Читать книгу Пьесы для 11 класса - Бернард Шоу, Оскар Уайльд - Страница 7

Дворец Ночи.

Огромная, роскошная зала, убранная с суровым великолепием, вроде обширной усыпальницы, блещущая металлическими украшениями и напоминающая не то греческий, не то египетский храм, с колоннами, архитравами, полом, орнаментами из черного мрамора, золота и черного дерева. Зала имеет форму трапеции. Базальтовые ступени, тянущиеся во всю ширину залы, делят ее на три последовательных плана, постепенно подымающихся в глубину. Справа и слева, между колоннами, двери из темной бронзы. В глубине монументальная медная дверь. Рассеянный свет, который как будто исходит от мрамора и черного дерева, один освещает залу.

При поднятии занавеса Ночь, под видом прекрасной женщины, покрытой длинными черными одеждами, сидит на ступеньках второго плана между двумя младенцами, из которых один, почти совсем голый, как Амур, улыбается в глубоком сне, в то время как другой стоит неподвижно, закутанный с ног до головы. Справа, на первом плане, входит Кошка.

Ночь. Кто идет?

Кошка (в изнеможении опускается на мраморные ступени). Это я, матушка Ночь… Сил у меня нет больше.

Ночь. Что с тобой, дитя мое? Ты бледна, отощала и вся, до усов забрызгана грязью. Опять дралась на крыше под дождем и снегом?

Кошка. Есть у меня время бегать по крышам! Дело идет о нашей тайне! Наступило начало конца. Мне удалось ускользнуть на мгновение, чтобы предупредить вас. Но боюсь, что уж ничего нельзя сделать.

Ночь. Что такое? Что случилось?

Кошка. Я вам уже говорила о маленьком Тильтиле, сыне дровосека, и о волшебном алмазе. Так вот он идет сюда, чтобы потребовать от вас Синюю птицу.

Ночь. Пока она еще не у него в руках.

Кошка. Если мы не придумаем какого-нибудь чуда, то он скоро ее достанет. Дело вот в чем: душа Света, которая ведет их сюда и которая готова всех нас предать, потому что всецело отдалась Человеку, – душа Света только что узнала, что настоящая Синяя птица – единственная, могущая жить при дневном свете, – ютится здесь, среди синих птиц сновидения, питающихся лунными лучами и умирающих при виде солнца. Душа Света знает, что ей заказано переступать через порог вашего дворца, но она посылает сюда детей. Вы же не можете помешать Человеку открыть двери ваших тайн. Одному Богу известно, чем все это кончится. Во всяком случае, если им удастся отыскать настоящую птицу, нам всем придется исчезнуть…

Ночь. Боже мой! Что за времена настали! Ни минуты покоя! Последние годы я перестала понимать Человека. Чего ему надобно? Неужели он хочет узнать все? Он овладел уже третью моих тайн. Все мои Ужасы объяты страхом и не смеют показываться. Призраки мои разбежались, большинство моих Болезней еле дышат…

Кошка. Знаю, знаю, тяжелые настали времена, и никто не помогает нам бороться с Человеком. Но вот они приближаются. Слушай, есть только одно средство: так как это все-таки дети, то надо их так напугать, чтобы они не смели настаивать и не решались открыть большую дверь в глубине, за которой живут лунные птицы… Тех, которые обитают в других пещерах, совершенно довольно будет для того, чтобы отвлечь их внимание и напустить на них страх.

Ночь (прислушиваясь к приближающемуся извне шуму). Что это за шум? Разве их много?

Кошка. Пустое. Это наши друзья с ними: Хлеб, Сахар. Вода заболела, а Огонь не мог прийти, потому что он в родстве со Светом. Один только Пес не за нас, но удалить его нет никакой возможности.

Справа па первом плане робко входят Тильтиль, Митиль, Хлеб, Сахар и Пес.

(Бросаясь навстречу Тильтилю.) Сюда, сюда, мой маленький повелитель. Я предупредила Ночь, и она рада видеть вас. Уж простите, что она не могла пойти к вам навстречу; ей нездоровится.

Тильтиль. Добрый день, госпожа Ночь.

Ночь (обидчиво). Добрый день? Не понимаю, о чем вы говорите. Ты мог бы из любезности пожелать мне доброй ночи или, по меньшей мере, доброго вечера.

Тильтиль (виновато). Простите. Я не знал. (Указывая пальцем на спящих детей.) Это ваши дети? Какие милые!

Ночь. Да. Это – Сон.

Тильтиль. Почему он такой толстый?

Ночь. Потому что он спит без просыпа.

Тильтиль. А другой, который прячется? Почему он закрывает лицо? Как его зовут? Он болен?

Ночь. Это сестра Сна. Лучше не называть ее.

Тильтиль. Почему?

Ночь. Люди не любят слышать ее имя. Но давай говорить о другом. Кошка только что объяснила мне, что вы пришли сюда искать Синюю птицу.

Тильтиль. Да, с вашего разрешения. Не скажете ли, где она?

Ночь. Не знаю, дружок. В одном я только уверена, что здесь ее нет. По крайней мере, я ее никогда не видела.

Тильтиль. Нет, нет; душа Света мне сказала, что она здесь. Она все знает. Дайте мне ваши ключи.

Ночь. Пойми, дружок, не могу я первому встречному отдать свои ключи. Мне поручили охранять все тайны Природы, я за них отвечаю, и мне запрещено открывать их кому бы то ни было, в особенности же ребенку.

Тильтиль. Вы не вправе отказать Человеку, когда он их требует. Я это знаю.

Ночь. Кто тебе сказал?

Тильтиль. Душа Света.

Ночь. Опять эта душа Света! Вечно она всюду вмешивается.

Пес. Хочешь, я отниму у нее ключи силой, божество мое?

Тильтиль. Смирно, не смей вмешиваться и постарайся вести себя повежливей. (К Ночи.) Будьте любезны, госпожа Ночь, передайте мне ваши ключи.

Ночь. Да есть ли у тебя по крайней мере знак? Где он?

Тильтиль (касаясь шапочки). Посмотрите на алмаз.

Ночь (подчиняясь неизбежному). Ничего не поделаешь. Вот ключ от всех дверей в этой зале. Пеняй на себя, если приключится беда. Я ни за что не отвечаю.

Хлеб (очень встревоженный). Разве грозит опасность?

Ночь. Грозит ли опасность? Да я сама не знаю, что бы я сделала, если бы некоторые из бронзовых дверей открылись над бездною… Вот там, вокруг этой залы, в каждой базальтовой пещере скрываются все несчастья, все бичи, все недуги, ужасы, катастрофы, все тайные силы, омрачающие жизнь Человека испокон веков. Нелегко мне было, даже с помощью Судьбы, запереть их туда. И я уверяю вас, что не без труда поддерживаю порядок среди этих буйных существ. Всем известно, что произойдет, когда кто-нибудь из них сбежит отсюда и появится на земле.

Хлеб. Мои почтенные лета, моя опытность делают меня естественным покровителем этих детей. Поэтому осмеливаюсь задать вам, госпожа Ночь, один вопрос.

Ночь. Сделайте одолжение.

Хлеб. В случае опасности через какие двери можно бежать?

Ночь. Бежать нет возможности.

Тильтиль (берет ключ и поднимается по первым ступеням). Начнем отсюда. Что скрывается за этой бронзовой дверью?

Ночь. Кажется, Призраки. Давно уже я ее не отворяла и не выпускала их на волю.

Тильтиль (вкладывая ключ в замок). Посмотрим. (Хлебу.) Клетка для Синей птицы при вас?

Хлеб (стуча зубами). Не то, чтобы я боялся, но все-таки не кажется ли вам, что было бы лучше заглянуть сперва в замочную скважину и не отворять дверь?

Тильтиль. Я вашего мнения не спрашиваю.

Митиль (вдруг начинает плакать). Боюсь! Где Сахар? Хочу домой!

Сахар (услужливо и заискивающе). Тут, барышня; я тут. Сейчас отломаю себе палец и дам вам овсяного сахара.

Тильтиль. К делу! (Поворачивает ключ и осторожно приоткрывает дверь. Немедленно выскакивают пять-шесть различных Призраков и разбегаются во все стороны. В ужасе Хлеб бросает клетку и прячется в глубине залы, в то время как Ночь гонится за Призраками и кричит Тильтилю.)

Ночь. Скорей! Скорей! Захлопни дверь! Они выскочут все, и мы не сможем загнать их обратно. Им скучно сидеть там с тех пор, как Человек перестал их бояться. (Гонится за Призраками, стараясь, при помощи сплетенного из змей бича, загнать их обратно в их тюрьму.) На помощь! Сюда! Сюда!

Тильтиль (Псу). Помоги, Тило́, ступай!

Пес (с лаем бросается вперед). Сейчас. Гау! Гау!

Тильтиль. А где Хлеб?

Хлеб (из глубины залы). Здесь. Я стоял у дверей, чтобы помешать им бежать. (Один из Призраков приблизился к нему, и Хлеб удирает во все лопатки, испуская крики ужаса.)

Ночь (трем Призракам, которых она держит за шиворот). Ну-ка сюда! (Тильтилю.) Приоткрой дверь… (Загоняет Призраков в пещеру.) Вот так.

Пес приводит еще двух.

И этих туда же. Ну, торопитесь, укладывайтесь. Вы ведь отлично знаете, что вам теперь позволено выходить только в День Всех Святых. (Закрывает дверь.)

Тильтиль (идет к другой двери). Что за этой дверью?

Ночь. Чего ты ищешь? Уверяю тебя, никогда Синяя птица сюда не прилетала. Впрочем, как желаешь. Открывай, если это доставляет тебе удовольствие. Там Болезни.

Тильтиль (вкладывая ключ). Надо осторожно открывать?

Ночь. Нет, ничего. Они, бедные, теперь присмирели. Страдают. С некоторых пор Человек объявил им беспощадную войну. Особенно после того, как открыты микробы. Открывай, сам увидишь.

Тильтиль настежь распахивает дверь. Никого не видно.

Тильтиль. Они никогда не выходят?

Ночь. Я тебе говорю, что они все больны и приуныли. Доктора жестоко обращаются с ними. Войди туда на минуту. Увидишь сам.

Тильтиль входит в пещеру и сейчас же возвращается.

Тильтиль. Синей птицы там нет. Ваши Болезни, кажется, сами захворали. Они не в силах были даже поднять голову.

Маленькая Немочь в туфлях, капоте и полотняном колпаке выскакивает из пещеры и мечется по зале.

Ага! Вот какая-то маленькая вырвалась. Это кто?

Ночь. Так, пустое… Самая маленькая из болезней – Насморк. Одна из тех, которые меньше других преследуемы и потому здоровее других. (Подзывает к себе Насморк.) Подойди, малютка. Рано тебе выходить на свет. Подожди весны.

Насморк, чихая, кашляя и сморкаясь, возвращается в пещеру, и Тильтиль закрывает за ним дверь.

Тильтиль (идет к соседним дверям). Поглядим дальше. Что там?

Ночь. Берегись. Там Войны. Никогда они не были так сильны и ужасны, как теперь. Одному Богу известно, что произойдет, если какая-нибудь из них вырвется на свободу. К счастью, они довольно тучны и недостаточно легки на подъем. Но все-таки станем все наготове и будем держать дверь, пока ты бросишь взгляд во внутренность пещеры.

Тильтиль с величайшей осторожностью полуоткрывает дверь и через небольшую щелку заглядывает в пещеру, но сейчас же отскакивает, откидываясь назад всем телом.

Тильтиль. Закрывайте, закрывайте скорей! Они меня увидели! Все идут сюда. Ломают дверь!

Ночь. Скорее, скорее! Наляжем все вместе. Эй, Хлеб, чего ты там прохлаждаешься! Напирайте все! Ну и силища у них! Вот так. Наконец-то. Они отступают. Еще минута, и было бы поздно. Ты видел их?

Тильтиль. Да, да. Огромные, страшные! Кажется, Синей птицы там нет.

Ночь. Очевидно, нет. Они бы ее тут же съели. Что ж, хватит с тебя? Ты, надеюсь, убедился, что тут тебе ничего не найти?

Тильтиль. Мне нужно все осмотреть. Так мне сказала душа Света.

Ночь. Сказала душа Света! Ей легко говорить, оставаясь дома и дрожа от страха.

Тильтиль. Идем к следующей двери. Что за нею?

Ночь. Там у меня заперты Тьма и Ужасы.

Тильтиль. А открыть можно?

Ночь. Пожалуйста. Они так же спокойны, как и Болезни.

Тильтиль (открывает с некоторым страхом дверь и бросает робкий взгляд внутрь пещеры). Никого нет.

Ночь (в свою очередь заглядывает внутрь). Эй, Тьма, Ужасы, где вы там? Покажитесь на минуту, вам не мешает поразмять члены. Нечего трусить, выходите.

Несколько образов Тьмы и Ужаса под видом закутанных женщин – первые в черных, вторые в зеленоватых покрывалах, делают робко несколько шагов, но при первом невольном движении Тильтиля быстро бросаются назад.

Как не стыдно бояться! Это ребенок. Ничего дурного он вам не сделает. (Тильтилю.) Они стали страшно пугливы, кроме самых больших, которые сидят вот там, в глубине пещеры.

Тильтиль (смотря в глубину). О, какие страшные!

Ночь. Они прикованы к стене цепями. Только они одни не боятся Человека. Но прикрой лучше дверь, а то они, пожалуй, рассердятся.

Тильтиль (подходя к следующей двери). А! Вот дверь темнее остальных. Почему?

Ночь. За нею скрыты многие тайны. Если настаиваешь на своем желании, пожалуй, можешь открыть и эту дверь. Но только не входи в пещеру. Будь очень осторожен, а мы станем наготове, чтобы захлопнуть за ними дверь так же, как за Войнами.

Тильтиль (с бесконечной осторожностью приоткрывает дверь и просовывает голову за отверстие). О! Какой мороз! Щиплет глаза. Скорей закрывайте! Напирайте! Оттуда толкают!

Ночь, Пес, Кошка и Сахар захлопывают дверь.

О! Что я там видел!

Ночь. Да что?

Тильтиль (вне себя). Не знаю, что-то ужасное. Все они сидели, как какие-то безглазые идолы. Кто этот великан, который чуть не схватил меня?

Ночь. Вероятно, Молчание. Он сторожит эту дверь. Было страшно, не правда ли? Ты все еще бледный и весь дрожишь.

Тильтиль. Я никогда бы не поверил… Никогда не видел ничего подобного. Я чувствую озноб в руках.

Ночь. То ли еще увидишь, если будешь продолжать розыски.

Тильтиль (идя к следующей двери). А за этой дверью? Опять ужасы?

Ночь. Всего понемножку. Сюда я заперла погасшие звезды, мои любимые ароматы, кое-какие из принадлежащих мне огней – например, блуждающие огни, светлячков, ползучих и крылатых. Тут же ютится роса, соловьиное пенье и многое другое.

Тильтиль. Вот как раз: звезды, соловьиное пенье… Наверное, и она там…

Ночь. Что ж, открой, если хочешь. Ничего страшного не увидишь.

Тильтиль распахивает двери настежь. Тотчас звезды, в образе прекрасных молодых девушек в разноцветно сияющих покрывалах, вырываются из своей тюрьмы, рассыпаются по зале и образуют на ступеньках и вокруг колонн грациозные хороводы, окутанные нежным полусветом. К ним присоединяются и ароматы ночи, почти невидимые, блуждающие огоньки, светляки и прозрачная роса, в то время как пенье соловья, потоками вырываясь из пещеры, переполняет дворец Ночи.

Митиль (в восхищении хлопает в ладоши). О, какие красивые барыни!

Тильтиль. Как хорошо танцуют!

Митиль. Как чудно пахнут!

Тильтиль. Как нежно поют!

Митиль. А кто вот эти, которых почти не видно?

Ночь. Ароматы моей тени.

Тильтиль. А вот те, другие, как будто сотканные из стекла?

Ночь. Роса лесов и долин. Однако довольно. Они никогда не угомонятся. С ними дьявольски трудно справиться, когда они пускаются в пляс. (Хлопая в ладоши.) Эй, звезды, торопитесь! Не время танцевать. Небо покрыто тяжелыми тучами. Скорей по местам, не то я пойду за солнечным лучом.

Испуганные звезды, ароматы и все остальные образы убегают в пещеру, дверь которой за ними закрывается. В то же мгновение замирает соловьиное пение.

Тильтиль (идя к двери в глубине). Вот большая серединная дверь.

Ночь (многозначительно). Не открывай ее!

Тильтиль. Почему?

Ночь. Ее открывать запрещено.

Тильтиль. За нею, значит, и прячется Синяя птица. Мне душа Света говорила.

Ночь (материнским тоном). Послушай, дитя мое, я была с тобой добра и приветлива. Я сделала для тебя то, чего никогда не делала ни для кого. Я открыла тебе все свои тайны. Я люблю тебя, мне жаль твоей молодости и невинности, и я говорю с тобой, как родная мать… Послушай меня, верь мне, дитя мое, не ходи дальше, не испытывай Судьбу, не открывай эту дверь.

Тильтиль (немного смутившись). Но почему?

Ночь. Потому что я не хочу твоей гибели. Потому что никто, понимаешь ли, никто из тех, кто хоть немного приоткрывал эту дверь, хотя бы на волосок, не возвращался живым на свет божий. Все, что только можно придумать ужасного, – все ужасы, страхи, о которых говорилось на земле, ничто в сравнении с самыми слабыми из сокрытых там ужасов; они накидываются на человека, едва только он бросит взгляд на первые угрозы бездны, названия которой никто не смеет произнести. Я должна предупредить тебя, что в случае, если ты все-таки будешь настаивать и все-таки захочешь отворить дверь, я попрошу тебя подождать, пока я удалюсь под сень своей башни без окон. Теперь твое дело – обдумай и реши.

Митиль, вся в слезах, испуская бессвязные крики ужаса, хочет оттащить Тильтиля от двери.

Хлеб (стуча зубами). Не открывай, повелитель! (Бросается в ноги.) Пожалей нас! На коленях прошу! Ночь права, поверь ей!

Кошка. Вы рискуете жизнью всех нас.

Тильтиль. Я должен открыть ее.

Митиль (плачет и топает ногами). Не хочу! Не хочу!

Тильтиль. Сахар и Хлеб, возьмите Митиль под руки и уходите. А я сам открою.

Ночь. Спасайся, кто может! Скорей! Не то будет поздно. (Убегает.)

Хлеб (стремительно улепетывая). Дайте нам по крайней мере добежать до конца залы!

Кошка (тоже бежит). Подождите! Подождите!

Прячутся за колоннами в противоположном конце залы. Тильтиль остается один с Псом перед огромной дверью.

Пес (задыхаясь и захлебываясь от сдержанного ужаса). Я остаюсь, остаюсь. Мне не страшно. Я остаюсь. Остаюсь с моим божеством. Остаюсь! Остаюсь!

Тильтиль (лаская Пса). Ладно, Тило́, ладно! Поцелуй меня. Вдвоем легче. Ну, давай открывать!

Всовывает ключ в скважину. Крик ужаса вырывается у тех, кто прячется в другой стороне залы. Не успел ключ коснуться дверей, как обе ее высокие половины в середине раздаются, скользят в противоположные стороны и исчезают в толще стен, открывая сразу неземной, волшебный, самый неожиданный сад мечты и ночного света, где, среди звезд и планет, зажигая светом все, к чему они ни прикасаются, постоянно перепархивая с одних драгоценных камней на другие, с одних лунных лучей на другие, сказочные синие птицы без устали, в гармоническом полете носятся между землей и горизонтом в таком изобилии, что они кажутся дыханием лазурной атмосферы, душою волшебного сада.

(Ослепленный, растерянный, стоит в свете, исходящем из сада.) О! Небо! (Оборачиваясь к убежавшим.) Идите скорей! Вот они тут! Это они! Они! Они! Наконец-то мы их поймали! Множество синих птиц! Миллионы! Больше, чем надо! Сюда, Митиль! Сюда, Тило! Идемте все! Помогите мне! (Бросаясь к птицам.) Их можно брать голыми руками! Они не дичатся! Не боятся нас! Сюда! Сюда!

Митиль и остальные подбегают. Все входят в сияющий сад за исключением Ночи и Кошки.

Видите! Их больше, чем надо! Они сами даются нам в руки! Смотрите, они питаются лунными лучами. Митиль, где ты? Столько синих крыльев, столько падающих синих перьев, что за ними ничего не видно. Тило, не смей их кусать. Не обижай их. Хватай осторожно.

Митиль (окруженная синими птицами). У меня семь штук! О, как они хлопают крыльями! Мне не сдержать!

Тильтиль. И я не могу удержать их. Они вырываются, возвращаются. Еще у Тило́ есть. Они нас самих поднимут на воздух, увлекут за собой в небо. Выйдем скорее. Душа Света ждет нас. Вот-то она будет довольна! Сюда! Сюда…

Выбегают из сада с руками, отягощенными бьющимися птицами, проходят через залу под хлопанье лазурных крыльев и выходят справа, откуда пришли, в сопровождении Хлеба и Сахара, у которых птиц нет. Оставшись одни, Ночь и Кошка тревожно подходят и заглядывают в сад.

Ночь. Ее они не поймали?

Кошка. Нет, вот она сидит на лунном луче. Они не могли добраться; она сидела слишком высоко.

Занавес падает. Немедленно вслед за падением занавеса, слева входит душа Свет а, справа вбегают Тильтиль, Митиль и Пес с птицами, которых они только что поймали. Но птицы уже недвижны, головки их повисли, сломанные крылья опущены, и они кажутся в руках детей мертвой ношей.

Душа Света. Ну что, поймали?

Тильтиль. Да, да! Множество! Их там тысячи! Вот они! Видишь? (Взглянув на птицу, которую он протягивает Свету.) Что это? Они мертвы! Кто их убил? И твои тоже, Митиль? И у Тило́. (С гневом швыряет трупы птиц.) Какая гадость! Кто их убил? О, как я несчастен! (Закрывает лицо руками и весь трясется от рыданий.)

Душа Света (с материнской нежностью обнимает его). Не плачь, дитя мое. Ты еще не поймал той птицы, которая одна живет при дневном свете. Она улетела. Но мы отыщем ее.

Пес (глядя на мертвых птиц). А можно их съесть?

Все выходят налево.

Занавес.