Читать книгу Истинная линия жизни. Цикл стихотворений - Ориджинал Лайфлайн - Страница 4

Весь мир – лишь лес

У наших ног,

Заповедных трав покров

В тиши у земляных холмов.

И выбравшись из мрачных катакомб,

Гонимый суховеем грубых слов,

Брожу среди раскинувших листву дубов.

Вижу врата раскрытые меж двух сухих стволов.

Туда воля мне дана зайти,

Где свежесть ночи озаряют звёзд огни.

И чтобы мне тебя найти,

Во сне попал я в лес любви.

Блуждаю я в прохладной дымке,

Наедине оставшись с лесом,

Минуя толщу суеты,

На жизни скопившейся завесой,

Забившей горло комьями земли.

Не донести тяжёлую мне правду до семьи.

Чащоба страшных тайн вдали —

До них дорога сквозь мосты,

Сквозь шелест глянцевой листвы,

Непроходимые завалы.

Туда, где волки воют о любви,

Где до небес доходят скалы.

В края, где горные ручьи журчат,

Хрусталь воды где землю орошает,

И камни с душ людских он отпускает.

Прощения грехов своих они веками ожидают.

И сквозь стволы еловые мелькают силуэты

Давно забытых мной, потерянных людей.

И образ собирательный мужчины

В этом лесу меня преследует теперь.

Как жутко мне, в кедровой тени

У башни, сомкнув зубы, наблюдать,

Как страстными утехами проклятые дети

Способны человеческую плоть порвать.

Зубами рвут грудную клетку,

Чтобы пульсирующее кровью сердце надкусить.

Приступами жажды бешеной в ночи гонимы,

Им не дано взаимного тепла души постичь.

Им невозможно уловить в глазах рядом сидящего то пламя,

Тот блеск, те искры осознанья,

Которые бывают меж людьми, объединившими миры свои,

Пришедшими к прекрасному без единой капли крови.

Неведомо тем монстрам под луной осенней

Почувствовать хоть что-то кроме течения гемоглобина в жилах

Людей, у которых освобождение из плена было в силах,

Побег свершивших из омута бездонного сомнений.

У алой краской окроплённых простыней

Чудовища уверены, что спектра чувств достойны.

Но по-настоящему готовые к любви

Создать, не заполучить её способны.

Корабельные сосны, устремленные в неизвестность.

Как из космоса стрелы пущенные наказать людей за бесчестность,

Вонзённые в почву века уж назад.

С каждым грома раскатом их корни дрожат.

И я подбегаю к корням этим близко.

Один. Не совсем.

Со мной ты. В моих мыслях.

И прислушиваюсь к лёгким ветра порывам.

Они утихают, но, к досаде моей, конфликт в голове не решается миром.

А голодные вороны надо мной назойливо хлопают крыльями.

Как бы те чувства, некогда жизнью цветущие, не убили мы…

О, как же ночью той ты держался за мои ключицы!

Словно за край скалы, с которой упал, но успел ухватиться.

Ухватился и за нежных рук моих спасательный круг,

Только поэтому не смог в пустоту провалиться.

И пока звёзд плеяда мерцает сквозь толстый занавес тени,

Я, кажется, знаю ответ – в этом лесу любви мы ещё не потеряны.

Ночное солнце небосвод пронзает

Своим таинственным мерцаньем,

И я в раздумья погружён

Твоим застенчивым молчаньем.

В эмоций штиле невольно узнаю себя,

Ведь так молча раньше жил и я,

Раскатом чувств впервые опьянённый

И предрассудков многолетних чередой смущённый.

Но под влияньем всех очарований

Отказаться нужно мне от судьбоносных дарований.

В тени сердца твоего луна моих зрачков лишь плавно затухает.

Не нужен даже тусклый свет там, где слепые чувства отдыхают.

Хрустом веток под ногами мы в июньской тишине

Свои секреты выдавали сиянью звёзд на вышине.

Они мигали нам лукаво в Москвы вечерней теплоте

И украшали поцелуи, срывавшиеся с губ во тьме.

Тогда ты взял меня за руки.

Знакомы были мы лишь час.

Как жаль, что это делал ты от скуки.

Ладоней нежный состоялся вальс.

Напрасный танец душ двоих:

Одна в смятении, другая сгнила.

Увидел нечто я в зрачках твоих,

Монстра красота извне меня чертовски опьянила.

И в темноте, ставшей родной, кромешной

Бросил ты меня поспешно

После концерта у фонтанов.

Не входил я ни в один из твоих планов.

В ту ночь никто не видел слёз моих

Кроме подушек молчаливых, бережно впитавших их.

И всё бы ничего, но одинокий сон в кровати для двоих

Напомнил написать мне этот стих.

Лиловый неба пласт я вижу над собою,

Вдыхаю сладостный таёжный аромат.

Берёзы, замерев в почтительном поклоне,

Ветвями хрупкими меня коснуться норовят.

Ты нёс меня в гробу ограничений,

Прямо к башне, на свой тёмный ритуал.

И я совру, если скажу, что страстных не испытывал влечений.

В твоих объятьях крепких я ещё не зимовал.

От каждого твоего прикосновенья

Внутри меня, под разгорячённой кожей, извергается вулкан.

И моментально магма замерзает в те мгновенья,

Когда снова попадаюсь во лжи твоей охотничий капкан.

И переправил короб ты дощатый по зловонной водной глади,

Минуя сгнившие кувшинки в застоявшейся реке.

Как оказалось, на пылающем закате

Принёс ты в жертву духам леса меня на том болотном островке.

И даже на тёплом морском побережье я думаю о той роковой осени бреши,

Что оставил ты на покровах моей вывернутой наизнанку бутоном души.