то в бедных и необразованных семьях ставили на человеке пренебрежительное клеймо «алкаш», осуждали его, оскорбляли, устраивали скандалы, требовали прекратить выпивать, но не помогали выбраться из болезненного состояния.

– Не может быть! Это же абсурдно! Все равно, что у человека нарушился обмен веществ, он заболел гипотиреозом или сахарным диабетом, а семья на него накинулась с оскорблениями и обвинениями.

– Именно так. Более того, сами алкоголики не знали, что они больны. Они думали, что хотят выпить, потому что любят вкус алкоголя и состояние алкогольного опьянения.

– Это как раз не удивительно. Я и сам так о себе думал, честно говоря. Проблему сложно осознать, если находишься внутри неё. Кажется, что выпить – это твоё личное желание. Невозможно понять, что это не твоё желание, а требование сломанного организма, в котором нарушен обмен веществ, сломалась биохимическая защита, и он требует дать ему то, что его разрушает.

– Да, дорогой. К счастью, теперь все это знают. И фармацевтика вышла на новый уровень в лечении зависимостей, и психиатрия, и психотерапия. Теперь чаще всего алкоголикам удаётся вылечиться. Главное – это желание избавиться от зависимости.

– Желание есть. Хорошо, что мы с тобой поговорили, мне легче. Начну жить иначе. Даже интересно. Возможно, придётся сменить круг общения, если выяснится, что нас с друзьями не связывается ничего, кроме алкогольных тусовок. Об этом доктор меня предупредил. К этому я тоже готов. Я сделаю все, чтобы выздороветь. Хочу прожить жизнь в здравии, трезвости и осознанности.

Вековая жизнь

Два мальчика идут по улице и разговаривают:

– Ведь здорово же заслужить Вековую жизнь, да? Мало того, что ты живешь несколько веков счастливым и здоровым, еще и все твои потребности обеспечивает общество, ты совершенно ни в чем не нуждаешься. Ты можешь запросить что угодно для своей деятельности, и благодарное общество обязано тебе это дать. У тебя на порядок больше Веса голосов, когда принимаются важные для общества решения. Как по мне, так очень круто. А что ты планируешь делать, чтобы получить Вековую жизнь?

– Делать добрые дела.

– Это слишком абстрактно, нам же вчера подробно объяснили, что для Вековой жизни нужно сделать что-то конкретное, что улучшит жизнь человечества в целом.

– Ну, почему же абстрактно. Если я буду, например, помогать людям, попавшим в тяжелую жизненную ситуацию, выбраться из нее, то эти люди вернутся в общество, они будут добрыми и благодарными, и будут помогать другим людям, и это создаст цепочку добрых поступков.

– Совсем не факт. Некоторые из них оказались в тяжелых обстоятельствах, потому что не умели взаимодействовать с людьми, были злыми и агрессивными, или жадными, или интриганами, или… ну, ты понимаешь, и когда ты им поможешь встать на ноги, они могут тупо вернуться на тот же путь. Другие могли там оказаться из-за слабости, они даже себе не умеют помочь, не то что другим. Ты потратишь на них время, поможешь, а пользы обществу от них все равно не будет.

– С ними будут работать психологи, помогут им осознать проблемы, которые загнали их в тупик, и тогда они вернутся в общество полноценными.

– Ты же понимаешь, что это требует колоссального труда и времени, и не гарантирует результат, потому что в итоге грандиозной работы ты получишь горстку людей, которые ничего не будут весить на Чаше вечности.

– Ну, не знаю, это надо еще обдумать, проработать. Может быть, нужно будет сделать франшизу.

– Это еще куда ни шло. Мария Иванова, которая создала франшизу детских домов, выявляющих гениальных детей, живет третий век. Правда, ее Вековая жизнь под угрозой каждый раз, когда они не замечают, что выращивают злого гения, но пока на Чаше перевешивают добрые гении, она живет. Все равно, риск высокий.

– Три века – это много. Не сравнить, конечно, с Сократом, он уже больше 25 веков живет, а всего-то создал нравственную философию. Достоевский и Толстой живут уже восьмой век за пропаганду человеколюбия и веры как нравственного ориентира. Это сложный путь. Во-первых, не каждому дан дар глобального воспитания людей. Во-вторых, придумать в этой теме что-то новое, что снова вызовет высокий уровень интереса к теме морали, или создаст новые направления, это уже нереально, мне кажется. Сколько людей посвятили этому жизнь, а успеха не добились, Вечную жизнь не заслужили, прожили Стандарт. А ты-то сам как будешь действовать?

– Я планирую что- нибудь изобрести.

– О, так это очень скользкий путь. Изобретатели атомной энергии наверняка рассчитывали на Вековую жизнь, но атомная бомба, да и экологический вред, схлопнули их до Стандарта.

– Не-не, я что-нибудь попроще, что-то наподобие счетной машины Паскаля.

– Не знаю, с изобретениями все слишком сложно. Пинкус за изобретение противозачаточных таблеток получил Вековую жизнь, прожил несколько веков, когда планета была перенаселена, а с тех пор, как образованных людей стало значительно больше, и большее количество женщин стало пользоваться оральными контрацептивами, значительно меньше стали рожать, и рождаемость сильно снизилась, его в этом обвиняют и никак не определятся, оставить ли ему Вековую жизнь или отобрать. И живет человек в Мигающем режиме, и не там, и не здесь, то появится, то исчезнет.

– Да, такой риск существует, не спорю.

– Впрочем, риски есть везде. Надо думать, выбирать, пробовать.

– Время есть, до пятидесяти лет мы в Сохраненном режиме, а вот после – каждые десять лет риск схлопнуться возрастает в разы.

– Да, время есть, но расслабляться не стоит, и время быстро летит, и конкуренция высокая…

Мальчики замолчали и задумались о своих шансах заслужить Вековую жизнь.

Влюбленность

Она давно никак не могла ни в кого влюбиться. Высматривала среди знакомых, приглядывалась к коллегам, пользовалась приложениями для знакомств. Поначалу она фильтровала, выбирала тех, кто покрасивее и приятен в переписке и при созвоне, потом тех, кто пусть непривлекательный, но приятен в переписке и при созвоне, потом, в отчаянии, встречалась буквально со всеми, кто позовёт. Безрезультатно. Ни одной влюблённости за пять лет.

Она хотела чувств, эмоций, и вспоминала о том, как меняется мир, когда ты взаимно влюблена: все вокруг хорошие, любишь всех без исключения, всех хочется обнять, замечаешь только позитивные вещи, всё везде хорошо, тебе везде и со всеми комфортно, в мыслях нет ни прошлого, ни будущего, живешь как прилепленная к настоящему моменту, наслаждаешься каждой секундой, тело легкое (ты почти летаешь) и гибкое (будто никогда не знало зажимов), психика не знает стрессов, ты не знаешь усталости, энергии бесконечно много, всегда беспричинно весёлая, легко хохочешь от любой мало-мальски удачной шутки, радуешься мелочам, легко вдохновляешься и творишь, от всего приходишь в восторг, спокойно доверяешь людям, становишься уверенной, восхищаешься и смело выражаешь восхищение людьми и событиями, умиляешься проявлениям любых приятных чувств тобой или к тебе, ценишь открытость других и свою, становишься добрее и нежнее с собой и со всеми, испытываешь симпатию ко всем, чувствуешь единство с людьми и природой, появляется даже некоторая наивность.

Будучи влюблённой можно испытывать взаимоисключающие чувства и ощущения одновременно, и они никак не борются между собой, существуют на равных. В душе – умиротворение и восторг одновременно. В теле – ощущение легкости, будто бы даже бестелесности, крепко смешано с резко повысившейся телесной чувственностью. Как это сочетается – тайна сия есть. Как утверждает один херувим, мир создан так, чтобы все в нем противоречило чуть ли не само себе, в этом и есть его стройность, так он в равновесии и держится.

Здесь она поймала себя на мысли, что приблизительно так описывают своё состояние и отношение к миру так называемые «пробужденные» или «просветленные», и подумала «Если я так хочу состояния влюблённости, так не все ли равно, что или кто предмет влюблённости, можно влюбиться в мужчину, а можно влюбиться в жизнь. Первое я пробовала уже не раз, второе не пробовала никогда, это новое, не испытанное ранее. Первое длится год-два, а второе может длиться всю жизнь. Кажется, ответ очевиден. Меняю свидания с мужчинами на свидания с пробужденными. Пойду-ка позвоню йогине моей, она за пробуждением давно охотится, пусть посоветует с чего начать.».

В поисках радости

Вера грустила. Особых причин для грусти не было, но и радоваться особо было нечему.

Вера грустила уже долгое время, и начала уставать от этого. Апатия, уныние, печаль – этот спектр эмоций был с ней чаще всего. Бывало, что она вяленько улыбалась в ответ на шутку, но в целом она как будто разучилась веселиться и радоваться. Осознание этой проблемы ещё больше угнетало Веру.

Вера подумала, что нужно это как-то исправлять, и начала искать пути выхода из сложившейся ситуации. Она прочла несколько книг, множество статей, посмотрела кучу видеороликов, все они сводились к советам типа «радуйтесь, ведь жизнь одна», ничего из прочитанного и просмотренного Веру не мотивировало.

Наконец Вера наткнулась на статью, которая представляла собой инструкцию по тому, как можно научиться радоваться жизни.

В статье говорилось о том, что начинать нужно с малого и постепенно продвигаться к большому. Начать советовали с телесного: порадовать себя вкусной едой, потом порадовать зрение красивыми пейзажами, потом порадовать слух любимой музыкой, потом порадовать тело танцами, потом порадовать обоняние цветами или аромамаслами, потом порадовать осязание – принять ванну. После того, как появится ощущение радости от проделанного, говорилось в статье, появится желание делиться радостью с окружающими, и вот тогда нужно начать дарить радость всем вокруг: помочь любому незнакомому человеку на улице каким угодно способом, пусть даже просто придержать перед ним дверь, устроить сюрприз друзьям или родственникам, купить подарок родителям, поучаствовать в благотворительности, поработать волонтером-аниматором на детском празднике.

Вера решила четко следовать инструкции. Начать следовало с вкусной еды. Вера шла после работы от остановки до дома, и по пути встретила ларёк с мороженым, и, хоть на улице была минусовая температура, Вера купила мороженое и пошла домой. Она решила съесть его по дороге. Это было плохое решение: пока она разворачивала мороженое, замёрзли пальцы, замёрзшие пальцы не слушались, она уронила палочку с мороженым на свой огромный шарф под подбородком, испачкала и шарф, и подбородок мороженым, а на мороженое приклеились шерстяные волокна от шарфа. Вера разозлилась и выбросила мороженое в урну.

Дальше по списку было порадовать глаза. Порадовать было нечем, спальный район города в декабре – не самое красивое зрелище. Вера для «галочки» полюбовалась светом фонаря и вошла в свой подъезд.

Придя домой, Вера приступила к следующему пункту: нужно было порадовать уши. Она вдруг вспомнила и включила любимую песню из детства «Крылатые качели», прибавила громкость и в какой-то момент начала вальсировать по комнате и громко подпевать. В этот же момент кто-то из соседей начал стучать по батареям, и, хотя время было ещё не позднее и Вера могла продолжить с чистой совестью, но она смутилась своего пения и танца, и выключила музыку.

Вера нервно приступила к следующему пункту: порадовать нос. Аромамасел не нашлось, цветов в доме не водилось.

Остался последний пункт: порадовать осязание. Вера набрала ванну с густой пеной, погрузилась в неё с блаженной улыбкой, обрадовалась тому, что хотя бы один пункт удалось выполнить. Расслабилась, вспомнила, что у неё есть аромасвечи. Вера подумала, что ещё не поздно выполнить и этот пункт. Вылезла из ванной, прошла в спальню, обставляя за собой мокрый след. Слегка замёрзла, отыскивая свечи в ящике стола. Нашла свечи, пошла в кухню искать спички. Окончательно замёрзла, пока искала спички. Нашла.

Вера вошла с ванную со свечами и спичечным коробком. Поставила свечи на край ванны, зажгла спичку, зажгла свечи, и, залезая в ванну, сбила пяткой свечи в ванну.

Взбесившись от всего произошедшего, Вера выдернула пробку из ванны, приняла душ и вышла из ванной комнаты мокрая и злая.

В спальне она села на кровать, опустила голову и громко разрыдалась. Долго плакала сидя, потом долго плакала лёжа, а потом, обессиленная и опустошенная, уснула.

Утром Вера проснулась в раннюю рань без будильника и в отличном расположении духа. Вспомнила вчерашний вечер и весело рассмеялась над своими злоключениями.

Вера собралась на работу и вышла из подъезда. Навстречу ей шла пожилая соседка с сумкой-тележкой. Вера подумала, что настал час делать добрые дела, остановилась, придержала дверь подъезда и помогла соседке занести сумку через порог. Соседка поблагодарила Веру и вручила ей маленький шоколадный батончик. Вера увидела, что это её любимый батончик с кокосовой стружкой, и обрадовалась как ребёнок.

Вера проложила путь на работу. Она дошла до перекрёстка и, пока стояла в ожидании зелёного сигнала светофора, оглянулась назад, на лес. Лес стоял, покрытый снегом, и блестел в нежных сверкающих лучах утреннего зимнего солнца. Вера возликовала – вот она, радость для глаз! Пока все шло по инструкции из статьи: порадоваться вкусной еде, порадоваться красивой картинке. Вера чуть не захлопала в ладоши от радости – все складывалось само собой и доставляло ей тем самым массу удовольствия. Стало интересно, как она получит сегодня остальные радости из статейного списка, и какие ей представятся возможности доставить радость другим.

Загорелся зелёный сигнал светофора, и Вера почти вприпрыжку пошла вперёд в предвкушении событий нового дня своей радостной жизни.

Всё есть

Пространство окружено полупрозрачными миллионами листов с трансляциями миллионов жизненных ситуаций в мире людей. Раздаётся голос:

– Наблюдаю за ними и все таки склоняюсь к мысли, что они идиоты.

– Ха-ха-ха. Ты все никак не успокоишься на эту тему. Что опять тебя разозлило?

– Кто-нибудь из них когда-нибудь догадается, как все устроено? Вот очередной мой подопечный пьёт очередные таблетки, чтобы залечить язву. Ему нужно перестать язвить, стать добрее, а не пить таблетки! Нет, он продолжает изъязвлять свои органы своим злословием, и ходит по врачам.

– Кажется, они начинают догадываться, как все работает. У них появился термин «психосоматика».

– Этот термин появился двести лет назад, а продвинулись они в его понимании и применении на столько, будто узнали о нем вчера. Это величайшее открытие последних веков, а оно прошло незамеченным!

– К сожалению, фокус внимания людей направлен на внешнее, а не на внутреннее. Им бы с собой познакомиться хоть чуть-чуть поближе.

– Глупцы, ничего о себе не знают. Не знают, как работает их тело, не знают даже все связи между органами. Раньше они кишечник считали органом пищеварения, и только сейчас они начали подозревать, что кишечник – второй мозг, он умеет понимать то, что происходит с человеком. Как они могли этого не замечать? Совсем что ли идиоты? Ведь у них почти у всех болит живот, если они стрессуют: возникает страх или неудовлетворенность, или подавление эмоций. Мозг ещё ничего не знает, человек ничего даже не подозревает, потому что ему мозг не сказал, а живот болит, кишечник кричит человеку «Уходи отсюда!» или «Веди себя по-другому!» или «Ешь другую еду!», а человек пьёт таблетку, чтобы боль прошла, и забывает об этом инциденте. И только потом, когда у мозга будет вся информация о том, что для человека опасна та или иная ситуация, или продукт, или обстоятельства, он сообщит об этом человеку, но прошло много времени, и выяснится, что тело уже сильно пострадало.

– Это странно, я согласен с тобой. Казалось бы, им поступает явный сигнал, что что-то идёт не так в конкретной ситуации, а они сигнал полностью игнорируют.

– Именно! А тебя не удивляет, как они солнце недооценивают? Они сами называют солнце «источник энергии», а пользоваться этим источником не умеют. Они даже знают, что солнечный луч состоит из спектра цветов, но до сих пор не догадались, что каждый цвет отвечает за разные виды энергии: желтый – доброта, нежность, забота, красный – любовь, радость, вера, зелёный – терпение, снисхождение, мягкость, оранжевый – смирение, кротость, прощение, голубой – умеренность, удовлетворённость, сдержанность, синий – усердие, сосредоточенность, целеустремленность, фиолетовый – целомудрие, здравомыслие, честь. Вот, например, мой язвенник должен выйти на солнце, настроить себя на приём желтого цвета и впитать добро. Как только он станет пользоваться энергией добра, язвы заживут. Все очень просто. Но они не знают об этом! Они не умеют пользоваться телом!

– Да, и это тоже странно. Ведь все знания – на поверхности. Они ведь видят, что в солнечные дни они все значительно веселее, чем в пасмурные. Они видят связь, но не анализируют. Вернее, анализируют, но как-то узко. Вывод у них такой: под воздействием солнечного света в организме вырабатывается серотонин, поэтому человек становится радостным. А почему под действием солнечного света вырабатывается серотонин они не пытаются понять. Какая связь с солнцем? Почему? К тому же, человек получает от солнца не только радость, но и тот вид энергии, который у него в этот момент в дефиците. Если бы они умели настраиваться на нужный вид энергии, то получали бы именно дефицитный в конкретном теле вид энергии в необходимом количестве, а так они получают все виды энергии в равном количестве.

– Для начала каждому из них нужно научиться понимать, какого вида энергии в теле недостаточно. Они даже этого не умеют. Они идиоты, я же тебе говорю. О себе ничего не знают, с окружающим живым миром взаимодействовать не умеют, тем не менее летят в космос, хотят изучить вселенную! Ха-ха-ха! Себя хотя бы изучите!

– А меня в людях больше всего смешит то, что они, в силу своей неразвитости, думают, что их обязательно кто-то инопланетный захочет завоевать, чтобы использовать как ресурс для получения энергии. Судят по себе. Им не приходит на ум, что другие цивилизации давно уже не испытывают нужды в добывании энергии, потому что давно научились жить в синергии с вселенной.

– Да, а они все воюют между собой за ресурсы, вместо того, чтобы научиться получать альтернативную энергию, а не расковыривать и высасывать собственную планету, тем самым разрушая её.

– Ещё смешно, что они уверены, что на других планетах нет живых существ просто потому, что они их не видят. Или потому, что на планете нет воды. Будто если на их планете жизнь без воды невозможна, то и на других такая же история.

– Ну да, они глупенькие.

У них только дети умные, а взрослые особи вырастают очень ограниченными, потому что их воспитывают по многовековому трафарету, которые создаёт малодумающих особей. Нет, всё-таки работать с людьми я не могу. Им подсказываешь, мысли подкидываешь, а они ничего не воспринимают, все бегут куда-то, спешат, ни себя, ни нас не слышат. Переведусь обратно к растениям, они мудрые и красивые, мне с ними больше нравится работать.

– А я привык к людям. Они глупенькие, конечно, но забавные. Что же касается красоты, то, согласись, танцы и музыка – это прекрасно.

– Здесь не поспоришь. То, что они вырастили разные музыкальные жанры из примитивной сигнальной системы, делает им честь. Это сложно, это красиво. Такого от них никто не ожидал. И, да, то, что они научились выражать своим телом, выше всяких похвал. Эти виды искусства просто великолепны. Только их наличие даёт мне возможность хоть немного уважать людей.

– А живопись? А литература? А кино?

– И это тоже. В искусстве они хороши.

– Согласен. Жаль только, что Тёмные имеют доступ в искусство. Новые виды техники, которые люди описывают в фантастике, им подкидывают Тёмные, чтобы люди продолжали идти по пути развития внешних девайсов, а не по пути погружения внутрь себя и изучения внутренних возможностей. Они могли бы спокойно общаться на расстоянии без смартфонов, если бы научились пользоваться телепатией.

– И, заметь – ещё даже телепатией не овладели, а уже о телепортации мечтают. Ещё мысли не научились переносить, а уже тела хотят переносить.

– Причём, опять же, они могли бы телепортировать свой образ вместе с возможностью испытывать телесные ощущения в любую точку, используя внутренние возможности тела, а они снова пытаются сделать это через внешние устройства, при этом ещё ни со временем не разобрались, ни с атомами.

– Это происки Тёмных. Тёмным нужно, чтобы сохранялся акцент на внешнее. Люди должны создавать предметы, тогда Темным легче спровоцировать раздор и делёжку. Люди соревнуются за количество и качество предметов, которые им принадлежат. Если бы они знали, что всё есть внутри у каждого, то им не за что было бы соревноваться, нечего было бы делить, незачем было бы бежать, спешить и стрессовать.

– Интересно, мы когда-нибудь сможем донести до них эту мысль?

– В последнее время как будто стало получаться. Становится больше людей, которые пытаются понять, как они устроены, которые учатся чувствовать, слышать себя, своё тело, настраивать себя как приёмник на получение разных видов энергии, которые стараются не участвовать в соревнованиях по приобретению предметов.

– Да, становится больше, но они по-прежнему в меньшинстве.

– Терпение, мой друг. Мы все равно победим.

– Что ж, хорошо, на пару столетий останусь работать с людьми. Если не получится их переделать, то вернусь к растениям.

Выбор

Лида стоит на террасе своего огромного дома на берегу моря и с завистью, и с ненавистью, смотрит на двух девушек, которые сидят на берегу, едят бургеры, чем-то смешат друг друга и постоянно взрываются смехом.

Лида стискивает челюсти, уходит с террасы в дом и начинает крушить роскошную комнату. Она сбрасывает предметы со столов, разбивает вазы, срывает картины, переворачивает мебель. В конце погрома, когда комната похожа на кучу мусора, она, обессиленная, сползает по дивану на пол, вгрызается зубами в диванную подушку, начинает рвать ее зубами и рыдать, повторяя, захлебываясь слезами: «Обхитрила…”. Потом затихает и, глядя в пространство остекленевшими от горя глазами, в очередной раз погружается в воспоминания.

Лида вспоминает, как пять лет назад ворочается уже полночи на своей кровати в скромной квартире, не находит себе места, мысли льются непрерывным потоком, и все об одном: «Как, ну как мне стать очень богатой? Я так много работаю, я создала свое дело, я кручу романы только с богатыми мужчинами, а результата нет! Да, есть квартира, машина, короткие путешествия, но это все – радости бедных! Я хочу быть очень-очень богатой! Я хочу свой самолет, яхту и остров! Я хочу бесконечно наслаждаться бесконечным богатством и роскошью! Я хочу свой самолет, яхту и остров! Только такое богатство сделает меня счастливой!». Вконец измученная своими мыслями она засыпает. Или нет? Она вдруг слышит из темноты тихий голос, чуть звенящий, как писк комара:

– Ты действительно думаешь, что только богатство может сделать тебя счастливой?

– Да! Действительно! Иначе зачем бы я тратила столько времени и усилий на то, чтобы получить роскошную жизнь?!

– И простые радости жизни для тебя не имеют значения?

– Простым радостям пусть радуются простые люди! Эти дураки, которым ничего не надо, и всегда от всего хорошо! Эти расслабленные тюлени готовы хлопать ластами за любую маленькую рыбешку и теплый лучик солнца! Идиоты!

– Ты готова радоваться только большим рыбам, которых наловили для тебя наемные сотрудники на твоей личной яхте и принесли тебе к обеду, красиво оформленной твоим личным поваром и на дизайнерской посуде?

– Да! Именно так!

– А что ты готова отдать за это?

– Да все! Все, что угодно!

– Даже здоровье?

Лида задумалась. Очевидно, вопрос с подвохом. Она решила уточнить:

– Если я при этом буду жить долго, не буду испытывать боли, не буду ни от кого зависеть и смогу самостоятельно передвигаться, то – да, готова пожертвовать и здоровьем.

– Уверна?

– Да.

– Что ж, договорились, ты получишь свою роскошную жизнь.

– Как?

– Это уже мое дело.

– Когда? Я хочу завтра!

– Ну, не завтра, но в ближайшее время.

– Ты кто?

– Будем считать, что феечка. Хе-хе. Прощай!

Феечка сдержала обещание. Конъюнктура на рынке изменилась, и маленький бизнес Лиды достиг грандиозных масштабов за год. За этот же год у Лиды появилась пищевая аллергия и бессонница. Лида ликовала: «всего-то аллергия и бессонница? Ха-ха! С моими деньгами я легко решу эти вопросы! Обхитрила-обхитрила!».

Лида наслаждалась своим богатством и всячески его демонстрировала: закатывала сумасшедшие по стоимости и уровню пафоса вечеринки, скупала самую дорогую недвижимость и движимость. Ее имя гремело, ее покупки обсуждались неделями. Она была окружена свитой и армией обслуживающего персонала. Лида чувствовала себя владычицей мира и была абсолютно счастлива!

Бессонница поначалу не особо беспокоила и даже была на руку, она могла участвовать в своих грандиозных вечеринках с начала до конца. Затем стало понятно, что не все так просто. Бессонница медленно, но верно истощала нервную систему и забирала жизненные силы.

Аллергия которая началась с малого, постепенно включила в себя все продукты, кроме жидкой манки на воде без соли и чего бы то ни было еще, вынуждала Лилю постоянно лежать под капельницами, чтобы получать необходимые для организма вещества.

Лида, разумеется, обращалась в лучшие клиники, к лучшим докторам. Ее обследовали, назначали лечение, она выполняла все предписания, но ничего не помогало. Доктора разводили руками.

Вот и сегодня Лида вернулась после очередного безрезультатного визита к врачу, вышла на террасу подышать морем и попытаться успокоиться, и увидела этих счастливых девушек.

Наконец Лида вышла из истерзанной комнаты. Подбежала секретарь, которая прибежала на привычные звуки погрома, и молча ждала указаний. Лида прошипела:

– Пусть охрана выгонит этих девиц с моего пляжа. Еще раз такое произойдет, и я уволю всех. И пригласите дизайнера, я хочу переделать комнату. Дизайнера на завтра, сегодня я устала. Нет, дизайнера на четверг, во вторник и среду я у докторов.

Лида прошла в спальню и захлопнула за собой дверь.

Газлайтинг

Даша сидит за столом в ресторане и смотрит на сына. Он разговаривает по телефону со своей девушкой. Он разозлился и изо всех сил сдерживается, чтобы не повышать голос.

Когда Матвей закончил разговор, Даша спросила:

– Мотя, ну что случилось? Из-за чего мой мальчик так расстроился?

– Как всегда она опаздывает! Видимо, перепутала время. При этом пытается, как всегда, меня сделать виноватым. Говорит, что я сказал, что мы встречаемся не в пять, а в шесть часов.

– У вас почему-то в последнее время почти каждый раз возникают такие проблемы. То о месте встречи договорились недостаточно точно, то о времени, то вообще дни перепутали. Как так? А раньше тоже так было?

– Нет, раньше так не было. Она не слушает или не запоминает, черт ее знает! А потом глазищи свои огромные голубые вытаращит и давай кричать «Нет, это не я перепутала, это ты мне специально неправильно сказал, издеваешься надо мной!».

– Да? Надо же, ни за что бы не подумала, что она может так себя вести. Она мне очень нравилась вот до этого разговора. Ну, а почему, по ее мнению, ты так делаешь? Зачем тебе это?

– Думаешь, этой женщине знакомы рациональные рассуждения? Да она истеричка проклятая! Визжит как сумасшедшая даже если особой причины нет. Хотя, эта путаница со временем так часто стала повторяться, что я начинаю иногда думать, что я действительно неправильно время назвал.

– Моть, я давно тебя знаю, ты никогда ничего не путаешь. Во всяком случае, за двадцать восемь лет твоей жизни мы с тобой всегда встречались в том месте и в том часу, о котором договорились. (Кроме нашей первой встречи. Тогда ты на пятнадцать часов застрял понятно где. Потом ещё разорвал всё головой своей. Потом мне всё зашивали). Я тебя знаю, ты – собранный и ответственный молодой человек.

– Даже если бы это было не так, ты бы все равно так сказала. Ты всегда на моей стороне.

– Да, это так. Знаешь, даже если бы ты вырос маньяком и убивал бы людей, я придумала бы для себя и для других объяснение, почему твои жертвы виноваты, а ты не виноват. Материнская любовь – штука необъяснимая. Вот и в ваших ссорах твоя истеричка мне кажется виноватой. За что ты ее любишь?

– Разве это можно объяснить?

– Да, согласна, странный вопрос я задала. Иногда полюбишь какую-нибудь дрянь – да не про тебя я, успокойся, не таращь глаза как твоя истеричка – полюбишь сама не знаешь за что, и терпишь любую гадость от этой дряни сама не знаешь почему. Потом, через несколько лет, когда любовь пройдёт, вспомнишь и ужаснёшься тому, что могла такого человека любить. Н-да, не только материнская, но и в целом любовь – штука необъяснимая.

– Мне кажется, я через сколько угодно лет буду ее так же сильно любить, как и сейчас.

– Всем всегда так кажется, пока гормоны любви атакуют. Пройдёт. Все пройдёт. А вы не пробовали письменно время и место встречи подтверждать?

– Я предложил, она мне ответила «Может быть, ещё договор будем подписывать каждый раз?».

– Получается, что она не заинтересована в решении проблемы.

– Проблема усложняется тем, что у нас во всем так, чего ни коснись. Всегда выясняется, что я, по ее версии, говорил совсем не то, что мной сказано в моей версии. Она истерит, обижается, потом не разговаривает со мной.

– Ааа, так это ее схема манипуляции. Ты чувствуешь себя виноватым, и даришь какие-нибудь подарочки. Верно?

– Да, так и есть.

– Нездоровая фигня. А зачем ей это? Ты ей мало внимания уделяешь? Просто так подарки не даришь, только после истерик?

– Раньше просто так дарил, а теперь только после истерик. Я не успеваю просто так дарить, не попадаю в перерывы между истериками, потому что они становятся все короче. Они уже через день стали повторяться.

– Фи. Что за отношения… Тебе нравится?

– Поначалу нравилось, думал, мы – такая темпераментная пара. Теперь уже подбешивает, и устаю от этого, но я ее люблю и терплю.

– Подбешивает. Мне это нравится. Это значит, что скоро этим отношениям конец. Хорошо, что Алиса опоздала, успели поболтать. А я ей серьги принесла, хотела подарить. А вот и Алиса! Привет, Алиса!

Алиса подошла к столу, скромно потупив взор, с извиняющейся улыбкой поздоровалась и села за стол. Даша обратилась к ней:

– Алиса, как твои дела? Что тебя задержало? Что-то случилось или всё в порядке?

– Все в порядке, спасибо.

– Алиса, скажу сразу, пока не забыла. Помнишь, я говорила, что подарю тебе свои новые бриллиантовые серьги, потому что для моих мощных ушей они слишком изящные, а для твоих маленьких нежных ушек – в самый раз.

Алиса расплылась в улыбке:

– Да, конечно, помню.

– К сожалению, я их не нашла.

– Мама, может быть, ещё поищешь?

– Матвей, если сразу не нашла, то и не найду. Видимо, оставила в гостинице, когда была в командировке. Давайте делать заказ, я ужасно проголодалась!

Даша подняла руку, подзывая официанта.

Девочки

Две девочки возвращаются из школы домой. Одна из девочек, Вера, крупная и пухленькая, не по погоде тепло одетая, идёт твёрдо ступая, вертит головой, смотрит по сторонам, замечая всё и вся, все комментирует, вообще, много говорит. Вторая девочка, Надя, полная противоположность Веры: худенькая, с неуверенной походкой, опущенными плечами, смотрит преимущественно под ноги, молчит, и, вероятнее всего, не слушает Веру.